Когда со скромными приготовлениями было покончено, Феликс взял меня на руки. До императорского дворца отсюда было рукой подать, так что он собирался просто отнести меня туда. Для королевской особы такой способ передвижения довольно незамысловат, но все же он нравился мне больше, чем выход с пышной процессией.

Я помахала Лили на прощанье и вежливо простилась с горничными, после чего мы с Феликсом двинулись в путь.

Оказалось, что тропинка, ведущая через цветочный сад, была далеко не единственным способом добраться до императорского дворца. Дойдя до фонтана, Феликс повернул на расчищенную ухоженную дорогу, которая привела нас прямо во дворец.

Поначалу я ужасно стеснялась, когда этот действительно прекрасный рыцарь брал меня на руки. Но через некоторое время привыкла к такому способу перемещения. К тому же Феликс тоже успел натренироваться и в этот раз нес меня уверенно.

– Ваше величество, я доставил принцессу Атанасию.

Но почему же этот дворец такой заброшенный? И почему здесь нет ни одной горничной и ни единого слуги? Даже покои императора никто не охраняет, а Феликс, который только что меня сюда принес, сам же и докладывает о моем визите.

– Простите, – мне слишком не терпелось узнать, – а почему в папином дворце нет других рыцарей или горничных?

Ответа не последовало. Тогда я повернулась к Феликсу, чтобы повторить вопрос. Тот стоял с приоткрытым ртом. Наконец, он склонил голову и ответил:

– Здесь нет горничных, потому что его величество предпочитает все делать сам. А рыцарей здесь нет, потому… – на лице Феликса заиграла странная улыбка, которая меня обескураживала, – потому что в этом нет никакой необходимости.

Нет необходимости? Как такое возможно? В императорском дворце наверняка много сокровищ. И, в конце концов, там ведь живет император, разве там не должно быть толпы слуг? Я бы скорее поверила в то, что люди сами боялись сюда соваться, зная, что за подонок этот Клод.

– А еще вы ни в коем случае не должны обращаться ко мне на «вы». Зовите меня Феликс или Робейн.

– Угу.

– И обращайтесь на «ты».

Как будто не заметив на моем лице сомнения, он снова повернулся к двери.

– Похоже, его величество решили вздремнуть.

Что? Он позвал к себе гостей, а сам улегся спать? Нда… Ну и манеры! Но, может, это и к лучшему! Раз Клод сейчас спит, значит, я могу просто взять и вернуться к себе в Рубиновый дворец! А Феликс подтвердит, что это правда.

– Ну, тогда я пошла.

– Ну что вы, принцесса! – От его следующих слов, которые он произнес после недолгих раздумий, я чуть не опешила: – Может, все-таки зайдете?

Что? Мне что, послышалось? У меня ведь в последнее время сильная слабость. А-ха-ха…

– Его величество очень обрадуется, если вы его сами разбудите.

Скрип! До того как я успела произнести хоть слово, Феликс распахнул передо мной массивную дверь. Он мягко подтолкнул меня в спину, и я ступила в образовавшийся проход, от неожиданности не успев даже испугаться.

– Что ж, я буду ждать вас здесь.

Хрясь! Озаренное улыбкой лицо Феликса исчезло за захлопнувшейся дверью.

– Эй! Подожди!

В панике я изо всех сил пыталась открыть запертую дверь. Но руки мои были слишком слабы.

– Фе…

Я собиралась было окликнуть его, но тут же в ужасе замолкла. Что, если своим криком я разбужу Клода? Вот же чертов кретин!

Прислонившись к двери, я обернулась. Взору открылась такая же унылая обстановка, как и во всем дворце.

– Вот проклятье…

Так я и оказалась в логове главного босса.

Я уже не раз встречалась с Клодом во дворце, но во внутренних покоях оказалась впервые. Успокоив дыхание, я немного осмотрелась. Может, он уже проснулся от шума? А что, если он набросится на меня за то, что вошла без разрешения и шумела, пока он спал?

Я рыба-луна. А рыба-луна – очень слабое создание. Ну вот, я и погибну внезапно. Но ведь таких рыб, как рыба-луна, надо беречь!

Однако в комнате стояла такая тишина, что можно было бы услышать звон падающей иголки. Но Клод, похоже, был не из тех, кто чутко спит.

Так-так, минуточку. А мне точно нужно его будить? Может, Феликс еще немного подождет там за дверью и, не услышав из комнаты никаких звуков, сам сюда заглянет? С этой мыслью я решила остаться и просто подождать, пока рыцарь сам не придет сюда, отперев тяжелую дверь.

Покои Клода были похожи на королевские разве что размером. Здесь что, и правда спит сам император? Но почему тут все такое убогое? Даже моя комната в Рубиновом дворце не выглядит настолько запустевшей. Как-то странно все это.

Говорят, предыдущий император не только был тираном и деспотом, но и окружал себя непомерной роскошью. Непохоже на то, что он некогда обитал в этой самой комнате. Не кажется, что Клоду прямо так уж хотелось менять обстановку в комнате, которую раньше занимал человек с противоположными предпочтениями.

Пустая комната больше напоминала спортзал, лишь у дальней стены выделялась огромная кровать. Сверху ее укрывал длинный балдахин, так что рассмотреть, что за ним скрыто, было невозможно.

Разве не опасно так ставить кровать – на виду у двери? Если ты император, то можешь стать жертвой покушения, разве не так? Как будто это все специально подстроено.

Даже если ты волшебник, ты не должен оставаться беззащитным во время сна. Хотя какое мне дело до того, жив Клод или мертв? Почему-то мое внимание вдруг привлекла карта мира, висевшая на дальней стене. И я направилась к ней, стараясь не шуметь.

– Ах! – Я быстро закрыла руками рот, из которого поневоле вырвался вздох восхищения.

Глава 13

Сколько бы я ни смотрела, она никуда не исчезала. Карта, занимавшая почти всю стену, сверкала золотом. При этом она не просто была покрыта им – казалось, она сделана из крупных кусков золота.

Ах, а это что?! Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Вот это да… Вот это я понимаю – императорский дворец! Конечно, на стене будет висеть что-то подобное. Зачем мне золотые погремушки и подсвечники, если у меня есть это?! А та штучка на стене тоже из золота? Я в приливе воодушевления побежала по ковру к другому концу комнаты.

Похоже, у Клода или бывшего императора было хобби – он собирал картины. В комнате не было других украшений, одни рамы с картинами. Хоть они и уступали карте по размерам. Трудно сказать, что именно было на них изображено. Были какие-то сцены из Библии, картины с милыми херувимами и прекрасными ангелами. И все они висели в роскошных золотых рамах.

Ах! На этой картине изображена коронация первой императрицы, Эмброуз. Я ее помню из книги, которую мне приносила Лили.

Картины были поистине огромными. В длину они были такими, как если бы трое мужчин встали в ряд, раскинув руки. И это все из золота! Даже та сломанная рама в углу комнаты.

Хм? Почему ты не выбросишь ее? Если она тебе не нужна, то отдай лучше мне… Я облизнула губы и посмотрела на картину, покрытую слоем пыли, а затем снова обернулась, чтобы еще разок взглянуть на карту мира. Но мое внимание привлекла не она. В последний момент взгляд остановился на кое-чем другом.

– …

Я приблизилась к сломанной раме. Хотелось получше рассмотреть картину, что не висела на стене, а собирала пыль в углу комнаты. Это был портрет женщины. Ее лицо с легкой улыбкой нельзя было назвать прекрасным, но оно излучало особое очарование.

Женщина казалась знатной дамой, любящей наряжаться, ведь ее с ног до головы украшали драгоценности. Просто взглянув на эту роскошь, можно было подумать, что она императрица. Ее каштановые волосы были собраны в элегантную прическу, открывая тонкую шею. Улыбку дополняли яркие зеленые глаза.

Пусть я только читала описание персонажей в романе и никогда не встречала большинство из них, но… Мне казалось, что я ее знаю. Почему? Мне в глаза бросились черные мазки на поверхности разбитой рамы, напоминающие засохшую кровь.

– Хм…

Похоже, что это мать Дженит. Разве это не символ его привязанности? Судя по всему, вопреки словам Лили, настоящей любовью Клода была не Диана, а мама Дженит. Да-да, очевидно же. Ведь Дженит – главная героиня романа. Хотя вообще трудно поверить, что такой бессердечный человек способен любить.

Не надо было сюда подходить. Я раздраженно закатила глаза. Почему-то мне казалось, что я увидела то, чего не следовало. Ладно, сделаю вид, что я ничего не видела. Я вообще ничего не видела. И ничего не знаю. Честно-честно! Я закрыла глаза, покачала головой, и тут…

– Ах!

От удивления я схватилась за грудь и отступила на несколько шагов назад. Почему, почему, почему император спит здесь, а не на кровати?! Золотистые волосы сильно выделялись на фоне черного кожаного дивана. Клод неподвижно лежал на длинном диване, его глаза были закрыты. Со стороны входа его скрывала от глаз спинка дивана, зато с этого ракурса его было трудно не заметить.

Ха, ха-ха. У меня сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Я была уверена, что он заснул на кровати, поэтому и пошла на разведку комнаты. Ах, а если бы меня настоящий удар хватил от испуга? В отличие от меня, судорожно хватавшейся за сердце в тщетной попытке его успокоить, Клод мирно спал. Даже не шелохнулся ни разу.

Ух, как ужасно. Так хочется его стукнуть. Хоть разок. Ничего же не произойдет, если я легонько его ударю? С таким настроем я подошла к дивану. Мой запал неожиданно исчез, когда я впервые увидела его лицо на уровне моих глаз.

Черт. Во сне он похож на принца из сказки. С закрытыми глазами Клод выглядел невероятно нежным и невинным. От этой мысли меня передернуло. У меня в глазах помутилось? Это кто тут нежный и невинный? Он-то? Я точно о Клоде подумала?

Даже когда я протерла глаза, его спящее лицо все еще напоминало персонажа одной из картин на стенах. Мне он таким нравился. Он может оставаться таким же всегда?

Я посмотрела на Клода со странной смесью чувств и осторожно махнула рукой перед его лицом. Должно быть, он крепко спал, раз не слышал, как Феликс открыл дверь и я вошла внутрь. А вдруг я наемный убийца, которого отправили его прикончить, а он так мирно спит?

Ну, мне же лучше. Мне-то всего разочек надо его стукнуть. Кто знает, когда мне еще выпадет такой шанс. И я до сих пор не простила Клода за ту выходку на озере! Да, я злопамятная, и что с того?! Я задумалась, куда именно его ударить: если по лицу, то будет подозрительно, поэтому я подняла руку, целясь в грудь.

Ой! Тук!

Именно в этот момент из моего рукава что-то выпало. И как назло это «что-то» приземлилось аккурат на лоб Клода, отскочило и покатилось по ковру. Это был шоколад, который я сегодня стянула с кухни и припрятала в рукаве.

О нет…

Я сунула шоколад в рукав, чтобы Лили не нашла его! Я про это напрочь забыла, пока болтала с горничными. К тому же я сегодня даже не переодевалась. Я затаила дыхание, опасаясь, что Клод может проснуться. И в это самое мгновение он медленно, словно призрак, открыл глаза.

– …

Я замерла с поднятой рукой. Клод моргнул раз или два, а затем уставился на меня. Его глаза были сфокусированы на мне. С трудом верилось, что он буквально только что глубоко спал.

Наконец, я опустила поднятую для удара руку, неловко похлопала Клода по груди и запела:

– Б-баю-бай, баю-бай…

Что я вытворяю?..

Осознав свои действия, я внутренне взвыла. Я только что щелкнула спящего льва по носу, да? Это ведь опасно? Было бы лучше, если бы он хоть что-то сказал, но Клод не произнес ни слова. Он просто молча наблюдал за мной, а я была на грани панической атаки.

– Ночь пришла, взошла луна, ярко светят звезды.

Хнык. Я сошла с ума! Почему мой язык живет своей жизнью в моменты паники! Что я несу? Пожалуйста, хватит петь Клоду колыбельную!

– Завтра будет день опять, будем мы с тобой играть, солнцу улыбнемся.

Я усиленно хлопала Клода по груди, надеясь, что он поймет, что я пытаюсь его ударить. Интересно, какое выражение он увидел на моем лице, как только открыл глаза? Наверное, я была похожа на Чаки, что пытался придумать способ расправы. Ах. Ну почему я вечно попадаю в неприятности?