У меня глаза полезли на лоб, и я застыла от изумления.

– Раньше это было невозможно, но теперь время пришло. Юньсян, нельзя больше откладывать. Перед тем как войска двинутся на юг, у нас есть немного времени, поэтому… поэтому я хотел сыграть свадьбу… С дядей я договорился. Ты согласна, Юньсян?

Я даже представить себе не могла, как изменится его лицо, если я скажу: «Мне нужно вернуться в столицу, чтобы помочь отцу и выйти замуж за Третьего принца». Я оттолкнула Лу Хайкуна, почесала в затылке и сказала:

– Не торопись, дай мне подумать.

Лу Хайкун держал меня за рукав и не отпускал.

– Я знаю, что ты многим пожертвовала, убежав со мною на север, и перенесла немало трудностей. Но ты всегда была рядом со мной, несмотря ни на что. Ты всегда была добра ко мне, и я не хочу обмануть твоих ожиданий…

Я потерла лоб. Честно говоря, с тех пор как мы прибыли в северные земли, на мою долю не выпало особенных трудностей. Во-первых, я целыми днями просиживала в таверне и не слышала сплетен. Во-вторых, будучи дочерью императорского министра, я смогла спокойно прожить пять лет в столице мятежников исключительно благодаря помощи Лу Хайкуна. Несомненно, он вынес гораздо больше трудностей, чем я. По законам логики и чувств мне следовало принять предложение Лу Хайкуна, но, как назло, именно сегодня Мудрец из Зеленых Гор принес мне весточку из дома. Пусть моя жизнь казалась мне чужой, но долг дочери все же нужно исполнить.

Я поразмыслила и нашла отговорку:

– Лу Хайкун, ты сказал, что я была добра к тебе и ты не хочешь обмануть моих ожиданий, но разве ты меня любишь?

Задав откровенный вопрос, я даже поежилась от его слащавости. Подавив чувство неловкости, я продолжила:

– Ты уважаешь меня, но это не то, чего я хочу. Это не любовь мужчины и женщины, не чувства между супругами. Тебе… нужно еще раз подумать.

Лу Хайкун замер, словно не ожидал таких слов. Подумав немного, он сказал:

– Я в этом не разбираюсь. Но я знаю одно: я никогда не возьму в жены другую. Юньсян, подумать нужно тебе.

Он не требовал от меня объяснений и с улыбкой добавил:

– Юньсян, если согласна, просто скажи мне. Если хочешь подождать – мы подождем. Ночь снежная и холодная. Побереги себя, возвращайся в тепло. Я пойду.

Глядя, как силуэт Лу Хайкуна исчезает в глубине двора, я в отчаянии закрыла лицо руками. «Ну почему ты такой милый, когда улыбаешься? Зачем отвечать на глупый вопрос с таким серьезным и взрослым видом? Ты выставляешь меня капризным ребенком и ставишь в неловкое положение, ясно?!»

Три дня спустя я оставила на столе в своей комнате записку: «Ушла на охоту в горы. Не знаю, когда вернусь. Если ты решил идти на войну – отправляйся. Не жди меня».

В конце концов я выбрала явиться к Южным воротам и вернуться в столицу вместе с Мудрецом из Зеленых Гор и Черным Воином. Потому что я понимала: теперь Лу Хайкун сможет прожить без меня, а в столице меня ждут постаревший отец, служанка Цуйби, которую я давно не видела, и еще много людей. Они не должны пасть жертвами политической борьбы, как домочадцы генерала, сгинувшие в огне и не оставившие после себя даже праха. Если от моего возращения будет польза, я должна вернуться.

Обратная дорога в столицу оказалась быстрее пути на север. Напряжение и ожидание скорой войны ощущались в каждом уголке страны. Народ пребывал в смятении. А я ведь даже не замечала, как ситуация достигла такого накала. На севере я отгородилась от всего, а Лу Хайкун оберегал меня чересчур тщательно.

Через пять дней после отъезда мы добрались до границы земель, подконтрольных армии севера. Предстояло миновать еще один город, чтобы очутиться на территории, подчинявшейся императору. Мудрец из Зеленых Гор решил выдать меня за старуху. Ему с Черным Воином отводилась роль сыновей, сопровождающих мать в родные края. Хотя образ старухи был мне не по душе, я вспомнила, что на самом-то деле уже прожила не одну сотню лет, и нехотя согласилась притвориться престарелой матушкой.

Когда мы приблизились к последним городским воротам, стражники проводили обычный досмотр прохожих. Вдруг на другом конце улицы появился всадник в зеленом мундире на крупном коне. Стук подков смешался с его оглушительным криком:

– Срочный приказ! Задержать всех молодых девушек! Не выпускать их из города!

Он раз за разом повторял распоряжение, а стража у ворот, не теряя времени, преградила прохожим путь пиками с красной бахромой и объявила:

– Молодым девушкам запрещено покидать город!

Всадник в зеленом мундире подъехал к воротам, остановил коня и достал из-за пазухи свиток с портретом, который прикрепил к доске объявлений.

– Любого, кто хотя бы немного похож на человека с этого портрета, независимо от пола и возраста, немедленно доставить к наместнику! – громко скомандовал он.

Мои спутники, шедшие позади, сразу занервничали.

– Госпожа, опустите пониже голову, – прошептал Мудрец из Зеленых Гор.

Я же тем временем размышляла над важным вопросом: «Как определить степень сходства?» Услышав за спиной вздохи своих провожатых, я приподняла голову, издали взглянула на портрет – и в тот же миг застыла в изумлении. Что за художник смог нарисовать меня с такой точностью? Кто из северян, кроме Лу Хайкуна, мог так внимательно меня изучить? Испытывая противоречивые чувства, я сгорбилась и действительно стала походить на старушку.

Стражники задерживали и тщательно досматривали всех девушек. Мудрец из Зеленых Гор шел справа от меня, поддерживая под руку. Черный Воин следовал на шаг позади. Проходя мимо солдат, Мудрец, стараясь выглядеть непринужденно, тихо сказал:

– Стража проводит обычную проверку, матушка, не переживайте.

Я поленилась ему отвечать, опустила пониже голову и продолжала идти. Мой взгляд был устремлен к выходу, до которого оставалось несколько шагов. Внезапно воин в зеленом мундире верхом на коне преградил мне путь.

– Приподнимите голову, почтенная.

Услышав приказ, я заколебалась. Если меня поймают и отвезут обратно, тогда мы с Лу Хайкуном…

Не успела я завершить свою мысль, как Черный Воин резко схватил меня за руку. Я непонимающе уставилась на него.

– Виноват, – буркнул он и мощной рукой закинул меня на плечо.

Мудрец из Зеленых Гор вытащил гибкий меч, скрытый на поясе, и без лишних слов вонзил его в глаз коня под седлом воина. Конь с жалобным ржанием встал на дыбы.

– Бежим! – крикнул Черный Воин.

Применив технику цингун ^[32], напарники подпрыгнули и, наступая прохожим на плечи, помчались прочь, стремительно перебирая ногами.

Я лежала на плече Черного Воина и смотрела на хаос у городских ворот. Почему-то мне вдруг вспомнился переполох у моста Найхэ в день моего перевоплощения. Только сегодня рядом не было юноши, который обжигал меня озлобленным взглядом. Неожиданно я ощутила в душе пустоту, будто мне чего-то недоставало.

Вернувшись на земли, подконтрольные императору, Мудрец из Зеленых Гор и Черный Воин стали действовать куда увереннее. Они купили лошадей, и мы поскакали по казенному тракту, благодаря чему наше путешествие ускорилось. Спустя короткое время мы прибыли в столицу.

Давненько я здесь не была. Как только мы въехали в город, мои спутники сослались на неотложные дела и предложили вернуться в родительский дом самостоятельно. Я удивилась: неужели они не боятся, что я убегу? Но, поразмыслив, поняла, что в столице мне бежать некуда, и покорно направилась домой.

Руины генеральской усадьбы напротив убрали. С исторической точки зрения великий генерал превратился в незначительную строку в хронике правящей династии. У ворот нашего поместья стояли те же самые стражи. Увидев меня, они не на шутку перепугались:

– Госпожа… вернулась?

– Вернулась, – кивнула я.

У охранника подкосились ноги, и он бросился внутрь. Первым делом я захотела увидеть отца, но, вопреки ожиданиям, мечущий громы и молнии господин Сун не встретил меня в главном зале. Вместо него я нашла в спальне изможденного старика, прикованного к постели. Я не посмела окликнуть его. Не могла поверить, что время способно так надругаться над человеком.

Отец посмотрел на меня затуманенным взглядом, смежил веки и долго молчал. Затем он вздохнул, и уголки его глаз увлажнились.

– Ушла… Раз ушла, не следовало возвращаться.

Благовещая тучка, порожденная Небом, не знала ни отца, ни матери и не ведала отцовской любви. Но в этот миг я поняла: даже если этот старик был злодеем, совершившим чудовищные преступления, для меня он всего лишь одинокий отец.

– Отец, – сказала я, – я повела себя как недостойная дочь. Теперь я согласна выйти замуж за Третьего принца.

У мужчины задрожали губы. Он долго молчал, потом, набравшись сил, сел на кровати и строго спросил:

– Кто заставил тебя вернуться? Пусть твой отец оказался никчемен, он не продаст свою дочь, чтобы выжить!

Я растерялась, не понимая, что происходит.

– Разве ты не велел Мудрецу из Зеленых Гор и Черному Воину привести меня домой?

Взгляд господина Суна на мгновение застыл, а затем старик горько рассмеялся.

– Этих двоих казнили по приказу императора еще в позапрошлом году. Боюсь, за тобой приходили переодетые воины личной гвардии императора… – Отец покачал головой. – Я сделал все возможное, чтобы ты и Лу Хайкун добрались до севера… Но тебя все равно заманили обратно. Я виноват перед тобой, Юньсян. Виноват перед твоей матерью, братом Лу, его сыном и – особенно – перед покойным императором.

Отец сделал все возможное, чтобы мы с Лу Хайкуном добрались до севера?

Вспоминая события ночи, когда сгорела усадьба генерала, я вдруг осознала: в произошедшем есть множество странностей. Когда двое в черном ушли, из усадьбы министра сообщений не поступало. На пропажу верительной бирки генерала не обратили внимания. Император не отправил за нами погоню. Мы с Лу Хайкуном ползли, как черепахи, но не увидели ни одного преследователя. Военный наместник Лу Лань, глава северного гарнизона, открыто объявил о мятеже, но императорский двор решил навести порядок только спустя пять лет…

Я не знаю, какими методами – тайными и явными – отец вел борьбу с нынешним императором, но, глядя на его истощенный вид, поняла, что этот сорокалетний мужчина исчерпал свои силы.

Я похлопала его по иссохшей руке:

– Все будет хорошо, папа. Я не такая уж хрупкая.

На другой день мы получили высочайший указ, назначивший дату моей свадьбы с Третьим принцем. В указе также говорилось, что придворный церемониал очень сложен, поэтому я должна поселиться в императорском дворце и немедленно приступить к обучению, которое продлится до самой свадьбы.

Замысел императора был очевиден. Заточив меня во дворце, он мог безбоязненно выступить в военный поход, не опасаясь, что министр Сун устроит в столице переворот, ведь в случае смуты я паду первой жертвой. Мне отводилась участь заложницы.

После ухода дворцового евнуха, доставившего указ, я заглянула в опочивальню отца, чтобы попрощаться. Старик пристально изучал документ, его взгляд был суров и мрачен. Я присела на корточки у кровати и тихо сказала:

– Папа, пока ты жив, император ничего со мной не сделает. Поэтому береги себя. Живи долго, чтобы позлить императора.

Отец вздохнул, поднял изможденную руку и нежно погладил меня по голове, как в детстве.

– Наша Юньсян выросла.

Я молча посидела с отцом, пока он, ослабевший, не уснул от усталости. Тогда я покинула опочивальню, села в ярко-красный паланкин и позволила доставить себя во дворец.

Императора я не увидела. Старший евнух, управлявший делами, разместил меня в заброшенных покоях в глубине женской половины дворца. Вероятно, здесь проживали наложницы, впавшие в немилость. По ночам до меня доносился женский плач. Он звучал мелодично, как песня, и убаюкивал, поэтому спала я хорошо.