Их общую историю Марк слышал еще вчера. Судя по всему, беженцы были родом из одного города-государства – так бывает не всегда, куда чаще к каравану прибиваются выходцы из разных земель, соединенные лишь трагедией. Но здесь путешествовала группа среднего размера, сплоченная, из тех, где не все дружат, однако все друг друга знают.

Продавец игрушек выбрал себе сложную мишень. Подослать своего человека в смешанный караван было бы куда проще, но он почему-то поступил иначе. Марк сильно сомневался, что это случайность, однако пока не мог разобраться, зачем их противнику идти на дополнительный риск.

Города-государства без покровителей обычно долго не выживают. Выиграть несколько лет спокойной жизни им удается либо накопив машин, либо собрав за своими стенами профессионалов, способных обеспечивать защиту. Тут был второй вариант: жители города оказались достаточно умны, чтобы находить способ противостоять любым угрозам.

Но они и сами, пожалуй, в глубине души догадывались, что это не навсегда и даже не надолго. История таких городов заканчивается, когда опасность пробирается сквозь стены. Это могут быть мутанты, пораженные вирусами машины, болезни… не важно. Главное, что приходится бросать гнездо, казавшееся таким защищенным, и двигаться в никуда, надеясь уже не на обретение счастья, а на саму возможность остаться в живых.

Лендар снова запустил запись, и стало видно, как в комнату вошла та самая девушка… Полина. Тогда она еще была Полиной, последние минуты – но все же. Марк видел, как медленно она двигалась, одной рукой опиралась о стену, другую прижимала к животу. Ей казалось, что болит там… Но при пробуждении паразита так и бывает. Существо захватывает мозг, мозг, в свою очередь, влияет на все тело, и у каждого последняя агония проявляется по-разному. Это тоже часть механизма выживания паразита, он убеждает, что проблема в чем угодно, только не в голове, он выигрывает себе время. Хотя это, конечно, перестраховка со стороны природы… Спасти человека можно разве что в первые часы после заражения личинкой, до того, как это существо закрепится внутри черепа. После этого жертве доступно лишь милосердие в виде быстрой смерти, не более.

Полина кое-как добралась до общего зала. Она сказала что-то, привлекая внимание, попыталась дойти до двух молодых женщин, сидящих неподалеку, но упала, забилась в конвульсиях.

– Почему она шла именно к Рите? – спросила Марта.

– Ритка была медсестрой, – угрюмо ответил Гаврилов. – Она всем помогала, если у кого что болит…

– Она уже на финальной стадии, – заметила Аделаида. – Боли явно начались не один час назад, до моего ухода. Почему она не обратилась ко мне?

– Так кто ж вам доверяет… Вам скажешь, что болит, а вы пристрелите просто на всякий случай!

Пристреливать их никто не собирался, на границе такое еще могли провернуть, на карантине смысла нет, просто поместили бы в изолированную палату. Но Полина об этом не знала, она искренне боялась, что ее казнят, если сочтут недостаточно здоровой.

Однако боль не проходила, она нарастала, и в какой-то момент девушка не смогла больше терпеть. Она еще не погибла, но Марк прекрасно знал: с момента падения у нее не было ни шанса восстановить контроль над собственным телом.

Рита об этом не подозревала. Она видела, как ее товарищи по несчастью проходили обследование, потому и не сомневалась: никаких паразитов в зоне карантина нет. Она искренне хотела помочь Полине, когда наклонилась над ней, и уж точно не ожидала, что девушка, всего секунду назад бившаяся в судорогах, бросится на нее диким зверем.

Полина подмяла ее под себя, прижала руки к вискам жертвы и принялась колотить Риту затылком о деревянный пол. Это и объясняло, почему лицо осталось невредимым, куда чаще прокаженные метят в горло. Жанна, стоявшая рядом в момент нападения, помочь не попыталась – она, должно быть, разглядела, как глаза Полины начали сдвигаться, уступая место паразиту. Она подняла крик и бросилась прочь, но Рита и не надеялась на нее, она боролась сама… Если бы под ее затылком оказался камень, она бы потеряла сознание сразу. Но дерево дало ей шанс, она сумела сбросить с себя прокаженную, кое-как поднялась на ноги, побежала прочь… Марк знал, чем это закончилось, а увидеть ему не довелось – в здании отключилось электричество, съемка прервалась.

– Его в зале не было, – сказал Марк.

Он допускал, что остальные это заметили, но решил подстраховаться. Как оказалось, не зря: Лендар кивнул, а вот Аделаида растерялась:

– Кого?

– Диверсанта. Все люди одинаково напуганы, такое не подделаешь. Он должен был контролировать ситуацию лучше.

– Вероятно, – согласился Лендар. – Но есть еще вариант, что он изобразил страх.

– Продавец игрушек ничего не изображал. Он просто говорил правду.

– Наверняка мы не узнаем: часть камер перестала работать до отключения электричества. Теоретически, люди, которые выбежали из зала, могли добраться до панели управления достаточно быстро.

Марк и сам понимал, что могли, но только с одним условием: диверсант должен был сохранять уверенность в том, что существо не погонится за ним. А он вряд ли управляет прокаженными, это не машина!

Кто бы это ни сделал, он обладал впечатляющими знаниями. Он взломал систему, настроил медицинских роботов… И оставил послание Марку. Надпись до сих пор не стерли, хотя забыть о ней и так не получилось бы.

Когда Аделаида увидела это, она обрадовалась, решила, что тут диверсант ошибся, оставил прямое указание на себя, ведь у всех беженцев взяли генетический образец! Но Марк с самого начала мог сказать, что никакой ошибки не было, и оказался прав. Надпись сделали донорской кровью, ее в карантинном корпусе хватало.

– И каково наше положение теперь? – уточнил Иовин.

– Со стороны Черного Города объявлен полный карантин Объекта-21, – равнодушно отозвался Лендар.

Вряд ли он действительно был настроен так спокойно, но иначе он отреагировать не мог. А вот Аделаида боялась – и не скрывала этого.

– Так что же, мы заперты внутри непонятно с чем? Он только пришел – и уже два трупа! Могло быть и больше…

– У тебя такой тон, будто ты сейчас выдашь решение, – хмыкнула Марта. – Ты ведь за этим голосить начала, так? А не просто пересказать то, что мы и так знаем?

– Да, у меня есть решение! – гордо вздернула подбородок Аделаида. – Думаю, его видят все, просто другие не могут сказать из-за вежливости или страха… Что ж, а я не боюсь! Хватит игнорировать тот факт, что нам известна основная цель существа!

Сказала это – и тут же указала пальцем на Марка. Марк, ожидавший чего-то подобного, устало помахал ей рукой.

– Опять факт обозначила. И с ним ты предлагаешь сделать… что? – вкрадчиво поинтересовалась Марта.

– Как минимум убрать с общей территории!

– Она не так уж не права, – заметил Иовин, сложив перед собой механические руки. – Существо четко дало понять, что ему нужен Марк Вергер.

– Оно написало «Привет, Марк», – возразила Марта. – Это не требование. Мы даже не знаем, для чего ему нужен Марк – для страстных поцелуев или медленного расчленения. Ну, грохнем мы сейчас Вергера, чтобы обезопасить свои шкуры. Но тут окажется, что существо его нежно любило и будет мстить нам и нашим потомкам!

– Причем такое существо не одно, – пробубнил себе под нос Иовин.

– Достаточно! – хлопнул ладонью по столу Лендар. – Некоторые из нас начинают заговариваться, а это означает, что мы движемся не туда. Приказ Черного Города предельно ясен: полный карантин до того, как возникнут основания для иного решения. Что мы будем делать тут в это время оставлено на наше усмотрение. Но я предполагаю, что грамотные действия увеличат наши шансы покинуть карантин живыми. И лучшее, что мы можем, – вычислить, каким именно способом попал на нашу территорию враг и на что он способен.

– Только как это сделать, если он портит наше оборудование? – растерялась Аделаида. – Мы ведь не только его должны вычислить, среди беженцев могут быть другие зараженные, причем не одними лишь паразитами… А мы это никак не определим!

Сначала Марк еще надеялся, что она просто поддалась шоку, вот и ляпнула лишнего. Сейчас одумается, заметит очевидное… Нет, не вышло. Аделаида и дальше растерянно хлопала ресницами, ничего она осознавать не собиралась. Пришлось вновь вмешаться ему:

– Вообще-то, способ есть.

– Обязательно нужно мне возразить? – окрысилась Аделаида.

– Самая примитивная форма осмотра, – продолжил Марк, проигнорировав медичку. – С ее помощью можно найти не все проблемы, но кое с чем я справлюсь. То же самое с анализом крови: если мы добудем старое оборудование, то, которое не контролируется кодами, а запускается вручную, у нас появится шанс выяснить, в каком теле находится диверсант.

– Я понимаю все недостатки такого плана, но другого у нас нет, – кивнул Лендар. – Сколько беженцев уже найдено?

– Нас не искали, мы сами вернулись! – подал голос Гаврилов, до этого просто испуганно слушавший их. – Прошу отметить это!

– Сколько? – терпеливо повторил глава Объекта.

– Нас семеро!

– Изначально было тридцать семь, минус двое погибших, минус семь вернувшихся, – подсчитала Марта. – Получается, нужно достать двадцать восемь сусликов на довольно внушительной территории. В принципе, выполнимо.

– Может, того самого диверсанта нет? – с надеждой предположила Аделаида. – В смысле, здесь нет. Он устроил переполох и ушел через границу, он же мог!

– Мы не узнаем этого, пока не найдем и не проверим всех беженцев, – отметил Лендар. – Приступайте!

Марк понимал, что теоретически диверсант мог уйти: карантин установили не мгновенно, какое-то время потребовалось, чтобы разобраться в случившемся. Возможность ускользнуть была тогда, да и потом тоже – с его-то талантами!

Однако Марка не покидало ощущение, что он все еще рядом, смотрит, ждет, никуда он отсюда не денется… Потому что с ночной резней ничего не закончилось, и на этот раз продавец игрушек пришел, чтобы остаться.

* * *

Можно было настаивать на праве попасть за линию карантина, но Геката предпочла затаиться. Она не была уверена, что это такая уж хорошая идея. Да и потом, у нее возникло подозрение, что Черный Город снова оценивает ее… Прямых указаний не было, однако он никогда не становился предсказуемым. Много лет назад такое уже было – и предчувствие, и оценка. Тогда она справилась и была достойно вознаграждена. Сейчас Геката готовилась сделать то же самое.

Но это вовсе не значит, что она планировала смиренно ждать, выживет Марк или нет. Связываться с ним ей никто не запрещал, поэтому она потребовала защищенную линию сразу же, как только закончилось совещание.

– Ты не спал, – мгновенно определила она, когда он появился на экране.

– И не ел, – кивнул Марк. – И не делал много что из того, что мне хотелось бы.

– Что у вас там происходит?

– Разве Лендар не прислал отчет?

– Прислал, – кивнула Геката. – Но я его отчеты не люблю. У него что ни провал – то мелочь, так, легкое неудобство, не стоит беспокоиться! Никогда не врет, но все сливает в одну яму. Да и потом, мне интересно твое мнение.

– Я удивлю тебя, сказав, что продавец игрушек снова здесь?

– Не особо.

– Во плоти.

– Чуть-чуть удивишь.

Как она и просила, Марк пересказал ей все события, которые привели к карантину. Геката не просто слушала, она внимательно наблюдала за ним, оценивая реакцию. Устал он сильно – но чисто физически, разум работает как надо, это хорошо. Да и страха он не испытывает, лишь допустимое волнение того, кого хотят убить.

Он рассказал ей больше, чем всем остальным, Геката не сомневалась в этом. И хорошо, что он понимает: иначе их сотрудничество развалится само собой. А еще благодаря этой откровенности она теперь видела, что для него важнее всего.

– Ты ведь не понимаешь, откуда это взялось, да? – спросила она, когда он закончил.

Марк не стал уточнять, что она имеет в виду. Он был удивлен – но удивлен тем, что она поняла его, что заметила.