Тайны старого замка и прочие (не)приятности (страница 7)
– У него ухо рваное, – доложила девочка, рассмотрев под заледеневшей от крови прядью волос сочащуюся рану.
– Да сразу видно, что из благородных. Ограбили и бросили умирать, – Прыся орудовала вторым ножом, срезая с мужчины рубашку. – Правда, одежка так себе. Штаны как у простолюдина. Даже ремня нет.
Кэти сложила на стол стопку нарванных лоскутов. Смочила в горячей воде один и начала осторожно вытирать распухшее лицо.
– Волосы придется покороче срезать. Длинные от крови и грязи не промыть, – огорчилась она, понимая, что сейчас незнакомцу не до красоты. Суметь бы спасти.
– Режь, не стесняйся, – кухарка развернулась к одному из ящиков и вытащила огромные ножницы. – Чем сноровистее приведем в порядок, тем быстрее он окажется в постели.
– Здесь шить надо, – подал голос дядюшка Мартин, показав на рассеченное колено. Фрея тут же подбежала посмотреть.
– А ну, цыц отсюда! – шугнула девочку кухарка. Схватив простыню, накрыла нагое тело. – Сходи лучше к ведьме. Если спит, разбуди. Пусть посмотрит на нашего страдальца. Вдруг поможет.
– Так вы ей запретили колдовать, – подал голос Фан, набирая в чайник холодной воды. Знал, что кипяток потребуется еще и еще.
– Для дела можно, – отрезала кухарка, обмывая руку беспамятного. Заметив раны на кулаке, покачала головой. – А он сопротивлялся. Все костяшки сбил о чью-то харю.
Старуха пришлепала, когда незнакомца уже обмыли.
Катрина кромсала последние пряди. Резала не слишком коротко. Знала, если мужчина выздоровеет, ему будет неприятно выглядеть простолюдином. Вон, у дядюшки Мартина волос осталось не так много, а подрезать короче не дает. Плетет косицу. Тонкую, словно мышиный хвост.
– Здесь шить не перешить, – предупредила ведьму Прыся, достав из банки с вонючей жидкостью нечто похожее на нити и кривую иглу.
Кэти знала, что кухарка каким-то особым образом обрабатывала овечьи кишки, чтобы потом ими зашивать раны. Такие «нитки» не гнили, и их можно было не удалять. Узелки отваливались сами. Долгая жизнь в замке, где всякое случалось, а до лекаря не всегда успевали добежать, научила кухарку полезным навыкам.
Ведьма села на скамью и взяла безвольно повисшую руку. Потерла пальцами ладонь незнакомца. Посмотрела на сбитые костяшки, которые уже обработали вонючей мазью.
– Из благородных, но ратное дело знает. Мозоли говорят за него.
– Вы не мозоли рассматривайте, а лечите, – кухарка была сосредоточена на ране на колене. Мелкие еще ждали своей очереди.
Фрея собирала в ведро срезанные волосы, а Фан – лоскуты одежды.
– Я должна остаться с ним наедине, – заявила старуха, оглянув собравшихся вокруг стола. – Не хочу, чтобы мое колдовство других задело.
– Придется тогда подождать, когда я закончу. Не умрет же?
– Нет, не умрет, – старуха покачала головой.
Руку незнакомца из своей ладони она так и не выпустила.
Глава 8. Помню – не помню
Кэти тоже поторопилась закончить с волосами «подкидыша». Промыв их и разобрав на пряди, заметила, что на голове тоже были раны, но не такие страшные, как на теле и руках. Было очевидно, что мужчина отчаянно сопротивлялся. Взяв склянку с вонючей мазью, Катрина смазала все повреждения, что обнаружила.
Невольно она обращалась мыслями к защитнику, который сегодня заступился за нее. Она желала ему вернуться в харчевню живым и здоровым, а не оказаться выброшенным умирать на обочине дороги, как этот благородный незнакомец. С Нахима сталось бы.
Когда кухарка завершила «штопку» и вымыла руки, все вышли за дверь. Замерли в ожидании. Кэти обняла жавшихся к ней близнецов. Дуг вздыхал и чесался, как всегда при волнении. Дядюшка Мартин, хоть и считал свое участие в спасении незнакомца завершенным, к себе не ушел. Устав опираться на трость, прислонился спиной к стене. Покашливал, чем отвлекал на себя внимание Катрины. Пора было варить новую порцию снадобья.
– Можно я в замочную скважину подгляжу? – не выдержал долгого ожидания Фан.
– Еще чего удумал? – кухарка ответила за хозяйку замка. – Лечи потом твой глаз. Вдруг вылезет от ведьмовского колдовства? У бабки Ядвиги все так: добро может обернуться злом.
Вскоре послышались тихие шаги. Дверь открылась. Старуха шла, опираясь о стену. Кухарка подбежала и подставила той под руку плечо.
– Жить будет, – сказала слабым голосом ведьма. – Пришлось усыпить, чтобы быстрее выздоровел. Спать будет три дня и три ночи.
Кухарка как в воду глядела, что колдовство ведьмы без плохих последствий не обойдется. Пришедший в себя незнакомец совершенно ничего о себе не помнил. Открыв глаза, он настороженно рассматривал сидящую на стуле Кэти. Она не сразу это заметила, так как отвлеклась на лежащую на ее коленях тетрадь. Поняла, что больной пришел в себя, когда тот пошевелился. Подняв голову, она натолкнулась на его взгляд.
– Почему я голый? – голос его не слушался.
– Вы ранены. Нам приходится по нескольку раз в день смазывать ваши раны.
Сказанные слова подействовали странным образом.
– Дайте мне зеркало, – он выпростал руку из-под одеяла и нетерпеливо подвигал пальцами.
– Вам не понравится то, что вы там увидите, – Кэти хотела предупредить, что волосы пришлось отрезать, одутловатое лицо все еще отливало фиолетово-зеленым и отеки на глазах не сошли, но мужчина оборвал ее.
– Дайте.
Пришлось выйти из комнаты, чтобы принести небольшое зеркало на ручке. Когда Катрина вернулась, незнакомец сидел. Он держал тетрадь с потрепанными краями.
– Откуда у вас это?
Кэти хотела отнять чужую тетрадь, но незнакомец не позволил. Спрятал руку за спину. Тетрадь и странная карта, где замок Возги был обведен несколько раз угольком, попали к Кэти только потому, что харчевник не хотел хранить у себя вещи сгинувшего постояльца. Он передал ей седельную сумку, вытащив из нее предварительно деньги – как расчет за постой жильца и на содержание лошади. Ее он тоже оставил себе.
Дядюшка Дайк знал, что у барона Возги туго с деньгами, и взять еще одну скотину на содержание Катрине было бы не по карману. Защитник, уведенный графскими людьми, так и не вернулся, хотя прошло три дня.
С утра Дуг и близнецы сгоняли на коляске в город, чтобы купить, наконец, прялку. Очень уж Ядвига просила. Катрина, скрепя сердце, залезла в деньги, которые выручила за шкуры у сапожника и хотела потратить детям на подарки. Но какие теперь подарки, если сама из дома ни ногой?
По поручению Катрины «добытчики» заглянули и к дядюшке Дайку. От него привезли не только вещи постояльца, но и коробку с фарфоровыми статуэтками. А Кэти уже и думать о ней не думала, считая, что танцующие фигурки разбиты. Да, некоторые из них оказались склеенными, но так хорошо, что трещинки почти не были заметны. Продать их не получится, но в качестве украшения каминной полки на Новогодье вполне сгодятся.
Харчевник на словах просил передать, что графские люди бесчинствуют, ищут беглянку, обходя все постоялые дворы. Расспрашивают, не видел ли кто. Имени не знают, описывают внешность. К нему приходили первыми. Причем сам Нахим. Дядька Дайк прикинулся, что понятия не имеет, о ком идет речь, да и самого Нахима не признал.
Может, и опознал бы того, кто пропал на десять лет, если бы морда не носила следы жестокой драки. Перевязанную руку бывший вор держал у груди на платке, завязанным узлом за шеей. Баюкал. Морщился. Видать, болела. Выходит, сопротивлялся защитник, за что и поплатился жизнью.