Мишка осмотрелся. Дверь на пост управления была закрыта. Странно: он даже забыл о существовании этой двери. Он не мог вспомнить, видел ли вообще когда-нибудь ее закрытой. На всякий случай Мишка попробовал пройти сквозь нее.

Не вышло. Тогда он дотронулся до сияющей голубой кнопки – дверь с тихим шелестом скользнула в сторону. Мишка сделал полшага и замер.

Впереди послышался чей-то протяжный вздох.

«Неужто Вовка?!» – промелькнуло у Мишки в голове.

– Не волнуйся, Хрюня, скоро мы будем дома.

Мишка не сразу сообразил, что происходит. Он стал прислушиваться.

– Что там нам говорили на лекциях? Ничего не помню… Но ты не переживай, разберемся.

Мишка напрягся. Стараясь не шуметь, прошел вперед. Васю он не видел: фигура фермера скрывалась за спинкой командирского кресла. Зато розовая свинка с золотым пятачком гордо восседала на панели управления и вызывающе смотрела прямо на Мишку.

– Сначала нам нужно свернуть этот дурацкий парус, – продолжал бормотать Вася.

Мишка обогнул кресла первого ряда. Он хотел увидеть лицо фермера.

Вася его не замечал: сидел бледный, дрожащими руками скользил по панели управления, выбирая, какую кнопку нажать.

«Бежать за Юрой?» – подумал Мишка. Нет, это не лучшая идея. Кто знает, что успеет натворить Вася, пока Мишка будет будить остальных.

«Как же быть? Вот тебе и осознанное сновидение!»

Такого зигзага в сюжете Мишка не мог и вообразить.

– Что вы делаете? – неожиданно для самого себя произнес он.

Вася медленно повернулся, посмотрел на него и как ни в чем не бывало спросил:

– Ты, случайно, не знаешь, как сворачивается солнечный парус?

– Нет, – растерянно отозвался Мишка. – Зачем вообще его нужно сворачивать?

– Мне кажется, без него будет легче поправить курс.

– Поправить курс? – недоумевал Мишка. – Что вы здесь делаете? – повторил он.

Вася ответил:

– Я должен вернуться домой.

– Это невозможно!

– Почему нет?

– Мы уже пролетели орбиту Земли.

– Всего несколько часов назад. Мы успеем ее догнать.

– Кого догнать?

– Землю. Я возьму самый маленький кораблик. У вас есть «Оса», вам эта скорлупка ни к чему.

А я спущусь на ней на Землю и вернусь в Квадрантиду. Остальные полетят дальше. Они даже не заметят, что что-то произошло.

– Вы же понимаете: ничего не получится, – возмутился Мишка. – Даже я это понимаю. А вы? Вы взрослый человек. Вы космонавт, в конце-то концов.

– Никакой я не космонавт. Я – самый обыкновенный фермер, – возразил Вася. – И я хочу домой. К своим полям и садам. К своей дочери.

К своему внуку.

– Внуку?!

– Да.

Вася долго молчал, вглядываясь в монитор.

– У моей девочки родился сын, понимаешь? – Он снова перевел взгляд на Мишку. – А я никогда не увижу его.

– Зачем вы так говорите? Конечно же, вы его увидите, и даже раньше, чем думаете. С нашим солнечным парусом мы экономим почти целый год на дорогу к Сатурну, а если нам повезет…

– Если нам повезет, когда мы вернемся на Землю, моему внуку будет столько же лет, сколько тебе сейчас. Понимаешь? Он будет взрослым человеком! А если не повезет…

Вася замолчал.

– Если вы сделаете то, что задумали, ваш внук всю жизнь будет помнить, что его дедушка разрушил мечту человечества, предал товарищей и погубил первую в мире межпланетную экспедицию.

Вася метнул в Мишку ледяной взгляд.

– Ничего ты не понимаешь, – прошипел он.

– Возможно. – Мишка расправил плечи. Он не знал наверняка, куда приведет этот разговор, но других идей для спасения ситуации у него не было. – Возможно, я и вправду чего-то не понимаю. Только я точно знаю: если бы мой дедушка отправился покорять космос, я гордился бы им, и всякий раз, глядя на небо, я думал бы о нем с восхищением!

Вася опустил голову. Мишка понял: он сдался…

– Я провожу вас до каюты.

– Не стоит. – Вася медленно встал. Хрюня с печальным хрюканьем опустилась в его карман, будто проворчала: «Эх ты…»

Фермер ушел. Мишка подождал пару минут и выглянул в коридор: никого. Возвращаться в свою каюту он не решился: вдруг Вася передумает? Лучше уж посидеть здесь, пока кто-нибудь не проснется.

* * *

Когда Мишка открыл глаза, еще не стемнело, хотя солнце успело скрыться за верхушками деревьев. Он тихонько проскользнул в дом.

– Где ты был? – спросила из кухни мама.

– Уснул в саду, – честно признался Мишка.

– И что теперь будешь делать ночью?

– Тоже спать, наверное. Может, часок посижу с телескопом.

– Ты не заболел?

– Нет, все в порядке. Просто разморило от жары.

– Иди поужинай.

Мишка перекусил, взял телескоп, достал из рюкзака «Бортовой журнал „Альфа Ориона“» и снова вышел во двор. Пристроился в палисаднике. Коротко описал разговор с Васей и надолго задумался.

Он не знал, что со всем этим делать. Рассказать Юре? Тогда Васю наверняка накажут. Нехорошо. Сделать вид, будто ничего не произошло? Тоже нельзя. Вдруг история повторится? А если в самый ответственный момент никого не окажется рядом?

В итоге Мишка решил поговорить не с Юрой, а с Лешей. Леша – добряк, он подставлять никого не станет, но точно найдет какое-нибудь решение.

Глава 4. Двойное пари

Летние каникулы подошли к концу.

Вернувшись в город, Мишка первым делом отправился к Вовке. Столько всего нужно было обсудить: и последние новости с «Альфа Ориона», и результаты экспериментов с осознанными сновидениями, и планы на учебный год…

Дверь открыл дядя Жора. Мишка тут же начал приставать к нему с расспросами:

– Дядя Жора, а когда вы поедете в Звездный? Уроки в ЦПК^[2] начинаются первого сентября?

– Нет, у нас каникулы еще целый месяц. Есть время закончить дела и уволиться с работы. В Звездном нас ждут к первому октября.

– Вовка же не поедет?

– Они с мамой останутся здесь. Я буду приезжать на выходные.

– А все космонавты должны увольняться с работы?

Дядя Жора кивнул:

– На ближайшие пару лет общекосмическая подготовка – наша основная работа.

– И как же ваши эксперименты? Институт их закроет?

– Вряд ли. Что-то я передам коллегам. Что-то буду доделывать сам. Надеюсь, у меня будет немного времени по вечерам. Да ты поднимайся, ребята наверху.

– Ребята?

– Тройняшки пришли полчаса назад.

Мишка сбросил кроссовки и быстро зашагал вверх по лестнице. Дверь в Вовкину комнату была открыта.

– О, Миханович! Привет! Только про тебя вспоминали.

– Привет. – Мишка протянул Вовке руку, по очереди поздоровался с Рафиком и Гариком, улыбнулся Мале и добавил: – Давно не виделись.

– Мы приехали проводить воспитательную работу, – заявил Рафик. – Вовка говорит, в этом году вы не пойдете в сборную?

– Нет, не пойдем, – подтвердил Мишка. Они с Вовкой договорились об этом еще в летнем лагере.

– С чего вдруг? Вы классно играете.

– И что с того? Надоели бесконечные перепалки. Хочется играть в свое удовольствие, а какое может быть удовольствие, когда каждый день приходится видеть Буйнова?

– И что же вы будете делать? Лежать на диване, отращивать животы?

– Зачем на диване? – Мишка пожал плечами. – У нас в школе есть секции по карате и по легкой атлетике. Может, туда пойдем.

– Или на скалодром запишемся, – усмехнулся Вовка.

– Шутишь? – Рафик недоверчиво покосился на него.

– Отчего же? Батя говорит, у меня талант.

– А ты пробовал? – засомневалась Маля.

– Пробовал, правда, давно. Потом наш скалодром закрыли. А на тот, что в парке Горького, детей пускают только с восьми.

– А тебе тогда сколько было?

– Лет шесть.

– А-а-а, – Маля захихикала. – Тогда это не считается.

– Как так не считается? – возмутился Вовка. – Очень даже считается. В детстве лучше всего нарабатывается техника.

– Ну-ну…

– Ты сомневаешься? Спорим, я и сейчас без труда пролезу какую-нибудь трассу? А к концу сезона, если захочу, буду лазать как профессионал!

– Не маловат ли срок? – захохотал Гарик.

– А ты не смейся. Лучше разними.

Вовка протянул Мале руку. Она крепко сжала его ладонь и, посмотрев сперва на братьев, потом на Мишку, заявила:

– Вы все свидетели! На что спорим?

– Да на что угодно. – Вовка выпятил грудь. – Я в своей победе не сомневаюсь.

– Хорошо. – Маля кивнула. – Тогда, если к концу учебного года профессионалом в скалолазании ты не станешь, в следующем году вы оба вернетесь в сборную.

– Почему оба? Миханович-то тут при чем?

– Нет-нет. – Мишка тоже приосанился. – Я в деле. Как говорится, один за всех, и все за одного. Только нужно уточнить условия. Кто в твоем понимании «профессионал»? – Он посмотрел на Малю.

– Вам виднее. – Она пожала плечами. – Я в скалолазании не сильна. Но договориться действительно лучше на берегу.

– На скалодроме в парке Горького есть одна стенка с нависанием и потолком, – вспомнил Вовка. – Ее еще называют «волной». К лету мы будем пролезать ее без срывов.

– Звучит убедительно. – Маля улыбнулась. – Гарик, разними.

– Погоди! – Вовка отвел их сомкнутые руки в сторону. – А если ты проиграешь?

– Ну не знаю, сам выбирай.

– Если мы победим, ты запишешься на балет или в секцию по фигурному катанию.

– Отличная идея. – И без того широкое лицо Гарика растянулось в невероятно довольной улыбке. Он поспешил разбить спорщикам руки, пока сестра не пошла на попятную.

Маля надула щеки. Похоже, ей такие условия пришлись не по вкусу. Чтобы не заострять внимание на случившемся, она увела разговор в сторону.

– Кстати, с осознанными сновидениями-то у вас как? Что-нибудь получилось?

Мишка покачал головой:

– Похоже, в моем случае это тоже не заработает. Понимаешь, в теории всего два варианта: либо ты смотришь сон как кино, либо сам становишься режиссером. А я завис в каком-то промежуточном состоянии: полностью осознаю самого себя, принимаю решения, обдумываю собственные поступки, но все остальное происходит независимо от моих желаний.

– Может, ты просто неправильно интерпретируешь свои сны?

– Ого, как ты завернула. – Мишка скривил губы. – И что я, по-твоему, должен интерпретировать? Нет в моих снах ни знаков, ни символов, которые можно интерпретировать. Мне снится совершенно нормальный мир, ничем не отличающийся от нашего. В теории, если ты оказываешься во сне, то легко находишь этому подтверждение: ты можешь ходить через стены, прыгать с пятиэтажного дома и не разбиваться, летать, дышать под водой… Или еще проще: включаешь свет, а в комнате остается темно; смотришь на часы несколько раз подряд, и они всегда показывают новое время. Я перепробовал все. Разве что с пятого этажа не прыгал. И ничего у меня не вышло. На «Альфа Ориона» законы физики работают абсолютно нормально: стены непроходимы, свет включается и выключается, а ход времени именно такой, каким он и должен быть. И все события происходят сами собой. Я никак не могу на них повлиять, точно так же как не могу повлиять на расписание школьных звонков или на присутствие Буйнова в нашей футбольной сборной. Так что ерунда все это.

– Не знаю, не знаю, – протянула Маля. – Мне все-таки кажется, эти сны как-то отражают твои мысли. Ты придумываешь их неосознанно.

– Какое там. На прошлой неделе на «Альфа Ориона» чуть не случилась диверсия. Так у меня не то что придумать такое не получилось бы, я даже представить себе не мог, что это вообще возможно! Чтобы кто-то из нашей команды попытался сорвать экспедицию? Я был уверен, что у этих ребят стальные нервы…

– А что случилось-то? – оживился Рафик. Он оказался большим поклонником Мишкиных рассказов про «Альфа Ориона» и воспринимал их как приключенческий сериал.

– У Васи внук родился, – ответил Мишка. – Так он решил его навестить…

– Ого! Он пытался вернуться на Землю?