Тонкая, едва заметная сетка, оставленная острыми длинными ветками. Красные круги от сигарет. Крошечные точки, оставленные осколками, впившимися мне в спину, пока я отползала в сторону. Точка с зазубринами – результат неудачного падения на лед. А еще был шрам по центру груди, который я помнила с самого детства.

И все же я защищала свое тело.

В Колизее мне было все равно – в теле бурлил адреналин, а кровь покрывала меня таким толстым слоем, что было невозможно хоть что-то разглядеть.

Это было слишком личное.

Я снова стала собой.

Ахиллес остановился у моей кровати и уставился на меня, но выражение его лица было сложно распознать из-за маски.

Я ждала нападения.

Я видела, что он ответил Патро.

Он был беспощадным.

Я покрепче перехватила простыню, потому что не собиралась отступать. Пусть попробуют забрать. Конечно, в итоге они одержат верх, но, по крайне мере, я сделаю им больно. Выпрямившись, я глубоко вдохнула. Напрягла бедра.

– Все на выход, кроме тебя, – голос Патро пронесся по комнате. Он указал на женщину-врача.

Мужчина собрал вещи и выбежал из комнаты со всех ног. Багровый Дуэт медленно вышел вслед за ним.

Патро остановился у двери и оглянулся:

– Она под защитой Домов Ареса и Афродиты. Если ты хоть волосок на ней тронешь, тебя никто никогда не найдет.

Женщина громко сглотнула.

– Понятно? – прорычал Патро, глаза налились кровью, и я вздрогнула, не ожидав услышать столько свирепости в его голосе.

– Да. Конечно. Я из Ассамблеи целителей. Я дала клятву, – быстро сказала она. – Я бы никогда не сделала ничего, что… – Патро прервал ее на полуслове, хлопнув дверью.

Она выдохнула и задрала голову к потолку, словно молилась.

Не будь я на девяносто девять процентов уверена, что Бог оставил меня, присоединилась бы к ее молитве, но сейчас меня гораздо больше напрягал тот факт, что она будет прикасаться ко мне. Показаться женщине было проще, чем мужчине, но ненамного.

За эти годы я поняла одну вещь: я не нравлюсь большинству людей.

Волк и пантера злобно зарычали на нас обеих, а затем уселись в углу комнаты.

После долгой паузы доктор собрала свои инструменты и повернулась ко мне.

Я с тревогой взглянула на нее. Пожалуйста, не крадите мои органы.

В заполненном Титанами мире было полно людей, выдающих себя за врачей. Они зарабатывали тем, что обманывали людей, забирали их органы и продавали на процветающем черном рынке.

Доктор улыбнулась.

Я с трудом сдержалась, чтобы не взмолиться о пощаде.

Она коснулась моей руки, и я резко вдохнула через нос. Она отрезала повязку, а я коршуном следила за движением ножниц, проверяя, не собирается ли она переключиться на кожу.

– Будь осторожнее с Багровым дуэтом, – пробормотала она, наклоняясь ко мне.

Меня передернуло от ее близости.

– Они опасны. – Она продолжала срезать повязки.

Да ладно, они кажутся очень милыми.

– Посмотри на их друзей. – Она переместилась к повязке на ноге, прошептала что-то о «наследниках-психопатах, на которых все помешались» и повела плечами от отвращения.

Затем она отодвинула простыню и занялась ребрами.

Я закрыла глаза, убеждая себя, что она не видит моего обнаженного тела.

Она взяла мою руку и начала освобождать палец за пальцем.

– Кронос помоги нам, потому что я, честно говоря, не думаю, что намордника для Ахиллеса достаточно.

Видимо, мое молчание она расценила как одобрение.

Подхватив сумку, доктор занялась последней повязкой – на голове.

– Знаешь, – она заговорила шепотом, словно боялась, что нас подслушают, – ходят слухи, что Ахиллеса собирались отправить в подземный мир после его выступления на СГС… Мут-Хтоник с такой силой, как у него. Да мы словно напрашиваемся на продолжение Великой войны.

Она покачала головой и наклонилась ближе, ножницами скользя по моему затылку.

– Они даже основали эту ужасную оружейную компанию вместе с Августом и Хароном. Вот уж кто настоящий социопат. Слышала, им даже поставили официальный диагноз. В смысле, как можно было выбрать себе такое название?

Она сморщила нос от отвращения.

Что-то мне подсказывало, что буквы «К» и «Л» в ВСКЛ значили далеко не «красивый» и «ласковый».

Но спрашивать было страшно.

Она смахнула волосы с моего лба и вела себя так, словно мы стали лучшими подружками. Я же пыталась не выдать своего отвращения.

Помогите?

Наша дружба приносила мне страдания.

Врач продолжала:

– Просто безумие. Они поверили, что Патро будет снимать намордник с Ахиллеса только в случае крайней необходимости. Видите ли, он принес клятву. Все прекрасно знают, насколько ужасные вещи случаются с людьми, дающими клятвы вне брака и с кем-то кроме животных-покровителей. – Она улыбнулась мне. – Наверное, я тебе надоела. Ты ведь и сама все это знаешь.

Вообще-то, мадам, я ничего не знаю и все еще не уверена в том, нужна вам моя почка или нет.

И еще – пожалуйста – похитьте меня отсюда. Я буду очень признательна, если вы сделаете это быстро, пока не вернулись мои наставники. Спасибо.

Я отчаянно старалась набраться смелости и заговорить.

Сняв повязку с моей головы, она хлопнула в ладоши.

– Теперь твои кости в основном зажили, но следующие семь дней они все еще будут очень слабыми, так что не напрягайся.

Она прищурилась, глядя на меня.

– Знаешь, твои частые переломы кажутся логичными. У Дома Зевса уже давно проблемы с фертильностью. У всех его мутов были… сложности. Хвала Кроносу, появился Терос. Он первый достойный наследник за многие века. У всех Олимпийских Домов были проблемы с даровитым потомством после Великой войны.

Слава богу, надежда еще есть. Может быть, Спарта падет и я смогу жить спокойно.

– Но новый закон о браке все это исправит, слава Кроносу. – Она сияла. – Все об этом говорят. Это гениально – заставить всех граждан Спарты давать брачную клятву, когда им исполнится двадцать шесть лет. Ну, всех, кроме лидеров Домов, очевидно. Никто не может указывать им, что делать.

Я нахмурилась.

Простите? Брачный закон? Клятва в двадцать шесть лет? Да я стану невестой-малолеткой.

Я вообще не хотела выходить замуж.

Добровольно согласиться на интимные прикосновения другого человека.

Твердое «нет».

– Самое интересное, – продолжала врач, не обращая внимания на мое душевное расстройство. – Они добавили пункт, в котором перечислили все десять Хтонических представителей, и указали, что им запрещено связывать себя клятвами только с перечисленными в списке Хтониками. Лидеры Хтоников не готовы были пропускать закон, если он полностью ограничивал их браки друг с другом. Так что Федерация согласилась на компромисс и добавила «только». В любом случае им придется вступать в брак с Олимпийцами.

Она насмешливо фыркнула.

– На самом деле это не имеет значения. Следующее поколение Хтонической крови будет разбавлено Олимпийской. Они не смогут выкрутиться. Федерация утверждает, что закон принят для борьбы Спарты с бесплодием, но все знают, что на самом деле он призван заставить Хтоников вступить в союз с Олимпийцами. Это гениально.

Она снова попыталась убрать упавшие мне на лоб пряди, но я отпрянула от ее руки.

Она прищурилась.

– Что ж, – вздохнула она. – Я пыталась тебе помочь.

Собирая вещи, она пробормотала себе под нос: «Пусть ты и грязный брошенный мут».

Как коротка бывает дружба.

– Будьте осторожнее, – поспешно сказала я, крепко сжимая простыни. – Они могут вам навредить.

Она насмешливо хмыкнула:

– Ты ничего не знаешь о методах Великих Домов. В опасности тут только ты.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошли мои наставники.

Врач подскочила, коротко вскрикнув.

– Рада помочь великим Домам, – сказала она, поклонившись мужчинам. – Прошу рассказать Дому Аида об услуге, оказанной великим Хтоническим Домам, а Ассамблее смерти сообщите, что, если они когда-нибудь…

– Убирайся, – оборвал ее Патро. Он держался подчеркнуто холодно, как и Ахиллес, который стоял рядом с ним, скрестив руки на груди. В его пурпурных глазах читалась явная угроза.

Меня захлестнуло чувство вины. Что ж, я пыталась ее предупредить.

Она охнула и бросилась прочь.

– Неро, убирайся из комнаты, – огрызнулся Патро на волка Ахиллеса, и тот нехотя поплелся прочь, напоследок одарив меня недоверчивым взглядом.

– Пэпэ, ты тоже, – добавил он, и пантера повиновалась.

Мы остались втроем.

Наедине.

Спасите.

Глава 7
Обсуждение стратегии

Алексис

– Я пытался оттереть часть крови, но решил, что ты не захочешь, чтобы кто-то мыл тебя, пока ты без сознания, – сказал Патро, и Ахиллес скрестил руки, стоя рядом с ним. – Поэтому простыня до сих пор грязная.

Он сказал что-то… доброе?

– Спасибо. – Я приподнялась на подушках. Чувствовалась неловкость.

Может, он не такой уж и плохой? Может, они пошутили насчет убийства врачей, а я просто драматизирую…

– Пахнешь и выглядишь ты отвратительно. – Патро указал на дверь на другом конце комнаты. – Помойся и приведи себя в порядок, наконец. Рядом с тобой невозможно находиться. Твой отвратительный вид позорит наши Дома. Будь ты наследницей, Лидеры попадали бы в обморок от ужаса, увидев, какое ты позорище.

Я поспешила с выводами. Он воплощение зла.

– И постарайся не поскользнуться и не сломать себе шею, – добавил он. – Не доставляй нам неудобств.

Попытаться целенаправленно умереть в душе. Принято.

Я ждала, когда они уйдут, прижав простыню к груди.

Патро прищурился.

– Все ясно? – спокойно спросил он.

– Абсолютно, – прошептала я. По какой-то причине в разговоре с ним я не могла держать язык за зубами.

– Хорошо.

– Отлично.

– Замечательно.

– Б-бесподобно.

– Шикарно.

– Превосходно.

Ахиллес схватил Патро за локоть и вывел из комнаты, прежде чем тот успел возразить. Когда дверь захлопнулась, я со вздохом откинулась на подушки.

Самое противное, что Патро был прав. Волосы были измазаны в крови, чувствовала я себя отвратительно. Мне однозначно нужно было помыться.

– Никс, – прошептала я в тишину комнаты.

Шелковая подушка на дальнем краю кровати зашевелилась.

– Что? – спросила Никс.

– Хочешь искупаться? – спросила я, потому что знала, как сильно ей нравилось, когда я обливала ее колодезной водой в жаркие летние месяцы.

– Хочу ли я искупаться? – насмешливо переспросила она. – Что за глупый вопрос? Конечно, хочу.

Час спустя я стояла на дрожащих после долгого лежания ногах под водопадом горячей воды. Невидимая змея обвилась вокруг шеи, в голове звучала классическая музыка, а с потолка и стен лилась вода.

Это было божественно.

На глаза набежали слезы, когда я смогла наконец оттереть въевшуюся за много лет грязь.

Судя по радостным звукам, которые издавала Никс, она разделяла мой восторг. На полочках стояло множество бутыльков, назначения которых я не знала, потому что мы с Чарли годами обходились украденным куском мыла.

Чарли.

Мое сердце сжалось от боли.

Мне хотелось кричать, чтобы наставники выяснили, все ли с ним в порядке, но я понимала, что им не было никакого дела до обычного человека. Всего неделю назад я сражалась насмерть на арене, убивая десятки парней, а зрители рукоплескали, несмотря на то, что убивали их сородичей.

Я была не готова рисковать безопасностью Чарли.

Ему уже исполнилось восемнадцать, и он знал, как постоять за себя.

Но он совсем один, и он скучает по тебе.

Душ закружился. Музыка стихла. Мне стало труднее дышать. Я уперлась ладонями в согнутые колени, едва сдерживая рвотный позыв.

– Дитя, что случилось? – спросила Никс.