– Грустно? – Я впервые услышал из ее уст это слово. – Тебе грустно вот так жить в этом месте?

– Я и сама до конца не понимаю, – проговорила она и кинула взгляд на башню, возвышавшуюся впереди слева. Ее лицо выглядело побледневшим. – Прошу прощения. Наговорила ерунды.

– Все в порядке. – Ответив так, я все равно заметил, что размышляю над тем, что могло стоять за этими словами.

Я прекрасно осознавал тотальное одиночество Юриэ. Она потеряла родителей еще в детстве и с тех пор более десяти лет провела без единого друга в этом особняке. В школу она тоже не ходила. И почти не бывала в городе. Все ограничивалось книгами, которые я ей давал. Даже телевизора до прошлого года она не смотрела.

Когда я трезво об этом думал, мне хотелось вызволить ее из замкнутого времени и пространства. Однако…

Как вообще это сейчас возможно?

Юриэ молча глядела на башню, в которой она была заперта столь долгое время. В ее профиле я видел лицо ее отца, Коитиро Сибагаки.

Он был одним из учеников Иссэя Фудзинумы. Хоть он и обладал мастерством, сочетающим в себе страсть и серьезность, в итоге так и не смог найти своего собственного стиля, оставшись учеником, искусно подражавшим работам Иссэя… Боюсь, что для него, ушедшего слишком рано, единственным шедевром стала дочь, Юриэ. Пускай это и жестоко, но думал я именно так.

Тудум-тудум…

Звук водяных колес за один оборот перенес мысли от смерти Коитиро Сибагаки из-за болезни к инциденту, случившемуся ночью спустя два месяца после этого.

Тудум-тудум-тудум…

Той ночью… Ночью 24 декабря 1973 года. В одной машине ехало трое: Киити Фудзинума, Синго Масаки и его невеста Кэйко Хоцута.

Была холодная рождественская ночь. Помолвленная пара была приглашена на вечеринку в тогдашнюю резиденцию Фудзинумы в Кобэ и уже направлялась домой.

Яростно дул ветер, засыпая снегом. Из-за внезапного похолодания мокрая дорога начала обледеневать.

Тудум-тудум…

Непрекращающийся звук вращения водяных колес следовал за звуками той ночи, той гибели.

Тудум-тудум-тудум…

Когда я невольно почти закрыл уши обеими руками, то услышал звук двигателя автомобиля. И был он не из прошлого тринадцатилетней давности, а раздавался позади нас в настоящем.

Там же (11:00)

Юриэ обернулась и заговорила:

– Красная машина.

Чуть погодя я тоже повернул коляску в ту сторону. Было крайне непросто заметить среди густо растущих листьев, но все же на лесной дороге внизу действительно был виден автомобиль.

Вскоре звук двигателя исчез. Дверь со стороны водителя открылась, и из нее бодрым шагом вышел мужчина.

– Эх, наконец-то я тут! – раздался громкий голос. Его хозяин ступил на мощеный склон, где качались тени от деревьев, расправил плечи, заслонил маленькой рукой глаза и, смотря на нас, закричал:

– Фудзинума-сан!

Я ничего не ответил. Как испуганный ребенок, Юриэ ухватилась за ручки инвалидной коляски.

– Ого, какой потрясающий дом. Я и не ожидал такого!

Мужчина был длинный и тонкий. Слишком худой и высокий. Нет, все же не «высокий», больше ему подходило, а «долговязый».

На нем были черные джинсы, а сверху короткая куртка цвета слоновой кости. Он положил руки в карманы джинсов и широкими шагами пошел вверх по склону.

– Дом с водяными колесами… И в самом деле так.

Мужчина подошел, остановился около нас, и его взгляд взметнулся на три водяных колеса, вращаемых каналом.

– Вон за тем мостом, должно быть, парадный вход? Какие стены… Хм-хм. Ой, и башня есть. Получается, прям замок с мельницей. Когда речь заходит о водяных колесах, обычно большинство сразу вспоминает милое ощущение от детской песенки «Мельница в лесу», но тут-то не так. Мне это скорее напоминает группу двойных водяных колес в Асакуре, что в префектуре Фукуока. Я был так впечатлен, когда впервые их увидел! Это было еще в детстве, поэтому я страшно удивился. Они выглядели как огромный механизм, хранящий какой-то невероятный секрет, так что я до сих пор помню их вращения… Ах, но все же эти водяные колеса намного больше тех. К тому же еще и стоят вплотную к такому европейскому особняку. Как интересно! Как и ожидалось от Сэйдзи Накамуры…

– Сэйдзи Накамуры?

– А, прошу прощения. Я тут один болтаю. Киити Фудзинума-сан, я полагаю?

С искренней улыбкой мужчина посмотрел на меня. Хоть это и была первая наша встреча, он не выказал неприязни к моей маске.

– Вы, должно быть, Симада? – спросил я хриплым голосом.

Он пробормотал «Ага!» и сказал:

– Вы вчера получили сообщение от инспектора? Эх, он действительно посчитал меня весьма подозрительным. – Затем он аккуратно поправил слегка вьющиеся волосы и представился: – Меня зовут Киёси Симада. Рад знакомству. Прошу прощения за мою спешку и бесцеремонность.

Вероятно, ему было где-то около 35 лет. Смуглое лицо и впалые щеки, немного глубоко посаженные глаза и приподнятая верхняя губа. Его лицо в зависимости от ситуации могло выглядеть весьма мрачным.

– Киёси Симада-сан… Хм, – сказал я, внимательно наблюдая за собеседником. – Я слышал, что вас интересует случившийся здесь в прошлом году инцидент?

– Да. Ну, раз вам уже все сказали… – Киёси Симада продолжил с несколько более собранным выражением лица: – Я пришел сюда не ради праздного любопытства. Иными словами, для меня прошлогодний инцидент отнюдь не чужое дело.

– Что вы имеете в виду?

– Цунэхито Фурукава. Это имя вам известно, я полагаю.

– Фурукава? Разумеется, он…

– Он пропал из-за инцидента год назад. По правде говоря, я был его другом.

– …

– Он ведь был помощником настоятеля одного из храмов в Такамацу? Моя семья тоже работает в храме на Кюсю, и мы с ним познакомились в студенческие годы. Мы учились в одном буддийском университете, и он был старше меня на год.

– Вот как? – Я кивнул и мельком посмотрел на Юриэ. Она держала ручки коляски и с каменным лицом опустила глаза на ноги Симады.

Было очевидно, что она напугана. Естественно. Нежданный гость вкупе с прозвучавшим из его губ именем Цунэхито Фурукавы.

– Юриэ, – сказал я строгим тоном, – возвращайся внутрь. Все в порядке, я могу и сам двигаться. А теперь иди.

– Хорошо.

– Ваша жена? – взволнованно спросил Киёси Симада, проводив взглядом тихо уходящую Юриэ. – Она куда более, как бы сказать, красивая, чем я думал.

Выглядело так, будто он уже обладал какой-то базовой информацией о том, что произошло в этом доме. Пока я сердито глядел на Симаду, он снова поправил волосы и сказал:

– Ну, следовательно, я уже давно знал об этом доме с водяными колесами, потому что слышал о ней от него… Кодзина. А вот про прошлогодний инцидент? Честно говоря, тогда я своим ушам не поверил.

Сейчас он произнес имя Фурукавы как «Кодзин»^[4].

Цунэхито Фурукава… Он внезапно исчез из комнаты в ту ночную бурю год назад. Человек, который украл картину Иссэя Фудзинумы, убил Синго Масаки, а затем расчленил и сжег его труп в мусоросжигателе в подвале… До сего дня считалось, что он находится в бегах.

Со слов Симады, Фурукава был учеником настоятеля храма в Такамацу и исполнял обязанности его помощника. В этом храме находилось родовое кладбище Фудзинумы.

– Откровенно говоря, Фудзинума-сан, что вы думаете?

– В плане?

– Вы правда думаете, что в прошлогоднем инциденте на самом деле виновен Кодзин Фурукава?

– А есть вероятность чего-то другого? – сказал я, наполовину отвечая вопросом на вопрос, и помотал головой.

– Вот как? – Киёси Симада слабо пожал плечами и пристально посмотрел на мою белую маску. – Все же мне что-то не дает покоя. Что-то…

– Наверное, потому, что вы друг Фурукавы.

– Да. Разумеется, и это верно. Я знал его как очень малодушного человека, немного нервозного, но вот убить человека он бы никогда не смог. Эх, хоть я это все и говорю, вас это вряд ли убедит. Все же это только мое субъективное мнение.

– И? – Не скрывая раздражения, я немного повысил голос. – Для чего вы сегодня сюда приехали? Что вы от меня хотите?

– Я вас задел?

– Я просто хочу забыть об этом.

– Ну разумеется. Я уже знаю, что вы не особо жалуете гостей. Как и большую часть о том, почему вы живете здесь посреди гор и носите эту маску.

– Тогда…

– Прошу прощения. – Симада скромно опустил голову… Однако сразу же ее поднял и тихим голосом произнес, вложив странную силу в слова: – Но мне во что бы то ни стало надо было сюда приехать.

Затем он вновь посмотрел на чудное здание с тремя вращающимися водяными колесами и сказал:

– Этот дом был же построен одиннадцать лет назад, не так ли?

– Да.

– Должно быть, канал построили специально, чтобы подавать сюда воду? Невероятно сложная работа для частного дома! Вы для чего-то используете мощности водяных колес?

Я молча кивнул, а он, осмотревшись вокруг, ответил:

– Ха-ха, правда? Вон там вдалеке видна телефонная линия. Не линия электропередачи. Значит, энергией вас обеспечивают эти водяные колеса?

– Все верно.

– Понятно. Просто поразительно. – Симада скрестил руки на груди и снова с глубоким интересом посмотрел на здание. – Дом с водяными колесами Сэйдзи Накамуры…

Немного погодя до меня донесся тихий шепот… Сэйдзи Накамура. Он и до этого произнес это имя.

«Так он знает Сэйдзи Накамуру?»

– Почему вы назвали это имя? – Я не смог не спросить.

– Ой, вы услышали? – Симада повернулся ко мне. – Как бы вам сказать, у меня с ним странная связь. Когда я узнал о прошлогоднем инциденте, я попытался самостоятельно собрать немного информации, однако только совсем недавно нашел имя проектировщика этого дома – Сэйдзи Накамуры. Я сильно удивился! Честно говоря, я почувствовал, что это какая-то судьба.

– Что вы подразумеваете под судьбой?

– Это… Ну, довольно об этом. Давайте вернемся к этой теме, как выдастся возможность. – Симада сжал губы, многозначительно улыбнулся и прищурил глаза. – К слову, Фудзинума-сан, недавно вы спрашивали у меня, зачем я приехал, однако, по правде говоря, наполовину это случайность.

– Случайность?

– Прежде всего, я не специально ехал сюда с Кюсю, чтобы развеять подозрения в адрес Кодзина-сан или найти его.

– Неужели?

– У меня живет друг в Сидзуоке, и я проезжал мимо по пути к нему. Однако вчера, когда я въехал в Окаяму, я случайно вспомнил, что сегодня то самое загадочное двадцать восьмое сентября.

– То есть вы решили заехать сюда по своей прихоти?

– Не совсем верно будет сказать, что это чистая прихоть… Мне также интересен прошлогодний инцидент, да и к тому же мне хотелось хоть раз увидеть Дом с водяными колесами за авторством Сэйдзи Накамуры. Не в моем характере давать по тормозам, если что-то пришло в голову, поэтому…

– Хм. – Я опустил обе руки в белых перчатках на ободы коляски. – И что вы намерены делать дальше?

– Если позволите, я бы хотел попросить разрешения принять участие в проводимом сегодня собрании вместо Кодзина-сан. Разумеется, я испытываю огромный интерес к работам великого художника Иссэя Фудзинумы. Я прекрасно понимаю, что создаю неудобства, но все же.

– Понятно.

«Как будто я собираюсь пригласить в особняк такого, как он».

Но я с горечью подавил возражения в своем сердце.

Разумеется, первой причиной было то, что он намекнул на личную связь с архитектором Сэйдзи Накамурой. Однако она была не единственной. Я почувствовал в этом Киёси Симаде что-то такое уникальное, чему было трудно сопротивляться.

– Я велю подготовить комнату для вас, – сказал я Симаде. – Выше по склону слева есть парковка для машин… Можете ей воспользоваться.

Ветер немного усилился, а небо продолжали заволакивать черные тучи. Солнце спряталось за этими тучами, и все пространство вокруг особняка накрыла огромная тень.