Альфа Ориона. Миссия «Сатурн» (страница 9)
– Разработка базового модуля корабля «Союз» началась под руководством Сергея Павловича Королева еще в 1962 году, – говорила она.
Рассказывала экскурсовод много: буквально сыпала датами, техническими характеристиками, историческими фактами. А у мальчишек и девчонок куда больший интерес вызывали простые мелочи. Например, ботинки на ступеньках «Союза».
– Чей туфля? – захихикала Дарина, указав на них пальцем.
– Наверное, тренировка идет, – ответила Ольга Львовна.
– И что ж они, босиком тренируются?
– Босиком. Эта традиция живет со времен Гагарина. Когда Королев впервые позвал его познакомиться с кораблем, Юрий Алексеевич поднялся на ступеньки, снял ботинки и босиком вошел внутрь.
– А мы можем туда заглянуть? – спросила Дарина.
– В сам тренажер нет. А вот эта спускаемая капсула, – Ольга Львовна указала на «половинку» корабля, стоявшую в стороне, – как раз для туристов.
Ребятам разрешили не только заглянуть внутрь, но даже забраться туда и посидеть в креслах.
Из зала тренажеров космического корабля «Союз» они перешли в зал станции «Мир». Размеры этой конструкции впечатлили даже Мишку. Он никогда не видел свой «Альфа Ориона» рядом со знакомыми объектами на Земле (не считая, конечно, собственной комнаты), а в космическом пространстве, где сравнивать не с чем, масштаб терялся. Зато здесь, во внушительных размеров ангаре не менее внушительный «Мир» показался Мишке едва ли не небоскребом, положенным на бок.
Ребят разделили на группы. Первую (в ней оказались Мишка с Вовкой, все четыре девчонки и, как назло, Буйнов, Кравцов и Емелин) повели внутрь базового блока орбитальной станции.
Изнутри он показался Мишке куда меньше, чем снаружи. Ребятам пришлось стоять буквально плечом к плечу.
– Дамы могут присесть, – предложил Павел Сергеевич. Это был второй экскурсовод от ЦПК.
Он рассказывал только про станцию «Мир».
Девчонки расселись на табуретки вокруг стола. Парни распределились по периметру «предбанника» (вглубь помещения проходить не разрешалось, там даже висела специальная оградительная ленточка).
– Что ж, ребята. Вы попали в базовый блок орбитальной станции «Мир». Это основное звено станции, объединяющее ее модули в единый комплекс.
Павел Сергеевич рассказывал обстоятельно, со всеми подробностями. Про переходный отсек, про центральный пульт управления, про системы жизнеобеспечения, про набор инструментов для наших, как он выразился, «рукастых» парней, про рабочий стол.
Этот стол оказался предметом особой гордости. И наверное, не случайно.
– Как вы думаете, зачем нужны все эти ручки? – Павел Сергеевич, не дожидаясь ответа, распахнул сперва один ящик, затем другой, третий… – Ничего лучшего для организации приема пищи в невесомости за прошедшие шестьдесят лет так и не придумали, – с гордостью объявил он. – Здесь и печка для разогрева пищи, и специальные отсеки для мелочей, и мусорный контейнер… А эту решетку, – он указал на металлическую сетку в середине стола, – наши ребята прозвали крохобором.
Если говорить по-простому, это обыкновенный пылесос. Мелкие крошки он засасывает внутрь. Крупный мусор – пакеты, бумагу и все такое – присасывает.
– Неужели все это было продумано заранее? – не сдержал удивления Мишка.
– Конечно, – без доли сомнения ответил экскурсовод. – Над обустройством станции работали целые институты. Сотни ученых и инженеров.
– Скажите, а ведь на станции, наверное, очень мощная вентиляция? – спросила Майи. – Как там со сквозняками?
– Со сквозняками отлично! – улыбнулся Павел Сергеевич. – Дуют сквозняки. Дуют, как полагается. И гудят, точно пара десятков пылесосов.
– Теперь у тебя есть прекрасный аргумент для бабули, – хохотнул Оскар, – чтобы наконец убедить ее, что болеют от вирусов, а не от сквозняков.
Майи улыбнулась и бросила короткий взгляд на Мишку.
– Так вот, – продолжил Павел Сергеевич, – возвращаясь к предмету нашего разговора. Точно такое же рабочее место сейчас используется на МКС. Только табуреток там нет: в невесомости они оказались без надобности. А вот конструкция стола практически не изменилась. Разве что в печках убрали круглые отделения. Как думаете, почему?
Дети молча уставились на одну из печек.
– Все просто. Вы наверняка знаете байку о том, что космическая еда должна подаваться в тюбиках. – Ребята закивали. – На практике эта идея не прижилась. Космонавты давно перешли на сублимированные продукты. Знаете, что это такое?
– Обезвоженные, – пояснила Майи.
– Молодец, – похвалил ее экскурсовод. – Так и есть: из готовой еды полностью удаляют влагу, закрывают в вакуумную упаковку, и в таком виде она может храниться очень долго. А на орбите ребята просто добавляют в нее воду и оставляют на десять-пятнадцать минут. Еда восстанавливается – и пожалуйста, приятного аппетита.
– А воду откуда берут? – спросила Дарина. – Из этого термоса? – Она указала на большой металлический цилиндр, висевший над столом.
– Это не термос, – усмехнулся Павел Сергеевич. – Это генератор кислорода. В него вставляются вот такие кислородные шашки. – Он указал на связку небольших цилиндров, висевших с другой стороны.
– Как тот, что взорвался в девяносто седьмом году? – вставил Оскар.
– Да, только он не взорвался, а загорелся. А воду для приготовления пищи космонавты берут отсюда. – Экскурсовод указал на агрегат с кнопками, установленный над столом.
– А где они спят? – поинтересовался Вовка.
– Каюта командира экипажа прямо у вас за спиной, молодой человек. Прошу заметить: в ней даже иллюминатор имеется. Для космической станции это большая роскошь.
Вовка зашел в небольшую нишу, покрутился немного и спросил:
– И как же они здесь спят? Стоя, что ли?
– Вообще-то для невесомости понятие «стоя» как-то неуместно, – фыркнул Оскар, а Павел Сергеевич пояснил:
– Космонавты спят в спальных мешках. Они фиксируются ремнями, чтобы наши «спящие красавцы» не плавали по станции.
– Смотрите, здесь даже зеркало есть. – Вовка отодвинул шторку, закрывавшую овальное зеркало. – Уютно, прямо как дома.
Павел Сергеевич рассказал про спортивные тренажеры, которыми пользовались на станции «Мир», немного про гигиену.
Затем первая группа отправилась рассматривать стенды с космической едой и разными высокотехнологичными материалами. В базовый блок орбитальной станции зашла вторая группа.
После третьей смены и последовавшей за ней прогулки по фотозоне ребята снова собрались вместе. Им показали аллею славы (место, где висят фотографии всех экипажей, прошедших подготовку в ЦПК) и повели дальше.
По пути в зал Российского сегмента МКС они встретили мужчину в ярком синем комбинезоне.
– Смотрите, космонавт, космонавт, – тут же засуетились ребята. Мужчина растерянно отошел к тротуару, пытаясь обогнуть взволнованную толпу. Ольга Львовна замахала руками и сказала:
– Что вы, что вы, это не космонавт. Это сантехник. У нас там трубу прорвало.
Мишка и Вовка переглянулись и, давясь смехом, зашагали вперед. Они-то знали наверняка: в таких комбинезонах в Звездном сантехники точно не ходят.
Российский сегмент МКС оказался еще больше, чем станция «Мир». Один его вид приводил ребят в восхищение. А осознание того, что перед ними самый дорогой объект, когда-либо созданный руками человека, и вовсе вызывало ни с чем не сравнимый восторг.
В этом же зале стояли «Волга» Гагарина и автобус, на котором Гагарин ехал на Байконур.
Еще ребятам показали бассейн гидролаборатории, восемнадцатиметровую центрифугу и планетарий.
В планетарии им даже разрешили зайти внутрь тренажера, на котором космонавты учатся ориентироваться по звездам.
Возле самолета МиГ-15УТИ (на таком в 1968 году разбился Гагарин) устроили очередную фотосессию.
В завершение экскурсии всем желающим разрешили зайти в киоск с сувенирами.
Вовка отправился за подарками для Бобровничьих. Мишка остался на улице. Он отошел к памятнику Гагарину, и к нему тут же присоединилась Майи.
Глава 11. Дежавю
– Привет. – Майи улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. – Можем поговорить? – пробормотала она.
– Конечно.
– Я должна тебе кое-что сказать.
Но что именно собиралась сказать Майи, Мишка так и не узнал. Рядом с ней нарисовался Оскар. Он обнял ее за плечи и громко, театрально так произнес:
– Сестренка, дорогая! Как тебе наша экскурсия?
Майи покраснела, даже побагровела. А Мишка, ошарашенный, не поверил своим ушам.
– Сестренка?!
– Я хотела тебе сказать…
– О, Сорокин, а я тебя не заметил, – усмехнулся Оскар. Мишка ничего ему не сказал. Он даже не смотрел в его сторону. Его взгляд был прикован к Майи.
– Сестренка? – повторил он.
– Ладно, я, кажется, помешал. – Оскар так развеселился, что у Мишки прямо зубы свело от негодования.
– Зачем ты так? – тихо спросила у него Майи.
– А я что? Я ничего. – Оскар невинно развел руками. – Я удаляюсь.
И он ушел. А Мишка и Майи остались.
«Дежавю какое-то», – мысленно простонал Мишка: он вспомнил про Клаву и Эдика.
Он был расстроен и зол. Но самое неприятное – он был разочарован. Разочарован в Майи.
– Правду говорят: талантливый человек талантлив во всем, – Мишка хотел произнести эти слова холодно и равнодушно, вышло скорее обиженно.
– Миша, я объясню.
– Что тут объяснять? Целый месяц вы водили нас с Вовкой за нос. Даже тренировку на выживание подстроили. А на поляне-то как отлично сыграно? Достойно «Оскара», никак не меньше, – он горько усмехнулся такой удачной игре слов.
– Миша, ты несправедлив. – Майи едва не плакала. – Я вас не обманывала. И о том, что они стащат наши вещи, я ничего не знала. Я, как и вы, честно боролась за то, чтобы наш экипаж стал лучшим. Единственное, что я сделала специально, – попала в одну команду с вами. Оскар попросил, я не увидела в этом ничего плохого.