– Точно, – подтвердил он. – Там, по-моему, даже написано что-то.

Коза не обращала на ребят никакого внимания.

– Интересно что? – спросила Лёлька.

Димыч подошёл к козе. Та посмотрела на него грустными тёмно-карими глазами и жалобно заблеяла.

– Не бойся! – попросил Димыч, сам изо всех сил пытаясь скрыть дрожь. – Можно я гляну на твой ошейник?

Коза будто поняла и потянулась к Димычу. От неожиданности он чуть не отскочил, но справился с собой и осторожно погладил козу по шее. Та, судя по всему, была не против.

После того как Димыч ощутил под ладонью жёсткую шерсть и живое тепло, он почему-то сразу перестал бояться.

Буквы на ошейнике были крупными и корявыми, словно писал первоклассник.

– Коза Нюся, деревня Роток^[3], спросить бабу Машу, – прочитал Димыч вслух. – И где этот Роток?

Он задумчиво облизал губы и снова погладил Нюсю по шее.

– А я знаю! – обрадовалась Лёлька. – Помнишь, мы мимо домиков проплывали? Тебе ещё понравился один, с флюгером?

– Так это далеко, – заметил Димыч.

Лёлька покачала головой.

– По реке далеко, а по дороге близко. Километра полтора отсюда.

Димыч задумался. Козу было жалко. Да и незнакомую бабу Машу тоже.

– Лёль, – предложил он, – давай Нюсю хозяйке отведём.

– А лодка? – поинтересовалась Лёлька. – Лодку бросим, что ли?

Димыч почесал в затылке.

– Хочешь честно? – спросил он через пару минут.

– Хочу! – призналась Лёлька.

– В общем, лодку караулить необязательно, – начал Димыч. – Унести её не унесут, тяжёлая. А уплыть невозможно – потонет. И зачем её тогда сторожить?

– Так на лодке ж не написано, что она дырявая! – резонно возразила Лёлька. – Кто-нибудь сядет, поплывёт. А потом или лодку утопит, или сам утопится! И мы будем виноваты.

– Ну ты оптимистка!

– Я трезво смотрю на вещи! – ответила Лёлька любимой маминой фразой.

Мама всегда так говорила, если папа упрекал её в том, что она не верит в благополучный исход какого-нибудь рискованного дела.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Димыч.

– Егор вернётся, тогда и Нюсю отведём. А пока пусть рядышком пасётся!

– Спросит она тебя, где траву щипать, – проворчал Димыч и уселся на расстеленную газету.

* * *

Егор вздохнул и тоскливо уставился за окно. Лучше бы шёл себе спокойно по лесу. А то связался с каким-то пьяницей! И деньги целей были бы. То есть, конечно, пятьдесят рублей – ерунда, но всё равно жалко.

– Чего набычился? – хмыкнул Андрей. – Твой батя, думаешь, не употребляет?

– За рулём – никогда! – уверенно ответил Егор.

– Ну-ну, – ехидно покивал Андрей. – Тебе виднее.

Машина подскочила на очередной колдобине. Егор, собравшийся было ответить, прикусил язык и жалобно охнул.

– Не дорога, а… – начал Андрей, но не договорил, потому что на сиденье рядом с ним отчаянно заверещал мобильник.

Андрей, не отрывая левой руки от руля, правой нажал на какую-то кнопку, и в салоне раздался оглушительно-громкий прокуренный бас.

– Андрюха, – орали из трубки, – я такую вещь нашёл! Прикинь, реально нашёл! Теперь никуда не денется. Это ж… Это ж какие бабки-то, если грамотно толкнуть! Мы же столько и во сне не видели! Значит, гони домой и это… Чтоб ни одной живой душе ни слова! Понял? Ни одной. А то ведь сдадут, крысы!

Услышав последние фразы, Егор почувствовал лёгкий холодок в затылке. В горле почему-то запершило и стало трудно дышать.

Бас в телефоне сменился короткими гудками, а Андрей по-прежнему вёл машину и молчал.

Егор старательно откашлялся.

– Андрей, – попросил он. – Вы не могли бы остановиться?

– Не доехали ещё! – бросил Андрей и нехорошо усмехнулся.

Усмешку Егор увидел в зеркале заднего обзора. Он теперь вообще не отрывался от этого зеркала и всё старался понять, почему лицо попутчика стало выглядеть совершенно по-иному.

Вроде бы и нос остался таким же – длинным, покрытым красноватыми прожилками, и подбородок синел той же трёхдневной щетиной, и складки около губ по-прежнему прорезáли загорелую кожу чёрными линиями. Но само лицо утратило дурашливое дружелюбие и стало жёстким и хищным. Почему?

И вдруг Егор догадался – глаза. До телефонного звонка глаза были ленивыми и благодушными, а теперь они превратились в узкие тёмные щели. Егору даже показалось, что из этих щелей веет ледяным сквозняком.

Наконец Андрей отключил мобильник и прибавил газа. Машина то подпрыгивала, налетая колёсами на камни, то ухала вниз.

– Здесь дорога совсем плохая, – предупредил Егор.

– Ничего, – процедил сквозь зубы Андрей, – авось не развалимся.

Егор с нетерпением высматривал, когда же покажется развилка. Но за окном мелькали сосны, камни, болотца, а её всё не было. Егору стало казаться, что развилка волшебным образом отодвигается всё дальше и дальше и доехать до неё невозможно.

Конечно, он ошибался. Дорога разошлась на север и северо-запад в положенном месте.

– Держите, как договаривались! – сказал Егор, протягивая Андрею помятый полтинник.

Андрей молчал и не сбавлял скорость.

– Вы что? – удивился Егор. – Мы же сейчас проскочим.

Андрей обернулся.

– Извини, парень! Ничего личного. Но придётся тебе прокатиться со мной.

Машина вильнула, налетев колесом на камень. Андрей выругался и вцепился в руль.

Глава 6

Лёлька поправила косынку и присела так, чтобы видеть и Димыча, и козу. Вроде бы Нюся была доброй, но мало ли? Вдруг захочет поиграть? Как козы играют, Лёлька примерно представляла. Однажды у бабушки на даче они с Егором ходили в магазин и на дороге столкнулись с целым стадом. Там были и старые бородатые козы, и крошечные весёлые козлята. Лёлька прижалась к изгороди у обочины, а Егор посмеялся и пошёл навстречу животным. Ничего страшного, конечно, не случилось. Но одна белая козочка махнула головой и направилась к Егору. А когда подошла почти вплотную, резко наклонила голову и прыгнула. Егор еле успел схватить её за рога. Коза напирала, Егор сопротивлялся. Так они и стояли друг напротив друга, пока старуха, хозяйка стада, не догнала своих резвых питомцев и не огрела белую упрямицу хворостиной.

Нюся бодаться не собиралась. Она продолжала щипать траву, медленно перемещаясь по склону.

– Дим, – попросила Лёлька, – а расскажи, что дальше было. Ты вступил в тот Орден и стал рыцарем?

– Ну да, – смущённо улыбнулся Димыч.

* * *

– Рыцарь обязан чтить Силы Добра, служить им, сражаться и умирать, но не отрекаться от них.

– Рыцарь должен служить своему Ордену, защищать его от врагов, не жалея сил и самой жизни.

– Рыцарь никогда не откажет в помощи слабому и обиженному; мужество рыцаря должно поддерживать правое дело того, кто к нему обратится.

– Рыцарь не обидит и не оскорбит злыми словами отсутствующих друзей.

– Поступками рыцаря руководят честь и правда, а не жажда прибыли, гордыня и мщение.

– Рыцари повинуются полководцу, поставленному над ними. С равными себе – живут как братья.

– Рыцари не вступают в неравный бой, зная, что противник уступает числом или силой.

– Рыцарь не должен лгать, трусить и отступать.

Димыч стоял в полутёмном зале и не верил в реальность происходящего. Неужели это его пригласили в уединённый трёхэтажный коттедж с высоченной кирпичной изгородью и автоматически запирающимися воротами? Неужели ему при входе выдали чёрную замшевую полумаску на резинке? А теперь грозный низкий голос для него зачитывает кодекс чести рыцарей Ордена «Ингле-рий»?

Он поклянётся соблюдать этот кодекс и принесёт обет верности Ордену. Его посвятят в рыцари, дадут новое имя. А дальше? Что будет дальше?

Наверное, Димыч нарушил ритуал, потому что перед тем как встать на одно колено и склонить голову, пробормотал:

– А если я что-нибудь сделаю не так?

В зале повисла гнетущая тишина. Димычу казалось, что она никогда не кончится. В ушах звенело, пальцы стали ледяными и влажными, а сердце стучало громко и часто. И конечно, вспотели пятки.

– Рыцаря, который нарушит обет по злому умыслу, – наконец ответил тот же грозный голос, – ждёт смерть!

– Смерть? – ужаснулся Димыч.

Он не поверил своим ушам, когда до него донёсся короткий смешок.

– Смерть рыцаря. Тебя навсегда исключат из Ордена и из списка тех, с кем можно иметь дело в игре.

– А-а, – немного успокоившись, выдохнул Димыч. – Тогда я готов.

После вступления в Орден жизнь у Димыча ничуть не изменилась. Он, как и раньше, ходил в школу, а вечерами сражался с виртуальными монстрами и искал запрятанные артефакты. Только теперь его победы записывались в лист славы Ордена.

Как-то вечером на форуме он получил личное сообщение: «Приветствую тебя, отважный рыцарь! Пусть твой меч „Ингле-рий“ не затупится и служит тебе верой и правдой! Твои заслуги велики, а о подвигах слава гремит повсюду. Но не хочешь ли ты вырваться из оков виртуальности и испытать свои силы в реальном деле?»

Ник автора сообщения, Фантом, Димычу ни о чём не говорил, но приветствие содержало тайный пароль Ордена. Значит, это был кто-то из посвящённых. Димыч задумался. О каком деле могла идти речь? Реальном рыцарском деле?

* * *

– Ты будешь смеяться, – прервала Димычев рассказ Лёлька, – но в кустах опять кто-то есть.

От неожиданности Димыч вздрогнул.

– Шутишь? – не поверил он.

– Ни капельки! – возмутилась Лёлька. – Сам посмотри!

Димыч поднялся с газеты и поглядел на склон. Кусты, из которых вылезла Нюся, снова ходили ходуном. Сама же коза перестала щипать траву и притихла.

– Может, это её подружка? – с надеждой прошептала Лёлька.

– Или супруг с детьми, – натужно пошутил Димыч.

На самом деле ему было не до смеха. Кусты трещали и тряслись. Лёлька, забыв о том, что боится коз, спряталась за Нюсей, присев на корточки. Нюся неровно дышала и всё ниже опускала рогатую голову.

– Ох, грехи мои тяжкие! – донеслось из кустов. – И уделалася-то вся, и юбку порвала. Нюсь-Нюсь-Нюсь! Вот найду заразу, рога-то пообломаю.

Димыч переглянулся с Лёлькой и хмыкнул. От испуга не осталось и следа.

Из кустов, кряхтя и охая на каждом шагу, вылезла низенькая полная старушка. Платок у неё сбился на затылок, на лоб свисали седые вьющиеся прядки. Круглое лицо раскраснелось и блестело от пота.

– Нюсенька! – воскликнула старушка, заметив козу.

Коза неохотно пошла к хозяйке.

– Здравствуйте, – улыбнулась Лёлька. – Вы – баба Маша из Ротка?

– Кому баба Маша, а кому и Марья Ивановна! – проворчала старушка. – Вы по что, охальники, козу мою скрали и туточки держите?

Лёлька покраснела:

– Никого мы не крали! – ответила она. – Она сама к нам пришла. А что бабой Машей назвали, так вы же на козьем ошейнике написали не «Марья Ивановна»! Откуда нам ваше отчество знать?

– На ошейнике! – схватилась за бока баба Маша и расхохоталась. – Вот умора-то!

– Мы бы вам козу вернули, – продолжила Лёлька, – только вечером. Сейчас нам уходить нельзя. Мы лодку караулим!

– Лодку? – удивилась баба Маша. – А чего ж вы её в таком нехорошем месте-то караулите?

– Почему нехорошем? – вмешался Димыч. – Приятное такое местечко.

– И-и! – всплеснула руками баба Маша. – Городские небось?

– Ну да, – кивнула Лёлька. – А что?

– Потому и не знаете!

Глава 7

Егор стиснул зубы, чтобы не разреветься. Это ж надо было так нелепо попасться! Вот ведь идиот! Время решил сэкономить, на машинке прокатиться. Сэкономил! Теперь вообще неизвестно, что будет.

Этот придурок за рулём совсем рехнулся. Едет себе и едет, с Егором не разговаривает, бубнит какую-то ахинею под нос да газу поддаёт. Машина того гляди или на повороте с дороги слетит, или на ухабе развалится. А может, и хорошо, если развалится? Тогда Егор как-нибудь улизнёт.