– Неоконченный Larr’rrak. Видишь, что он делает с тобой? – Орк, не поворачиваясь к Арду спиной, прошел к своей деревянной стойке и снял с нее кожаный свиток. – Мы не можем уйти, оставив жажду крови неутоленной. Но если мы утолим свою жажду, то Шангри’Ар захотят утолить свою. А затем мы. А затем снова они. Так начнется Великая Песня между нашими племенами, потому что именно так они всегда и начинаются. Прежде, чтобы избежать Великих Песен между племенами, мы обращались к королю Эктаса. Но теперь нет Эктаса. Нас никто не рассудит. А люди… люди это люди, Ард. Они чужие на наших путях.

– Зачем ты мне это говоришь, орк?

– Затем, что в тебе есть половина матабар. А Шангри’Ар прошли через твои земли. Получается, что ты имеешь право принять участие в нашем споре. Принять участие в Larr’rrak.

Орк кинул свиток Ардану. Тот поймал кожаный сверток на лету и, развернув, вчитался в резкую, кривую вязь орочьих символов.

– Шангри’Ар будут биться с вождем на Larr’rrak, чтобы не плодить кровавой вражды. Чей вождь победит, то племя и право перед ликами духов, а проигравшее должно уйти.

– Это ловушка, Ард. Если сюда придет мой вождь, то люди убьют его. Потому что он им важнее того человека, что держат в плену Шангри’Ар.

Ард свернул свиток и кинул обратно, прямо на землю – под ноги орку.

– Назови мне хоть одну причину, орк, по которой я должен рисковать своей жизнью на ваших разборках. Потому что, если честно, я не вижу ни одной.

Орк повернулся к нему и улыбнулся частично беззубой улыбкой. Немного насмешливой, чуть горделивой, весьма победной и лишь слегка сентиментальной.

– Потому что жажда крови не полностью владеет твоим разумом, Ард. И потому что ты знаешь, что в нашем племени есть дети, которые ни в чем не виноваты. И есть десятки тысяч других орков, которые тоже не виноваты в том, что между нами произошло. А именно они пострадают, если ты сейчас оставишь все как есть и покажешь мне свою спину.

Ардан молчал. Потому как что бы он ни сказал, оказалось бы неправдой. Было бы неправдой сказать, что ему плевать на детей Шанти’Ра, которые могут стать жертвой карательных экспедиций или междоусобицы с Шангри’Ар. И в равной степени неправдой стало бы заявление, что ему не плевать.

Спящие Духи.

Как все сложно…

– В любом случае я не вождь и…

И Ард осекся. Потому что на самом деле из всех присутствующих он единственный, кто обладал этим титулом. Просто из-за юридической формальности. Являясь единственным официальным представителем горных племен Алькады, он автоматически становился их вождем.

Вождем никого и ничего.

Но вождем.

А значит…

– Чего ты добиваешься на самом деле, орк?

Шаман промолчал.

– Я не поверю, что это совпадение, что вы загнали Шангри’Ар на перевалочный пункт именно в тот момент, когда я собрался приехать из столицы. И я не поверю, что это просто совпадение, что вы, судя по всему, заранее договорились о поединке вождей.

Шаман только отмахнулся.

– Твои мысли запутаны черными одеждами, которые ты носишь, Ард. Не у всех событий есть запутанные причины. Порой что-то происходит лишь потому, что должно произойти. Потому что таков сон Спящих Духов.

Ардан вслушивался в ритм сердца орка, но то ни на мгновение не сбивалось со своего ровного шага. Орк не врал. Либо врал так искусно, что Арди ничего не слышал. И что-то подсказывало юноше, что правильный второй вариант.

– Если я одолею орка Шангри’Ар на Larr’rrak, то вы уйдете в степи и оставите Дельпас с Пресным в покое?

– Поверь мне, Ард, нам нравится находиться здесь ничуть не больше, чем людям нравится наше присутствие.

– Не надо говорить со мной в манере Фае, орк. Я знаю правила. Могу задать вопрос и трижды.

Лицо орка посуровело, но он все же ответил:

– Да, Ард. Мы уйдем.

– Хорошо, – кивнул Ард. – Тогда идем к Шангри’Ар.

Ардан, нисколько не заботясь о том, что шаман Шанти’Ра может сделать, натянул бандану обратно на лицо, развернулся и направился в сторону выхода. Позади он услышал глухое, угрожающее рычание, но не обратил на то ни малейшего внимания. Если что он и уяснил во время расследования «Дела Пауков», так это то, что пока кто-то кому-то нужен, то как бы этот кто-то себя ни вел, какие бы ошибки ни совершал – с ним ничего не произойдет… во всяком случае до тех пор, пока сохраняется сама нужда.

Отодвинув посохом край шкур, Арди пересекся взглядом с Нилом.

Плащ немного нервно курил и вертел в пальцах медальон, попутно то и дело поглядывая на часы. Но увидев вышедшего на воздух коллегу, несколько успокоился.

– У тебя оставалось полторы минуты, – Плащ постучал костяшкой пальца по циферблату.

– Ага, – не очень разборчиво промычал Ардан.

Нил перевел взгляд с юноши на шамана, подозвавшего к себе одного из орков.

– Проклятье, коллега… мне не очень нравится то, что я сейчас вижу, – Нил выдохнул облачко дыма и шмыгнул носом. – Летняя простуда, будь она неладна… Ты о чем-то смог договориться.

– Смог.

– И? Подробнее можно мысль развернуть?

Ардан закрыл гримуар и опустил тот обратно качаться на цепочках.

– Мне придется пройти Larr’rrak с орком Шангри’Ар.

– Что? Пройти ларец, или как там правильно говорить… Ты же сказал, что это нечто вроде закона.

– Я сказал, что нет прямого перевода, – чуть грубее, чем обычно, исправил Арди. – Это и закон, и обычай, а еще так называют тех, кто остался в Великих Песнях, и… несколько других смыслов, которые я сразу не вспомню.

– Предположим… – протянул Нил. – А какой сейчас у этого слова смысл?

– Смысл в том, что я буду драться с орком.

Брови Нила едва не коснулись линии роста волос.

– Драться? – прохрипел он. – С орком? Нет, ты, коллега, конечно, высоченный, как фонарный столб, но и точно такой же субтильный. И драться? – Нил указал большим пальцем себе за спину, аккурат туда, где несколько орков тащили на плечах туши… лосей. – С ними? Это же самоубийство.

Арди вместо ответа только качнул посохом. Насколько он знал из свитков волчицы, на Larr’rrak можно было использовать свое оружие. Именно поэтому Гектор пользовался ножом, а вождь Шанти’Ра теми странными топорами.

Чем посох не оружие?

– Вечные Ангелы, коллега, давай лучше воспользуемся запасным вариантом, – Нил качнул медальоном. – Мы превратим в фарш все, что там находится, и…

И Кралис осекся. Потому что «превратить в фарш» они могли, но вместе с этим самым фаршем из мясорубки вывалится столько разнообразных проблем, что по итогу они проиграют куда больше, нежели выиграют.

Кралис выругался и прошипел себе под нос:

– Мне кажется, я начинаю понимать, почему столица предложила тебе такие деньги.

Да. Ардан теперь тоже понимал, что полугодовой оклад и премию не получают за «просто поговорить».

Остальные Плащи, видя, но не слыша напряженного разговора, подобрались и попросили Перси с Федором не отходить от них ни на шаг.

Собственно, их совет пригодился уже через несколько минут.

Орк, с которым переговорил шаман, вернулся с группой из двух десятков самых мускулистых и самых высоких сородичей. Каждый весом не меньше четверти тонны, а ростом под два тридцать. Эти громады выделялись даже среди остальных Шанти’Ра. Ард был уверен, что некоторых из них он видел прошлым летом. И судя по самодовольным мордам, а также характерным свежим шрамам от пуль, он не ошибся.

В ладонь вновь впилась древесина посоха…

– Идем, – глухо гаркнул орк-предводитель, и процессия двинулась на выход из лагеря.

Шаман шел позади главаря. Опять же – из свитков Атта’нха Арди узнал, что шаман не считался де-юре какой-либо значимой фигурой в племени, но в то же время он воспринимался как духовный проводник и мудрый наставник. Иными словами, порядки орков обеспечивали шаману возможность получить уважение и признание, если тот оказывался достоин таковых, но не наделяли ими по факту обладания титулом.

Наверное, профессор истории в Большом увидел бы в этом любопытный негласный социальный договор, который нивелировал саму возможность борьбы за власть в племени между вождем и шаманом, но Ардану, признаться, в данный момент было плевать.

Он просто шел следом за орками, стараясь не впускать в память сцены окровавленных, растерзанных тел, которые вместе с Плащами и северными переселенцами они хоронили в степи на безымянном холме.

Получалось не очень хорошо.

Но Арди старался.

Так же отчаянно, как старался не думать и про своего отца.

А вот этого не получалось и вовсе.

* * *

Погрузочный пункт выглядел вполне себе обычным промышленным сооружением. Несколько протяженных складов, напоминающих собой слишком уж громоздкие фермерские амбары. Два железных крана, работающих на дизельных двигателях; пустые бочки из-под топлива, одиноко ждущие своей участи на местами прогнившей речной пристани; вытоптанная до состояния пыльного картона земля под ногами; центральная вышка управления с громкоговорителями; сложная паутина Лей-кабелей, тянущихся от одного стального шпиля к другому, и… все.

Разве что с краю обнаружились две бытовки. Не очень аккуратно сбитые из обожженных досок.

Никаким забором пункт огорожен не был – попросту без надобности. С севера к пункту тянулась колея проложенной железной дороги и деревянный перрон. Поодаль от нее длинная просека со следами волока – какую-то часть грузов тащили на лошадях.

Вот и все.

Орк из числа Шанти’Ра сделал шаг вперед, и тут же с карниза одного из складов раздался выстрел. Пуля ударила аккурат перед орком.

Шанти’Ра взяли в руки винтовки и топоры, но остановились. Плащи предусмотрительно сделали шаг назад, попутно утягивая за собой и гражданских.

Сперва ничего не происходило, но затем ворота одного из ближайших складов открылись. Разумеется, ворота именно склада номер четыре, на котором и находился объект, столь интересующий корону.

Из недр постройки на свет выбрались несколько десятков орков. Северные племена отличались от южных более сдержанными оттенками кожи – не такими яркими, как их южные собратья. Здесь не было ни зеленой, ни коричневой кожи, а скорее нечто вроде бледно-болотной и оттенка старой меди. Ростом они оказались немного меньше и проигрывали в мышечной массе, но в то же время их бивни и клыки выглядели более массивными и крепкими.

Профессор Ковертский обязательно выдвинул бы теорию, что разница во внешнем виде северных и южных племен объяснялась природными условиями и питанием.

Предводитель Шангри’Ар, болотнокожий орк, ростом в два метра десять, весом примерно в двести килограмм, несмотря на скромные габариты на фоне южан, все еще выглядел здоровенной машиной смерти, сложенной из мускул и первобытной жестокости.

Без тени сомнения на квадратном лице, обезображенном шрамами от когтей и ножей, он тащил за волосы уже почти не сопротивляющегося юношу. Лет двадцати, может, чуть старше. По сравнению с орками он, худой и невысокий, в разорванной одежде и весь в кровоподтеках, выглядел еще более невзрачным, чем являлся на самом деле. А вот орки – наоборот, лишь крупнее и сильнее.

Северный орк, заведя руку за спину, швырнул стонущего юношу вперед. Тот, пролетев добрых полтора метра, оставляя за собой россыпь кровавых пятен и клочки вырванных волос, упал на землю и покатился, пока не замер. Тихо всхлипывал и не шевелился. Да и не мог, наверное.

Арди окинул взглядом травмы юноши и проникся толикой уважения. Сын губернатора не сдался без боя. У него были перебиты руки, сломаны колени, выбиты зубы и смещен в сторону нос. Явные свидетельства того, что мужчина до самого конца пытался сопротивляться. Но силы были не равны. Точно так же, как они тысячи лет были не равны между Эктасом и Галесом.

– Можете забирать его уже сейчас, Плащи, – на чистом Галесском прогремел главарь группы Шангри’Ар. – Нам это мясо не нужно.