Кровь Геркулеса (страница 16)
– Чарли, – выдохнула я. В груди жгло от начинающегося приступа паники.
Никс успокаивала меня, нашептывая, каким сильным и способным был мой младший брат, пока я снова не смогла нормально дышать.
Вслепую я схватила с полки одну из бутылочек и вылила содержимое на волосы и тело.
Запахло мятой.
Я терла изо всех сил.
Оттерев кровь и грязь, я принялась соскребать с рук невидимые хлопья тумана. Он все еще цеплялся за меня, коварный и холодный. Я слышала шепот голосов. Мать умерла, потому что ты…
– Все отмылось. Успокойся, Алексис, – голос Никс вернул меня к реальности.
Оба предплечья были покрыты красными полосами.
Иллюзии все еще одолевали меня, и на секунду мне показалось, что под кожей распространяется яд.
Я взвыла.
– Приди в себя, женщина! – крикнула Никс.
Я тяжело вдохнула, взяла себя в руки и выпрямилась.
– Что бы я без тебя делала?
– Мучилась, – сказала Никс.
Я откинула голову назад и закрыла глаза.
– Никс, я могу разговаривать с тобой из-за моего дара?
Она скользнула мне на шею.
– Во время разговора, – медленно спросила она, – ты чувствуешь приятное покалывание в голове, похожее на эйфорию?
Я выдохнула, разбрызгав во все стороны стекающую по губам воду.
– Нет. – Я чувствовала лишь сокрушительное отчаяние.
– Значит, это не твой дар.
Я открыла глаза и уставилась на брызги.
– Тогда какой он?
– Дитя, я бы сказала, если бы знала. Я повидала достаточно жутких вещей, но последние две недели всему дадут фору.
Мы обе вздохнули.
– Значит, ты мой покровитель? – оживилась я. – Как Неро, Пэпэ и птицы на плечах врачей? Мы как-то связаны, и поэтому…
– Нет, – перебила меня Никс.
Я вздрогнула от ярости, прозвучавшей в ее голосе.
– Нет, – повторила она мягче. – Я уже связана с другим.
Мне стало грустно.
– С кем? – прошептала я, ревность жгла мне грудь.
– Я связана, дитя… Я хочу сказать тебе, но физически не могу. – Чешуя Никс скользнула по моей шее, словно она поднималась выше. – Спартанские клятвы верности не просто слова. Их приносят в первую очередь животным. Приняв клятву, мы тоже оказываемся ею связаны. Но мой человек… покинул меня. Клятва не позволяет мне говорить о нем напрямую.
Значит ли это, что она упоминала о нем косвенно?
– Я понимаю, – соврала я.
– Не волнуйся об этом, дитя. Я все еще с тобой. И я всегда буду с тобой.
– Ага. – Я потерла глаза, благодарная за летящие в лицо струи воды. – Конечно.
– Клянусь, я не пытаюсь сменить тему, – медленно произнесла Никс. – Но как ты думаешь, ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
Я хихикнула сквозь слезы.
– Ты шутишь?
– Ты видела ее клыки? Они смертельно опасны. Острые как бритва. А ее мышцы просто умопомрачительны.
– Ты с ума сошла, – рассмеялась я. Никс пыталась поднять мне настроение, и я была ей за это благодарна. – Я думала, что ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
Никс зашипела.
– ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
Я фыркнула от смеха.
Я вышла из душа, когда убедилась, что отмыла все разводы, а в счете за воду наверняка набежало несколько нулей (я старалась несильно переживать из-за стоимости, но получалось у меня так себе).
Я сняла с вешалки мягкое полотенце, которое, к моему удивлению, оказалось очень теплым, и растянула его в воздухе перед собой.
Никс переползла с моей шеи к роскошному полотенцу.
Обтерев нас обеих, я принялась изучать мраморную ванную комнату. У раковины стояли новые средства, предположительно, чтобы я ими пользовалась.
Я провела щеткой по мокрым волосам и сделала вид, что не заметила золотую гравировку на ручке.
Потом я сняла старые резинки для волос с запястий и надела новые. Я часто подбирала с земли чужие резинки, и не смогла удержаться, увидев стопку совершенно новых, хоть и чувствовала себя из-за этого воровкой.
Я чистила зубы, пока десны не начали кровоточить.
Затем повторила еще три раза.
Когда я наконец вышла из ванной, простыня, служившая мне эмоциональной поддержкой, исчезла: кто-то сменил все постельное белье на свежее белое.
В комнате не было ничего лишнего. Высокие потолки и низкая кровать.
Все совершенно новое.
Это был рай.
Чарли.
Меня переполняло чувство вины, стоило только подумать о том, как он в одиночестве ютится в наших картонных коробках.
На постели также лежала стопка чистой одежды, включавшая спортивные бюстгальтеры всех размеров с бирками. Я натянула самый маленький, радуясь, что никто из них не обратил внимания на мою обнаженную грудь.
Футболка мне понравилась и оказалась оверсайз, как я любила, но единственные спортивные штаны пришлось закатать на талии и хорошенько затянуть, чтобы они не сползли в самый неподходящий момент.
Одевшись, я заметила, что футболка пахла смолой и пламенем, а штаны – мятой. Я понюхала их пару раз, просто чтобы убедиться.
Наверное, я прихорашивалась целую вечность, но в итоге почувствовала, будто родилась заново.
Я вышла на террасу.
Мне всегда нравилось купаться в мутном пруду за трейлерным парком, но я даже представить себе не могла, каково было плавать в бирюзовом море.
Зеленая листва раскинулась над огромным домом, построенным на склоне увитого растительностью холма.
От природы тропиков захватывало дух.
Теплые солнечные лучи ласкали чувствительную кожу, поэтому я осторожно прилегла на мягкий шезлонг и закрыла глаза.
Губы растянулись в улыбке.
Я задремала.
– Почему ты похожа на Зевса? – рявкнул Патро, и я рывком села на шезлонге.
Багровый дуэт возвышался надо мной, полностью закрыв солнце своими громоздкими фигурами.
– Что? – спросила я в замешательстве.
– У вас одинаково загорелая кожа и кудри. – Патро окинул взглядом мои сухие волосы, словно его оскорбляло само их существование. – У тебя даже глаз такой же, как у него, светло-серый. Хотя, – он прищурился, – он бы ни за что не бросил дочь. Значит, с тобой что-то не так.
Фантомная боль пронзила мой левый бок, как раз в том месте, куда приемный Отец ударил кулаком.
Я не стала поправлять его насчет цвета глаз.
Все всегда считали, что разные глаза у меня были с рождения. Некоторые раны настолько очевидны, что их не видишь в упор.
Патро прищурился, словно пытаясь понять, что со мной не так (можно насобирать на целый список), поэтому я прочистила горло и попыталась сменить тему.
– Вы могли бы провести тест на отцовство, чтобы проверить, – неуверенно предложила я.
Было глупо делать выводы о моем происхождении, опираясь лишь на внешние признаки. Все знали, что генетика – это не антагонистическая игра. То, что у двух людей загорелая кожа, совсем не значило, что они родственники.
Ахиллес и Патро смотрели на меня как на идиотку, хотя об этом еще можно было поспорить.
– Нет. – Лицо Патро выражало стойкое сомнение в моих мыслительных способностях. – Мы не можем просто протестировать твою кровь. Ты больше не обычный человек, а кровь Спартанцев имеет слишком высокие показатели кислотности. Очевидно.
В Спарте не осталось ничего очевидного.
Патро поджал губы и тяжело вздохнул.
– Проехали. Главный вопрос в том, почему Зевс отдал тебя нам, а не Теросу?