Трактирщик попытался ретироваться, отступая бочком вглубь заведения и косясь на Лаврентия. Типа, это не к нему обращаются, или он плохо слышит. Но, не тут-то было!

– Вы-вы, господин – будьте так ласковы, подойдите! – парень, не заморачиваясь светскими политесами, рукой указал на враз смутившегося хозяина и поманил его к себе пальцем. – Не бойтесь, – не очень убедительно добавил Виконт.

– Э-мм, я? – адресат обращения неуверенно ткнул себя в грудь. – Да-да, уже и-иду, – хозяин часто закивал, среагировав на взгляд утверждения парня.

Бледнея на глазах и опасаясь всего на свете, особенно приступа гнева со стороны гостя, хотя бы и молодого, крадучись и с натянутой улыбкой, трактирщик приблизился к нам.

– Господа что-то вспомнили, м-может на ночлег остаться желают? – он выдвинул совершенно неуместное предположение, низко склонившись в режиме заискивая.

– Да как ты смеешь? Он ещё и улыба… – буквально рассвирепел Истомин, предсказуемо взявшись за эфес своей сломанной сабли, но не договорил, остановленный бдительным мной.

– Позвольте, я проясню неудобную ситуацию, и мы вместе подумаем, как выйти из падения в штопор назревающего конфликта в позитивном векторе для каждого участника, – нарочито витиевато попросил я, аккуратно отодвигая аристократа чуть в сторону, потянув за рукав.

Я специально заговорил в слегка путаной манере для слуха местных, но со спокойствием и настойчивостью. И это возымело нужное действие на настроения обоих персонажей, чьи лица затмило выражение удивления с проявлением ноток глубокомыслия.

Короче, возражений не последовало и господа подобрались, кстати, как и немногочисленные свидетели, остановившиеся отобедать в трактире. Несколько путешественников отвлеклись от приёма пищи и заинтересованно уставились на нашу троицу. Любознательная повариха выглянула из-за ширмы, а прислуга отложила свои текущие дела. Все ожидают развязки…

– Итак, друзья, что же послужило причиной возникновения столь неудобного положения? – я начал своё примирительное выступление, накинув на себя образ лектора в студенческой аудитории. – Я думаю – виной всему возникновение недопонимания из-за недоговорённостей некоторых участников несостоявшегося инцидента! – я улыбнулся и недвусмысленно посмотрел на хозяина, намекая на отношение сказанного к его персоне. – Ведь так?

– Да-да! Вот – послушайте молодой Господин, что ваш друг говорит, – спохватился трактирщик. – Простое недопонимание…

– Все помнят недавнее недоразумение, приведшее Виконта к потере сознания? – прервал я его щебет, задав пространный вопрос, скорее утверждая, а не спрашивая и большинство присутствующих закивали. – Так вот, – я прервался, ставя акцент важности на следующем этапе своих рассуждений.

При упоминании мной титула молодого Аристократа, трактирщик напрягся и нервно взглотнул. Очевидно, он не знал о бесспорно благороднейшем происхождении вспыльчивого парня. Поэтому, его невинные проделки, относительно вещей нашего товарища, а речь будет идти именно о них, можно повернуть в русло преступного деяния.

Оттого-то хозяину трактира предсказуемо поплохело и он, зная за собой грешки определённого характера, с мольбой взглянул на меня, как смотрит приговорённый на заседателей комиссии о помиловании. Как-то так, в общих чертах.

– М-да-а, кхе-м, – я с важностью скрестил руки в районе груди и прислонился плечом к косяку. – Хронология цепочки недоразумения сложилась следующая, э-эм… Молодой человек, – я кивнул на Лаврентия, – получил коварный и подлый удар по голове от наглецов, вскорости сбежавших с поля боя, будто трусливые козы, пользуясь беспамятством Виконта. Ведь иначе, он задал бы им знатную трёпку, – я постарался не разбередить воспалённое самолюбие парня. – Это даже не обсуждается!

Услышав отчасти прикрытую лесть о своём героизме, Лаврентий подбоченился и воинственно сдвинул брови. Хотя, до этого момента паренёк стоял относительно скромно и слушал.

– А Господин трактирщик, – я указал на побледневшего хозяина, затаившего дыхание в ожидании продолжения, – уважаемый горожанин и великодушный человек, сразу проникся уважением и восхищением к молодому аристократу. Посему, действуя по велению сердца, он немедленно организовал уход за Виконтом и даже призвал знакомого лекаря, чтобы оказать парню первую помощь, – бедолага округлил глаза, обалдев от такого пояснения и приподнялся выше по ступеням благородства в своих глазах, как и в глазах присутствующих. – А потом, – я не стал останавливаться на театральную паузу, – опять же, чисто из благородных побуждений, наш любезный хозяин занялся разрешением проблем с неожиданно захворавшим конём парня, который скоропостижно скончался прямо в стойле конюшен трактира! – я приблизился к главной части истории, стараясь не затягивать с развязкой. – Естественно, после кончины лошадки, отслужившей хозяину много незабываемых лет, осталось наследие в виде сбруи, – я адресовал трактирщику многозначительный взгляд, мол – теперь соглашайся со всем услышанным.

– Да-да-да, – затараторил он, – остались-остались и я…

– И он, – я поспешно перебил его, – заботясь о будущем парня, продал всё по выгодным ценам, рассчитывая отдать деньги Виконту после выздоровления, – я повысил голос, предотвращая возгласы сомнения трактирщика. – Однако, суматоха каждодневных хозяйственных дел внесла свою лепту и уважаемый человек чуть не забыл вернуть вырученное нашему парню! А парень, из-за известного всем недуга, забыл заявить хозяину о подарке за нечаянную и посильную службу, и в знак признательности за проявление заботы, – я добавил немного интриги и сделал каждого чуточку виноватым.

– А-а, какой подарок? – хозяин, с заискивающим выражением и вполне предсказуемо, не удержался от вопроса, переводя алчущий взгляд то на меня, то на парня.

Впрочем, всех присутствующих заинтересовал ответ на этот вопрос, судя по лицам. Включая Виконта.

– Как! – я развёл руками и состряпал сильное удивление. – Виконт просто стесняется упомянуть об обломке клинка своего палаша, из великолепной стали коего получится изумительный разделочный нож для кухни, а может и нечто серьёзнее, например, элегантный кортик!

– Точно-точно! – неожиданно крикнула женщина из-за ширмы. – Отличный нож получился! – она запросто сдала своего пройдоху хозяина. – Ой!

– Вот видите, как всё мирно разрешилось к общему удовлетворению, – я широко улыбнулся. – Теперь, всеми уважаемый хозяин с радостью отдаст причитающееся Виконту и мы все распрощаемся на позитивной ноте! – закончил я и вышел на трактирный двор, с чувством выполненного долга и удачливого переговорщика.

Из-за спины, а конкретнее из-за порога трактира, до меня донеслись возбуждённые пересуды и перетолки всякого рода, но беды я не почувствовал. По своей сути, это обычный галдёж благодарных слушателей, кстати, настаивающих на счастливом финале с обязательной выплатой долга хозяином заведения.

Вскорости ко мне присоединился и молодой Виконт Истомин, чьё настроение явно улучшилось. Парень легко перенёс потерю коня и клинка палаша, ввиду поступления щедрой оплаты, красноречиво звякнувшей в кожаном мешочке, закреплённом на его поясе. Да и раритетный эфес с недешёвыми ножнами остались при парне.

Так что, при первом же посещении соответствующей мастерской он заимеет новый клинок, и возможно лучшего качества. Подытоживая, можно скать – всё пучком у него, а вот у меня сплошная неясность…

– Может, всё-таки, паланкин наймём, а – денежки-то позволяют, – с надеждой в тоне предложил Лаврентий, скептически посматривая на карету, удачно остановившуюся напротив трактирных ворот.

Управляющий конным транспортом спрыгнул с водительской лавочки, с козел, если я верно помню название этой части конструкции, и направился к дверям на полусогнутых ногах, кои принялся потирать в районе коленей и потихонечку выпрямляясь.

Постоянно кряхтя извозчик, кучер или как там его, что-то бубнит себе под нос. Изредка проскакивают упоминания о пояснице и о жоп… м-мм, короче, усталость его донимает. Обойдя карету и деловито попинав по колёсам, мужичок остановился у дверки, открыл её и откинул ступеньку, для удобного схода своих пассажиров.

– Уважаемый? У вас парочка свободных мест до города будет? – я не стал откладывать обращение.

– В аккурат двое прибыли до конечной, – ответил он не оборачиваясь, так как подал руку барышне в пышных одеяниях.

Барышня хмуро осмотрела подворье трактира и отыскала хозяина, как раз провожающего нас. Или спроваживая, что будет вернее ввиду его настроения.

– Ах ты! Ну, разгружай – аль не радый! – рявкнула она на него и мне стало ясно – это хозяйка-жена.

И завязалась домашняя сцена приветствий и выказывания счастья, по поводу возвращения любимой жены из дальнего странствия. В общем итоге, наш усталый извозчик освободился от дел, так как прислуга рьяно взялась за дело разгрузки и сопровождения дамы в родные пенаты вместе с супругом. В командировке наверное была.

– Так, а что насчёт пары мест, мы можем уже загружаться? – продолжил я договариваться с кучером.

– Валяйте, мил господа, – отозвался он без энтузиазма от заработка. – С каждого по два медяка, – добавил мужичок, как только мы сели на одну из лавок в карете. – Расчёт сразу, – он протянул руку в понятном жесте.

– Что ж, это вполне разумная плата и нам подходит – вот, примите! – я отдал монеты без торга, как и Лаврентий. – И вот еще что – а на въезде с гостей плату взимают?

– Таки, а вторая медяшка – в аккурат и есть подушная мзда за въезд! – невозмутимо пояснил водитель кареты. – В точности провезу, аж до самой Каретной Площади, коя у Акрополя, – пояснил мужичок и закрыл за нами дверку.

Близко это или далеко от моей цели? Хм-м, а я понятия не имею! Просто-напросто, я не знаю своей цели в отличии от Истомина, повеселевшего пуще прежнего. И я не покривлю душой, если скажу о своей несказанной радости за молодого аристократа, несмотря на непосвящённость в детали его великого плана. Ну, или на почти непосвящённость.

Снаружи щёлкнула убранная подножка, а спустя минуту карета качнулась и тронулась. Я раздвинул шторки малюсенького окна, дабы иметь возможность продолжить знакомиться с окружением. Интересно же. Да и Виконт присоединился к этому незатейливому времяпрепровождению с физиономией беспечного мечтателя. Ну, или молодого, чьи мысли находятся где-то там, в радужном будущем, переполненном героическими баталиями, и это как минимум.

Моё представление о недалёком расстоянии до городских ворот оказалось обманчивым, из-за чего надежды на скорый финал путешествя не оправдались. Думаю, ближе к вечеру доберёмся.

Кроме того, спустя каких-нибудь пятнадцать минут, я открыл для себя один немаловажный факт, а то и несколько. Мне стала понятна настойчивость молодого Истомина, связанная с выбором паланкина в качестве транспорта.

Всё оказалось предельно просто, а именно – местные мастера пока не слыхали о рессорах, как о прекрасном решении проблем с тряской. Собственно, и грубой кожей обода никто не обтягивает для комфортной езды без чёртовой вибрации на булыжных покрытиях.

Поэтому, если бы у меня были пломбы в зубах, то оные обязательно расшатались бы и повыскакивали через какой-нибудь жалкий час путешествия. А может и раньше. К слову, в паланкинах точно нет этой проблемы. Люди же несут, срабатывая естественным амортизатором.

Помимо нас двоих, в карете присутствовали ещё два пассажира. Из-за этого мы не проводили бесед и ничего не обсуждали.

Простая и молчаливая поездка получилась, вплоть до прибытия на Каретную Площадь, которую я сразу же окрестил для себя городским вокзалом, ввиду кучи транспортных средств, разместившихся тут по всяким причинам. Тут и постоялые дома есть и конюшенные дворы и, конечно же, таверны с трактирами для гостей города и извозчиков. Разумеется, с поправками на общественное положение каждого и с учётом индивидуальности статусов.