– Не плачь, – попытался утешить он, но тут же резко помрачнел. – Давай вернемся, Юньсян. Поговорим дома.

Пока я пребывала в растерянности, Лу Хайкун бесцеремонно обхватил меня за талию и, собрав воедино всю силу, спрыгнул к подножию алтаря. Поднеся пальцы к губам, он громко свистнул, и сотни воинов в черном начали отступать.

Однако странно: стражников становилось все больше. Только тогда я почуяла неладное. Смерть первого министра должна была обрадовать императора. Моя помолвка с Третьим принцем теряла всякий смысл. Император мог во всеуслышание объявить, что мне надлежит соблюдать трехлетний траур ^[34]. Однако он намеренно скрыл печальную новость и все-таки устроил свадьбу. Раз он так поступил, значит, у него имелись причины не отказываться от церемонии. Похоже, император догадывался, что Лу Хайкун непременно придет. А тот не мог не понимать, чем он рискует…

Я обняла Лу Хайкуна за шею и посмотрела на его профиль, день ото дня приобретавший все большую решимость. «Ну почему это любовное испытание ограничено всего одной жизнью?» – с обидой подумала я. Краем глаза я уловила блеск, повернула голову и увидела, как Третий принц на верхней площадке алтаря оттолкнул охранников и шагнул вперед.

– Когда ты сжимаешь меня, мне трудно дышать, – сказала я Лу Хайкуну. – Давай ты понесешь меня на спине.

Юноша без усилий выполнил мою просьбу – спустя миг он удобно устроил меня у себя на спине. Я даже моргнуть не успела.

– Вот это да! – воскликнула я и прочистила горло. – Так, наверное, удобно таскать поклажу.

– Выберемся из города – и поговорим, – мягко сказал Лу Хайкун.

– Ладно. – Мне осталось только согласиться.

Моя голова безвольно покоилась у него на плече. Я вдруг вспомнила, как давным-давно маленький Лу Хайкун заигрался в поместье министра. К вечеру он устал и попросил отнести его домой. Я хотела бросить его во дворе, но он так жалобно плакал, что я нехотя взвалила малыша на спину. Вечерело. До усадьбы генерала было рукой подать, но Лу Хайкун все равно успел крепко уснуть у меня на плече.

Стоял ясный день, но мне показалось, что солнце клонится к закату. Я смежила веки и прошептала:

– Когда тебя несут на спине, это так удобно. Неудивительно, что глаза смыкаются сами собой.

Мое тело обмякло, руки соскальзывали с шеи Лу Хайкуна. Он бежал не останавливаясь, его дыхание участилось.

– Держись, Юньсян! – прокричал он.

– Угу, – откликнулась я и обняла его за шею так крепко, как только могла.

Мы еще не покинули столицу. Пока нам грозила опасность, я не могла ослабить хватку.

Мое сознание затуманилось. Мне вдруг привиделся небесный страж Ли: он сидел за письменным столом, в отчаянии хватался за голову и взволнованно бормотал:

– Вообще все не так! Я написал по-другому! Почему умирает не тот?!

Я ухмыльнулась: «Ха-ха, бородач Ли. Ты думал, я легко сдамся? Ты хотел, чтобы Лу Хайкун умер первым? Тогда если б я выпила отвар тетушки Мэн, то провела бы остаток жизни в печали и умерла бы от горя. Но теперь-то он не умрет! У него впереди – долгие годы и множество всяких прекрасных вещей. Он вовсе не краткий миг из жизни Чу Куна, обреченного на испытания. Лу Хайкун – настоящий, живой человек, цельный и совершенный, с блистательным будущим».

Не знаю, сколько времени прошло. Кто-то похлопал меня по щеке.

– Юньсян? Юньсян… – послышался сдавленный, осипший голос.

Я открыла глаза и увидела, как в небе проплывают снежинки. Надо мной нависало бледное лицо Лу Хайкуна, припорошенное снегом. Казалось, что юноша вмиг постарел.

– О, пошел снег.

Мой голос звучал хрипло, но я чувствовала себя на удивление бодрой и легкой, намного легче, чем когда я была благовещей тучкой.

– Не бойся. Мы найдем лекаря, который тебя исцелит, – тихо сказал Лу Хайкун, обнимая меня.

Тут я вспомнила, что, когда мы покидали храм Неба, скрытое оружие, которое метнул Третий принц, вонзилось мне в спину между лопатками. Оружие, несомненно, было отравлено, а яд, изготовленный при дворе императора, так просто не обезвредить.

Мой внезапный всплеск бодрости, видимо, вызван… приближением смерти.

– Лу Хайкун, мой отец был виноват перед тобой. Теперь я за него расплатилась.

– Сун Юньсян, ты ничего мне не должна, – с трудом проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Чем ты собираешься заплатить?

– Ах, вот и славно, – улыбнулась я. – Теперь мы квиты и друг другу ничего не должны.

Я прищурилась, словно увидала вдали служителей Загробного мира, пришедших за мной.

– Лу Хайкун, не встречайся мне в будущей жизни…

Прежде чем я успела договорить, он резко наклонил голову. В смятении я почувствовала, как его теплые губы прижались к моим холодным губам. Лицо Лу Хайкуна было так близко, что я не могла разглядеть его черт. Я лишь ощущала, как соленые слезы – капля за каплей – стекают мне в рот, наполняя его горечью. Я не думала о приличиях, чувствуя, как в груди разгорается жгучая боль. Он потерся губами о мои губы и медленно произнес, будто давая клятву:

– В будущей жизни и в той, что за ней последует, я обязательно встречу тебя.

Я горько усмехнулась:

– Не говори так. Ты пожалеешь…

Когда моя жизнь оборвется, я отправлюсь в круг перерождения, а Лу Хайкун доживет отпущенный срок и после смерти не сможет меня отыскать. Он опять превратится в Чу Куна, вернет себе память и наверняка даже искать меня не захочет… Наши пути разойдутся, мы больше не встретимся.

– Проживи свою жизнь хорошо. Ты уж постарайся. – Я широко улыбнулась, щуря глаза. – Я уйду первой.

Моя душа покинула тело, и меня сразу схватили служители Загробного мира. Они галдели, кричали и тянули меня на дорогу к Желтым истокам ^[35]. Сердце охватило странное чувство – смесь сожаления и тоски. Я обернулась и увидела Лу Хайкуна. Он приник к остывшему телу и рыдал, как ребенок.

Глава 4
Пресловутое колесо судьбы

Служители вели меня в Загробный мир. Похоже, мне все-таки удалось избежать любовных страданий в шести грядущих перерождениях. Я с облегчением выдохнула, запрокинула голову и хотела расхохотаться, но смех необъяснимым образом замер у меня на губах, не успев прозвучать. Во рту до сих пор оставался привкус слез Лу Хайкуна, и у меня защемило сердце. Глупый мальчишка остался жив, но я никогда его больше не встречу.

Я оглянулась на дорогу, ведущую к Желтым истокам, и замерла в растерянности.

– Иди давай! Чего медлишь? Снова пакость задумала? – пронзительно взвизгнул служитель, не спускавший с меня настороженных глаз.

Я скривила губы:

– К чему такая спешка? В этот раз я послушно выпью отвар тетушки Мэн.

На время забыть тяжелые мысли – не так уж и плохо.

Неожиданно для меня служитель издевательски усмехнулся:

– Отвар тетушки Мэн? Надеешься переродиться? Сначала ты проведешь десяток лет в Загробном мире, искупая грехи!

Я оторопела:

– Какие еще грехи?

Служитель потащил меня дальше в глубины Загробного мира, но дорога вела вовсе не к мосту Найхэ. У меня внутри все напряглось. Неужели меня бросят в котел с кипящим маслом? Небо – свидетель: в мире людей я не совершала тяжких преступлений!

Пока я в догадках ломала голову, служитель пояснил:

– В прошлый раз ты и божественный владыка ^[36] Чу Кун устроили в Загробном мире свару – тогда из-за вас все кувырком полетело! Разъяренная тетушка Мэн удалилась от дел на три тысячи лет. Нам и раньше рук не хватало, а теперь мы вообще ничего в срок не успеваем. Божественный владыка Чу Кун хотя бы порядочность проявил – покорно отработал пять лет, искупая вину. А ты? Шлепнула себя по заднице и перевоплотилась! Хм, в дела смертных мы, конечно, не вмешиваемся, но раз уж ты к нам вернулась – легко не отделаешься!

Я нервно сглотнула. Как я могла позабыть ту давнюю стычку?

Загробный мир и Небесное царство четко разделены. Даже если бы мне предстояло прожить тысячу жизней в любовных страданиях, сперва я должна была понести наказание, назначенное в Загробном мире. Это… означало задержку. А если мое наказание продлится так долго, что Лу Хайкун умрет? Меня угораздит переродиться одновременно с ним?

В моем сердце царило смятение. Служитель тем временем привел меня во дворец Янь-вана ^[37] и провозгласил:

– Владыка, облачная фея Сян Юнь ^[38] перед вами!

В просторном зале повисла тишина. Я подняла голову и увидела пару скрещенных ног на роскошной столешнице. За столом в огромном кресле развалился мужчина в черных одеждах. Он крепко спал, прикрыв лицо книгой.

– Владыка! – прокричал снова служитель. – Облачная фея Сян Юнь перед вами!

Мужчина в кресле вздрогнул всем телом и проснулся. Книга упала на пол с глухим стуком.

– А?.. Что ж, хорошо.

Янь-ван убрал со стола ноги, сел прямо, вытер рот и небрежно порылся в бумагах, разбросанных на столе. Его глаза были затуманены сном.

– Какая фея? Что она натворила?

У меня задергались уголки рта. Этот тип и правда Янь-ван? Да он наверняка подставной! Лицо как у белолицего красавца – младшего шэна ^[39], а поведение как у развратного дядьки.

Секретарь, сидевший по левую руку владыки, беспомощно вздохнул:

– Та самая облачная фея Сян Юнь, которая устроила беспорядок в Загробном мире двадцать лет назад.

– Ах да! – Янь-ван хлопнул в ладоши, и его глаза заблестели. – Вот ты кто! А ты не промах. Веселую кутерьму устроила, я неплохо повеселился. Ха…

Секретарь рядом с ним кашлянул. Янь-ван с усилием стер улыбку с лица, принял суровый вид и обратился к секретарю:

– Какой приговор вынесем?

– Двадцать лет назад божественный владыка Чу Кун искупал вину в течение пяти лет, а облачная фея Сян Юнь самовольно перевоплотилась и сбежала в мир смертных. Она поступила дурно и, по моему мнению, заслуживает тройной кары. Пусть отработает в Загробном мире пятнадцать лет, чтобы преподать душам умерших урок: законы нашего мира суровы и беспристрастны, добровольное признание вины облегчает наказание, а сопротивление ужесточает его.

Янь-ван кивнул:

– Хорошо, так и поступим.

Он снова откинулся в кресле и мгновенно заснул. Приговор был вынесен с такой легкостью, словно решался вопрос, что съесть на обед – яичницу с луком или с помидорами.

Служитель отвел меня к мосту Найхэ, где души умерших по-прежнему смирно стояли в шеренгах, и указал на огромный котел:

– Отныне ты будешь готовить отвар вместо тетушки Мэн и следить, чтобы он не испортился. Через пятнадцать лет сможешь перевоплотиться.

Я поразмыслила и решила, что пятнадцать лет – это не так уж много. Чу Куну предстоит провести в мире смертных еще сорок или пятьдесят лет. Я успокоилась, покорно взяла поварешку и начала готовить отвар.

В Загробном мире день неотличим от ночи, и там всегда царят хаос и мрак. Отрывая взгляд от котла, я видела души умерших, бредущих к мосту по дороге. Все они, оказавшись в Загробном мире, неизменно выглядели одинаково обескураженными. Сперва я жалела их, но со временем мои чувства притупились. Независимо от того, рыдали они или горько смеялись, не зная, что делать, я безучастно повторяла одно и то же:

– Встаньте в очередь за отваром.

Не замечая, как летит время, я проработала в подземном мире двенадцать лет. Казалось, еще три года – и все закончится, однако судьба решила сыграть со мной злую шутку.

В тот сумрачный, как обычно, день я вдруг увидела на другом конце дороги, ведущей к Желтым истокам, до боли знакомый силуэт. Я так растерялась, что уронила поварешку в котел. Дрожащим пальцем я указала на новоприбывшего, не веря собственным глазам:

– Лу Хайкун!