– Думаю, вы уже не помните, у нас много места, поэтому в вашем распоряжении целых две комнаты. Из одной можно попасть в другую через ванную. Она посередине, и вход есть с обеих сторон. Гостям очень удобно. Папа в своё время выкупил соседние квартиры и соединил. Целых три. Поэтому у нас места хватает.

Кристи тараторила, совсем как мама. Разволновалась сильно под взглядом тёмных глаз Рафаэля, что ли? Он смотрел на неё как на врага. А тётя Маша не смотрела вовсе, даже её причёски не заметила. Казалось, она не обращала внимания ни на что.

Вместо праздника получилась утренняя пытка. Как тут выдержать неделю? Или две?

Пост в блоге

Меня нет в моей жизни

Но их пугает не это. Самое страшное – если я не буду знать математику. Эти формулы и уравнения. Ещё неучем останусь, если не освою химию. Серьёзно? А если не прочитаю Достоевского, то… вдруг не додумаюсь до важного? После Фёдора закусить Шолоховым и Солженицыным, чтобы точно поняли современные дети, что тогда было хуже. И нам просто повезло, что мы об этом читаем, а не вынуждены проживать.

Раньше, если плохо учился, били. И сейчас бьют… только не розгами или ремнём – осуждением и неодобрением.

От него трудно скрыться. Если только наушники вставить и музыку погромче включить. Капюшон натянуть, а ещё лучше спрятаться в ванной. Но рано или поздно приходится выходить.

Глаза в пол.

– Всё в порядке, мам.

Это пароль для прохода в комнату. И ещё быстро добавить:

– Я за уроки.

Вот сижу, уставившись в учебник, и думаю: «А чему бы я учила детей в школе, если бы к моим услугам были все волшебные палочки мира?»

Наука просто сидеть рядом, по-моему, очень важная. Когда кто-то не претендует на твоё пространство, но ты знаешь, что он с тобой, что он тебя поддерживает, даже если не понимает. Потому что важно именно это – сидеть рядом. С одобрением, нетерпеливым ожиданием, радостью от любого твоего движения.

Может, поэтому люди так любят собак?.. Они это умеют и без школ.

А ещё я бы учила говорить с детьми. О страшном, важном – обо всём. А то что-то случается, и ты остаёшься один. Взрослые молчат – ты же маленький, понять не можешь. И ты строишь догадки, предположения, одно страшнее другого. На вопросы от тебя отмахиваются: не дорос, чтобы понять. И становится всё хуже и хуже. Вот это нам нельзя – малы ещё, а Достоевского читать заставляют – до этого мы доросли, это можно.

Пошла за книгу, раз в жизни такая фигня.

Глава 3
Невероятная идея Катьки. Подстава или спасение?

– Ты чего такая смурная? – спросила Катька, собирая длинные густые серебристые волосы на одну сторону. Чёрная шапка то и дело съезжала на лоб, и её приходилось поправлять. От этого жеста проходящие мимо мальчики замирали, а Катька привычно делала вид, что их не замечает. Она привыкла быть в центре внимания.

Подружки шли в школу, а точнее – плелись, меся образовавшиеся за утро сугробы. Дворники активно работали лопатами, но дорожки ещё не успели стать чистыми. Кристи махнула рукой, уютно спрятавшейся в белой варежке со снегирём, но отделаться от подруги не смогла. Та считала себя такой близкой, что не отставала и после десятка взмахов и сотни ничего не значащих фраз. Пришлось отвечать:

– Приехали. К нам. На неделю или даже две. А вместо праздника – попадалово. Я должна быть гостеприимной и любезной, ведь это близкие друзья мамы. А я их не видела пять лет, но исправно получала подарки на все праздники. Дорогие подарки. Вот теперь должна.

Катька свернула на длинную дорогу до школы, а Кристи прорвало. Объяснения, больше похожие на причитания, полились:

– Я не знаю, как себя вести! И боюсь, понимаешь?! С тётей Машей что-то страшное случилось. Она не та, какой я её запомнила, – будто ходячий мертвец. И дети у неё, кроме младшего, конечно, страшно неразговорчивые. Буркают, сразу видно: хотят, чтоб отвязалась. Да и я не хочу с ними говорить, но не могу. Потому что должна!

– Да брось, – заявила Катька. – Почему это должна? Кто она тебе?

– Подруга мамы.

– Даже не родственница, видишь. Ну, подарки дарила. Её желание. При чём здесь ты? Махни на них рукой, как на меня. Ты сегодня хорошо потренировалась. Я и обидеться могла.

Кристи улыбнулась:

– Ты же никогда не обижаешься.

– Могу начать.

– Не надо. Мне матери хватает.

– Вчера опять?

– Опять, – вздохнула Кристи.

– К чему привязалась?

– Да как всегда. Бездельница же я, без стремлений и желаний. Это ты у нас умница и спорт-сменка. Театральный кружок ещё!

– Скучно в телефоне сидеть. А тут движуха!

– Вот и мама того же мнения. – Кристи снова махнула рукой.

– Вот так дома маши. Хорошо получается. А гости уедут, рано или поздно.

Кристи засмеялась:

– Лучше рано.

Катька тоже расхохоталась, посмотрев на часы:

– Зато на урок нам уже поздно. Всего десять минут осталось.

Кристи очнулась:

– То-то я замёрзла, даже в школу захотелось – погреться. К нашим услугам и второй, и третий уроки. Какая скука!

– Как в книге говоришь.

– Какой? – вздрогнула Кристи.

Тут Катька махнула рукой:

– Не помню. Классика какая-то.

Кристи ускорила шаг:

– Пойдём скорей, главное раздеться до звонка, а потом с толпой сольёмся. Может, не заметят.

Девочки вбежали в школу, привычно здороваясь с охранником. А в пустой раздевалке перешли на шёпот. Кристи быстро сбросила чёрный пуховик, достававший до колен, засунула в рукав зелёный шарф с шапкой, стянула такого же цвета сапоги. Осталась в серой юбке и такой же жилетке, накинутой поверх белой блузы – в скучной школьной форме. Оставалось ждать Катьку. Та раздевалась степенно, как королева, но говорить при этом успевала:

– Котофеевна-то не заметит? – Катька фырк-нула, расстёгивая розовый пуховик. – Легенда нужна. Придумай чего-нибудь.

– Почему я? – дёрнулась Кристи.

– У тебя писательство в крови. По сочинениям одни пятёрки, а ты даже не напрягаешься. Я пашу в поте лица и выше четвёрки не получала ни разу. – Подруга стянула чёрные сапоги.

Кристи сникла, но, конечно, придумывать нужно ей. Катька такое сочинит – никто не поверит, ещё двойку за враньё влепят.

– Так, слушай. Давай приплетём гостей, пусть хоть тут помогут. Клод первый раз снег увидел в осознанном возрасте, представляешь?

– Гонишь!

– Они пять лет по морям, океанам, разным странам путешествовали. Вот пусть он у нас прилипнет.

– Куда? – Катька округлила глаза.

– К железному забору. Рафаэль над ним подшутил, он повёлся и прилип. А тут мы в школу шли. Не могли же мы бедного ребёнка бросить. Тем более следом прилип Винсент. Он постарше, но тоже глупый. Хотел доказать, что язык от забора легко отодрать. Доказал, но не то. Ты ещё за кружкой горячей воды побежала. Но скользко, вот и упала, разлила, пришлось по новой. А я в это время утешала мальчиков, подбадривала, что это не смертельно. Что им не надо скорую помощь вызывать, что сейчас ты вернёшься, мы поможем.

– Вот я и говорю – писатель! – обрадовалась Катька.

Кристи сморщилась, как от зубной боли.

А подруга продолжила удивляться:

– Ну и имена у твоих гостей. Одна тётя Маша какая-то обыкновенная.

Кристи хмыкнула:

– Её родители так назвали, а они совершенно обычные люди. Тётя же Маша фееричная – в честь знаменитых художников сыновей назвала. Клод Моне – Франция. Винсент ван Гог – Нидерланды. Рафаэль Санти – Италия. Могу даты жизни назвать, про их художества рассказать.

– Откуда ты всё это знаешь?

– От тёти Маши, конечно, – засмеялась Кристи. – Я её с рождения знаю. Она моя крёстная, которая любит чудить. С Рафаэлем мы вместе под стол ходили и во многие передряги влипали.

– Легенду на второй урок придумаешь? – перебила Катька.

– Неа. Давай вернёмся в стан примерных учениц, а то мама опять начнёт.

– Тогда после уроков расскажешь. – Катька уже была полностью готова.

«Тоже модель», – чуть завистливо вздохнула Кристи. Даже в школьной форме так красиво выглядит. Строгое серое платьице – выше колена. Белые колготки, будто у первоклассницы, притягивали взгляд к стройным ногам. А такого же цвета бант красовался не на косичках, а на вороте. Серые рукава тоже обрамлялись белым. Всё как положено, по правилам. Но как же невероятно красиво!

– Новое?

Катька махнула рукой – и так понятно. С мамой, дизайнером одежды, не приходится носить скучное и обыкновенное.

Кристи спросила:

– У тебя же после уроков либо танцы, либо акробатика, либо гитара, либо ещё что-нибудь?!

– Прогуляю, – отрезала Катька. – С тобой интереснее.

Девочки, как и планировали, слились с толпой, откуда их мигом выхватила Котофеевна. Вообще-то строгую, но справедливую учительницу предпенсионного возраста звали Катерина Дорофеевна. Но она обожала кошек, поэтому незаметно стала для всех Котофеевной. Она сопровождала 8 «Б» класс уже четвёртый год как классный руководитель и учительница по русскому языку и литературе. Хорошая учительница, которая любит и предмет, и детей. Других учителей в платной гимназии не держали. «Лучше, чем в обычной школе», – это повторяла Кристинина мама из раза в раз при спорах. Но всё равно девочка была недовольна, чувствуя будто её связали по рукам и ногам. А ей хотелось просторов, морей, океанов. Она жалела, что не родилась у тёти Маши. Вот тогда бы…

Но тётя Маша изменилась. Стала сгоревшей спичкой. А Рафаэль вырос и перешёл в стан бывших товарищей по играм. Он теперь незнакомый молодой человек, с которым она не знала, как себя вести. Не позовёшь же его в песочницу поиграть? И самосвалом по башке не дашь. Пушкина, что ли, пообсуждать?

Котофеевна смотрела строго, но под красочным рассказом Кристи, то и дело дополняемым Катькой, таяла:

– Умницы вы мои. Хорошо, что помогли. Надо же, пять лет по морям и океанам. Кристина, дорогая, давай ты нам сочинение на эту тему напишешь вместо того, что я задам сегодня на уроке по поэме «Мцыри»?

– М-м-м, – замычала девочка, как корова.

Но Катька пихнула её локтем и затараторила:

– Да, это так интересно! Потом я могу всему классу прочесть, с выражением. Получится сочинение из разряда «жизнь замечательных людей». Я уже с ними познакомиться захотела.

– Вот и ладненько, девочки. Договорились, – улыбнулась Котофеевна. – А сейчас пора на уроки.

Кристи метала в сторону Катьки гневные взгляды:

– Во удружила-а-а. Чё, я теперь должна за ни-ми ходить и выспрашивать? Они ж на меня не смотрят даже.

– Попробуешь. Мы начинаем расследование. Детективы сейчас – самый популярный жанр. Я читать не очень люблю, а вот поучаствовать – с удовольствием.

– То есть ты хочешь, а мне отдуваться?

– Тебе всё равно не убежать. Они у тебя дома. А так интереснее будет, – широко улыбнулась Катька.

Зазвенел звонок. В их школе никто не пугал учеников резким трезвоном. Вместо него по коридорам разливалась то «Лунная соната» Бетховена, то «Волшебная флейта» Моцарта, то «Сарабанда» Баха – в зависимости от дня недели. Сейчас зазвучала «Чародейка» Чайковского. А это означало только одно: сегодня среда. Завтра – день Рахманинова.

В классе Кристи и Катька разошлись по своим местам. В гимназии никто не сидел по парам. Столы были одноместными, чтобы всё внимание учеников концентрировалось на учителях. Учениц – потому что в 8 «Б» не было мальчиков – только одиннадцать девочек. Концентрация на учёбе могла бы быть полнейшей, но ученицы нет-нет да улетали в заоблачные миры, несмотря на увлекательные занятия.

Усевшись за парту, Кристи сразу занялась сочинением очередного поста в блог, о котором не знала даже Катька.

Пост в блоге

Ничего не хочу

А столько всего надо. Главное делать вид, что всё норм. Иначе лезут туда, куда не приглашают. Я не приглашаю!