Он не звонил мне, понимая, что я делаю все возможное для скорейшего исправления ситуации, ищу выход из кризиса. Еженедельно я сам звонил ему, держа в курсе дела. Каждый раз я говорил ему: «Если я не решу вопрос, то просто отдам эту сумму, даю тебе слово, поэтому не переживай. Просто наберись терпения».

Это было правдой – с момента начисления штрафа я положил в свой личный сейф 25 миллионов и сообщил ему, что деньги в этом сейфе предназначены для закрытия долга перед налоговой, если мы проиграем нашу борьбу.

Я мог дышать спокойно, я никому ничего не должен. «Воздух свободы опьянил профессора Плейшнера» – помните эту фразу из знаменитого кинофильма? Меня пьянил не воздух, а радость, что я вернулся в свое нормальное состояние, что я свободен от тяжкого груза несправедливого обвинения. Несправедливость – вот что меня угнетало, это ужасное чувство, что на тебя навесили все грехи, но ты ни в чем не виноват, а доказательства принимаются с усмешкой и недоверием. Теперь это было в прошлом.

Оказалось, что налоговая на Земляном Валу должна была отправить документы на мой долг в Управление ФНС России, и там принимается окончательное решение. Бахарчи, поговорив с Яной, объяснил, как написать правильно апелляцию, и благодаря ему мой долг исчезает. Полтора года абсурда, полтора года работы Арсена Натановича – и все это закончилось решением Центральной налоговой. Я даже представлял, как он надулся и покраснел от злости, когда узнал, что все его планы провалились, а он строил их целых полтора года.

Набрал Бахарчи.

– Это Мурад, Бахарчи. Как ты смог? Какую должность ты занимаешь?

– Знаешь, Мурад, я обычный сотрудник налоговой службы. Я видел, что правда на вашей стороне, и надо было сделать так, чтобы нужные люди увидели это. Если бы ты был жуликом и аферистом, то я бы помочь не смог, это не мой профиль. – Бахарчи замолчал, но я почувствовал, как он тихо улыбнулся в трубку. – Мурад, я ходил к руководству, показал акт и указал на огромное количество ошибок в нем. Это действительно так, ты все правильно рассказал мне. Там были явные нарушения законодательства и начисления задним числом. Я это все увидел, показал и просил решить вопрос по справедливости. Как видишь, получилось.

Я не находил слов благодарности для Бахарчи. Что он еще говорил, я не знаю, не стал расспрашивать про все подробности. Но справедливость восторжествовала!

Тогда я понял, что добро всегда возвращается! Но совершать благие дела нужно не с целью получить выгоду, а от души. И однажды, когда ты уже забудешь об этом, они вернутся к тебе в виде помощи, которую ты и не ожидал. Само собой, после всей этой эпопеи я поблагодарил и Яну, и Бахарчи.

Я несколько раз хотел слетать в Москву, посмотреть в глаза Арсену Натановичу, сказать ему все, что я думаю о нем. Хотел найти его родственников в Дагестане, поговорить с ними. Впрочем эти мысли я быстро оставил. Но было одно, что не давало мне покоя. Он в разговоре со мной упоминал имя Всевышнего. Клялся Им, говоря, что все будет честно по отношению ко мне. Именно эта клятва не давала мне покоя. Я не стыдился, что доверился его сладким речам, но испытывал жуткую обиду, что он использовал их для обмана. А еще я представлял, сколько людей он заманит в свои капканы этими лживыми и одновременно сладкими словами.

Двуличие людей не было мне в новинку. Такова человеческая природа. «Цель оправдывает средства» – эту фразу часто приписывают политическому деятелю Средних веков Никколо Макиавелли, которую он высказал в своей книге «Государь». Именно ею прикрывались испанские конкистадоры, покоряя индейцев Латинской Америки. Наивные люди принимали дары от европейских колонизаторов с заверениями о добрых намерениях, а потом их города подвергались варварскому уничтожению, а сами они становились рабами. Двуличие как инструмент экспансии. Но что двигало Арсеном Натановичем?

Всевышний Аллах говорил: «Не думай, что Аллах не ведает о том, что творят беззаконники. Он лишь дает им отсрочку до того дня, когда закатятся взоры» (сура «Ибрахим», аят 42). Но Арсен Натанович явно пренебрег этим предупреждением Создателя. И сколько человек он еще обманет своими сладкими разговорами?

Я решил нанести визит Арсену Натановичу и сказать ему все, что думаю о нем и его интригах. Даже накидал для себя в ежедневнике тезисно, что я хочу ему передать. Я позвонил ему и попросил о встрече, чтобы озвучить свою просьбу. Он, конечно, обрадовался тому, что я приду к нему о чем-то ПРОСИТЬ, потому что это означает, что я буду ему за это ЧТО-ТО ДАВАТЬ.

Знакомый кабинет, знакомая картина Айвазовского и фото Собянина на стене.

– Я ненадолго, Арсен Натанович.

Начал я с притчи.

– Во времена правления пророка Сулеймана одна птичка очень захотела пить. Она увидела водоем, хотела подлететь, но там постоянно были разные животные: сначала тигры, потом львы, потом верблюды, шакалы, – и никак она не могла утолить свою жажду. Наконец все ушли. Она подлетела к воде и увидела, что одновременно с ней подходит к воде старец в чалме и с посохом. Птичка подумала, что человек ей вреда не причинит, он же не животное. Но, когда она подлетела к воде и захотела напиться, человек ударил ее посохом. И у птички вытек глаз. И она полетела к пророку Сулейману, который понимал язык животных, и все ему рассказала. Позвали старца. «Да, это сделал я», – сказал он. Сулейман ответил ему, что нужно такое же воздаяние: «То есть тебе тоже нужно выбить глаз». Птичка была против. Старец предложил пернатому созданию: «Давай я буду тебя кормить до конца твоих дней». Но та ответила: «Нет, мне этого не надо». – «Чего же ты хочешь, птичка?» Она ответила: «Пусть старец снимет чалму и сбреет бороду, которая меня обманула. Если бы не твой образ праведника, то я бы не подлетела к воде». Понятная притча, да, Арсен Натанович?

Арсен Натанович побагровел и уставился на картину Айвазовского.

– Так вот, уважаемый Арсен Натанович, ты как тот старец. Говорил мне сладко, как мед лил в уши, – клялся Всевышним, называл меня братом, а еще, помнишь, говорил, что не обманешь? Ведь на том свете Всевышний за все спросит.

Арсен Натанович засопел, открыл ящик стола, снова закрыл его. Переложил две папки с одного края стола на другой, потом, подумав, положил их обратно. Я продолжил:

– Так вот, уважаемый, есть у меня просьба. В следующий раз, когда к тебе придет человек со своей проблемой, не надо именем Всевышнего прикрывать свои гнусные дела. Ты любишь, можешь и делаешь свою грязную работу – так и делай ее. Ты пачкаешь Ислам своими словами, прикрывающими грязные дела. Человек может разочароваться в вере после встречи с тобой, Арсен.

– Да ты, ты какое право имеешь так говорить, а? Ты хоть раз зашел ко мне с просьбой решить вопрос, я же тебя ждал, а теперь еще я виноват? Ты кто такой? С горы, что ли? Или в пальто? Да я, я сейчас позвоню, и… ОБЭП тебя наизнанку вывернет, душу вынет! Будешь через месяц на автомойке машины мыть, больше тебя, лузера, никуда не возьмут!

Арсен Натанович почему-то стал буквально шипеть и стал похож на большую жабу. Мне стало неприятно.

– Я все сказал, мной неуважаемый Арсен Натанович.

С этими словами я вышел, не прощаясь. Очень мало людей вызывают у меня брезгливость. В тот момент список брезгливости пополнился на одну фамилию. Разговор я записывал, предполагая, что дальше могут возникнуть еще непредвиденные события. Я не ошибся.

Примерно через месяц после того, как мне обнулили задолженность, я снова оказался в Москве. Шел около метро «Щелковская» и увидел знакомую фигуру на тропинке в сквере.

Вальяжный, хорошо одетый, он медленно перебирал ногами. А рядом шла женщина – его жена, как я позднее понял, с ребенком-инвалидом. На руках у Арсена Натановича был второй ребенок, который тоже имел очень болезненный вид. Он сидел, опустив голову на его плечо и безвольно болтая рукой в ритм шагов.

Сказать, что я был шокирован, – ничего не сказать. Я был так зол на этого человека, и вот вся злость растворилась. Мне стало его искренне жаль. Он не ведает, что делает и к чему идет, не видит причинно-следственных связей. Болезнь его детей – наказание Божье за то, что он гнобил бизнесменов, начислял им несправедливые налоги, взятки брал. Приносил неправедные деньги домой, на них одевал и кормил детей. Уверен, что, сколько бы ни дали ему миллионов и миллиардов, он бы их все променял на здоровье своих детей. А Всевышний всем рано или поздно раздаст по заслугам.

Тогда, в сквере, Арсен Натанович увидел меня и прочитал жалость в моих глазах. Увы, что-то изменить было не в его силах, все в прошлом.

Мир стремится к балансу: один земляк меня «кинул», а другой земляк мне помог. Мир не без добрых людей. Когда наш долг списали, я гордо позвонил Яне и сказал: «Яна, видишь, мы – кавказцы, как и все люди, разные. На одного “плохого” – с десяток “хороших”!»

Вывод

«Самурай должен быть готов к тому, что его жизнь может быть короткой, поэтому он должен ценить каждый момент и наслаждаться им», – так говорит средневековый японский кодекс «Бусидо». Конечно, мы живем не в средние века, но все же человеческие страсти остаются прежними. Подлость соседствует с благородством, а жажда наживы – с бескорыстием и помощью ближнему.

Честь, как говорили мудрецы всех времен и народов, легко потерять и очень трудно восстановить. «Береги честь смолоду» – так мы все слышали с детства.

Для того чтобы не запятнать свое доброе имя, нужны простые и понятные вещи, одна из них – быть честным с друзьями, партнерами и коллегами.

Древнегреческий архитектор Набирий говорил своим ученикам, что основа успешного здания – в правильных опорах всего строения, подчеркивая, что это же правило верно и для человеческого сообщества. Дело предпринимателя можно сравнить с архитектурой, где рост всей постройки ввысь зависит от надежных опор, от профессионалов его команды. Если прочны они и грамотны, то дело выстоит под натиском любых бурь.

Открытие клуба

В глазах многих людей предприниматель – существо сугубо прагматичное, далекое от идеалов гуманизма. Услышав слово «бизнесмен», обыватель невольно рисует в воображении типаж: человек в дорогом костюме, с заносчивым взглядом, который вместо чая пьет латте из пачек денег, а в мечтах – купается в них, как Скрудж Макдак в своем золотом бассейне. А вот спроси обывателя, кто на самом деле работает для других, – он без колебаний назовет врачей, учителей, спасателей. Словом, представителей тех самых профессий, от которых веет добротой, теплом и альтруизмом.

И тут упускается важный нюанс: предприниматели тоже трудятся для других. Они создают рабочие места, удовлетворяют потребности клиентов, придумывают новые решения, которые меняют нашу жизнь. А все это требует усилий, зачастую таких, которые остаются за кадром. Илон Маск однажды сказал: «Быть предпринимателем – это как жевать стекло, глядя в смертельную бездну». Ведь пока их бизнес кормит сотрудников и приносит пользу обществу, сами они нередко страдают от проблем, с которыми, кажется, невозможно справиться в одиночку.

Каждый день ко мне, будто к бизнес-доктору, приходят владельцы бизнесов, и порой с такими бедами, что никакому психотерапевту не снились. Их проблемы, кстати, удивительно похожи. Иногда мне кажется, что вся эта предпринимательская братия – одна большая семья, по которой вирусы носятся, как по школьному классу в сезон простуд. Причем болезни у них свои – условно назовем их бизнес-лихорадкой. С первых же симптомов мне, как опытному врачу, все становится ясно: тут классический случай недосчитанных процентов, там – воспаление амбиций, а где-то – хронический дефицит клиентов.

Иногда я вовсе чувствую себя дежурным по экстренным вызовам. Вот звонит мне как-то Меджид – голос тихий, напряженный, словно из шпионского фильма:

– Мурад, очень нужен совет, хочу с тобой увидеться в пять часов!

– В пять вечера? – переспрашиваю его.