– Хороший совет, спасибо, – кивнул Кабир.

– А я люблю рисовать вот такие сюжеты. – Аннабель встала и показала свою картину размером с большую открытку. Акварельный пейзаж речного берега. Поток ярко-голубой воды в окружении тростниковых зарослей. Прямо в центре картины, расправив крылья, парил зимородок. – Мне нравится добавлять в композицию птиц в полете. Это связывает… – Она жестом завязала узел. – …пейзаж и природу.

Фрэнк вытянул шею, чтобы лучше видеть, и произнес:

– Хм, каковы шансы нарисовать с натуры зимородка, летящего тютелька в тютельку в центре композиции?

– Знаешь, Фрэнк, эта композиция очень популярна в интернете, – Аннабель кивнула Астрид. – У меня магазин на сайте Etsy. Зимородки очень хорошо продаются.

Астрид заметила, что Рен сдерживала усмешку.

Аннабель не унималась:

– Кстати, Фрэнк, а когда ждать твое творение? Ты пока ничего не нарисовал.

Губы Фрэнка растянулись в улыбке. Казалось, ни одно ее слово не могло пробить его броню.

– Всему свое время, Аннабель. Я жду, когда меня посетит муза.

– Да? – фыркнула та. – И когда же открываются местные пабы?

– Послушайте, – Кабир встал между ними, – у меня прекрасная идея, Астрид. Почему бы вам не присоединиться к нашему Клубу любителей искусства? Большинство из нас собираются здесь после обеда, поэтому, если у вас есть свободное время, приходите. Поможете нам советами, пока мы будем рисовать.

Астрид колебалась. Неизвестно, сколько свободного времени у нее будет в следующие две недели. А так не хотелось разочаровать этих людей. И тут она увидела, что Рен сложила руки в немой молитве. И Астрид согласилась. Она подумала, что знакомства на острове ей не помешают.

– Но я здесь всего на пару недель, – добавила она.

– Ну и славно, – сказал Кабир. – Будет здорово, если все это время мы сможем наслаждаться вашей компанией.

Ее решение присоединиться к Клубу любителей искусства Эбботсфорда, как они себя называли, подняло всем настроение. Фрэнк и Аннабель даже перестали задирать друг друга. Все принялись собираться. Первой ушла Рен, и спустя несколько минут Астрид попрощалась со всеми, пообещав вскоре появиться снова.

Покинув импровизированную студию, она увидела у входа в поместье кафе – аккуратную деревянную хижину на колесах с крышей из блестящего гофрированного железа и темно-зеленым навесом. Перед хижиной, прямо на гравии, стояло несколько столиков. Жажду девушка утолила, но успела проголодаться, поэтому взяла кекс и кофе, чтобы подкрепиться перед обратной дорогой на причал. Было почти половина шестого – кафе закрывалось. Устроившись за одним из столиков, она наблюдала, как расходятся последние посетители.

Она увидела, как Рен выехала на автомобильную парковку перед бывшей хозяйственной постройкой на входе и приблизилась к старому черному минивэну, из которого ей навстречу вышел водитель, предположительно ее отец. Хотя Астрид сидела слишком далеко и не могла расслышать слова, было очевидно, что он распекает Рен. Он посмотрел на часы. Развел руками и сказал что-то, что заставило Рен опустить взгляд вниз, на камушки под колесами. Затем он помог ей сесть на пассажирское сиденье, погрузил инвалидное кресло в багажное отделение, и минивэн уехал.

Глава 7

Астрид проснулась оттого, что «Приют кроншнепа» медленно отрывался от илистого дна и терся о причал. Накануне вечером она вернулась рано. День выдался тяжелым, а хотелось иметь свежую голову, приступая к работе в Нидлс-Ай. Девушка договорилась встретиться с Селестой Уэйд у ворот дома ее покойного отца в десять часов. Значит, оставалось немного времени, чтобы успеть доделать кое-какие дела. Навести порядок на лодке, удалить несколько электронных писем, поборов сомнения, и написать отцу в Испанию.

Это письмо станет уже третьим за лето. Предыдущие два остались без ответа, а это странно даже для отца. Обычно он находил время, чтобы черкнуть пару строк в открытке. Девушка организовала пересылку в Хэнбери всей корреспонденции, приходившей на ее старый лондонский адрес, так что ответы никак не могли затеряться.

Она написала письмо – кратко рассказала о новой работе – и попросила отправить пару строк в ответ. Просто сообщить, что у него все в порядке. Затем она впервые за несколько месяцев взяла свой черный рабочий чемоданчик и отправилась в путь.

* * *

Особняк Нидлс-Ай находился на противоположной стороне Ярмута, на берегу, в сотне ярдов от городского пирса. Астрид пошла самым прямым путем. Через автомобильную парковку порта, затем по Хай-стрит – заглянула на почту купить марки, – дальше извилистыми узкими улочками до идущего вдоль высокой ограды проезда, спускавшегося к самой воде. На полпути вниз она увидела в стене железные ворота. Их запирала тяжелая цепь с висячим замком. Астрид заглянула через решетку. Широкая подъездная дорожка вела к большому белому дому с колоннами, украшавшими первый этаж. Второй и третий опоясывали единые балконы. Торец был обращен к воротам, а центральная часть особняка выходила на море, словно оно было зрительным залом, а дом – расправившим могучую грудь оперным певцом.

Ровно в десять из боковой двери дома появилась молодая женщина и направилась к воротам. Должно быть, Селеста Уэйд. Высокого роста – почти шесть футов, с миндалевидным лицом и длинными волосами медового оттенка. «Какая красавица», – подумала Астрид. Да, для современного романа такой эпитет не годился. Но это не отменяло самого факта. Это было такой же частью действительности, как черно-белое платье-шифт в горошек и большая сумка из парусиновой ткани, висящая на плече Селесты. Она напоминала Джули Кристи^[12] в молодости. Держалась так же естественно, словно не осознавала свою красоту или же не придавала ей ни малейшего значения.

Возле уха она держала розово-золотистый смартфон.

– Эм, да… орхидеи. Нет, мы не можем. Их привезут из-за границы. Расстояния чудовищные. – Она манерно тянула звуки, что выдавало престижное образование. – Не кладите трубку. – Она отняла телефон от уха и откинула волосы с плеча. – Астрид?

Та кивнула.

Селеста снова прижала телефон к уху и достала из сумки связку ключей.

– М-м, да… веганские канапе. Никаких суши. Впрочем, поставщикам об этом известно. – Она открыла ворота и виновато улыбнулась, как будто изо всех сил пыталась завершить этот телефонный разговор. Затем жестом пригласила Астрид следовать за ней к дому.

Они шли по подъездной дороге, Астрид на несколько шагов позади. Перед особняком вместо сада был лишь небольшой газон, достигающий толстой каменной стены у воды. Насколько девушка смогла увидеть, за домом зелени было гораздо больше. Огромные клумбы пересекали газонные дорожки. Разбитый вокруг сад переходил в березовую рощу, идущую вдоль берега.

Селеста закончила звонок и положила телефон в сумку.

– Прошу прощения.

Астрид остановилась и окинула взглядом сад.

– Там, за домом, очень красиво.

– Честно говоря, я не провожу много времени в саду. – Телефон в сумке Селесты зазвонил снова. – Если бы я собиралась тут оставаться, воссоздала бы уголок дикой природы с местными растениями. Извините, мне надо ответить. – Она потянулась за телефоном.

Приняв звонок, Селеста продолжала разговаривать, пока они, зайдя в дом, не поднялись на два пролета до маленькой площадки без окон.

– М-м… Если без шуток, – хозяйка вернула телефон в сумку, – эта Каус-Уик… какое-то безумие.

Она покрутила пальцем у виска.

– Каус-Уик? – спросила Астрид. – Что это?

Селеста изумленно смотрела на нее.

– Вы серьезно?

– Хм… да. Что такое Каус-Уик?

– Ну, всего лишь самый известный фестиваль мореплавания в мире.

И Астрид выслушала краткий обзор мероприятия. Семидневная регата начиналась через три дня, в субботу. Тогда понятно, откуда такие сложности с местом для швартовки в бухте, подумала Астрид.

Селеста объяснила, что на остров хлынут «знаменитости и люди с капиталом». На этих словах она подняла брови. Она занималась природоохранной благотворительностью и хотела завязать несколько важных знакомств.

Астрид подождала, пока хозяйка завершит речь, затем поставила на пол свой рабочий чемоданчик и произнесла:

– Я хотела сказать, что сожалею о вашей утрате. Очевидно, ваш отец был выдающейся личностью.

Селеста поджала губы.

– Вы очень добры. – Ее голос дрогнул. Она раскрыла сумку, достала пластиковую бутылку с водой, открутила крышку и сделала глоток. – Да, он был невероятным человеком. Сейчас увидите. – Она изобразила подобие улыбки. Затем подошла к двери и открыла ее.

Комната длиной примерно пятьдесят футов занимала весь верхний этаж, высокие, от пола до потолка окна выходили на Те-Солент. Битком набитый всевозможными предметами, зал напоминал провинциальный музей. Десятки масляных картин, развешанных так плотно, что между ними едва просматривались деревянные панели стен. Расставленные повсюду резные гальюнные фигуры^[13] русалок и божеств, модели яхт в стеклянных витринах, корабельные штурвалы, медные колокола, подзорные трубы, компасы и лакированные деревянные судовые рули.

В центре стоял длинный стол из орехового дерева, отполированный до такой степени, что в нем отражался потолок. Астрид подняла голову – с балок свешивались морские сигнальные флаги. Под самой крышей, на стропилах, висела байдарка из тюленьих шкур. Астрид обошла вокруг стола и вернулась к Селесте, которая так и стояла у двери.

– Кажется, ваш отец был увлеченным коллекционером?

– О да. Определенно.

Она нерешительно шагнула вперед, скрестив руки на груди, как будто что-то в комнате заставляло ее чувствовать себя не в своей тарелке. Наверное, боль от утраты все еще слишком сильна, решила Астрид.

– Он купил дом после продажи бизнеса в Ист-Каусе, – продолжила Селеста. – «Навигационные приборы Уэйда». – На последнем слове она повысила голос, как будто задавала вопрос.

– Извините, никогда не слышала.

– Это была очень известная компания… По крайней мере на острове Уайт. – Она обвела взглядом комнату. – Он любил все, что связано с морской историей и мореплаванием. Когда ему нездоровилось и он не мог выйти в море, он сидел здесь, «на сигнальном мостике», как он это называл, и наблюдал за кораблями в проливе.

Астрид посмотрела в большое окно. Отсюда открывался головокружительный панорамный вид на большую часть залива Те-Солент, от самой северной точки острова до форта Виктория и замка Херст на южном берегу Великобритании на западе. На этом отрезке, вероятно, дрейфовало не меньше двух сотен лодок, катеров и яхт.

– Итак, Астрид… Я была так занята, что даже не уточнила, почему вы здесь. Мне просто позвонили из УНТС и сказали, что вы приедете.

Астрид рассказала о поставленной перед ней задаче. Она должна написать заключение о реставрационных работах, требующихся, чтобы подготовить предметы искусства для продажи. Так УНТС сможет рассчитать их самую высокую цену.

– Не понимаю, – удивилась Селеста, – почему они не могут оценить картины сейчас?

– Речь идет о потенциальной цене. Не имеет значения, оставите ли вы их себе или продадите без реставрации. Кажется, они называют это ожидаемой ценой.

Селеста пожала плечами:

– Хорошо. В смысле, я буду рада сбыть их и жить дальше. Деньги не так уж важны для меня.

Астрид присмотрелась к полотнам на стенах. Все они изображали сюжеты, связанные с мореплаванием, или морские битвы.

– В этой комнате собраны все предметы искусства?

– Да, думаю, здесь собрано все более или менее ценное.

Телефон в сумочке Селесты разрывался, и Астрид видела, что хозяйке не терпелось взять трубку.

– Я понимаю, у вас очень много дел. Вы можете оставить меня здесь, а я приступлю к работе.