Указывая на разницу между родителями – неграмотной матерью и образованным отцом, Никола признавал, что занятия, которые предлагал Милутин, «должно быть, были очень полезны», но подчеркивал особые достоинства матери: «Она была поистине необыкновенной женщиной: очень способная, мужественная, сильная духом, смело преодолевавшая все житейские бури и прошедшая через множество суровых испытаний»13. Джука не умела читать и писать, но могла цитировать по памяти большие отрывки из Библии и сербской эпической поэзии. Никола утверждал, что она «могла бы достичь очень многого, если бы не была так далеко от современной жизни и ее многогранных возможностей»14.

Джука происходила из выдающегося рода, в котором были и священнослужители, и изобретатели. Ее дед, священник, удостоился медали Чести от самого Наполеона за то, что помогал французам оккупировать Хорватию. Один из ее братьев стал архиепископом Сараева и митрополитом сербской православной церкви в Боснии, а отец и другой дед изобрели множество домашних и сельскохозяйственных приспособлений.

Отец Николы происходил из семьи военных и любил рассказывать истории о трагедии сербских героев-воинов, хотя сам не поддержал традиции предков, в отличие от своих отца и брата. Милутину была не по душе армейская дисциплина. Попав в армию и в очередной раз получив выговор за недостаточно начищенные медные пуговицы, он подал в отставку и поступил в православную семинарию, которую закончил в 1845 году одним из лучших в своем классе. Как позже вспоминал Никола, Милутин «обладал выдающейся памятью и часто цитировал большие куски из произведений на различных языках». В семье даже шутили, что «если пропадут сочинения классиков, он сможет их восстановить». Будучи весьма прогрессивным человеком, Милутин поднимал и политические вопросы, в частности, выступал за обязательное образование для детей, создание школ, в которых сербы могли учить свой язык, и социальное равенство для этнических групп15.

Никола считал своего отца «очень эрудированным человеком, истинным натурфилософом, поэтом и писателем»16. Милутин сочинял стихи и писал статьи, «стилем которых, остроумием и иронией все восхищались». Милутин также владел несколькими языками, был всеядным читателем и проявил себя способным математиком. Но религия его интересовала больше, чем наука, и он настойчиво хотел, чтобы младший сын пошел по его стопам. Внешне Никола не был похож на своего отца; Милутин был бледным, с ранними залысинами, с высоким блестящим лбом, крутыми скулами и окладистой бородой. По словам сына, у Милутина была еще «странная привычка разговаривать с самим собой, и он нередко проводил оживленные беседы и устраивал жаркие дискуссии на разные голоса».

С детьми отец был строг и требовал дисциплины, но с окружающими демонстрировал и чувство юмора. Например, однажды он отправился в экипаже на прогулку с приятелем. Тот зацепил подолом своей дорогой шубы колесо, и Милутин язвительно заметил: «Подбери шубу, шину испортишь»17.

Николу назвали в честь двух его дедов. Фамилия Тесла на сербском языке имеет два близких значения. Первое – «зубастик», человек с выступающими вперед зубами, что действительно было отличительной чертой некоторых членов его семьи, но Никола этого избежал. Другое значение – тесло, режущий инструмент, применяемый в столярных работах и похожий по форме на верхнюю челюсть.

В детстве Никола проводил много времени с двумя старшими сестрами. Это время он называл «блаженным». Он играл с домашними животными, ездил верхом на арабском жеребце, которого его отцу подарил друг семьи. А вот гусака, живущего на ферме, Никола позже описал как «чудовищно страшного зверя, с шеей страуса, пастью крокодила и парой коварных глаз, которые излучали разум и понимание почти человеческие». Этот «могущественный противник» однажды цапнул маленького Николу за живот и «почти вырвал пупок»18. В другой раз гусак напал на мальчика, когда тот зашел на птичий двор: «Он схватил меня сзади за штаны и злобно начал трясти. Когда я наконец смог вырваться и убежать, он торжествующе захлопал своими огромными крыльями и поднял страшный гвалт, к которому присоединились все гуси»19.

Члены семьи запомнили забавные и показательные истории про маленького Николу. Одна связана с двумя его пожилыми морщинистыми тетушками. «У одной из них было два зуба, которые торчали вперед, как бивни слона». У этих родственниц была привычка яростно тискать маленького племянника, и одна регулярно прижималась лицом, торчащим зубом и всем прочим к его шее. По словам Николы, они были «столь же любвеобильны, сколь и страшны». Однажды, когда он сидел у матери на руках, тетушкам пришло в голову поинтересоваться, кого из них он считает красивее. Внимательно рассмотрев обеих, мальчик задумчиво сказал: «Эта не такая противная, как та»20.

В другой раз одна из тетушек предположила, что Никола боится домашней коровы. В тот же день мальчик решил показать свою храбрость. Взобравшись на изгородь, он запрыгнул на спину скотины, решив прокатиться. Корова громко замычала, дернулась и сбросила «наездника». Впрочем, отметил Тесла позже, он «ничуть от этого не пострадал»21.

Дом, где жила семья Теслы, был «старомодным сооружением, расположенным у подножья лесистого холма, который назывался Богдановым». Никола вспоминал: «…с одной стороны к нему примыкало здание церкви, за которым, выше по склону, располагалось кладбище. До ближайших соседей от нас было километра три, и зимой, когда наметало сугробы под два метра высотой, наша изоляция становилась абсолютной»22. (Со временем этот дом превратили в популярный туристический объект. Он по-прежнему находится на тихой окраине Смиляна, в 10 минутах езды от проходящего мимо шоссе.)

Уединенность сопровождала Теслу всю жизнь. Жизнь в глухом краю, которая, возможно, активизировала изобретательность его матери, но не дала ей возможности прославиться, убедила Николу, что ему нужно уезжать из этих мест, чтобы реализовать свою мечту стать инженером. Даже будучи подростком, он ни разу не видел ни паровоза, ни других промышленных механизмов. Однако изолированная жизнь в Лике стимулировала у юноши развитие уверенности в себе и независимости, и всю жизнь для мысленного представления своих революционных проектов ему требовалось уединение.

Природа Лики способствовала также развитию наблюдательности, и внимание к деталям часто приводило Николу к глубоким прозрениям. Снежный ком, скатывающийся с горы и растущий в размерах, привел к рождению идеи об «усилении слабых действий», и гораздо позже Тесла собирался использовать резонанс планеты для усиления электрической тяги. Поочередное появление молнии, грома и ливня убедило юношу в последовательности тайн природы. Ощутив силу, которую можно извлечь из падающей воды, он также сообразил, что, если теплые ветры с Атлантики приведут к быстрому таянию снегов, «мы станем свидетелями потрясающего зрелища могучей бурлящей реки, несущей в своем потоке всякие обломки и срывающей с места все, что может двигаться»23.

Самую большую радость в детстве Николе доставлял его «изумительный кот Мачак ^[2] – самый лучший кот в мире». Возможно, столь сильная привязанность объяснялась отсутствием у мальчика друзей. «Мы просто существовали друг для друга, – вспоминал Тесла. – Куда бы я ни шел, Мачак следовал за мной, в первую очередь, из-за нашей взаимной любви, ну и, конечно, из-за желания меня защищать… Он восхищал меня так, что я сам порой начинал кусаться, царапаться и мурчать. <…> [в дождливые дни] мы уходили в дом, находили теплое уютное местечко и забывались вдвоем в нежных объятиях»24.

Когда Николе было семь лет, в семье случилась трагедия. Норовистый арабский жеребец внезапно сорвался с места и сбросил сидящего на нем двенадцатилетнего Дане. Ночью мальчик скончался от полученных травм. (Некоторые биографы предполагают, что это Никола напугал коня или даже столкнул брата с лестницы, но для таких утверждений нет оснований.)

Никола был свидетелем этой страшной сцены, но никаких подробностей о несчастье с братом не оставил. Больше всего ему запомнилось, как мать разбудила его посреди ночи. «Это была жуткая ночь, дождь лил как из ведра, – вспоминал он. – Мать зашла ко мне в комнату, обняла и прошептала почти беззвучно: “Пойди поцелуй Дане”. Я прижался ртом к холодным, как лед, губам брата, понимая лишь, что случилось что-то ужасное. Мать отвела меня обратно в постель и, помедлив немного, произнесла сквозь слезы: “Бог дал мне одного в полночь и в полночь отнял другого”»25. Более чем через пятьдесят пять лет Тесла по-прежнему сокрушался: «Мои зрительные впечатления от этого остались такими же яркими».

Милутин и Джука, всегда отдававшие предпочтение Дане, восхищались талантами покойного сына и постоянно представляли, чего бы он мог достичь, если бы был жив. Никола не мог конкурировать с идеалом. «Все, что бы я ни делал, заслуживающее похвалы, просто заставляло родителей острее чувствовать потерю, – воспоминал он. – Я рос очень неуверенным в себе»26. Никола сознавал, что любой его успех будет напоминать родителям о том, чего не успел совершить Дане.

Хотя Никола и был развит не по годам и, вероятно, был не менее талантлив, чем брат, он чувствовал свою неполноценность. «На фоне воспоминаний о достижениях [Дане] все мои усилия тускнели», – признавался он. Отношение родителей, в особенности отца, к младшему сыну было одно: «Не преуспел». Однако Никола обнаружил, что потеря брата и постоянная невозможность удовлетворить родителей заставила его дисциплинировать свои мысли и действия.

Несомненно, его считали «далеко не глупым мальчиком». Он вспоминал, что однажды во время игры с приятелями на улице им встретился богатый господин, который стал раздавать всем мальчишкам серебряные монетки. Когда этот господин подошел к Николе, он потребовал: «Ну-ка посмотри мне в глаза». Никола посмотрел и протянул руку за монеткой, но с разочарованием услышал: «Нет, ты от меня ничего не получишь. Ты слишком умный»27.

Потерю старшего сына особенно тяжело переживал Милутин. Он продолжал служить священником, но все меньше писал статей и стихов. Пытаясь оторваться от грустных воспоминаний, связанных с Ликой, он перевез семью в город Госпич, административный центр региона. Никола любил свободу открытых пространств фермы, поэтому жизнь в относительно крупном городе ему не понравилась. В особенности он скучал по голубям, цыплятам и овцам. «В нашем новом доме я чувствовал себя почти узником, – писал он, – наблюдая за чужими людьми через зашторенные окна. Я был настолько застенчив, что, наверное, охотнее бы встретился с рычащим львом, чем с кем-то из этих пижонов, шлявшихся по улицам»28.

С началом жизни на новом месте связаны два примечательных случая. Никола помогал отцу в церкви. Однажды, когда тот завершил службу, сын отзвонил в колокола и бегом начал спускаться с колокольни, но по пути случайно наступил на длинный шлейф платья богатейшей дамы города. Подол «порвался с треском, напоминавшим залп из мушкетов необученных рекрутов». Эта «добрая, но напыщенная женщина» рассердилась из-за порчи ее элегантного одеяния, и отец Николы, «вне себя от гнева», выдал ему «легкий шлепок по щеке, единственное телесное наказание, которое он когда-либо применил». Глубоко смущенный, Никола ощутил недовольство со стороны как отца, так и общества29.

Впрочем, другой случай помог Николе проявить себя. Городская пожарная часть приобрела новую машину с насосом, обслуживать которую должны были 16 человек. В один из дней решили устроить показательное представление; публика собралась, но насос не заработал. Пока пожарные и школьные учителя оживленно дискутировали, как решить проблему, Никола вошел в реку, «инстинктивно нашел шланг и обнаружил, что тот пережат». Когда он распустил узел, вода хлынула, люди зааплодировали, а один из пожарных поднял Николу, посадил к себе на плечо и объявил, что это – «герой дня»30.