Разводимся? Я справлюсь, милый! (страница 5)
– Почему не веришь? – отправляю рыбу в рот и улыбаюсь. – Разве не похожа на ту, что пойдёт налево?
– Насть, я тебя сколько знаю? Семь лет? Восемь?
– Девять.
– Девять. Если бы ты была из таких, у нас давно бы уже разгорелся бурный роман.
– Ты так в этом уверен? Может, ты просто не в моём вкусе. – Склонив голову набок, рассматриваю его внимательно, как будто впервые увидела. Привлекательный мужчина, не отнять. Ещё эта ямочка на подбородке, и губы чувственные…
– А как же мужская солидарность? – спрашиваю насмешливо. Подходит официант, в тишине наполняет наши бокалы белым вином.
– Надо же было чем-то прикрывать уязвлённое самолюбие.
Бокалы соприкасаются с тихим звоном. Сергей сразу сказал, что машину оставит, за руль уже не сядет, но мы и не выпьем больше бутылки вина. Расслабляться с алкоголем я могу только в тесной компании друзей и подруг, которые знают меня много лет.
– У тебя без меня поклонниц всегда хватало, не хотелось становиться с ними в один ряд.
– Ты и не стояла бы. Я бы тебя просто увёл у мужа.
– Сколько самонадеянности!
– Просто я знаю себе цену. И тебе, как женщине, тоже. Такие, как ты, на дороге не валяются. И, знаешь, неважно, что на самом деле у вас случилось. То, что он тебя просрал – его самая большая ошибка.
Сергей вдруг встаёт и протягивает руку.
– Потанцуем?
Несколько пар уже кружатся на небольшом танцполе. Приглушённо играет живая музыка, свет тоже будто стал тише. Чужая рука на талии ощущается правильно и приятно, говорить совсем не хочется. Я смотрю на пары вокруг: многие нашего с Сергеем возраста, кто-то постарше, есть и моложе.
– Спасибо, – говорю неожиданно для самой себя. Поднимаю глаза, говорю тихо и твёрдо: – Спасибо, что пригласил.
– Спасибо, что согласилась, – улыбается он. – Я всю неделю как на иголках был, ждал, что откажешь.
– Правда? – Признание неожиданно трогательное. – Я не привыкла менять планы, только если бы что-то случилось…
– Ты могла бы обмануть. Сказать, что плохо себя чувствуешь. Что кошка заболела. Что соседи пробили дыру в твоей ванной…
– У меня нет кошки. И соседи адекватные, – смеюсь. Но как же приятно знать, что встречи с тобой ждали!
– Выходит, я могу рассчитывать на ещё одну встречу?
– А мы уже прощаемся?..
Да, всё хорошее должно кончаться, но на то оно и хорошее – ценится больше. Сергей вызывает мне такси и даже не вызывается проводить, чем приятно удивляет. Даже поцеловать не пытается, хотя явно хочет.
– Может, мне посмотреть путёвки на Новый год? – спрашивает, откровенно лаская взглядом.
– Мы всё ещё просто друзья. Не спеши, – одёргиваю его, понимая, что сейчас у нас не может быть ничего. И не будет. Может, никогда не будет, к чему обманывать?
– Ладно, уже и помечтать нельзя, жестокая Настасья Филипповна! Я уж было себя Парфёном Рогожиным возомнил.
– Миллион подари, тогда посмотрим, – подыгрываю, вспоминая сцену из любимой книги «Идиот».
– Дорогая женщина! – восхищённо тянет он и картинно распахивает дверь такси. Всю дорогу улыбаюсь. Выхожу, бережно придерживая цветы, подхожу к подъезду, когда телефон звонко пищит. Неужели Сергей уже соскучился? Или помчался в банк последние сбережения снимать? Открываю сообщение в новом чате. Контакт подписан «Твой сон». Во рту пересыхает, когда читаю:
Очень хочу тебя увидеть. Я по-прежнему не маньяк. Можно, завтра приеду?
Глава 6
Не могу понять, зачем согласилась. А ещё не могу понять, зачем это нужно Игнату. Нет бы забыть пьяную тётку из клуба, так он ещё и в гости напросился! Впечатления от вечера с Сергеем полностью перекрывает короткая переписка со стриптизёром. Это даже звучит комично. Ну, правда, куда мне крутить с красавчиком, который словно на самом деле из сна вышел?
Сплю урывками, нормально засыпаю только на рассвете. Нервное возбуждение напрочь лишает аппетита, думать ни о чём не могу, телефон из рук не выпускаю. Пусть передумает. Пусть напишет, что не приедет. Что я, в самом-то деле, как девочка волнуюсь, несолидно уже! Несолидно. Хмыкаю, вспоминая слова одноклассника гинеколога, который на последней встрече выпускников этим летом заявил, что нам, девочкам, несолидно в нашем возрасте месячные иметь, после того, как одна из «девочек» отказалась идти в баню. Вот именно: климакс на носу, а я про голый торс Игната думаю и пытаюсь представить, в какое русло зайдёт наша встреча.
Почему я вообще разрешила ему приехать? Надо было назначить встречу на нейтральной территории. Зову домой совершенно незнакомого мужчину. Лучше бы Сергея вчера пригласила, он бы отвлёк, может, так отвлёк, что я в телефон бы только сегодня утром заглянула. А теперь мучаюсь, волнуюсь и… крашусь. Три раза меняю домашнее платье. Ищу высокие вязаные гольфы – в них ноги особенно привлекательно выглядят.
Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Угомонись, женщина, может, он просто заглянет узнать, не умерла ли я за неделю от того похмелья. Ну, да. Конечно. Именно ради этого и приедет через полгорода в мой спальный район. Хотя я не знаю, где он живёт, может, мы вообще соседи, и он всё-таки маньяк?..
Когда в домофон звонят, подскакиваю с места. Сердце останавливается, руки леденеют. Подхожу к двери с опаской, словно она сейчас слетит с петель. Звонит телефон, смотрю на экран и выдыхаю. Точно, я же совсем забыла про мужа на час! А он уже приехал. Истеричный смех поднимается из груди: сразу два мужчины в моей холостяцкой квартире, выбирай – не хочу.
– Здравствуйте. Наверное, надо было предупредить, но вы не отменили заказ, поэтому я решил, что всё в силе.
У «мужа» приятный голос, с таким бы на радио работать, если сейчас ещё кто-то слушает радио. И внешность приятная, но мне в последнее время вообще на симпатичных мужиков ведёт. Видимо, судьба сжалилась и решила окружить красотой, раз один гамадрил из жизни ушёл.
«Муж» представляется Кириллом. Рост примерно метр восемьдесят, мягкие на вид русые волосы, зелёные глаза и россыпь морщинок, говорящих о том, что человек любит улыбаться. На вид лет сорок – сорок пять, не больше. Руки крепкие. Он разувается, снимает куртку, берёт чемоданчик с инструментами и бодро спрашивает:
– Ну-с, где наш больной?
– На кухне, – невольно улыбаюсь. Провожу Кирилла, показываю дверцу. Прислонившись к столешнице, смотрю, как на волшебство, на то, как он ловко орудует отвёрткой. Божечки, вот где настоящий секс – мужчина, способный сделать элементарную работу по дому!
– Там ещё кран течёт в ванной, – говорю, когда Кирилл проверяет каждую дверцу на кухне и подтягивает ещё парочку.
– Посмотрим.
– И в коридоре плинтус отошёл.
– Прибьём.
– Ой, а может, вы и полочку в спальне повесите?
– Повешу, но в другой раз, надо будет с собой дрель взять, у вас стены бетонные. Тяжёлая полочка-то?
Её я заказала неделю назад, чтобы избавиться от старого и почти пустого комода – раньше он был забит Пашкиными вещами, а у меня, как оказалось, не так уж и много мелочей. Я не подумала, кто мне её повесит, помощи от бывшего пришлось бы три года ждать.
– Вам её ещё собрать надо будет, – замечает Кирилл, глядя на доски, завёрнутые в плёнку.
– Ну, собрать я и сама могу, тут отвёртка в комплекте, и схема есть.
– Не волнуйтесь, я соберу, у меня шуруповёрт есть. Могу сейчас спуститься взять, он в багажнике лежит, но лучше всё сразу сделать: и собрать, и повесить, чтобы места не занимала.
– Скажите, вы правда настоящий? – смотрю на него и не скрываю восторга. – В наше время ещё сохранились мужчины, у которых руки из плеч растут?
– Скажу честно: мы – вымирающий вид. Так что берегите и цените, – хмыкает Кирилл, возвращаясь в ванную. – Тут тоже по сантехнике надо будет отдельно кое-чего прихватить. Придётся вам снова полюбоваться на меня и мои руки.
– Переживу, – картинно вздыхаю. Никакого дискомфорта от присутствия постороннего дома не испытываю. Мы с Кириллом будто сто лет друг друга знаем и общаемся, как старые друзья. Он начинает прибивать плинтус в прихожей, когда домофон снова звонит. Совсем забыла про Игната! Какой-то день забывчивости сегодня.
– Привет! Я не знаю, какой ты любишь, поэтому решил взять сразу два, но рекомендую йогуртовый, он нежнее. – Игнат стоит с охапкой цветов и двумя коробками из кондитерской. Из-за пышной упаковки крафтовой бумаги выглядывают ярко-голубые глаза. Неужели это всё-таки не линзы?
– Ну, что, хозяйка, принимай работу, – говорит Кирилл, поднимаясь. Игнат замирает в дверях, моргает и вопросительно смотрит на меня.
– Проходи, разувайся, – спохватываюсь, отступая в сторону. Смотрю на крепко прибитый плинтус.