Игра с неизвестными (страница 6)
Или плюнуть и выскочить на полном ходу? Так ведь скорость такая, что костей не соберёшь. Нет, это не выход.
– Андрей, а зачем вы меня с собой везёте? – спросил Егор как можно наивнее.
Андрей хмыкнул:
– Сиди и молчи. Там узнаешь.
Надо же – ответил!
– А там – это где? – не отставал Егор.
– Ох, сказал бы я тебе! – прорычал Андрей. – Да при детях не ругаюсь.
– Ругаться не ругаетесь, а воровать воруете! – подначил Егор.
Андрей аж руль из рук выпустил.
– Я?! Да когда я воровал?
– Меня же украли…
– Кому ты, сопляк, нужен, красть тебя!
– А чего ж тогда не выпускаете?
Андрей обернулся:
– Заткнись, а? По-хорошему прошу.
Егор вытер вспотевшие ладони о спинку сиденья.
Машина выехала из леса на заросшую травой луговую дорогу. Трясти стало меньше, но зато салон моментально нагрелся.
– Ф-фу! – выдохнул Андрей, опуская стекло до предела.
В машину тотчас же залетело что-то жужжащее и мохнатое.
– Шмель! – крикнул Егор и на всякий случай прикрыл лицо руками.
Шмель кружил около водителя. Андрей вжал голову в плечи и отмахнулся. Зря он это сделал. Потому что шмель испугался и моментально выпустил жало. В щёку, под самым глазом.
Андрей взвыл, но скорость не сбавил. Машина виляла, как пьяная. Егор, убедившись, что водителю не до него, выдернул из кармана мобильник, и опустил в сапог.
Андрей забыл, что при детях не ругается. Он выкрикивал такие слова, что у Егора порозовели уши, хоть он вовсе не был маменькиным сынком.
За окном показались скособоченные серые домики. Андрей в последний раз выругался и замолчал.
У крайнего дома он сбросил скорость, подрулил к самому крыльцу и несколько раз нажал на клаксон.
Щелястая деревянная дверь распахнулась, и на крыльце появился мужчина в светло-сером летнем костюме, белоснежной рубашке с расстёгнутой верхней пуговицей и лаковых ботинках. Ботинки блестели так, что Егор даже поморщился. Вот пижон!
Андрей вылез из машины.
– Иди оденься! – велел ему пижон. – И поедем.
Андрей осторожно прижал пальцы к распухшей щеке.
– Опаньки! – хмыкнул пижон. – Где фингал заработал?
– Шмель – зараза, – проворчал Андрей.
Пижон спустился к машине и заметил Егора. Насмешливая улыбка исчезла. Лицо побледнело от злости.
– Ты кого притащил?! – прошипел он и схватил Андрея за рубашку так, что брызнули в разные стороны пуговицы.
* * *
– Телефон! – вскрикнула Лёлька и вытащила крохотный розовый аппаратик из кармана.
– Да, мам! Привет, – весело запищала она в трубку. – Конечно, всё хорошо. На лодке катаемся. Скоро на базу вернёмся.
Вдруг лицо у Лёльки вытянулось, улыбка соскользнула, а уголки губ поползли вниз.
– Сегодня? – переспросила она испуганно. – Ещё идёт?
Димыч подумал, что подслушивать нехорошо, и отвернулся.
Лёлька закончила разговор и громко всхлипнула.
– Ты что? – осторожно поинтересовался Димыч.
Лёлька ещё раз всхлипнула и разревелась взахлёб.
– Батюшки-светы! – запричитала баба Маша. – Это что ж у девки случилося-то? Видать, беда какая! Ты поплачь, голубка, поплачь! В себе не держи! И нам пожалься. Глядишь, и полегчает.
Лёлька подняла глаза на бабу Машу.
– Мне мама сказала, что папа в больнице. Ему сейчас операцию делают. Аппендицит.
Она говорила и всхлипывала, а Димыч чувствовал себя полным дураком и не знал, что ей сказать в ответ. Объяснить, что аппендицит вырезают почти всем? И операция вовсе не страшная? Так это она не страшная, когда её делают кому-то абстрактному. А когда твоему отцу?
Зато баба Маша не растерялась. Она вскочила со своего камня, подбежала к Лёльке и крепко прижала к себе.
– Ах ты, голубка моя! – повторяла она, гладя Лёльку по голове. – Ах ты, горе какое! Поплачь, милая, поплачь. А потом помолись за папку-то! И я помолюсь. Бог поможет! Он всегда поможет. Уж я-то знаю!