Глава сорок пятая, в которой Марьяна любопытничает

Марьяна

О разговоре с дедом Кузьмичом я рассказала Владу в ведомобиле. За рулем сидел Добрыня. Он тоже слушал внимательно. Я уже поняла, что Влад и Добрыня – верные друзья, и секретов друг от друга у них нет.

История о Палаче впечатлила обоих мужчин.

– Хорошо бы на кафедру к камневедам сходить, – сказал Влад. И досадливо поморщился. – Совсем нет времени. Ничего, Владимир разберется, сказки ли это.

– Может, лучше к историкам? – предложила я. – Если камень когда-то использовали…

– Использовали, – перебил меня Добрыня. – Я слушал лекции по истории смертельных артефактов. Тех, что к оружию не относятся, но способны убивать. О Палаче нам рассказывали.

– И где я в то время был? – хмуро спросил Влад.

– А ты, Владушка, с ангиной слег, – не без удовольствия напомнил ему Добрыня. – На спор с Венечкой пять фунтов мороженого умял, и слег. Вы на желание бились. Помнишь?

Я не выдержала и хихикнула. Уж больно пристыженный вид сделался у Влада.

– То на первом курсе было, – пробормотал он в свое оправдание.

– Добрыня, о камне расскажи, – попросила я. – Кто его использовал? Когда?

– Не у нас это случилось, а в Османской империи. И давно… – Не отрывая одной руки от руля, другой Добрыня пригладил рыжую бороду. – Султанша одна власть любила больше жизни. Ей так нравилось управлять мужиками…

– Добрыня! – одернул его Влад. – Ты думай, что при Марьяне говоришь!

Я подавила очередной смешок. Тут принято оберегать барышень от грубых слов и описания неблаговидных поступков.

– Так просили ж рассказать! – возмутился Добрыня.

– За словами следи – и рассказывай, – отрезал Влад.

– Мальчики, не ссорьтесь, – попросила я. – Добрыня, эта султанша использовала камень, чтобы устранять конкурентов?

Похоже, в местной Османской империи была своя Кёсем-султан.

– Точно, – кивнул Добрыня. – После ее смерти Палач исчез. И как он оказался у Пронских, я не знаю.

– По словам Кузьмича, его моей прабабке какой-то султан подарил, – сказала я.

– Это странно, – вмешался Влад. – Подарок опасный. Такими артефактами не разбрасываются.

– Сам же говорил, без подпитки кровью это обычный камень, – напомнил Добрыня. – Может, его случайно в браслет вставили. Подарили-то браслет, а не артефакт с инструкцией.

– Да, но инструкцию даже слуги знали, – сказала я. – Пусть думали, что это сказки, слухи… Значит, Пронские разгадали секрет камня.

– Во-первых, черное зеркало и кровь младенца могут быть сказками, – вмешался Влад. – Это непроверенные данные. Во-вторых, Пронские все же сильные ведуны, могли и почувствовать артефакт в браслете.

– Ничего, с ними, кто надо, побеседует, – пообещал Добрыня. – И как надо.

Ведомобиль мчал по дороге, подпрыгивая на ухабах. Окрестности тонули в темноте. Я не понимала, где мы едем, и полностью полагалась на Влада и Добрыню. Все же ведуны, не заблудятся. Наверное.

– Кстати, о черном зеркале, – произнесла я, так как после слов Добрыни все молчали. А ехать в тишине и темноте… как-то некомфортно. – Что это такое?

Добрыня цокнул языком.

– Решила камнем воспользоваться? – пошутил он. – Сожгут, как ведьму. И Влада заодно, как пособника.

– Ромашка, ты мне друг, но, если не прекратишь мою жену пугать… – опять взвился Влад.

– Не испугалась я. – Пришлось брать Влада за руку, благо он сидел рядом. – Это же шутка. Да, Добрыня?

– В каждой шутке… – важно произнес он и замолчал.

– Само по себе черное зеркало – не сказки, – нехотя пояснил Влад. – Черное ведовство.

– Это я уже от деда Кузьмича слышала. А подробнее можно? Любопытно. Разве люди могут путешествовать в Навь и обратно? Или зеркало не из Нави?

– Покойники могут, – брякнул Добрыня. – Влад, да расскажи ты ей! Не ровен час, у кого другого спросит. Вот тогда любопытство ее и погубит.

– Если покойнику в домовину зеркало положить, а перед кродой забрать, оно считается побывавшем в Нави.

– Так просто… – удивилась я.

Здесь умерших не хоронили в гробах, а сжигали на погребальных кострах. Летом тело помещали в домовину и закапывали в землю, пока на кроду, сжигание на костре, не съедутся все родственники.

– Не просто, – возразил Влад. – Зеркало подготовить нужно. Жертву Чернобогу принести, руны кровью нарисовать, слова произнести особенные. И результат не стопроцентный. Если Чернобогу жертва не по нраву придется, зеркало черным не станет.

– А-а-а… – протянула я. – Понятно.

И поежилась, сожалея, что затеяла разговор о черном зеркале. К тому же место, куда мы направлялись, Луша назвала поминальным кругом.

– Марьяна, ты должна понимать, что вести разговоры о черном ведовстве небезопасно, – внезапно произнес Влад строгим голосом. – Я пойму твое любопытство, Добрыня – тоже. Но другие могут неправильно расценить твой интерес.

Это меня отчитывают, что ли? Как маленького ребенка? Ах, да! Здесь все еще чтут патриархальные традиции. Вот Влад, как муж, и старается. Воспитывает неразумную жену.

Эта мысль меня повеселила, и пришлось старательно дуть щеки, чтобы не рассмеяться в голос. Влад же расценил мое молчание, как обиду.

– Марьяша, ты пойми, это не шутки, – добавил он мягче. И по руке погладил ласково. – Тем более, у тебя дар просыпается.

Добрыня ударил по тормозам, и Влад едва успел подставить руку, чтобы я не врезалась в переднее сидение.

– Ромашка, да что с тобой?! – воскликнул он с досадой.

– Ничего, – спокойно ответил Добрыня. – Приехали. Дальше пешочком.

Выбравшись из ведомобиля, я заметила, что небо стало светлеть. Приближался рассвет. Было прохладно, и я порадовалась, что Влад настоял на том, чтобы я тепло оделась. Пахло свежестью, смолой и какими-то травами.

Влад и Добрыня накинули на ведомобиль сеть. Но не настоящую, а сплетенную из золотых нитей силы. Сеть вспыхнула, едва ее активировали, и исчезла вместе с ведомобилем.

– Пойдешь следом за мной, – велел Влад. – Добрыня – замыкающий. Не разговаривать, не шуметь.

– В лесу никого нет, – возразила я. – И Луша сказала, что к поминальному кругу люди не ходят.

– Так то люди, – ответил Добрыня.

Я опять поежилась.

И как я собиралась идти на встречу с Лушей одна? С мужчинами, пожалуй, бояться нечего. И все же меня немного потряхивало, и приходилось стискивать зубы, чтобы они не стучали.

Нужное место нашли без труда. Поминальный круг был отмечен на карте. Казалось, у реки еще прохладнее. Зато рассвет набирал силу.

– Где твоя домаха? – шепотом спросил Влад. – Зови.

– Луша-а-а… – протянула я, прислушиваясь. – Луша, я вернулась.

С минуту ничего не происходило, а потом рядом кто-то громко чихнул. Я вздрогнула от неожиданности. Влад сунул руку в карман. Добрыня напрягся.

– Ну и дура, что вернулась! – взвизгнула Луша, появляясь на одном из камней. – Беги! Беги!

Даже если бы мы послушались домаху, убежать не успели бы. В поминальном кругу появились тени: силуэты людей в длинных плащах с капюшонами. В меня швырнули каким-то заклинанием, и в глазах потемнело, и я отключилась.