Есть совесть. Порядочность. И, в конце концов, сочувствие к девушке, которую обманули. Имя Влада пострадает? Батюшка этого не допустит. А как же Марьяна? Кто ей поможет?

Была надежда на тетку. И непонятно, отчего Марьяна от нее сбежала. Но сбежала ведь! Значит, не рассчитывает на помощь родственницы.

Влад знал, что должен позаботиться о Марьяне, на правах мужа. А с разводом лучше повременить.

– Дела-а-а… – протянул Добрыня, выслушав рассказ Влада о женитьбе. – Выходит, ты не с красавицей отжигал, а женился?

Влад вздохнул.

– Обидно, – подытожил друг. – Однако Великий Князь прав. Не лезь к черным ведунам.

– Я и не собираюсь, – отмахнулся Влад. – Девушке помочь хочу. Ты со мной?

– Я в любом случае помогу, – ответил Добрыня. – Хоть с ведунами, хоть с девушками. Что делать надо?

Несмотря на легкий, местами задиристый характер, Ромашка становился серьезным, когда того требовали обстоятельства. На него можно положиться.

– Владислав, и как это понимать? – строго спросила матушка, когда оба приятеля явились к ней после ужина.

Когда она сердилась, то обращалась к Владу по полному имени.

– Это моя вина, Лидия Алексеевна, – тут же вмешался Добрыня. – Я не успел лично испросить разрешения, прошу великодушно простить.

– Ты? – изумилась матушка, обращая взор на Ромашку. – А при чем тут ты?

– Видите ли, Лидия Алексеевна, у моей невесты случились жизненные затруднения. Дом пострадал при пожаре, и это все вещи, что удалось спасти. Девушку приютили знакомые, но некуда было разгрузить подводу. И у меня, как вы знаете, помещения не позволяют…

– Невеста?! – воскликнула матушка, обретя способность говорить.

А Влад предупреждал. Предлагал выдать Марьяну за сестру какого-нибудь приятеля. Так нет же! Ромашка пожелал назвать ее своей невестой.

– К тому времени, как весть до моей матушки дойдет, ситуация уже разрешится, – отмахнулся он от Влада. – А так надежнее.

– Полагаете, у меня не может быть невесты? – широко улыбнулся Добрыня.

– А матушка…

– Не знает, – перебил он. – Не успел сообщить ей эту приятную новость. Вы позволите, Лидия Алексеевна? Дня два-три, не более.

Матушка позволила. Влад не сомневался, что тем же вечером она сядет за письмо. Почта доставит его быстро, но несколько дней до того, как в Москву примчится Аглая Кузьминична, у них есть.

– Двух зайцев одним выстрелом! – радовался Добрыня. – И с матушкой повидаюсь, и время на дорогу не потрачу.

– А если батюшка явится? – засомневался Влад. – С нагайкой.

– У батюшки дела. Сады, теплицы. Сам знаешь, он хозяйство без присмотра не оставит.

– А матушке что скажешь?

– Скажу, что расторг помолвку, – захохотал Добрыня. – Она еще и обрадуется.

В роль жениха он вошел так крепко, что, увидев Марьяну Ильиничну, тут же представил себя ее мужем.

– Му… муж? – шепотом спросила Марьяна, прячась за Влада.

Ему польстило то, что она видела в нем своего защитника.

– Он шутит, – успокоил Влад. – Позвольте представить, мой старинный приятель…

– Добрыня! – произнес тот, остановившись перед Марьяной. – А вы миленькая. Мне понятен интерес Влада.

– Р-ромашка! – прорычал Влад, сделав свирепое лицо.

Добрыня чихать хотел на его предупреждения! А Марьяна зарделась, однако не смутилась.

– Какой еще интерес? – бойко поинтересовалась она. – Глупости!

– Вовсе и не глупости, – живо возразил Добрыня. – Иначе что бы мы тут делали?

– Кстати, да. – Марьяна обернулась к Владу. – Что? Вы сказали, надо поговорить.

– Садитесь. – Влад распахнул для нее дверцу ведомобиля. – По дороге поговорим.

– Ты обещал пустить меня на место водителя! – напомнил Добрыня. – Да и вам говорить удобнее будет, если я сяду за руль.

Вождение оба приятеля освоили в академии. Правда, Влад не без содрогания вспоминал, как Ромашка тормозил – резко, со скрежетом колес. Но…

Во-первых, Влад чувствовал вину перед другом. Он втянул Добрыню в неприятности, прикрывая собственные тылы. Во-вторых, поговорить с Марьяной надо, и это удобнее сделать, не отвлекаясь на дорогу.

– Как ваше самочувствие… после случившегося? – поинтересовался Влад, когда ведомобиль двинулся в сторону тракта.

Стартовал Ромашка, к слову, плавно. «Нежнее! Нежнее! – говаривал инструктор по вождению. – Что вы дергаете, будто корову за титьку!» Помнится, это образное сравнение Ромашку впечатлило.

– Все в порядке, благодарю, – вежливо ответила Марьяна.

– А почему от тетушки…

– Вы вопросы задавать приехали? – перебила она, вспыхнув. – Я отвечу. Но после того, как вы объяснитесь.

– Простите. – Влад собрался, чтобы ничего не перепутать. То, что он собирался сказать Марьяне, правдой можно назвать лишь отчасти. – Дело в том, что я позволил себе кое-что, что не предполагает…

– А вы проще говорить умеете? – вздохнула вдруг Марьяна. – Без этого вот…

Она сделала неопределенный жест рукой. Но Влад ее понял. Он порой и сам тонул в витиеватых фразах, принятых в обществе. С Ромашкой они общались без политеса. С братьями – тоже. А матушка требовала, чтобы Влад соблюдал этикет, особенно при общении с дамами.

– Если проще, то вчера я наведался к вам домой, – сказал Влад. – Посчитал, что есть кто-то, волнующийся о вашем отсутствии. И обнаружил, что дом продан. Ваш нотариус подтвердил, что все имущество теперь принадлежит некоему Пастушкову. Вы его знаете?

Марьяна молчала. Она смотрела вперед, но невидящим взглядом. Платок сполз с головы, на плечо упала плохо заплетенная коса. И Владу хотелось погладить ее по растрепанным волосам, утешить. Но…

– Нет, не знаю, – наконец выдавила Марьяна. – И что же дальше? Вы приехали предупредить меня об этом?

– Приехал сказать, что ваши вещи находятся у меня. Таня не знала, куда податься, и я предложил разместить их у себя. Временно. Вернее, у моей матушки. И так как матушка потребовала объяснений… а я не мог признаться в своем интересе…

Это звучало паршиво. Объяснять обманутой девушке, что он не хотел расстраивать матушку – как-то… не по-мужски. Влад закончил, едва преодолевая отвращение к самому себе:

– Добрыня благородно согласился выдать себя за вашего жениха. Временно. Мы думали помочь вам переехать к тетушке.

– Что ж… – Марьяна сняла платок и расправила его на коленях. – Благодарю за участие. Таня у вас?

– У матушки, – подтвердил Влад.

– Мы сегодня же заберем вещи.

– У вас еще есть родственники? Есть, где остановиться?

– Есть, – ответила Марьяна.

Влад чувствовал, что она говорит неправду, но не мог уличить ее во лжи. И предложить ничего не мог.

– Ах, да, – спохватилась Марьяна. – Я обещала сказать, почему не хочу жить с тетей. Это просто. У меня нет желания становиться жрицей. И жить в скиту… я не смогу.

– Возможно, у вас есть… был… жених? – предположил Влад. – Кто-то возьмет на себя ответственность? Позаботится о вас?

Марьяна взглянула на него… с сочувствием.

– Я сама о себе позабочусь, – заявила она. – И начну с того, что найду этого мужа-мерзавца. И потребую развод!

Добрыня резко ударил по тормозам. Влад едва успел упереться рукой в переднее сидение и подхватить Марьяну, не позволяя ей упасть вперед.

– Заяц, – виноватым голосом произнес Добрыня. – Жалко давить бедолагу.

Глава пятнадцатая, в которой Марьяна сжигает мосты

Марьяна

Ничего страшного не произошло. Нужен новый план, вот и все.

Я всегда знала, что нельзя рассчитывать на чужое наследство. И в итоге пострадала не я, а ребенок. Что ж, даже если не получится вернуть капиталы Богданова, девочку надо забрать, вырастить и обеспечить.

Я справлюсь.

Первым делом нужно избавиться от мужчин. То есть, сбежать. От предложения подвезти меня в город я отказываться не стала. Но столь пристальное внимание Влада к моей особе напрягало.

Зачем он отправился ко мне домой? Я его об этом не просила. Зачем вещи пристроил к матери? И ведь ему пришлось врать ей, привлекать друга. Не слишком ли сложно для обычной вежливости?

И пусть после похищения я была не в себе, сейчас я отчетливо понимала, что Влад из высших слоев общества. Воспитание, как говорится, налицо: одежда, манеры. Профессия опять же. И новенький роскошный ведомобиль. Между прочим, последняя модель, если верить журналам. Я таких на улицах еще не видела.

Что за интерес у молодого аристократа к обманутой купчихе? Личная симпатия? Упаси боги! Не собиралась я становиться ничьей содержанкой. А иные варианты не для нас. Не зря же Влад для матери легенду придумал, что я – невеста его друга. Я Владу неровня.

Или другой вариант – Влад и есть самый муж, которого я назвала мерзавцем. А что? Все сходится. Я не видела лица жениха, когда стояла перед алтарем, но фигура и рост… вполне подходят. Влад чудесным образом нашел меня на острове в сарае. Живая вода? Или спектакль? Как только я сбежала от тетки, встретил в лесу. Случайно.

И еще вопрос, куда меня везут! В город или…

Влад пытался расспросить меня о том, что я собираюсь делать, но я разговор не поддержала, и он замолчал. Я же размышляла о том, как избежать встречи с его матерью. Отчего-то казалось, что покинуть чужой дом будет сложнее, чем сбежать по дороге. Вещи? Я готова их оставить. И даже хорошо, что Таня не знает, где я арендовала мастерскую. Я воспользовалась ее именем, и только.

Все же меня привезли в Москву. Едва места стали узнаваемыми, я заерзала на сидении, изображая страдальческие муки. Ничего умнее в голову не пришло.

Влад взглянул на меня вопросительно. Я смущенно улыбнулась.

– Остановитесь возле какой-нибудь гостиницы, будьте любезны, – попросила я.

– Вы хотите снять номер? – поинтересовался Влад. – Не нужно. Я попрошу матушку…

Я с досадой отвернулась. Но, к счастью, Добрыня понял меня правильно. Вскоре он ударил по тормозам. Похоже, останавливать ведомобиль иначе он не умел. Влад привычно подставил руку, не позволяя мне впечататься в переднее сидение.

– Гостиница! – объявил Добрыня. – Вас проводить?

– Не стоит, – сказала я, открывая дверцу. – Прошу прощения.

– Какого… – услышала я за спиной голос Влада.

– Надо барышне. На-до, – по слогам произнес Добрыня.

Мне удалось провести мужчин, убедив их в том, что я отправилась в уборную. Оставалось надеяться, что в гостинице есть черный ход, и меня не хватятся в ближайшие пятнадцать-двадцать минут.

– Чем могу помочь? – спросил придверник⁶.

– Понимаете, мне кажется, что меня преследуют, – сказала я ему шепотом, округляя глаза, вроде как от испуга. – Позволите воспользоваться черным ходом? Пожалуйста!

Придверник поджал губы и, кажется, хотел отказать. Но выглянул на улицу и отчего-то передумал.

– Макар, проводи в переулок! – велел он мальчишке, околачивающемуся в вестибюле.

Очутившись на задах гостиницы, я подхватила юбку и припустила бегом по подворотням. Добралась до оживленной улицы – и перешла на шаг. Минуя квартал, спросила у случайного прохожего, как мне добраться до Таганки. Там, в одном из переулков, находилась моя мастерская.

Шла пешком, время от времени оглядываясь по сторонам. Все опасалась, что за мной следят, но подтверждений этому страху не находила.

Ключ от мастерской хранился у привратника. Он прекрасно меня знал, проблем не возникло. Если ему и показался странным мой вид, он промолчал.

[6] То же, что швейцар.