– Прости, кулинарное происшествие. Увидимся в пять?

Клэри кивнула, дождалась, пока мама выбежит из комнаты, и снова повернулась к столу. Руна все так же дразнила ее, мерцая на краю сознания. Она снова начала рисовать и, закончив, наконец уставилась на то, что сотворила.

Это была открывающая руна… но не совсем. Узор казался простым, как крест, но совершенно новым, словно едва родившийся младенец. В нем чувствовалась угроза, выросшая из ее гнева, вины и бессильной ярости.

Это была могущественная руна. Но хотя Клэри точно знала, что та делает и как ее применять, она не могла придумать, чем это поможет. Это было все равно что заглохнуть на пустом шоссе и, лихорадочно роясь в багажнике, вытащить удлинитель вместо проводов для прикуривания.

Чувствуя, что сама ее сила смеется над ней, Клэри выругалась и, уронив ручку, спрятала лицо в ладонях.

Стены старой больницы были сплошь покрыты побелкой, и казалось, что их отражения на всех поверхностях призрачно мерцают. Большинство окон было забито досками, но даже в полутьме нечеловечески острое зрение Майи способно было разглядеть детали: крошку от штукатурки на полу, отметки, где строители ставили лампы, куски проводов, торчащие из-под слоев краски, мышей, скребущихся в темных углах.

– Я обыскал восточное крыло, – раздался голос позади нее. – Пусто. Что у тебя?

Майя обернулась, глянула на Джордана, одетого в темные джинсы и черный, наполовину застегнутый кардиган, из-под которого выглядывала зеленая футболка.

– В западном крыле тоже ничего. – Она покачала головой. – Только скрипучие лестницы. Симпатичная архитектура, кстати, занимательные детали, если тебе такое интересно.

Он помотал головой.

– Тогда пошли отсюда. Жутковатое местечко.

Майя кивнула, про себя порадовавшись, что не она первая это сказала, и спустилась за Джорданом по лестнице. Отходящая штукатурка так засыпала перила, что казалось, они покрылись снегом.

Почему она вообще согласилась идти с Джорданом? Майя не могла ответить на этот вопрос, но команда из них получилась неплохая.

С Джорданом было легко. Несмотря на то, что случилось между ними перед исчезновением Джейса, он вел себя уважительно и сохранял дистанцию как-то естественно, чтобы не смущать. Когда они вышли из больницы, лунный свет уже заливал все вокруг. В бледных лучах заколоченные окна величественного мраморного здания казались выколотыми глазами. У входа, теряя последние листья, сгорбилось старое дерево.

– Ну что, только зря время потратили, – сказал Джордан.

Майя взглянула на него. Он как раз отвернулся к старому военно-морскому госпиталю, и это ее полностью устраивало. Ей нравилось любоваться Джорданом, когда он смотрел куда-то, не на нее. Так ей открывался вид на линию его челюсти, на волосы, вьющиеся над шеей, на выглядывающие из v-образного выреза футболки ключицы. Так она могла просто разглядывать его, не боясь, что он будет ожидать чего-то взамен.

Когда они только познакомились, он был просто симпатичным хипстером: сплошные углы и длинные ресницы. Но теперь выглядел старше: костяшки сбиты, мускулы бугрятся под обтягивающей футболкой. Его кожа так и осталась чуточку смуглой – спасибо итальянским предкам, – и карие глаза были прежними, если не считать золотых линий вокруг зрачков. Такие же зрачки смотрели на Майю из зеркала каждое утро. Из-за него.

– Майя? – Он вопросительно глянул на нее. – О чем задумалась?

– О… – Она моргнула. – Я… В общем, я с самого начала не понимала, зачем обыскивать больницу. То есть зачем нас послали на верфь? Откуда Джейсу тут взяться. Он вроде бы никогда не любил лодки.

Джордан помрачнел.

– Тела из Ист-Ривер часто выносит сюда. К верфям.

– Думаешь, мы ищем тело?

– Не знаю. – Он пожал плечами и побрел вперед, хрустя сухой травой под ногами. – Наверное, я продолжаю искать просто потому, что сдаваться неправильно.

Они шли медленно, едва не соприкасаясь плечами. Майя не отводила глаз от Манхэттена, ярко горящего на другом берегу мириадами огней, отражающегося в воде. Когда они добрались до мелкого залива Уоллэбаут, из-за зданий выплыли арки Бруклинского моста и светящийся прямоугольник Саут-Стрит-Сипорта на поверхности. В воздухе чувствовалась вонь грязной воды, запах дизеля от военно-морской верфи, маленьких зверюшек, бегающих в траве.

– Не думаю, что Джейс мертв, – наконец сказала Майя. – Но подозреваю, что он не хочет, чтобы его нашли.

Джордан обернулся к ней.

– Ты намекаешь, что нам не надо его искать?

– Нет. – Она помедлила. Они вышли к реке и двинулись вдоль низкого парапета. Майя провела рукой по верху. Между ними и водой только узкая полоска асфальта… – Когда я сбежала в Нью-Йорк, я не хотела, чтобы меня нашли. Но… мне было бы приятно, если б кто-то искал меня так же, как все теперь ищут Джейса Лайтвуда.

– Тебе нравится Джейс? – спросил Джордан совершенно равнодушным тоном.

– Нравится? Ну, не в том смысле.

Джордан рассмеялся.

– Я и не об этом спрашивал. Хотя все считают, что он красавчик.

– Ой, только не надо этого: «я гетеросексуальный мужик, я не умею отличать красивых парней от некрасивых». По-твоему, Джейс и волосатый тип из продуктового на Девятой улице одинаковые?

– Ну, у волосатого родинка, так что Джейс, наверное, чуть посимпатичнее. Если тебе нравятся блондины с точеными лицами, как из рекламы «Аберкромби и Фитч». – Джордан глянул на нее из-под ресниц.

– Мне всегда нравились брюнеты, – тихо ответила Майя.

Он отвернулся к реке.

– Вроде Саймона.

– Ну… да. – Майя давно не думала о Саймоне в этом смысле. – Вроде него.

– А еще тебе нравятся музыканты. – Джордан сорвал с низко висящей ветки листок. – В смысле, я был певцом, Бэт – диджеем, а Саймон…

– Да, мне нравится музыка. – Майя отвела волосы с лица.

– А что еще тебе нравится? – Джордан разорвал лист и вдруг запрыгнул на парапет, сел. – Я имею в виду, нравится настолько, что ты могла бы этим… не знаю, на жизнь зарабатывать?

Она удивленно глянула на него.

– Ты о чем?

– Помнишь, как мне набивали эту татуировку? – Джордан снял кардиган, обнажив строчки санскрита, обвивающие бицепсы. Павамана-мантра. Майя прекрасно все помнила: эти тату набила им бесплатно Валери после работы в своем тату-салоне в Рэд-Бэнке. Майя шагнула ему навстречу. Теперь их глаза были на одном уровне. Она осторожно коснулась букв на его левой руке, и Джордан закрыл глаза.

– «Веди меня от лжи к истине, веди меня от тьмы к свету, веди меня от смерти к бессмертию», – прочитала она. Его кожа была такой гладкой на ощупь… – Это из «Упанишад».

– Это ты выбрала цитату. Ты всегда читала, знала все на свете… – Джордан открыл глаза. Они были лишь немного светлее, чем вода за его спиной. – Майя, если тебе нужна помощь, я помогу. Я откладываю с зарплаты. И… все отдам тебе, если соберешься в Стэнфорд. Ну… всю учебу не покроет, но большую часть точно. Если ты все еще хочешь там учиться.

– Я не знаю, – сказала Майя, чувствуя, как все кружится в голове. – Когда я попала в стаю, то думала, что ты можешь быть только оборотнем и больше никем. Жить в стае, наплевать на свою личность. Так было безопаснее. Но вот у Люка есть жизнь, есть книжный магазин. А ты – претор. Наверное… все же можно быть кем-то еще.

– Ты всегда была кем-то большим, – хрипло ответил Джордан. – Ты сейчас сказала, что было бы приятно, если б тебя кто-то искал. – Он глубоко вдохнул. – Я искал. Никогда не сдавался.

Майя взглянула в его карие глаза. Он не шевелился, только стиснул колени до белых костяшек. Она подалась вперед, чувствуя запах знакомого мальчишки, волка, зубной пасты, различая легкую щетину на его подбородке.

– Ну что… Ты меня нашел.

Их лица были так близко, что она почувствовала его дыхание на губах прежде, чем он поцеловал ее. Закрыл глаза, она ответила на поцелуй. Рот Джордана был таким же мягким, как она запомнила, губы нежно касались губ, и от этого по всему телу бежала дрожь. Майя обняла его за шею, запустила пальцы в темные, вьющиеся волосы, погладила затылок, вытертый воротник футболки…

Джордан притянул ее ближе. Он чуть дрожал, его сильное тело, руки, скользящие по ее спине, казались такими горячими!

– Майя… – прошептал он, не отрываясь от ее губ, приподнимая край ее свитера, касаясь поясницы. – Я люблю тебя. Я всегда тебя любил.

Ты моя. И всегда будешь моей.

Сердце заколотилось. Она вырвалась из объятий, одернула свитер.

– Джордан… стой.

Он взглянул на нее обеспокоенно.

– Прости. Что, не понравилось? Я давно ни с кем, кроме тебя, не целовался, с тех пор как…

Майя помотала головой.

– Нет, просто… Я не могу.

– Ну ладно, – ответил он, такой уязвимый, разочарованный. – Нам и не надо ничего делать…

– Это… – Майя отчаянно пыталась подобрать слова. – Это слишком.

– Это был просто поцелуй.

– Ты сказал, что любишь меня, – ее голос задрожал. – Предложил мне свои сбережения. Я не могу этого принять.

– Что именно? – в его голосе послышалась боль. – Мои деньги или мою любовь?

– Все. Просто не могу. Не сейчас, не от тебя. – Она отступила, а Джордан так и продолжал смотреть на нее, приоткрыв рот. – Не иди за мной, пожалуйста.

Она развернулась и поспешила туда, откуда они пришли.

5
Сын Валентина

Ей снова снилась ледяная пустыня: с одной стороны тундра до горизонта, с другой – льдины в черных водах Северного Ледовитого океана, заснеженные горы, высеченные из льда города, сверкающие, как демонические башни Аликанте.

Перед ледяным городом лежало замерзшее озеро. Клэри побежала к нему вниз с пологого холма: зачем-то ей обязательно нужно было добраться туда.

Она поскальзывалась, падала, снег забивался в ботинки, ладони горели, стертые о лед, но озеро приближалось. Она увидела юношу с черными, как у ворона, крыльями. С развевающимися волосами, белыми, как лед вокруг. Себастьян. А рядом Джейс. Его золотые пряди – единственный луч цвета в черно-белом замерзшем пейзаже.

Джейс отвернулся от Себастьяна, и стоило ему шагнуть к Клэри, как бело-золотые мерцающие крылья вырвались из его спины. Клэри пробежала последние несколько метров по льду и, измученная, упала на колени. Руки посинели и кровоточили, губы растрескались, легкие горели от ледяного воздуха.

– Джейс, – прошептала она.

Джейс поднял ее на ноги, обнял золотыми крыльями, и она снова согрелась, сердце оттаяло, тепло побежало по венам, возвращая руки и ноги к жизни – одновременно боль и наслаждение.

– Клэри, – сказал он, нежно гладя ее волосы. – Обещаешь, что не будешь кричать?

Клэри открыла глаза. Секунду она не могла понять, где находится: мир кружился вокруг как карусель. Но постепенно сознание вернулось: она была в своей комнате в доме Люка, на знакомом матрасе. Вот платяной шкаф с треснувшим зеркалом, окна, выходящие на Ист-Ривер, шипящий радиатор. Сквозь окна проникал тусклый свет, а над шкафом приглушенно горел красный датчик пожарной сигнализации. Клэри лежала на боку под одеялами, и по спине разливалось приятное тепло. Кто-то обнимал ее, наверное, Саймон влез в окно, пока она спала, и забрался в постель, как в детстве…

Вот только Саймон больше не был теплым.

Сердце забилось в груди как бабочка. Полностью проснувшись, она обернулась… и увидела Джейса. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и смотрел сверху вниз. Тусклый лунный свет играл в его волосах, глаза по-кошачьи поблескивали золотом. Он был одет в ту же белую футболку, что утром, по обнаженным плечам вились руны.

Она испуганно втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Джейс, ее Джейс, никогда не смотрел на нее так. Его взгляд зажигался желанием, но никогда не был таким: ленивым, как у хищника, словно он готов ее проглотить. От этого сердце забилось быстро, неровно.