Прекрасно понимая такие риски, я с первого дня включил в документы найма особые условия: в случае увольнения по любой причине бывший сотрудник – неважно, рядовой стажер или топ-менеджер, – не открывает свой бизнес в этой же сфере и не работает на конкурентов в течение трех лет. Только тогда я с полной отдачей буду обучать этого человека, получив от него гарантии, по крайней мере его личное честное слово, что мой труд и мои знания не окажутся подарком конкурентам. И это не только открытость между нами, определенное товарищество с первого дня, это и большая польза для того, кто нанимается.

Опыт, полученный в нашей компании, уникален. Есть соискатели, которые уже на собеседовании заявляют: «Пришел набраться опыта и создать то же самое, а что тут такого?» Но основная сложность в том, что действующее в российских компаниях ПО абсолютно не адаптировано под исламские финансовые компании, а рукописная история – это очень долгий и дорогой проект, на который потрачен не один десяток миллионов рублей. Это труд множества людей, просто «скопипастить» который – значит обесценить всю проделанную ими работу. Такой человек уже на берегу не уважает ни меня, ни компанию, ни просто труд окружающих, раз готов его захапать «просто так». Разумеется, таким людям у нас не рады.

А вот если человек честно работал, развивался, в итоге перерос нашу компанию и готов уйти из найма, чтобы начать свое дело, этому можно только аплодировать. Такие люди – как птенцы, что достаточно окрепли в гнезде и радуют сердца родителей высоким полетом. Для них запрет на конкуренцию не представляет трудности: либо они изначально выбирают место в другой сфере, либо сперва пробуют себя в смежных областях, расширяя свой личный опыт. За три года есть реальная возможность не грабить меня на опыт и информацию, а найти свой путь, выработать стратегию и занять в деловом мире уникальное место, чтобы при встрече мы могли уверенно пожимать друг другу руки, не спеша потом поскорее их вытереть. У меня уже есть такие «орлята», научившиеся летать, – я очень ими горжусь.

Идея, которую я доношу до каждого, кого берусь обучать: быстро «поднять бизнес» на чужих идеях не выйдет, нужен личный опыт. Неверные шаги больно ударят, и вот ты уже не перспективный предприниматель, а участник очередной статистики о мимолетных стартапах. Именно поэтому идей у молодых много, желания учиться много, а выживших бизнесов – увы, мало: то, что подходит компании-Юпитеру, не сгодится маленькому делу-теленку.

Однако Абдула, о котором будет эта глава, не послушался меня, своего бизнес-наставника и брата в одном лице, и тот, кто мог стать еще одним достойным соперником, молодым львом, с которым мне предстояло помериться силой, прячется сейчас от мира и даже не может спокойно появляться в обществе. Но расскажу вам всю историю по порядку.

Абдула был в компании на хорошем счету, успешно дорос до топ-менеджера, много чему научился и быстро стал уверен, что все и про всех понял. А дальше, недолго думая, взял отпуск на пару месяцев, а после – хлоп дверью, и, как Колобок из сказки, оставив позади и нашу компанию, и свои обязательства, покатился открывать свое дело в нашем же сегменте. И немедленно поднял вокруг новорожденной компании такой шум, что разве только глухие его не слышали и только немые о нем не говорили. На каждом углу промоушен о его «Халяль Финанс» чирикает, и блогеры-то с ним беседуют, в соцсетях пестрит, словно Колобок-Абдула не начинающий предприниматель, а гений индустрии, волей провидения наконец посетивший наш «глухой лесок». Чтобы привлечь инвесторов, он демпингует по всем фронтам, заманивает их сладкими речами о том, что деньгам в «Халяль Финанс» будет и надежно, и прибыльно. Куда ни ткни – везде только о нем и говорят, при таком напоре забывают люди, что сколько раз ни скажи «сладко», а во рту сахар не появится.

Вскоре после начала этого балагана с «Халяль Финанс» приходит ко мне один из моих молодых топ-менеджеров, Али, – глаза горят азартом, голос твердый:

– Мурад, прости, но я ухожу. Абдула предлагает мне 100 тысяч на той же должности. Думаю, сам понимаешь, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

Вот, думаю, какой наш Колобок на самом деле Лис! Одним посулом парня с ума сводит и с верного пути сталкивает. Мало того что подбивает следом за ним нарушить договор, так еще и на гордыне играет. Каждому приятно услышать, что он «стоит» больше, чем дают. Но если бы у Али было на пару лет больше опыта, он и у меня получал бы сотню, да еще и понимал, за что именно ее получает. А так – «на дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним что хошь»? Нет уж, не бывать такому.

– Постой, – говорю, – не руби с плеча. Дай мне пару часов, чтобы разобраться, вот прямо с этого места не сходи, пока я не вернусь, посиди в кабинете, чаю попей!

Сажусь за руль, еду к Абдуле. Тот встречает, улыбается, за стол усаживает, кофе наливает, в глаза заглядывает. А я кофе не пью, мне не до церемоний. Говорю прямо, и злость во мне настолько кипит, что отдельных усилий стоит удерживаться в рамках приличий и некоторого подобия деловой этики:

– Абдула, зачем ты занимаешься грязью?

Он поднимает на меня глаза – круглые, испуганные. Как будто я его учитель и застал его за школой с сигаретой.

– Мурад Сидярович, – вот как пробрало, аж по имени-отчеству назвал! – О чем вы говорите, я вас так уважаю, я бы никогда…

Уловил мой взгляд, затих. Видимо, тяжеловато оказалось нагло врать в глаза. Ну, думаю, мало я тебя учил, поучу еще в последний раз.

– Абдула, мне перечислить? Ты нарушил наш договор и вышел в конкурентное поле сразу после увольнения. Скопировал таблицу по учету, базу с клиентами, графики, калькулятор рассрочки, контакты партнеров. Я на это глаза закрыл, думал, не первый, кто ерундой страдает, еще получит от Всевышнего за свое коварство. Но ты за собой уже утянул двоих ребят, теперь тащишь третьего. Ты не только сам потонуть хочешь, но и другим камень на шею вяжешь!

– Мурад, – попытался он все же вывернуться, додал в голос уверенности, ни дать ни взять – пионер-герой! – Я никого не переманивал! Я не специально, они сами пришли! А сейчас о ком вы говорите, я вообще не представляю!

Покатился наш Колобок по горячей сковородке кругами да зигзагами, но на этот раз я его просто так отпускать не собирался.

– Али пришел ко мне с заявлением, потому что ты пообещал ему зарплату выше рынка. Давай я его выгоню сегодня, и если с завтрашнего дня не будешь ему платить обещанное, я с тебя за это лично спрошу.

– Мурад, я клянусь, и разговора такого не было, он мне вообще как работник не нужен! И я не собираюсь никому 100 тысяч платить, я ж не идиот!

– А откуда ты знаешь, что он ждет 100 тысяч, если ты ему не обещал?

Сам себя обыграл Абдула, об свой же хвост споткнулся. Сидит, смотрит, желваки на скулах ходят.

– Звони ему немедленно, – говорю, – и сам ему расскажи, какой ты не идиот.

Глазами посверкал, но набрал.

– Салам алайкум, Али. А кто тебе сказал, что у меня зэпэ 100 тыщ? Я не дурак, чтобы на эту должность закладывать такую зарплату. Я просто ради примера говорил, что готов платить в будущем столько, это про рост было, а ты меня вообще не так понял, оказывается! Да, бывай, ага.

Ну, думаю, миссия выполнена, можно и на базу. Встал, отодвинул нетронутый кофе и еще раз напомнил:

– Абдула, как бы ты ни извивался, но все дело твое – грязь, и свое от Всевышнего ты получишь.

Когда я вернулся в офис, Али все еще сидел в моем кабинете: ему было неловко, что пустое обещание так вскружило ему голову. Мы обсудили его перспективы работы в компании, как именно он сможет быстро подняться до интересующей его зарплаты, если она его так мотивирует. Али работает у меня по сей день, он один из лучших менеджеров и давно перерос ту самую желанную для него сотню тысяч в месяц. Я ценю этого сотрудника как младшего брата и благодарен ему за многолетний труд.

Страшно подумать, что бы с ним было, не встань я в тот день на его защиту.

Покой нам с тех пор только снился. Вот уже и спортивные команды бегают по полям с лейблом «Халяль Финанс» на груди, забивают голы под его флагом. Вот уже и в каждом супермаркете реклама его красуется, а на улицах светодиодные вывески мерцают, словно звезды, обещающие успех. Можно было подумать, что он не бизнесмен, а новый супергерой с суперспособностью быть везде одновременно! Но Абдула меня сильно недооценил, а может, посчитал, что защита Али была разовой акцией. Выждав немного, он начал звать моих менеджеров, своих бывших коллег, на ужины. Располагаются они компанией в дорогих ресторанах, вкусно кушают за счет пригласившего и, конечно, говорят, «как дела». Один ужин, второй, третий – и вот уже они не конкуренты вовсе, а по-прежнему друзья не разлей вода, а Абдула кушает да слушает, такое у него прямое подключение к моей компании нарисовалось. Пора было вмешаться, пока на этих ужинах не стейки, а кого-нибудь из моих ребят не съели, но к Абдуле я больше не поехал.

На ежемесячном итоговом совещании я, как и обычно, взял слово, чтобы поделиться своими наблюдениями об общей работе. Сидят мои менеджеры – любители покушать в рядок, я наклоняюсь вперед, чтобы звучать доверительнее, и завожу разговор.

– Помогите мне, друзья, разобраться. Один человек, который раньше только мельком здоровался, вдруг начинает приглашать мясо кушать, как старого знакомого. К чему бы это?

Они переглядываются, будто уже догадываются, на что я намекаю, и хором, как дети Деду Морозу, отвечают с легким блеском в глазах:

– Наверное, что-то ему от вас нужно!

– Верно, – говорю. – Но как быть, если мне от этого человека пользы не будет никакой?

Тут они уже начинают замирать, пытаясь ухватить смысл. Кто-то даже опустил голову, понял, куда я веду. И вот, наконец, один из них, как будто разгадав загадку, говорит:

– Тогда ему точно что-то нужно, но он понимает, что не может просто попросить, вот и пытается задобрить.

– Значит, он не решается прямо попросить о чем-то и вместо этого дает мне наживку в виде ужина, считая, что я на нее клюну, как наивная рыбешка. Неужели он думает, что мне без него кушать нечего?

В этот момент они замолчали. Глаза забегали, в них промелькнула паника, как у людей, которые поняли, что вокруг них разыгрывают спектакль, но скоро клетка захлопнется. Тишина заполнила комнату. Я дал им немного подумать и подытожил:

– Братья, зачем позволять к себе относиться как к баранам, которых лиса ведет к краю пропасти, чтобы потом собрать внизу упавшие туши и без забот пообедать? Кому я или вы нужны настолько, чтобы подавать для нас все самое лучшее, если это не наши родные или близкие люди? Ну откуда у кого-то должно появиться жгучее желание вас накормить досыта дорогой едой? Да на вас смотрят как на бройлеров у кормушки и смеются в голос над вашей глупостью, как только вы выходите из ресторана. Будьте умнее наконец, вы же тут не просто так сидите и менеджерами называетесь!

Больше из моих на ужины к Абдулe никто не ходил. Но он не унимался, все так же хорохорился, пиарил свою компанию, и известные личности не уставали хвалить «Халяль Финанс». Деньги текли к нему такой широкой рекой, что даже у моих сотрудников начали назревать вопросы:

– Как так? Почему «Халяль Финанс» так активно рекламируется, все о них знают, да еще они инвесторам платят 3–4 % в месяц? Почему мы не можем сделать то же самое, почему не увеличим выплаты, не проведем в ответ громкую кампанию? Мы же круче, почему мы молчим?!

– Мы занимаемся своим делом много лет, – подтверждал я каждый раз, открывая соответствующие документы, – и вкладываем деньги в реальные гарантии для всех. Посмотрите на свои же отчеты – в нашем сегменте такие выплаты невозможны. Это всего лишь маркетинговая игра, и платить за нее придется из своего кармана. Но откуда в этом кармане возьмутся деньги? Это путь в один конец, и длинной эта дорога не будет.

Объяснять это мне помогала притча про два дуба. Рядом росли два дерева: старое, ветвистое, и молодое, недавно проросшее из желудя от этого дуба. Молодое деревце росло быстро, оно хотело перерасти старика, и тянулось к солнцу изо всех сил, и потому не вырастило глубоких корней. Старый дуб же не торопясь укреплял и корни, и кору, и крону. И когда пришел шторм, дуб потерял несколько ветвей, но устоял, а молодое дерево ветер вырвал с корнем.