– Ты пришшшшла, – раздалось из лиан, и оттуда высунулась змеиная голова, – это хорошшшшо, девушшшшка Ори… А шшшшто ты принессссла? Я чувсссствую ззззапах…

– Это рыба, её сегодня утром поймали капитан и Кеша, – я махнула рукой в сторону замерших спутников, – может быть, ты не откажешься попробовать?

– Сссспасибо, – в голосе Шлосса мне послышалось удивление и даже некоторая растерянность, – неожжжжиданно…

Я кивнула, и капитан положил на большой лист какого-то растения, похожего на гигантский лопух, две тушки крупного судака, которого здесь называли криссой.

– Пусть полежжжжит, – внимательно рассмотрев подношение, решил Шлосс, – потом ссссъем… Ссссначала иссссторию…

И я начала рассказывать, в первые минут десять чувствуя некоторую неловкость, наверное, из-за того, что пересказывала бессмертную книгу Киплинга настолько странной компании: огромной обезьяне, капитану пиратов, гигантской змеюке и ещё какой-то мелкой живности, явно увязавшейся за нами контрабандой. А потом незаметно для себя самой увлеклась и даже стала пытаться воспроизвести интонации, с которыми говорили герои мультфильма.

«– Так они называли меня жёлтой рыбой? – прошипел Каа, скользя в траве рядом с Багирой.

– Да! Да! И ещё червяком! Земляным червяком! – делая огромные прыжки, ответила пантера, стараясь не отставать от Каа».

Тут Шлосс, слушавший с огромным интересом, возмущённо зашипел и нервно скрутился в кольца, но тут же успокоился и лишь подполз чуть поближе. Видимо, чтобы ничего не пропустить.

«Раза два или три он прополз, делая большие круги и покачивая головой то вправо, то влево; потом стал свивать свое сильное тело в петли, восьмерки, тупые и острые треугольники, которые превращались в квадраты и пятиугольники; свертывался в виде холмика, и все время двигался без отдыха, без торопливости. В то же время слышалась его тихая, непрерывная песнь. Воздух темнел; наконец, мрак скрыл скользящие изменчивые кольца змеи; слышался только шелест ее чешуи. Балу и Багира стояли, как каменные, с легким ворчанием, ощетинившись, а Маугли смотрел на все и удивлялся…

– Бандерлоги, идите ко мне… – прошипел Каа, и никто не посмел ему возразить. – Ближе… Ближе…»

– Ззззаслужжжжили… – прошипел Шлосс, и мы молча с ним согласились, даже Кеша, который ни малейшим сочувствием к дальним родичам не проникся.

Интересно, но история Маугли как такового мало кого из слушателей заинтересовала, а вот звери – это совершенно другое дело. И Багира, и Балу, и Акела, и Табаки, и Шерхан, и, естественно, Каа – все они вызвали живейший интерес у обитателей поместья в Ривенгольском лесу.

– Ззззамечательная исссстория… – негромко прошелестел Шлосс, когда Маугли вернулся в деревню и решил там остаться, а я окончательно выдохлась. – Ты ззззнаешшшшь ещщщщё такие?

– Я разные знаю, – не стала отказываться я, – они не все про животных, в основном о людях или магах.

– Расссскажжжжешшшшь?

– Конечно, – я кивнула, – не обещаю, что смогу приходить каждый день, но пару раз в неделю точно выкрою время.

– Хорошшшшо… – довольно прошипел змей, а Кеша неожиданно заявил:

– Ори, можно я сам выберу себе третье имя?

– Ты меня спрашиваешь? – изумилась я. – Это же твои имена, делай с ними, что хочешь. А какое ты выбрал?

– Я хочу третье имя взять Балу, – сообщил нам обезьян и с чувством произнёс. – Я буду Ууаооых Балу Кеша.

Какое-то время мы все молчали: мы с Марчелло переваривали креативное имя кубуты, Шлосс, видимо, пытался оценить всю красоту озвученного варианта, а сам Кеша скромно наслаждался произведённым эффектом.

– Мощно, – помолчав, одобрила я, – я бы даже сказала, эпичненько так.

– Теперь Кеша как Мэтью и как кэп, – сообщил довольный кубута ничего не понимающему Шлоссу, – у него теперь тоже три имени. Кеше нравится! Ууаооых у него было, второе имя – Кеша – дала Ори, а Балу Кеша выбрал сам.

К счастью, Шлосс не изъявил желания получить ещё два имени, а сосредоточился на рыбе. Мы вежливо попрощались и удалились, чтобы не мешать ужину нашего казначея. Уже уходя, я услышала, как Шлосс ворчит:

– Зззземляным ччччервяком… Сссскажжжжут тожжжже… Я бы тожжжже не просссстил…

Какое-то время мы шли молча, а потом Марчелло задумчиво спросил:

– Интересно, этот мальчик, Маугли, наверное, мог бы быть родственником нашего Мэтью… как думаешь?

– С чего такие странные выводы? – оторопела я, так как сама никаких причин для подобных умозаключений не видела.

– Он умеет разговаривать с животными, – капитан удивлённо покосился на меня, явно не понимая, как я могу не замечать настолько очевидных вещей. – Ты, правда, тоже умеешь… Может быть, это особенность обитателей вашего мира?

– Не думаю, – я покачала головой, – дома у меня таких способностей не было. Но очень может быть, что при перемещении между мирами у меня и открылись какие-то таланты…

– А какой он, твой мир? – неожиданно заинтересовался Марчелло. – Расскажи! В нём есть магия?

– Нет, вообще никакой, зато хорошо развита техника, – я вдруг почувствовала, что моя прошлая жизнь действительно стала прошлой. Окончательно и бесповоротно. И пусть моё будущее здесь пока неопределённо и туманно, но этот мир с его магией, говорящими зверями и домом посреди леса как-то подозрительно быстро стал мне родным и близким. Может быть, потому что меня там никто не ждал, а здесь я вдруг стала нужна многим? А ещё здесь был симпатичный и славный барон Мэтью… Впрочем, это уже какие-то совершенно лишние мысли…

Следующие пятнадцать минут я пыталась рассказать Марчелло о земных технических достижениях, но он почти не впечатлился. Скорее всего, причина была в том, что объяснить я толком ничего не могла, и в моём изложении и самолёты, и скоростные поезда, и компьютеры выглядели как выдумка, сказка. Заинтересовался капитан только упоминанием подводной лодки, сказав, что если бы такая штука существовала на самом деле, то он бы себе непременно такую раздобыл бы.

– Марчелло, – я повернулась к капитану, – ты говорил, что можешь подобрать мне двух помощников, которые смогут взять на себя тяжёлую физическую работу. Помнишь? Ты мог бы этим вопросом заняться? Кеша собирался на днях приволочь ещё пару бурбитов и странного зверя под названием румша. Не спрашивай меня, кто это, я сама не знаю.

– Румша-то? – Марчелло довольно потёр руки. – Ну, он такой большой, с копытами и клыками, у него ещё полоски коричневые по спине и по бокам. У нас в Коридии их часто крестьяне запрягают в повозки, потому что румши послушные и сильные. А насчёт помощников… Ты права, одной тебе не справиться, а я тоже не смогу всё время находиться в поместье. Решено, завтра же отправлю Родриго. Уверен, Мэтью возражать не станет.

– Надеюсь, – я вздохнула. – Барон показался мне разумным человеком, так что должен понимать, что раз уж решил организовывать тут таверну, то без работников не обойтись.

Мы вошли во двор и увидели Кешу, который, размахивая огромными лапами, что-то оживлённо рассказывал внимательно слушавшим его номтам и спанкам.

– Ори! – первым увидел меня Лео. – В следующий раз с тобой пойду я, мне тоже хочется слушать интересные истории, которые ты рассказываешь.

– Хорошо, там договоримся, – не стала спорить я, чувствуя, что от усталости упаду прямо здесь и сейчас. – А сейчас вы как хотите, а я спать! Лео, разбуди меня завтра не очень поздно, хорошо?

Поднимаясь к себе в комнату, я успела услышать, как Марчелло инструктирует Родриго, куда тот должен слетать и кого найти. Хотела послушать, но поняла, что сил нет. Завтра… Всё – завтра!

Глава 7

Мэтью

Министерство, как обычно, встретило меня тишиной, прохладным сухим воздухом, неуловимым ароматом бумаги, кожаной мебели и денег. Здесь не было случайных посетителей: для них были предусмотрены помещения поскромнее. Вход в них располагался с другой стороны здания. Нет, там тоже было достаточно комфортно и удобно, но уж очень шумно и суетно. Бегали клерки, сновали посыльные и лакеи, то и дело пробегали служащие, озабоченные скорейшим решением своих вопросов…

Здесь же, в привилегированной части здания, располагались кабинеты, в которых принимались решения и составлялись указы и распоряжения. Нужно, конечно, признаться, что таких кабинетов было не слишком много: десятка два. Остальные служили присутственными местами для состоятельных бездельников типа меня, то есть тех, кто иногда являлся на службу, чтобы все могли видеть: человек занят важным делом, он в министерстве служит.

Я поднялся на второй этаж и, слегка прихрамывая, направился к своему кабинету, но, проходя мимо распахнутой двери в одно из помещений, услышал жизнерадостный вопль:

– О! Смотрите-ка! Барон Даттон собственной персоной! Мэтью, заходи скорее!

Мысленно поморщившись, я вошёл в кабинет, находящийся по соседству с моим собственным, чтобы увидеть в нём двух своих давних приятелей. Один из них, Дэвид Моршер, числился при министерстве транспорта, а второй, Вальтер Придстон, при министерстве торговли.

Надо уточнить, что в этом здании, которое традиционно называлось просто Министерством, были собраны под одной крышей представительства практически всех направлений государственной деятельности, за исключением разве что министерства финансов, которое занимало отдельный роскошный особняк.

– Говорят, ты во время регаты попал в шторм и едва не погиб, это правда?

В глазах Дэвида горел огонёк жгучего любопытства, смешанного с лёгкой завистью: как же, ведь из-за этого происшествия я на какое-то время становился центром внимания, а граф Моршер очень болезненно относился к чужой популярности.

– Это так, – я присел в глубокое кресло, мягко обнявшее меня со всех сторон тонко выделанной кожей, – меня выбросило на берег в полутора милях от устья Ривны.

– И как же ты выбрался? – недоверчиво покачал головой Вальтер. – Там же дикие места, даже порталы не работают, насколько я знаю.

– Можно сказать, что мне просто очень повезло, – я почти не кривил душой, говоря это, – там неподалёку расположено наше заброшенное поместье, которое когда-то очень давно построил мой далёкий предок. И мне удалось до него добраться. Правда, ноги сильно пострадали, но я всё равно считаю, что легко отделался.

– Это точно! Ты просто везунчик, Даттон! Оказаться на пути локального шторма и остаться в живых – это суметь надо! Мне кажется, за это надо выпить…

И Вальтер кивком показал на шкаф, за стеклом которого поблёскивали бутылки самых разных размеров и форм.

– Не могу, к сожалению, – я притворно вздохнул, так как на самом деле никакого сожаления не испытывал, и чем дальше, тем больше мне хотелось оказаться в поместье, там, где кипит настоящая жизнь. А потом, чем боги не шутят, и сходить с Марчелло в море, пойти, так сказать, по отцовским стопам. И Дэвид с Вальтером, приятели, с которыми я с удовольствием проводил время, вдруг показались мне какими-то искусственными, неискренними. Я ведь прекрасно понимал, что если бы не выбрался тогда на берег, а утонул бы, то они с точно таким же энтузиазмом обсуждали бы мою гибель и вздыхали бы на показ.

– С каких пор ты стал отказываться от бокала хорошего вина? – воскликнул Вальтер. – Не иначе, тебя покусала какая-нибудь особо редкая тварь в этом твоём лесу.

– Да нет, – я заставил себя легкомысленно улыбнуться, – просто меня вызывает Лифалинг, не могу же я явиться к начальству, распространяя вокруг себя винные ароматы.

– Лифалинг? – спросил Дэвид и удивлённо переглянулся с Придстоном. – Что ему от тебя-то могло понадобиться?

И вот тут мне стало обидно: по тону приятелей было понятно, что они не допускали даже мысли о том, что я могу действительно понадобиться министру. То есть толку от меня нет и, с их точки зрения, быть не могло. Нет, они меня не осуждали, ни в коем разе, так как сами были абсолютно такими же никому не нужными бесполезными бездельниками.