Архангельская область, село Лешуконское, Тамара Малышева.

Когда первый раз обмывают новорожденного, считают:

«Только тот ребенок будет жить счастливо и богато, которого покупают в корыте, наполненном пробежной (проточной) водой. И в этой воде должны плавать зерна ржи, овса или гречи. На дно корыта кладут несколько серебряных монеток.»

Смоленская область, деревня Селуяново, Ирина Якушева.

«Первый раз, обмывая новорожденного, мальчику клали в воду яйцо, а девочке – пуговицу. Обмывала бабка первый раз только с локтя и говорила:

Вдоль да ты расти, поперек толсти!
Чтоб в роток – говорунок,
А в головку – разумок!
Чтоб ручки хватали, а ножки бежали!
Будь здоров! Будь здоров! Будь здоров!»

Волгоградская область, село Лешуконское, Екатерина Окарина.

После купания ребенка пеленали. Как правило, первой пеленкой служила старая рубаха отца. Это не просто символизировало связь между ними, но и означало принятие отцом ребенка. Малыш становился «его частью», продолжением рода, «наделялся долей».

Считалось, что старые вещи осуществляют передачу благ и ценностей от одного поколения другому. Поэтому детские пеленки и рубашки делали из старых вещей родителей, которые должны были придать сил младенцу, защитить его от сглаза.

Крестьянка Тамбовской губернии с ребенком

Из воспоминаний Августы Цаплиной, крестьянки из деревни Арефьино Архангельской области:

«Родится, и тут же ребенка специально заворачивали в мужскую рубаху, которая уже поношенная, чтоб отец лучше любил, маленького боготворил. Еще клали его в угол, под веник, и говорили:

Как веник на одном месте лежит
Да спокойно, не слышно его, не видно.
Так и младенец наш рожденный
Спит хорошо и здоровый растет,
Смирно спит и не ревет по ночам!

Все для здоровья ребенка делали, все для его спокою».

«Родится ребенок, так нарядют его в мужскую рубаху и под лавку. Сунут под лавку на секунду какую-то, чтобы отец его любил и жалел, и чтобы малешенький-груднешенький спокойный в люльке лежал, по ночам крепко спал. А чтобы у матери второй ребенок народился, так говорили, что надо сорвать листочки с березового веничка, которым, обмывая, похлыстывали этого ребенка, и эти листочки матери за пазуху накласть…» – вспоминала русская крестьянка Наталья Попова из села Долгощелье Архангельской области.

Размывание рук

Обязательным послеродовым действом был обряд под названием «размывание рук». Он не имел твердо установленных сроков, совершался в день родов, на 3‑й, 9‑й, 12‑й день, и т. д. и завершал пребывание повитухи в доме молодой матери. Повивальная бабка мыла в бане ребенка и роженицу, растирала ей живот маслом, мылась сама, только потом осуществляли «размывание».

Один из вариантов обряда происходил следующим образом: женщины садились на лавку лицом друг к другу, протянув ноги, родильница брала непочатый кусок мыла и клала его между ногами, повитуха поднимала мыло и намыливала кисти рук у родильницы (или же руки по локоть), иногда при этом произносила специальные наговоры. Потом молодая мать намыливала руки повитухе и все это повторялось до трех раз. Далее они поливали друг другу руки по три раза, и этим обрядовое действо завершалось. Мыло поступало в пользу бабки. Она не уходила к другой родильнице, пока не «размывалась» с первой. Обряд выполнялся с той целью, чтобы кто-либо не сделал зла женщинам, а если это и происходило, то при «размывании» все зло смывалось.

Как писали очевидцы, «обряд сей считается столь священным между поселянками, что и по прочтении очистительной молитвы священником ни та ни другая не берутся за свечи, за иконы, доколе не совершалось сего обряда».

У данного действа было много локальных вариантов. В Тульской губернии в конце XIX века он проходил следующим образом:

«Когда родильница достаточно оправится, и когда бабка сочтет возможным уходить, происходит очищение всех присутствовавших и принимавших какое-нибудь участие при родах. Зажигают пред иконами свечу, молятся и потом водою, в которую кладут хмель, яйцо и овес, умываются сами и моют младенца. Во время умыванья родильницы, бабка говорит ей: «Как хмель легок да крепок, так и ты будь такая же; как яичко полное, так и ты полней; как овес бел, так и ты будь бела»» (из материалов Д. И. Успенского, собранных в Тульской губернии).

«Повивальная бабка наливала в какую-либо посуду воду, при этом что-то нашептывала, в нее добавлялись три горячих уголька, святую воду и какие-то зерна; затем повитуха и роженица становились на топор и веник или на топор и свечку. Затем бабка лила роженице на руки воду так, чтобы вода текла до локтей; роженица подхватывала воду с правого локтя левою рукой и пила ее, а затем лила воду на руки бабке, та делала то же самое».

«Бабка сама приносила воду, выливала в чистый горшок и грела ее в печи. Потом подогретую воду сливала в купальное корыто и бросала туды горсть овса. Кум и кума бросали в воду серебряные деньги. Бабка опускала в купальное корыто ребенка и с молитвами омывала его. Омытого отдавала на руки матери. А воду сливала обратно в горшок и этой же водой омывала руки всем в доме. После этого бабка выливала эту воду в ручей или реку».

Архангельская область, Мария Добрынина.

В завершение обряда «размывание рук» роженица непременно просила прощение у повитухи «за то, что причинила хлопоты родами» и благодарила за оказанную помощь.

Крестьянка с младенцем. Вятская губерния.

Фото С. Лобовикова

«Был обычай «размывать руки» – это значит кончить дело. Бабка вытягивала из нового веника три прутка и ложила их крестом на пол. На эти прутки становилась родильница. Бабка брала ковш с родниковой водой и сыпала туда овес. Еще одним прутком мешала овес с водой и миром. И начинала мыть родильнице руки. А та ей: «Прости меня грешную!» А бабка в ответ: «Бог простит!» И так до трех раз. После этого бабка брала с пола прутки и кропила этой водой новорожденного, отца и его родню. Потом мыла и свои руки, утирала их фартуком. И все».

Смоленская область, село Селечки, Пелагея Королева.

Крещение

Самым важным и главным событием в жизни ребенка являлось крещение. С точки зрения православной веры, крещение – это рождение человека «по образу и подобию Божию».

Время таинства зависело от местных традиций и различных обстоятельств. Например, если ребенок рождался слабым и болезненным, его крестили сразу же в день рождения, при этом часто обряд совершала повивальная бабка. По выздоровлению младенца священник дополнял обряд чтением молитв, положенных по полному чинопоследованию таинства.

При условии, что ребеночек был здоров, его крестили в храме, с соблюдением всех православных традиций, как правило в ближайшие после рождения дни. Важным моментом здесь был выбор крестных родителей – (восприемников, кумовьев) их подбирали очень тщательно, так как они становились духовными родителями ребенка. Чаще всего это были родственники или хорошие знакомые семьи.

Из воспоминаний крестьянина Сергея Мурина, жителя деревни Семенково Малое Ярославской губернии (из сборника Г. М. Науменко «Этнография детства. Русская семья»):

«Принимать дитя от купели мы ближайших родственников приглашали. Выбирали человека с легкой рукой. А то есть же и люди с тяжелой рукой. У первого-то, что ни сделает, все ладно получается, а у другого – за что ни возьмется, за что ни примется, все плохо, все нехорошо выходит. У нас считается, что дитя, принятый из купели человеком с легкой руки, долго живет, с тяжелой – умирает. Потому и подбирали в кумовья не всякого, а подходящего человека: легкого, неглазливого, доброго».

А вот какие сведения на этот счет приводит этнограф Д. И. Успенский в своих материалах, собранных в Тульской губернии в конце XIX века:

«В кумовья приглашают кого-нибудь из близких родных или хороших знакомых. А когда прежде родившиеся дети умирали, и когда желают, чтобы новорожденный был жив, то приглашаются первые встречные: «Пойди, введи младенца в православную веру», – обыкновенно с такими словами обращается отец ребенка к мужчине или женщине, которых он желает пригласить к себе кумом или кумой. И приглашаемые отказываются редко. Кум покупает для младенца крестик, приносит на крестины свой хлеб и иногда сам расплачивается с духовенством, кума же со своей стороны обязана предоставить аршина три-четыре ситцу, рубашку для ребенка и платок или полотенце священнику утереть руки после погружения младенца в воду».

Из записей корреспондента этнографического бюро Решеткина Владимира Валентиновича об обряде крещения в деревне Льгово Галичского уезда Костромской губернии:

«… На второй день рождения младенца, а, если он родился слаб, то и в тот же, родители «приводят его в крещеную веру». Крещение совершается у бедных – в храме, а у достаточных – на дому, у таких бывают на крестинах и гости, причем, ближние родные и восприемники. Восприемников (крестных родителей) у новорожденного бывает и двое, и один. К девочке ставится восприемница, а к мальчику – восприемник. (Крестники своих восприемников здесь зовут «кока» – кока-мама и кока-тятя). Большею частью восприемниками бывают свои родственники или же кто-либо из богачей, например, подрядчики, кабатчики, торговцы».

При крещении по церковным канонам священник надевал на ребенка крестик и рубашку. До обряда младенец не имел никакой одежды, кроме пеленок.

«Крестильную рубашечку сошьют у нас беленькую, с крестиками на ней. Горловинка у рубашечки просто собиралась на ниточку, на ниточку реденько, чтобы не съезжала с плеч. Бочка только сошьют на живую нитку, тогда он в ней крепко спать будет. До крестин рубашку не одевают», – из воспоминаний Серухиной Марины, деревня Уна, Архангельская область.

«На крестины все должно быть новенькое. Крестинную рубашку сами шили. Рубашечка длинная, с воротком, и кто вяжет, тот вышьет этот вороток. Я этот вороточек увязала розовыми ниточками, руками обвязала покрасивше. В этой же рубашечке и других своих детей крестила…»

Сазонова Галина, деревня Бараново, Тверская область.

«В день крещения, собираясь в церковь, бабка выносила младенца, передавала его куму и говорила: «Бери некрещеного, привези посвященного!» Потом она брала три ломтя посоленного хлеба и подносила их ко рту ребенка, матери и отца.

После крещения два ломтя оставляли у священника в церкви, а третий привозили домой и прятали за икону.»

Корин Михаил, деревня Сергино, Нижегородская область.

«Крестить принято так: посреди церкви ставят купелище, туда воду наливают, крест серебряный опускают. Батюшка читает молитвы.

Держит ребенка кума обязательно на левой руке, чтоб правой креститься. Сколько-то кума подержит, тогда и кум подержит. Батюшка берет ребенка и окунает его в купелище три раза. Потом отдает куму на руку, а кум уже куме. Кума дает батюшке новое, чистое полотенце руки вытирать, и оно уже остается в церкви. Дальше батюшка молитвы читает, кругом купелища всех водит и мажет ребеночка миром – такие вот крестики ставит; и на лысинке волосики выстригает. Эти волосики он закатывает, скручивает с воском и бросает в купелище. Потом батюшка опять читает молитву и миром мажет тут вот пяточки, ручки, головку, на грудях. И ребеночка убирают во все чистое, свежее чтоб было (в грязное и поношенное нельзя). Кума надевает рубашку, а кум вешает прямо на вороток крестик. И крестины все.»

Морозова Надежда, Смоленская область.

Существовал ряд народных поверий и примет, к которым русские крестьяне прислушивались. Например, во время крещения младенца родственники обращали внимание на звучность его голоса (как и при рождении). Громкий крик – верный признак долголетия.