– Мне не нравится это определение, но в какой-то мере, да. У меня разношёрстная команда. В основном там те, кто, как и я, не смог прижиться в своей родной семье.

– И даже Воронцов? – внезапно понимаю, что я попала не в фирму, а волчье логово.

Выходит, к кому бы из них я ни пошла на работу, всё равно работала бы у оборотня?

– Ну, да, – слегка улыбнувшись кривится Вейлин, – оборотень, только он не волк.

– А… – открываю рот, я помню, что есть ещё медведи, но… – И кто он?

– Скажем так, фамилия у него говорящая, – почти смеётся муж, а я окончательно теряю дар речи.

Ворон? Серьёзно? А летать он умеет?

Но ещё до того, как я успеваю выпалить все эти вопросы вслух, Вейлин достаёт из кармана телефон и хмурится:

– Юлия, – тихо говорит он.

– Может, анализы готовы? – тихо спрашиваю я, а у самой сердце колотится как ненормальное.

Вейлин поднимает трубку:

– Чем порадуешь?

Напрягаюсь, превращаясь в слух, я хочу услышать, что она скажет. Ведь это напрямую касается меня!

– Я ничего не понимаю, – раздаётся глухой вздох, а я напрягаюсь ещё сильнее и слышу. Удивительно, но мой слух будто стал острее. – Я не знаю, что с Анникой, но по всем анализам она не может быть беременна, – говорит Юлия Олеговна. – Да и мой прогноз в целом никуда не делся. Вейлин, прости, но твоя жена медленно умирает…

Глава 7

На лице мужа появляется сначала удивление, а затем самая настоящая ярость:

– Что ты такое несёшь? – рычит Вейлин и намыливается нагло свалить от меня, видимо, чтобы я не слышала его разговора с врачом.

Но я-то всё слышу!

– Эй, это нечестно! – кричу, и мой голос звенит, закладывая уши.

Успеваю подлететь и преградить путь мужу, закрываю дверь собой и раскидываю руки в стороны.

Он тормозит и смотрит на меня с удивлением. На секунду его глаза вспыхивают, словно он пытается разглядеть то, что не видно человеческому взору.

– Я всё слышу! – топаю ногой.

– Как это? – вздёргивает брови.

– Юль, перезвоню.

Вейлин кладёт трубку и смотрит на меня, а затем берёт за плечи и наклоняется до моего уровня:

– Ты чувствуешь что-нибудь? – знать бы, что он имеет в виду…

– О да, адскую злость, оттого, что ты нагло скрываешь от меня всю важную информацию. Я вообще жена тебе или просто мимо проходила?

– Я просто не хочу, чтобы ты переживала.

– Но добиваешься ты совершенно противоположного! – скрещиваю руки на груди, будто ставя точку в нашем споре.

Хотя это и спором назвать сложно. Я просто повозмущалась. Сомневаюсь, что это приведёт хоть к какому-то результату.

– Перезвони Юле. Я хочу знать, что со мной происходит. Я всю свою жизнь за эту самую жизнь и борюсь. И сейчас отступать не намерена. Особенно если я беременна. Понимаешь?

Муж поджимает губы, но быстро соглашается. Уж мой обиженный вид его сподобил, или он просто согласился со мной, не знаю.

Он ставит на громкую связь, а Юлия Олеговна нехотя рассказывает, что мои анализы с прошлого раза не только не улучшились, а с точностью до наоборот. По всем показателям я должна чувствовать себя хуже, да и тошнота может быть симптомом чего угодно, но маловероятно, что беременности.

– Прости, Вей, я бы рада сказать что-то другое, но ты знаешь, я не обнадёживаю, если нет реального шанса.

Вейлин бледнеет и не сводит с меня глаз:

– Юль, прости, конечно, я не сомневаюсь в твоей компетенции, – качает головой он, – но я знаю, что я слышал.

– Давайте, поступим так, – вздыхает врач, – вы приедете ко мне через неделю, и мы проведём второе исследование, а там видно будет. Но, если Аннике станет хуже, немедленно привези её в больницу. Не дури. Истинность или другое, но надо разобраться с тем, что с ней происходит.

– Мы приедем, – отвечаю я и сбрасываю звонок. – Ты уверен, что не ошибся? – тихо спрашиваю я.

Как-то перспектива вернуться к тому, с чего мы начали, не воодушевляет.

Глаза мужа вспыхивают голубым:

– Клянусь.

– И это не может быть просто твоим желанием, чтобы я оказалась истинной и родила тебе сына?

– Да что ж это такое?! – повышает голос Вейлин, его голос будто сотрясает комнату, аж вздрагиваю.

А через секунду его вещи, разорванные в клочья, валяются вокруг. И передо мной стоит громадный белый волк с сияющими глазами. У меня такое чувство, что я никогда к этому не привыкну.

Когда Вейлин опускается на лапы, раздаётся жуткий грохот, заставляющий меня подпрыгнуть на месте.

– Господин, – тут же раздаётся стук в дверь.

Вейлин рычит, но стук не прекращается.

– Вон! – кричу я, но мой голос тонет в рыке Вейлина.

Быстро подхожу к мужу и кладу руку на его лицо:

– Ты чего? – тихо спрашиваю, запуская руку в белоснежную шерсть.

Но вместо ответа я получаю мокрый поцелуй, если можно так назвать то, что муж тыкается носом в мою щеку.

Прикасаюсь своим лбом ко лбу Вейлина и вздыхаю. Я редко видела его в этом облике, но уже подхожу к нему без опаски. Каждый раз мне сложно поверить, что где-то там под этой густой белой шерстью спрятан мой любимый.

Закрываю глаза и ощущаю, как моё сердце бьётся в унисон с тихим рычанием мужа. Проваливаюсь в собственное сознание, как в омут.

– Смотри, – рычит Вейлин.

Оборачиваюсь и понимаю, что я нахожусь на знакомой мне с детства поляне. Я сотни раз убегала сюда в детстве, когда пряталась от ребят из детского дома.

– Что мы здесь делаем? – удивляюсь, ведь поход внутрь моего сознания не даст понимание моего диагноза.

– Туда, – волк мордой указывает направление.

Перевожу взгляд и вижу недалеко от нас пустырь среди деревьев. Воздух там переливается почти так же, как перед ведьминской деревней.

Но…

– Что там? – еле слышно спрашиваю я и делаю шаг в направлении этих переливов.

Вейлин идёт рядом. И лишь его явная уверенность придаёт сил и мне. С каждым шагом ощущаю нарастающее напряжение. Будто даже треск слышу, как если бы рядом были высоковольтные провода.

А может, так оно и есть.

Когда подхожу к мерцанию вплотную, замечаю в глубине поляны движение. Глаза жжёт от боли, ведь я открываю их так широко, что закрыть, кажется, не смогу.

– Какого чёрта здесь происходит?! – кричу я, но собственный голос будто вязнет в мерцании, меня почти не слышно. – Эй!

Отчётливо вижу мужчину, уверена, это Гару. А на его руках лежит малыш.

– Эй! – меня начинает колошматить, а сердце заходится и щемит. – Это… это мой малыш? – падаю на колени, не в силах пробиться через этот купол.

Вейлин садится рядом и толкает меня мокрым носом:

– Теперь ты мне веришь? – раздаётся его голос в голове.

– Это наш ребёнок? – инстинктивно кладу руки на живот. – Но… почему я ничего не чувствую? А УЗИ?

– Думаю, дело в барьере.

– Гару, чёрт возьми! – подрываюсь и начинаю колотить по невидимой стене. – Подойди сюда!

Дух неспешно идёт в нашу сторону. И с каждым его шагом моё сердце пропускает удар. Это или безумие, или величайший дар – увидеть своего ребёнка ещё до рождения. И я не об исследованиях. Нет. Я о том, что вижу малыша так близко, что руку протянуть, и я коснусь его маленьких пяточек.

Но руку-то протянуть я и не могу.

– Здравствуй, Анника, – задираю брови, только сейчас поняв, что прекрасно вижу не только ребёнка, но и призрака, а именно его лицо.

Как это возможно?

– Что ты сделал с моим малышом?! – злобно смотрю на мужчину.

– Я защищаю его, – спокойно отвечает он.

– Так защищаешь, что врачи не могут его увидеть?

– Здесь я ни при чём, – качает он головой, а малыш на его руках слегка улыбается.

– Отдай мне моего ребёнка! – твёрдо заявляю я.

– Ещё не время, – меланхолично заявляет Гару и, отвернувшись, уходит вглубь поляны.

Меня накрывает волной ярости. Что значит, «не время»?! Да кто он такой, чтобы решать такое?

Упираюсь обеими руками в мерцающую преграду, что отделяет меня от сына, и кричу. Неистово, как волчица, у которой забирают её малыша. Мне кажется, будто я сама превращаюсь, но нет, я всё ещё человек.

Бросаю взгляд на мужа, а в мыслях лишь мольба о помощи. Теперь я понимаю – он был здесь, видел нашего ребёнка. Но он не смог в одиночку пробиться к нему. А теперь мы вместе.

И я уверена, что вместе мы справимся.

Вейлин рычит, а потом яростно кидается на купол, что отделяет нас от малыша. Раздаётся треск, а затем, словно тысячи осколков в разные стороны разлетаются сгустки энергии.

Я смотрю на Гару исподлобья и делаю решительный шаг вперёд, больше не ощущая никаких преград:

– Отдай мне моего сына! – требую я.

– А ты выросла, девочка, – со вздохом отвечает Гару. – Теперь им будет проще выследить тебя. Кажется, пришло время тебе узнать, кто ты такая и на что способна на самом деле…

Глава 8

Гару стоит перед нами, его силуэт мерцает, как свеча на ветру. Малыш на его руках тянет крошечные ладошки в нашу с Вейлином сторону. Моё сердце моментально сжимается от щемящей нежности и боли одновременно.

Неужели это мой ребёнок?

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, не решаясь забрать ребёнка.

Мне страшно, этот призрак годами жил в сцепке с моей душой, но кто знает, на что он реально способен, кроме того, чтобы бить людей молниями?

– Я не уверен, – качает он головой, а его взгляд неотрывно следит за ребёнком. – Я почти ничего не помню…

– Почему? – спрашиваю я встревоженно.

Вейлин стоит рядом, его волчья грива вздыблена, но в голубых глазах нет ярости. Там любовь. Именно так он смотрит на меня, а теперь и на малыша.

Дух медленно садится на землю, укачивая ребёнка. Трава под ним не прогибается – он словно парящая тень.

Ещё ни разу я не наблюдала Гару в таком виде. Я будто с человеком говорю, но он полупрозрачный и существует лишь внутри меня, изредка показываясь на свет.

– Я стал частью тебя, когда тебе было пять лет. Ты звала, просила о помощи, а я… – он замолкает, его голос теряется в ветре, будто сама природа вокруг меняется под его рассказ. – Я был мёртв. Но твой крик вернул меня. А может, мне так кажется, и я был с тобой дольше, а тогда лишь пробудился. Мне сложно судить, мои воспоминания как лоскуты разной ткани. Валяются в разных уголках сознания, но воедино собрать не выходит.

Гару наклоняется к малышу, а я вздрагиваю и выставляю руку вперёд. Но тут же перед глазами всплывает воспоминание. Маленькая я, прижавшаяся к стене детского дома. Мальчишки смеются, у одного в руках палка. Я сжимаю кулачки, и вдруг воздух вспыхивает синим светом…

Это Гару показывает мне свою память? Похоже именно на это, ведь я не могла себя видеть со стороны, да и ощущений таких не помню.

– Это я призвала тебя? – голос дрожит.

Вейлин тыкается носом в мою ладонь, напоминая о своём присутствии. Смотрю на мужа, а он подталкивает меня ближе к Гару.

– Ты создала связь, даже не понимая как, – продолжает дух. – Я стал щитом между тобой и миром, который хотел тебя сломать. – Гару смотрит на малыша и улыбается, словно держит на руках самое дорогое в своей жизни. – А когда забеременела, твоя сила окутала и его. Врачи не видят его, потому что ты сама спрятала – инстинктивно.

– Но как? Я же ничего не знала о… – жестом обвожу поляну, где воздух продолжает обрывками мерцать и сохранять свой купол.

– Шаманы не учатся. Они вспоминают. – Гару встаёт и подходит ко мне.

– Шаманы?

Вейлин довольно урчит. Невольно поворачиваюсь к мужу, а у него разве что на лбу не написано, что он уже это говорил.

– Похоже на то. Я бы не смог жить в твоей душе столько лет, если бы ты не была сильной ведьмой или шаманкой. Но, судя по твоим способностям, всё же ты шаманка, – заключает он.

– То есть ты ни черта не знаешь? – хмыкаю. – Тогда с чего эти выводы?