– Да всё как-то не до того было, – попытался оправдаться я, – то звери шастают, то сокровища прятать надо, – тут матушка с некоторой опаской посмотрела на меня, видимо, подумав, что синие водоросли повлияли на меня сильнее, чем она предполагала, – да к тому же ноги болели страшно…

– Какие сокровища, сынок?

Понимая, что лучше я сам объясню ситуацию, чем матушка придумает ответ на свой вопрос сама, я решил немного приоткрыть завесу тайны. Тем более что она рано или поздно всё равно узнает, так как отговорить её от визита в поместье не представляется возможным.

– Видишь ли, – начал я, тщательно продумывая каждое слово, – Ори очень вкусно готовит, и ривенгольские звери, благодаря Кеше, уже прознали, что в поместье можно вкусно поесть и даже договориться о той или иной еде. Например, рибусы попросили слегка обжарить для них рыбу, а кубута обожает пирожки с хлоппи. И, естественно, Ори делает это не бесплатно, хотя она такая добрая, что, наверное, готовила бы и просто так. Ну, я так думаю…

– Я пока не улавливаю суть, – призналась баронесса, – как связаны кулинарные таланты твоей Ори с сокровищами.

– Так ты сначала дослушай, а потом говори, – проворчал я, и матушка согласно кивнула, – так вот, у зверей своё представление о том, как можно расплачиваться. Кто-то предлагает редкие продукты, например, земляные орехи или редкие грибы или травы…

– А лиловый мох они могут достать? – неожиданно оживилась матушка. – Говорят, он растёт только на северной окраине Ривенгольского леса и добыть его крайне затруднительно. Поэтому стоит он совершенно невозможных денег!

– А кому он нужен? – изумился я. – Это какой-то особый мох, что ли?

– Из него делают вытяжку, которая является изумительным омолаживающим средством для кожи, просто чудо какое-то! У меня есть флакончик, но я берегу его как зеницу ока. Поверь, шляпка от Оливии Дарлинг стоит меньше, чем маленький флакончик этого эликсира.

– Тебе он совершенно ни к чему! – почти искренне воскликнул я. – Ты великолепно выглядишь!

– Так, Мэтью, ты непременно должен добыть мне этого мха! – тоном, не предполагающим возражений, велела матушка. – И чем больше, тем лучше. И главное – никому пока не говори!

– Я спрошу, знает ли кто-нибудь про этот мох из тех, кто уже приходил к нам, – не стал спорить я, – хотя, думаю, до северных окраин леса новости могли ещё и не добраться. Но обещаю, что буду иметь в виду, и Ори с Марчелло передам…

– Ему-то зачем? – неожиданно всполошилась матушка. – Не надо Марчелло знать про эту вытяжку, ни к чему… Ори ещё ладно, а вот капитану Саватти эта информация совершенно не нужна.

– Как скажешь, – отчаявшись что-либо понять в женской логике, поспешил согласиться я, – так вот, если отвлечься от темы лилового мха… В качестве оплаты звери порой предлагают совершенно уникальные с нашей точки зрения и абсолютно бесполезные на их взгляд вещи. Рибусы вот шкатулку принесли, и она явно сделана ещё до исхода магов. Ты представляешь, сколько она стоит? Это без учёта содержимого? К тому же Лео… или кто-то из его родичей, я уже не помню… сказал, что знает место, где много всяких разных монеток. У нас уже и казначей есть…

– Казначей? – матушка несколько раз моргнула, а потом задумчиво прикусила нижнюю губу. – Мэтью, будь очень аккуратен, прошу тебя. Твоя идея, насколько мне подсказывает жизненный опыт, может сделать нас сказочно богатыми. Но где деньги, там и опасности, поэтому побольше помалкивай и поменьше говори. Старайся отделываться общими фразами. Кстати, у Ори двадцать процентов? То есть, когда ты женишься на ней, у нас станет не сорок пять, а шестьдесят пять?

– Ага, – я кивнул, – а если ты выйдешь замуж за Марчелло, то у нас станет восемьдесят пять. По-моему, звучит очень привлекательно.

– Замуж? Мне?! Мне бы тебя женить, а не о себе думать. Скажешь тоже – замуж!

Изумление баронессы Даттон было на самую малость более наигранным, чем нужно было бы для того, чтобы я в него поверил. Да и вспыхнувший на по-аристократически бледных щеках румянец говорил сам за себя.

– Ну а что? Судя по твоим словам, тебя смущает сам факт замужества, а не кандидатура Марчелло, что не может не радовать. Знаешь, когда всё дело сосредоточено в руках одной семьи, оно как-то спокойнее. А потом и сестрицу Марион можно выдать за Лифалинга, и тогда будет совсем замечательно.

Надо сказать, что моя сестра Марион уже больше пяти лет жила в каком-то там закрытом пансионе, куда её отправили после того, как выяснилось, что её дар целителя – неизвестно от кого полученный, видимо, отметились какие-то дальние предки – действует только вблизи гор. Почему так происходит, объяснить никто не мог, но так как целительство было разрешено официально, то она и уехала развивать дар.

Марион была моложе меня почти на десять лет и планировала в течение ближайшего года наведаться домой. Я сам, к стыду своему, за прошедшее время так и не удосужился навестить девчонку: некогда мне, видите ли, было. Тем более что мы никогда не были близки, сказывалась разница в возрасте. Матушка раз в пару месяцев порталом перемещалась к ней, но подобные визиты почему-то не поощрялись, так что баронессе оставалось терпеливо ждать возвращения дочери под отчий кров.

– Лифалинг женат, – как-то растерянно сказала матушка.

– Ничего, – бодро ответил я, – разведётся. В крайнем случае – овдовеет или примет гражданство Равенгарда, там разрешено многожёнство. Марион, полагаю, хорошенькая, – тут я дождался подтверждающего кивка матушки, – да ещё с развитым даром целительства. Чем не партия?

– Да, но Марион всегда будет жить на границе с Коридией, – напомнила мне матушка, – там горы и вообще… Логичнее подобрать ей мужа из тех краёв.

– Пожалуй, ты права, – я с сожалением отказался от такой, на мой взгляд, заманчивой идеи, – ну и ладно, пусть Лифалинг спит спокойно. Восемьдесят пять процентов – это тоже очень даже неплохо.

– Шестьдесят пять, – негромко поправила меня матушка, но собой уверенности я в её голосе не услышал.

– Мы ещё непременно вернёмся к этому вопросу, – пообещал я, – думаю, твоя обожаемая святая Бенедикта была бы очень довольна.

– Оставь святую в покое, – фыркнула матушка, – и пусть тогда твой бездельник собирает твои вещи, а то ему только бы с горничными флиртовать. Я завтра утром к тебе заеду, Мэтью.

Баронесса поднялась, вышла из гостиной, и я услышал, как она говорит Луизе, чтобы та велела приготовить экипаж, так как матушке нужно к модистке. Я хмыкнул и подумал, что восемьдесят пять всё же лучше шестидесяти пяти.

Глава 6

Виктория

– … и тогда он как прыгнет, как мечом взмахнёт! – Родриго на мгновение отвлёкся от рассказа об очередном подвиге капитана Марчелло и отщипнул от румяного пирожка. – А они как закричат, да как побегут, и всё… Сокрушительная победа! Товаров полный трюм: ткани, деньги, редкости всякие… Даже земляных орехов ящичек нашли! Штук десять там было, не меньше. Ох и вкусные они, только мне совсем немножко досталось, меньше половинки одной штучки, со мной кэп поделился.

– Да было бы о чём разговаривать, – отмахнулся Хлиф, с комфортом устроившийся на низко растущей ветке, – у нас этих орехов – полное дупло, мы их на рыбку меняем. В этот раз вот принесли мешок, пускай и небольшой, и получили за него целых три! – тут глазки Хлифа затуманились от восторга и он облизнулся. – Три рыбки! Большущих! А Флох нашёл место, где этих орехов – нам на год хватит на рыбку менять. А потом мы другое место найдём.

– Это хорошо, – кивнул хохолком Родриго, – значит, кэп со мной поделится тоже, уж очень я эти орехи люблю!

Эта захватывающая беседа проходила у нас во дворе, неподалёку от забора, там, где через него перевешивались ветки какого-то здоровенного дерева, похожего на привычную мне берёзу. Только ствол у неё был не белый с чёрным, а шоколадный с серыми прожилками. На ветках расселись Родриго, моментально вписавшийся в наш неумолимо разрастающийся коллектив, спанки, прискакавшие с первой партией орехов, а чуть повыше расположился Кеша, удобно привалившийся к толстому стволу. В траве под деревом можно было увидеть большие уши номтов, которые тоже повадились прибегать, чтобы послушать истории, которых Родриго знал великое множество. В большинстве из них фигурировал капитан Саватти, и если хотя бы треть из рассказанного орлом было правдой, то Марчелло вполне мог претендовать на звания Человек-паук, Крепкий Орешек и Терминатор одновременно.

– Ори! – из травы высунулась любопытная мордочка Константина: я уже научилась различать номтов. Во всяком случае, Лео, Константина, Кари и дедушку Губту с остальными уже не путала. – Хлиф говорит, что у них ещё очень много орехов, наверное, Марчелло столько не надо, как считаешь? Мы могли бы их продавать и получать денежку.

– И кто будет этим заниматься? – я устало потёрла ноющую поясницу: всё же постоянное стояние у плиты – это достаточно утомительное дело. – Сразу скажу – это буду не я. Вот придёт барон Мэтью, с ним и договаривайся, хорошо?

– А когда он появится? – тут же спросил хозяйственный номт. – Пора бы ему уже и вернуться, чего там, в городе этом, делать-то?

А я подумала, что тоже не стала бы возражать против возвращения симпатичного барона, который повёл себя как настоящий джентльмен. Из дома не выгнал, хотя имел на то полное право, отнёсся очень доброжелательно, помочь пытался… Да и вообще, оказался очень милым и обаятельным.

Тут в моём поле зрения возник встрёпанный Марчелло, который занимался на заднем дворе сооружением коптилки. Это было совершенно необходимое устройство, так как рыбы было столько, что она одна заняла половину ледника, потеснив замороженное мясо бурбита. Интересно, а здесь есть какие-нибудь магические способы сохранять скоропортящиеся продукты? Молоко как-то ведь хранилось годами, если не десятилетиями, и нормально. Очень бы было неплохо, а то с такими запасами нам никаких ледников не хватит. К тому же Кеша, которому ужасно понравилось ловить рыбу, пообещал в следующий раз принести ещё больше. Мои робкие замечания по поводу того, что нам бы с этой разобраться, понимания не встретили. Меня покровительственно похлопали гигантской лапой по плечу и сообщили, что рыба многим нравится, и что Кеша непременно всем-всем расскажет, какая я молодец и как вкусно её готовлю.

Как ни странно, очень положительно отнёсся к появлению в рационе рыбы наш казначей: оказалось, Шлосс с огромным аппетитом лопает рыбу средних размеров. Это мы выяснили опытным путём, когда вечером я, как мы и договаривались, отправилась к норе отбывать литературную повинность.

Книгу я выбрала заранее, логично рассудив, что Шлоссу будет приятно, если в первой рассказанной мною истории будет фигурировать родственное ему существо. Поэтому я остановила свой выбор на «Маугли», так как мудрый питон Каа не мог не понравиться нашему змею. Ориентировалась я, к стыду своему, больше на мультфильм, нежели на книгу, но не на американский, а на старый наш, отечественный, ещё советский.

Сопровождать меня вызвались Кеша, который сказал, что ему тоже нравятся всякие интересные истории, и Марчелло, заявивший, что одну меня никуда не отпустит, потому что если со мной что-нибудь случится, Мэтью оторвёт ему голову, а она, голова, капитану ещё совершенно точно пригодится.

Отказываться я не стала, так как, несмотря на то, что Шлосс вроде как сам нас пригласил, огромной змеюки слегка побаивалась.

К норе мы отправились ближе к вечеру, прихватив на всякий случай пару рыбёшек среднего размера. Марчелло сказал, что, насколько он знает, большинство крупных змей, таких, как Шлосс, очень положительно относятся к разнообразию в рационе.

На полянке возле норы нашего будущего казначея было пусто, поэтому я, откашлявшись и на всякий случай спрятавшись за Кешу, позвала:

– Шлосс, это я, Ори! Мы договаривались, что я приду и расскажу тебе интересную историю…