Однако разразилась очередная война. Первый герцог Астарот, он же Разрушитель, потребовал у господина присоединиться к войскам, и Аббадон воспользовался моментом и отправился с ним, чтобы сбежать. Меньше всего он собирался становиться учеником того, кто превратил де Росов почти в рабов. И умение открывать порталы в любую точку, – от Горнила до Чертогов, – сыграло ему на руку.

О      пресветлых,      к      котором      Вельзевул,      по      условиям внутрисемейного контракта, был обязан отправлять мальчика для «дополнительного воспитания», принц предпочитал не вспоминать. Он почти одинаково ненавидел и тех, и других, однако с демонами его связывало больше. И сейчас, когда руны на его теле зашевелились от одного взгляда на Пандору, он снова уперся носом в стену – он тот, кто он есть, в каждой капле своей ненавистной крови. Укротитель огня, чертов темный ангел и претендент на трон Бездны. От себя не сбежать.

Теперь еще – и господин одной из Вертлявых. В Аду уверены, что, несмотря на все усилия по их сохранению, эти семьи истреблены. Вертлявые, при всей их везучести (в данном случае речь шла о переделывании внешней среды) вечно лезли в самое пекло и довольно рано находили смерть. Равновесие играло и в их случае тоже, делая обладателей дара, в основном женщин, предусмотрительными, как перепелки.

И мало ему своего собственного проклятия. Он обречен скитаться и не находить себе места, став одним из мощнейших источников разрушительной энергии, и на его голову еще приземлилось такое. Впрочем, Пандора не выглядела совсем уж идиоткой. Скорее она так привыкла к тому, что все вокруг нее падало и билось, что перестала реагировать.

Рид негромко постучал в дубовую дверь. Если ректор вызвал его сразу после оглушительной катастрофы, которую девочка устроила на рунологии, то вряд ли за тем, чтобы поблагодарить. С другой стороны, профессор Син боялся своего некроманта в достаточной степени и старался не досаждать ему по пустякам.

Глава 10. Приказ ректора Сина

Рид, или исполняющий обязанности сторожа

Ректор Син, в отличие от вверенного ему здания, не поражал воображение. Невысокий, рано облысевший человечек, не вампир и не оборотень. Про него ходили слухи, что среди всех грехов он выбрал пьянство.

Можно было спорить, относится ли алкоголизм к греху чревоугодия или же это чистой воды похоть, – то есть неумение справляться      со      страстями.      Бесспорным      оставался      сам      факт избыточного потребления. Рид мог с закрытыми глазами указать, где у Адама Сина спрятаны откупоренные и неоткупоренные емкости с горячительным.

Например, коньяк он держал во внутреннем кармане пиджака, висевшего у двери, а виски – в верхнем правом ящике стола. Его-то хозяин кабинета и захлопнул, как только скрипнула половица за дверью.

Разглядев      вошедшего,      Адам      выпятил      вперед      челюсть,      а получилось, что      сложил губы трубочкой. Это      должно      было продемонстрировать крайнюю степень решимости. И Рид проникся, то есть постарался дышать немного в сторону, потому что не выносил смрад, который издавал человеческий организм в процессе окисления этанола.

Для      всех      оставалось      загадкой,      как      малопримечательный профессор философии и истории магии занял должность ректора академии. Однако тут следовало знать некоторые детали внутренней политики. Син выиграл это непыльное место в карты у самого императоры Веренеи, которому приходился крестником.

Однако Рид с Сином сработался. Несмотря на скромные вводные, профессор философии имел крепкие нервы, умел договариваться, выбивать финансирование      и в целом      показал себя      дельным администратором. По академии слонялись десятки непризнанных гениев по самым разным дисциплинам, Син же всегда оставался последовательным.

Рид бы описал основные принципы его управления так: если можешь сэкономить – сэкономь, если можешь переложить решение проблемы на кого-нибудь другого – поторопись. Сегодняшний вызов на ковер не стал исключением.

– Я получил объяснительную от Герхарда. Декан очень зол на тебя. Это, конечно, не новость. Но он отказывается отпускать своих на занятия у стихийников. И скоро подобьет и остальные факультеты поступить так же.

Главу артефакторов следовало оставить болтаться на носу у каменного великана, а не спускать вниз. Уже на земле Рид объяснил ему, что всей заварушки с оживлением копий можно было избежать, если бы кто-то держал защитные артефакты настроенными. И в этот момент истукан демонстративно сожрал деканову шляпу.

Герхард обвинил Рида в попытке его прилюдно унизить. На что профессор некромантии так же громко ответил, что настоящим унижением стали бы брюки декана, выплюнутые из-за того, что дешевая синтетика плохо жуется.

Некромант и артефактор пикировались между собой несколько лет. Аббадона это развлекало: у демонов обычно не бывает врагов среди людей.

– Что надо этому придурку Доу? Нет, понятно, что больше всего он нуждается в новой голове. А что еще?

С Сином можно не сдерживаться. Ректор поморщился, но комментировать не стал.

– Выяснилось, что на руны явилась копия нашей проблемной шестикурсницы. Сразу два преподавателя уверены, что инцидент произошел, когда экзамен сдавала она. А так так это далеко не первая связанная с ней проблема, Герхард Доу предлагает исключить девушку. Или передать ее под твою личную ответственность. Она не бездарна, а у тебя как раз вакантна должность лаборантки.

Рид не стал интересоваться, почему не рассматривался вариант исключить. Наверное, родные Вертлявой оплатили обучение с дополнительной комиссией – Син называл это страховкой от вылета. Коэффициент прибавляли к общей сумме, когда студент хотел быть уверенным, что его не выгонят из-за дисциплинарных нарушений и позволят несколько раз приходить на пересдачу.

Некромант кивнул своим мыслям. Син увидел в этом знак, что можно продолжать.

– Вивьен – хорошая девочка, сообразительная. Не ее вина, что она успела наследить на всех факультетах, кроме твоего. Точнее, теперь уже ее, но я уверен, она будет стараться. На Живой природе ты самый стойкий. Вы справитесь.

– Ты прямо не помощницу отдаешь, а против монстра отправляешь, – Рид уже выяснил, что хотел. И с трудом сдерживался, чтобы не зазевать так откровенно, как часом ранее делала Пандора. А Вивьен – тоже красивое имя. Ей подходит.

– Ты от природы чересчур подозрителен. Магия мертвых накладывает отпечаток. Но с девушкой тебе не будет скучно. Или там мрачно. Очень жизнерадостная особа. Я ее хорошо запомнил, столько раз перечитывал ее досье, но постоянно отвлекался… – тут ректор сообразил, что говорить следовало далеко не все. – Столько раз она помогала мне с организацией разных мероприятий…

Второй раз за день Рид чуть не расхохотался. Представил себе Вертлявую помощницей. Нет, разумеется она могла бы, но только в случае сильной личной заинтересованности. Между прочим, неплохая версия, почему де Росов связали с де Твистами. Таким образом интересы царей и Бездны стали внутренним делом Вертлявого семейства.

– У тебя есть вопросы? – теперь Син, очевидно, собирался отправить его отсюда побыстрее, чтобы в тишине прикончить свою бутылку. – До конца своей учебы пускай останется при тебе. Остальные предметы сдает по договоренностям.

Профессор помотал головой. Он собирался сделать то же самое. Забрать Пандору себе через недельку другую. Все-таки ему требовалось время, чтобы смириться. Но соединяющая их магия все решила за них. – Пройдите в секретариат, поставьте печать.

Глава 11. Отцы-основатели. Зубами и когтями

Рид Чедвик на своем месте

В дверь заколотили со всей неистовостью юности. Ректор и профессор переглянулись. Мысленно они уже попрощались. Адам должен был в очередной раз грустно взглянуть на порог, а Рид успеть сделать еще пару уточнений – исключительно, чтобы посмотреть, насколько хватит у ректора терпения. Шутка ли, нервничать битых полчаса и не иметь возможности сделать оживляющий глоток.

Но их ритуал, где каждый бы следовал своей роли, оборвали на середине. В кабинет влетел Джерри Синклер, один из пяти учеников Рида.

Чедвик неохотно брал к себе на кафедру желающих получить редкую специализацию. В данном случае исключение было сделано потому, что Джерри обладал невероятной памятью. Разумеется, это позволило бы ему продвинуться на любом поприще. Но мальчик горел интересом к мертвым языкам, и это решило дело.

Кто пробовал упокоить взбесившегося мертвяка с глиняной табличкой на лбу или на груди, исписанной непонятными символами, тот поймет. Если оставить в сторону, что процесс контролировало почти всесильное существо из Бездны, то у обычных некромантов это выглядело так:

– Что ты, сын …, там возишься? Что у этого представителя ….. выбито на пузе?

Мертвец, проявляя удивительную резвость, дотягивался до говорящего отросшими за годы лежания под плитой когтями. Удар. Хрип. Брызги во все стороны.

– Ээээ, ну подойди сюда, под свет факела. Сам потомок…. не прочитал бы этих клятых литер. Так, что выбрать-то – серебряный штык, осиновый кол, китовый чл..

Восставший устал стоять неподвижно. Удар. Хрип. И второй некромант повторил судьбу первого.

Поэтому отвертеться от такого перспективного студента у Рида не было шансов. Тем более что почти все великие книги о ходящих на

Грани писались, словно нарочно, на языке тех, кто собирался покинуть это мир. Ну, и сам Джерри, в отличие от других студентов, почти не доставлял проблем. Учебные часы, как и часы досуга, он проводил одинаково. В библиотеке.

Однако сейчас Синклер вопил во всю мощь легких. На простом и понятном всей академии языке Веренеи.

– Профессор Чедвик, я не при чем! Я лишь разобрал послание, когда проверял журнал происшествий. Их разбудили до меня!

Вот что бывает, когда преподавателя боятся больше, чем лютого треша, свидетелем которого восьмикурсник только что стал. Об этом Адам и Рид подумали одновременно.

– Ну что, профессор. Вы же приняли мое предложение? Нам не нужны конфликты внутри нашего дружного коллектива. Станете для девочки отцом и матерью. Научите всему, что знаете… В общем, вы поняли. С этим разобрались. Теперь срочно спасать академию второй раз за день. Правильно я тебя услышал, Синклер?

Джерри неуверенно кивнул. Словно сомневался, что у академии был шанс.

Потом они вдвоем бежали по бесконечным коридорам. Рид не хотел без серьезной причины демонстрировать Джерри, как легко он нарушал физические законы. Когда мальчик привел его к музею истории академии, где заодно располагалось святилище, демон уже примерно рассчитал масштабы неприятностей – не такие, как явление Пандоры, но весьма ощутимые.

У левой стены, напротив алтаря, в резных металлических саркофагах хранился прах отцов-основателей. Но крышки были сброшены, как будто чья-то огромная рука расшвыряла их в разные стороны… Свечи, которые в этом помещении горели круглые сутки, ссыпаны в горсточку на полу. А на колесе, прикрепленном к потолку металлической цепью, где десятки свечей тихонько чадили ранее, теперь раскачивалась мумия.

От нее мало что осталось. Прах удерживала в форме человеческой фигуры одна лишь магия. Второй такой же представитель нежити, собранный из кое-как сохранившихся костей, органической пыли и истлевшей ткани, сидел в кресле, которое в другое время занимал священник в ходе церемоний.

По умертвиям то и дело пробегали огненные всполохи. Сырая магия.      Это      выглядело      так,      словно      оба      подпитались      от сверхзаряженного источника. Рид с уважением осмотрел защитное плетение, которое установил Джерри, чтобы не дать двум некогда почетным акционерам выйти наружу.

– До нас дошли слухи, что в академии неспокойно, – проскрипел тот, что на «качелях». – Плохо присматриваете за вверенным хозяйством. Набираете всех подряд. Даже женщин. Магия у вас нечистая. Не двух разрешенных видов, единственно одобренных советом. Мдя. Мальчик должен был привести главного. А привел тебя.