Все это время орки лишь молча стояли и смотрели на происходящее, а Ракрарз самодовольно усмехался.

Наконец Ардан, оставшийся в одних только свободных льняных штанах, вышел вперед. Безоружный. Все еще не избавившийся от следов болезненной худобы. На полголовы ниже орка, втрое его легче и вчетверо уже.

И только идиот будет думать, что габариты орков делали их медленными и неповоротливыми. Нет, совсем нет. Сотни лет назад один орк мог без особого труда справиться с тремя тяжелыми рыцарями Галесса, превратив их в комки окровавленного металла.

Единственное, на что Арди мог рассчитывать в этом поединке, – на один свой козырь. Орк ничего от него не ожидал. А значит, если он успеет вовремя и правильно воспользоваться борьбой Гуты, то все закончится прежде, чем орк проделает с ним то же самое, что и с рыцарем.

Не было ни сигнала, ни каких-то сложных слов или обрядов. Larr’rrak проходил совсем не так.

Они с Ракрарзом встретились взглядами, а затем одновременно побежали навстречу друг другу.

Орк всего в несколько прыжков преодолел с десяток метров и совершенно беззастенчиво, заводя кулак-молот за спину, издалека, по широкой дуге, швырнул тот прямо в голову Ардану. От Урского Ард знал, что так делать нельзя и такими ударами пользуются разве что пьяницы в салунах. Но орку было плевать на науку кулачного боя. Он был рожден сильным и могучим. Ему не требовалось учиться драться.

В отличие от Арда.

Ардан поднырнул под удар, затем, как учил Гута, перенес вес на ближайшую к противнику ногу и, заваливаясь на бок, обхватил широченное, шире, чем у некоторых талия, колено опорной ноги орка. Напрягая мышцы спины и бедра, Ардан потянул на себя и в сторону, стараясь завалить орка на землю.

Когда тот упал бы, Ард перекувырнулся бы через ногу гиганта и, схватив за лодыжку, сломал бы сустав, а затем в точно такой же манере, пока орк находился в шоке от боли, скрестил бы свои пятки за коленом противника и, используя все ту же спину и бедра, сломал бы еще и колено. После лишения орка ноги все, что оставалось бы – разорвать дистанцию и вымотать противника; а затем, дождавшись удобного момента, зайти за спину и взять в захват шею, потому что как бы ни был могуч орк, но без воздуха сражаться не сможет.

Идеальный план, которым мог бы гордиться не только Гута, но и Скасти, а может, и Эргар.

Вот только орк не упал.

Ардану показалось, что он пытается не ногу от земли оторвать, а дуб с корнями выкорчевать. Дернув раз, дернув второй, он не сразу понял, что именно произошло.

Лишь ощутил, что кто-то рывком поднял его за волосы, а затем в грудь врезался сорвавшийся с горы валун.

* * *

Нил смотрел на то, как высоченный юноша обхватил ногу орка и дернул, затем еще раз, после чего орк попросту вздернул противника за волосы и, не разжимая хватки, ударил свободной рукой в солнечное сплетение.

Юноша, как камень из пращи, с характерным хрустом сломанных костей отлетел на метр в сторону, а в зажатом кулаке орка остались волосы и куски скальпа.

Окровавленный, хрипящий, капрал свалился на землю и глотал ртом воздух в попытках отдышаться, но не мог вздохнуть. Орк, очевидно, мстил за то, что произошло недавно, и то, чего Нил, навидавшийся всякого на Армондской границе, так и не понял.

– Проклятье, – выругался Плащ и жестом указал Збигу на кобуру, а сам потянулся к медальону.

– Не надо.

Его плечо сжала когтистая лапа шамана. А к этому времени Шангри’Арец уже подошел к хрипящему капралу и, подняв того за ногу и руку, попросту раскрутил и швырнул едва ли не на пять метров от себя. От падения из груди юноши вырвались те крупицы воздуха, которые он смог вдохнуть.

– Да он же умрет!

– Смотри, человек, – шаман указал свободной рукой на своих соплеменников, а затем на орка. – Смотри внимательно, потому что Larr’rrak еще даже не начался.

С этими словами шаман Шанти’Ра сжал кулак и, ударив им себя в грудь, резко и гулко выдохнул воздух.

– Ух, – издал он утробный звук.

– Ух, – подхватили остальные орки Шанти’Ра.

– Ух, ух, ух, – звучали их голоса, сливаясь в единый стук племенных барабанов.

А шаман, перебирая светящиеся четки, уже шептал слова на языке, который Нил слышал лишь на старых записях в архиве.

Язык матабар.

* * *

Арду показалось, что ему на грудь наехал груженный гравием грузовик, а затем что-то неведомое подхватило его и закинуло в бетономешалку.

Он никак не мог вздохнуть. Не мог даже подумать о том, чтобы дышать. Он вообще не мог думать. И потому цеплялся за то единственное, что пробивалось к нему сквозь выкованный из боли мрак.

«Смотри, вождь, смотри, что он сделал с твоей землей».

И во тьме закружились силуэты. Силуэты орков с тусклой кожей.

Как они забавы ради швыряли бревна в беременную медведицу, пытающуюся спрятаться в зарослях.

Как они валили стонущие кедры, не успевшие поделиться своими историями с долгожданными гостями, от которых не ожидали такой подлости. Валили просто ради того, чтобы их костры пахли чуть приятнее.

Он видел, как несколько орков, споря друг с другом кто сильнее, завалили камнями горный ручей, лишив козерогов доступа к воде, а внизу, в лесных разливах, от засухи вскоре погибнут многие деревья и кусты.

Кричали испуганные птицы, разбегались в страхе звери, которых искали не чтобы утолить свой голод, а лишь забавы ради, чтобы доказать свою удаль.

А еще семья. Семья простых горных рабочих. Точно таких же северных орков. Они выживали как могли. Да, им приходилось прокладывать железные пути среди древних камней, но они никогда не брали больше положенного.

Ард видел, как они с заботой выращивали свиней и кур. Как ухаживали за маленьким огородом. И как маленький орчонок, найдя в лесу на плато заболевшего лисенка, принес его домой. Выхаживал того, кормил, а еще любовался горными орлами и соколами, парившими над скалами.

А затем пришли орки.

Пришел Ракрарз. Он что-то говорил. Кажется, он просил что-то взорвать. Что-то сломать. Обрушить. Кажется, один из пиков. Чтобы тот заблокировал дорогу. Но семья орков отказалась. И тогда силуэты сменились кровью и болью.

Ард видел, как маленький лисенок пытался спасти своего двуногого, пахнущего волком, друга. Как он вцепился в ногу Ракрарза, но орк просто раздавил голову лисенка, а потом вздернул наверх орчонка и на глазах у умирающей матери потянул дитя в стороны за руки и ноги.

Ардан не знал, кто из них кричал громче. Мать, на глазах которой разорвали ее дитя. Орчонок, вопивший от боли и ужаса. Или сам Ардан.

Все, что он знал, что в какой-то момент их крики заглушил другой. Но только не крик.

А рык.

* * *

Нил, смотря на то, как северный орк упер пятку в и без того пострадавшую грудь капрала, буквально видел, что еще несколько секунд – и кости юноши сдадутся окончательно.

– Проклятье, Збиг, стрел…

Он не договорил. Невидимая рука сжала его рот, а вместе с ним заставила вытянуться по струнке и все тело. Точно так же, как заставила и других Плащей и гражданских. Все они замерли как истуканы.

Шаман Шанти’Ра все перебирал свои костяные бусы, а вместе с ним с утробным «Ух!» стучали кулаками о грудь степные орки.

Все, что мог Нил, – лишь смотреть на то, как умирает его коллега. Смотреть и ничего не делать.

А затем что-то изменилось. Орк, еще недавно с хищной, пьяной от крови усмешкой давящий на грудь капрала, внезапно отшатнулся в сторону. Как если бы что-то ужалило его или застало врасплох достаточно неожиданно, чтобы инстинкты опередили разум.

Смолкли орки. Зависли в воздухе их кулаки.

Лицо шамана украсила широкая, довольная улыбка. Нил перевел взгляд на юношу, с груди которого убрали пятку. Вот только он больше не видел своего коллегу. Там, буквально вбитый в землю, лежал кто-то иной.

Кто-то… не принадлежащий к числу людей.

Нечто впилось когтями в землю и, будто корни растения, втягивало из земли что-то невидимое. И это нечто невидимое заставило вмятую грудь выгнуться дугой. Тонкие руки забугрились нечеловеческими, перекрученными, перетянутыми мышцами, скорее напоминающими звериные. Из вытянувшихся челюстей показались длинные, почти с мизинец, клыки. Зрачки обернулись двумя полосками, а янтарная радужка посинела.

Рывком, как зверь, нечто среднее между человеком и снежным барсом отпрыгнуло в сторону и легко приземлилось в жуткой позе. Жуткой потому, что человек не должен был, по задумке природы, находиться в таком положении.

Впившись в землю когтями из рук и ног, едва не прижимаясь животом к пыли, он вытянулся всей фигурой вдоль земли и с шумом вдохнул широкими ноздрями воздух.

Ракрарз отошел назад и, смахнув с лица улыбку, произнес короткое:

– Larr’rrak, – дважды ударил себя кулаком в грудь, после чего расправил ладони и слегка согнул колени.

Впервые за прошедшие мгновения он выглядел серьезным.

* * *

Это не было как в тот раз в степи, когда Ардан наблюдал со стороны за тем, как сражался охотник, которого он спутал с Эргаром. И не так, как произошло с Лорловой, когда он дал волю своему темному порыву. И, разумеется, не так, как со Звездным Оборотнем, когда Ард забылся и перепутал район Первородных с горными тропами.

Нет.

Он прекрасно отдавал себе отчет, кто он и что он. Где он и почему. Лишь ушли в сторону ненужные мысли. Лишние порывы. Метания и сомнения.

Он чувствовал мягкую землю под своими когтями, дышал запахами крови и пота, а еще всем тем, чем с ним так щедро делился окруживший их лес. Каждым волоском своих волос, а вовсе не шерсти, он ощущал дуновения ветра, кружившего над рекой.

Нет.

На этот раз все ощущалось точно так же, как тогда, в Питомнике.

Ардан-охотник оттолкнулся от земли и принял более удобное для себя положение. Выпрямившись на ногах-лапах, он снова втянул носом воздух и расправил в разные стороны руки-лапы. Так, как учил его Гута.

Впереди находилась вовсе не добыча. Это был орк. Ардан-охотник не очень хорошо помнил, почему он дрался с этим чужаком. Все, что он знал – ему нельзя проигрывать.

Как же его звали?

Орк рванул вперед.

Нет, нельзя отвлекаться. Эргар учил не отвлекаться во время охоты.

Орк двигался быстро. Очень быстро. Его быстрые, пусть и массивные ноги, едва касались земли. Он бежал, то и дело меняя направление движения, совсем как волк на загоне.

Но ни один волк, даже самый прыткий, и в подметки не годился Шали, которая могла изменить направление удара своих когтей хоть на земле, хоть в воздухе.

Ардан-охотник позволил орку сократить дистанцию, а затем, как учила его рысь, выгнул все тело и, пропуская мимо себя сжатый кулак, выпустил когти. Он провел ими вдоль ребер орка. Там, где мышцы тоньше, а кости ближе.

Орк застонал, а Ардан-охотник отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Низко прижавшись к земле, как учил его Эргар, он оттолкнулся и руками-лапами, и ногами-лапами. Оставляя глубокие борозды на земле, он, оказавшись за спиной орка, напряг пальцы-когти и вонзил в основание спины, где – опять же – мышцы куда тоньше.

Чувствуя, как его когти касаются сустава, и слушая, как заливается криком орк, Ардан-охотник не стал, как учил Гута, поднимать добычу вверх, отрывая ту от земли. У него бы не хватило сил. Он знал это. Именно поэтому он использовал другую науку.

Как учил Эргар, он чуть согнул локти и пальцы, а затем провел когтями от поясницы до плеч орка. Кровь хлестнула по лицу, но Ардан-охотник не обращал на нее внимания. Когда орк еще кричал от боли, Ардан-охотник уже ударил локтем по позвоночнику.

Орк рухнул на землю. Он извивался, как извивается добыча, когда не может пошевелиться из-за того, что охотник перебил ей кости и разорвал сухожилия.