– Иду и думаю, старик Вельгольф хочет что-то сказать или попросить. Так что дай команду организовать их доставку лично и оперативно. В первом эшелоне, если состав делегации изменится до «Петрушки», там пусть сделают не кабинку, а зал для их делегации тоже, много народу он с собой привёз.

– Будет сделано, шеф! – козырнул он. – Поэтому думаю красный зал «Петрушки» подойдёт. Ну и, конечно же, всех проверить по стандарту.

– Да, согласен. Но, Никита, прошу, не дави на гостей. С их стороны пусть сами определят участников, нашим лучше не вмешиваться. Посмотрим, кого он притащит на встречу. Передаю это тебе, так как могу закрутиться тут аки юла.

– …и забыть про друзей из Германии. – Никита говорил, уже смотря на ту же дверь, в плотную к которой он стоял. Анатолий всё же приблизился.

– Но наблюдение не снимать и слушать их постоянно! Ты вообще здесь? Или тяга к искусству сильнее работы? – сухо отчеканил последние слова для собеседника, который всё так же рассматривал дверь.

– Не обижай меня, Григорьевич, последнее мог не говорить – всё тут ясно, организуем по высшему разряду. Ещё и медведей, и цыган всем устроим. Сам выход сделаю с корточек! А? Спляшу как в годы молодые! И не шипи, ведь слушаем мы тут всё похлеще сонара. Не переживай – не упустим ничего. Будет как в гос. аптеке – всё по граммам посчитано и услышано! К слову, чего я тебя вырвал, словно бурлинскую рульку с обеда! Там тебя ждёт «первый», на особой линии, – сказал тот в дверь, и, не поворачиваясь, продолжил: – Хочет пожелать тебе успеха лично. – Выделив краткой паузой последнее слово, Анатолий Григорьевич подошёл максимально близко к Никите и перешёл на тихий голос.

– Есть изменения? – Он неопределённо сжал плечи и, отрицательно кивая, сказал: – Не могу сказать. Всё услышишь от «первого», ведь напутственное слово и похвала начальства, по сути, главнее любого десерта будут. Это я знаю по опыту, особенно в работе со своим прямолинейным и ужасным деспотом-начальником. – Он резко отошёл от двери со словами: – А ещё тут даже у дверей есть уши, причём уже и чужие… Успели же, шустрилы б… – Последнее Никита хмыкнул в кулак и указал массивным перстом на малоразличимую точку на деревянном выступе. Присмотревшись, Анатолий только через доли секунды увидел изначально казавшуюся соринкой в орнаменте головку мушки-дрона и наномикрофона. От этого внутри себя он испытал неприязнь к факту столь отрытой прослушки. Действительно, ещё час назад служба отчиталась о стерильности и отсутствии чужих жуков, мух и мушек. Сначала прибытия гостей ещё часа не прошло, а уже всё нашпиговали и антиквариатом не побрезговали, ну ничего святого. Никита Алексеевич поспешил успокоить явно расстроенного начальника Фонда.

– Анатолий Григорьевич, не смейте переживать, я её уже заглушил – эту мушку, они ничего не услышали. Их тут целый рой был, всех дезактивировал. Так что пойдём. Но ты сильно не болтай в зале и не торопись, на той стороне экрана ребята тоже загружены по самое не хочу.

Отвернувшись от дверей, отошли в сторону, на ходу спокойно продолжили разговор:

– Присмотрите за Отто, Густавом и Клаудией, – сказано было ровно, Никита же на приподнятом настроении ответил:

– Всех особо буйных успокоим. Говорю же, не делайте себе нервы! Служба безопасности всё решит! Мы тут для этого, и свой хлеб не зря кушаем.

– Хорошо, теперь мой вопрос: где? – Хозяин уже на ходу осматривал зал с гостями.

– В аквариуме, Анатолий Григорьевич. Думаю, у вас будут ещё распоряжения для меня? На случай, если…? – Он вопросительно посмотрел в глаза.

– Если не успею вернуться ко времени начала, пусть Степан Алексеевич скажет вступительное слово, после по плану А. Если что изменится, я сообщу по прямой с вами связи. Вы – это я здесь. Хорошо? – На что Никита утвердительно кивнул. – И ещё, дай мне коридор, чтобы по пути не дёргали. Я и так с немцами задержался больше запланированного. Степан с кураторами пусть всех гостей держит в центре внимания.

– Всё будет сделано. Ребята вас проводят, сейчас организую. И да, так будет быстрее. Просто гости на вас, как в поговорке: словно мухи на мёд летят. – Довольный хорошей шуткой Никита Матозян дважды нажал на селектор, закреплённый на третьей фаланге большого пальца, что-то тихо сказал, и группа охраны сразу направилась к ним. Пока шли по вызову через зал, Анатолий продолжил речь Матозяна.

– Эх, Никита, если бы как на мёд – тут больше на второй вариант тянет. – Он сдерживал хохоток. – Тот, что коричневый и более ароматный. – Всё же выдав лёгкий смех, Анатолий повернулся для встречи своей охраны. Никита протянул ему ушные динамики, хозяин Фонда взял один и отправил его в ухо.

Семь крепких молодых людей в особой парадной форме охраны Фонда. Их волевые лица говорили о том, что они готовы ко всему. С взглядами, отбивающими охоту задать лишние вопросы, семеро тихо подошли. Старший группы вышел на шаг вперёд к двум мужчинам и замер, ожидая указаний. Никита вкрадчиво приказал:

– В аквариум, быстро, через зал, без задержек, туда и обратно. Код красный. – Он вынул из внутреннего кармана свой личный коммуникатор и дал по нему приказ на красный код. Анатолий также активировал отпечатком указательного пальца свой личный канал связи на пуговице манжеты. Он достал коммуникатор и тихо сказал:

– Ушёл. Напоминаю вам всем, Никита Алексеевич – это я здесь. По возвращении дам свой сигнал по спецсвязи, – в ответ в слуховом динамике прозвучали по очереди три коротких звука – знак того, что все службы приняли сообщение.

После них группа тихо и быстро окружила Анатолия Григорьевича и повела через помпезный зал к выходу. Восемь человек отправились в вояж через человеческое море исполинского зала главного здания Фонда, в стенах которого люди казались песчинками на пляже.

Семеро в спешке по пути оттесняли разные делегации приглашённых гостей, которые узнав Анатолия, сразу хотели обменяться словами приветствия с главой Фонда. Настроенных горячо и лично поздороваться с главой мероприятия РАН и Фонда резко теснили не только семеро, но и официанты, и скрытый персонал в толпе. Служба безопасности работала дружно, обеспечивая проход через зал.

Гости на расстоянии отправляли голосовые салюты Главе Фонда. На что тот просто кивал и приветственно улыбался встречным. Тут словно по сигналу из толпы вышли трое. Они оттеснили официантов, главный из них поймал взгляд Анатолия. Тот шёпотом сказал, предварительно нажав на пуговицу:

– Пропустить троих.

Те курсировали дальше. Центральный персонаж же шёл, приветственно глася бравады, но увидев кивок хозяина, прямо двинулся к Анатолию Григорьевичу. Один из трёх – очень высокий мужчина с белозубой улыбкой, находясь в центре, поднял руку вверх со светящейся от купольного света золотой картой. Так он и шёл дальше, держа карту напоказ в руках. Семеро у шефа ещё стояли на местах у Анатолия.

Двое из трёх совершили манёвр: они с краёв, выйдя вперёд третьего, намерились раздвинуть кольцо охраны. Пока их главарь светил свою золотую карту, надеясь на её влияние, лидер группы охраны, уловив движение людей боковым зрением, резко повернулся к Анатолию. Тот отрицательно покачал головой и уже ему лично подал знак «пропустить».

Старший поднял руку, показал «ок» и быстро опустил. Правое крыло группы, увидев команду, моментально открылось и пропустило нарушителей движения эскорта. Те, пройдя внутрь, резко расступились и пропустили третьего очень высокого мужчину в отличном костюме. Он уже убрал свою золотую карту в карман и с ходу выдал быструю тираду на американский манер, не теряя времени на прелюдии и выставляя белозубую улыбку бизнесмена. По ней можно было точно сказать, что он ценит своё время.

– Анатолий, несу свои поздравления! Прости, что я как светофор останавливаю тебя своей золотой картой, но есть слово к тебе. В первую очередь: я в восторге от этих зданий, да что говорить – комплексов! Какой имперский размах! Я откровенно ошарашен, вот что значит – русский размер! Конечно, в те минуты, когда смотрел на проект, понимал – в такие сроки вы вынужденно пожертвуете качеством, что значительно уменьшит сроки эксплуатации. И учитывая, что на начальном этапе вы владели не всеми технологиями, а те, что имелись, были куплены у нас и не были вами опробованы в полной мере. Я знал и видел, что делают ваши бригады дронов-строителей, которые могли бы озолотить вас на нашем рынке. – Он говорил по нарастающей, быстро, словно диктор на телевидении.

– А как работают русские мегапринтеры! Они могут строить с ювелирной точностью, это не новость. Мы нуждаемся в них под маркой совместного предприятия США – Россия. Но, чтобы так выйти на наш рынок… Моё почтение!

Он окинул быстрым взглядом семерых охранников Анатолия и продолжил говорить так же быстро.

– И как говорят у вас – с новосельем! Не то, что англичане со своим снобизмом и природной завистью к чужим успехам! Мы американцы – люди из другого теста! И скажу вам, Анатолий! Это новое здание Фонда РАН – просто космос, оно достойно уважения. Выглядит круче нового Диснейленда во Флориде! Там мы только раскачиваем публику техническим открытием и раскаткой аттракционов. А вы сразу с таким Мероприятием! Поэтому хочу передать вам свои восхищения лично! Не как джентльмен, а как истинный деловой человек Большой Америки! – Гость быстро протянул руку главе, крепко пожал и по-дружески похлопал по плечу другой рукой. Он спешно отпустил протянутую руку, зацепив край рукава костюма главы.

Подойдя ближе, чем вызвал напряжения охраны, посмотрел в глаза и сказал:

– После выступления обязательно нужно лично переговорить, как друг с другом, ты знаешь где, или скажи другое место. И не пуха, Толик! Так же говорят в России, – отступил на два шага, смотря в глаза, и не спускал натянутой улыбки. В момент между ними на полкорпуса стал охранник, подчеркивая краткость предстоящей беседы.

– Благодарю, Джон. Но снова, говоря о торговле дронами, знаниями и нашими ресурсами, забыл про то, что ваше правительство нас исключило из рынка Большой Америки и как партнёра, и как игрока. И вы поймите, главное в перечисленном – это человеческий ресурс, его количество. А его мы не продаём. Ещё уточню, ты больше был похож со своей золотой дипломатической карточкой не на светофор, а на Дядю Стёпу – милиционера. Запомни эту фразу, посмотри видео или книги на тему. Уверяю, тебя позабавит, – тут прошла нотка смеха у обоих собеседников, но она относилась, скорее, к любезности, и речь продолжилась: – После моего выступления мы встретимся, дорогой друг. Наедине? – Тот подтвердил, кивнув. Анатолий продолжил:

– Только в другом месте, в «Петрушке». Там всё организуют мои люди, с тобой свяжутся. Но не стоило запрашивать прямой контакт через дипломатическую золотую карту, слишком открыто. И сейчас я вынужден отлучиться, не могу задерживаться. Сам понимаешь, дела, Мероприятие. Наслаждайся нашим праздником и русским гостеприимством!

– Я всё понимаю, сейчас такие обстоятельства! И ещё раз поздравляю, Анатолий! – Улыбка не сходила с его лица. Он нахмурил лоб и уже серьёзно переспросил: – Дядя Стёпа – милиционер, я верно говорю? – в ответ кивок Анатолия, после чего завершил: – Встреча нужна сегодня. Без динамо, хорошо? Мне нужно, чтобы ты кое-что послушал.

– Я всё понял, с тобой, Джон, свяжусь лично. Твой номер тот же? Не переживай, my old boy, динамить не буду.

В ответ увидел утвердительный кивок и краткое подмигивание глазом. Американец будто на каблуках тут же развернулся, выйдя из оцепления семерых охранников Главы Фонда. Он всё ещё переваривал разговор.

Анатолий продолжил путь с охраной, прокручивая разговор в памяти. Он понимал, что всё было специально сказано с явным, натянутым американским акцентом диктора, как бы утрируя свою принадлежность, хотя Джон уже пять лет постоянно находится в России. Он считается лучшим чистым «русским спецом» в Лэнгли.