Динь.

Динь.

С каждым ударом вдалеке зажигались огоньки. Сперва их было всего несколько – далекие тлеющие угольки, вспыхивающие то тут, то там, совсем как осколки упавших звезд. И внезапно непроглядная ночь словно бы отступила. Мир засиял, как будто небеса и земля поменялись местами, и теперь все вокруг было усыпано мерцающими звездами.

– Что это? – изумленно спросила Эванджелина.

– Наш с тобой подарок. Ночь костров… Древнее благословение Севера, – ответил Аполлон спокойно и тихо, все еще прижимаясь грудью к спине Эванджелины. – Обычно эта ночь предшествует военному походу короля. По всему королевству разжигаются костры, и жители просят благословить их правителя. Отовсюду доносятся пожелания здоровья, неиссякаемых сил и надежды на то, что король возвратится домой целым и невредимым. Узнав, что в честь нас двоих устроят Ночь костров, я подумал, что тебе захочется посмотреть на это. Каждый костер, который сегодня разжег народ, горит для нас с тобой. Прямо сейчас подданные всего Великолепного Севера возносят молитвы за наше здоровье и счастливую жизнь.

– Я будто попала в сказку, – пробормотала Эванджелина. Но стоило словам сорваться с ее губ, как она поняла, что это не совсем так.

Происходящее не напоминало сказку. Это и была самая настоящая сказка. Ее сказка.

Изменилось бы что-нибудь, если бы она помнила, как попала сюда, как встретила Аполлона, как они полюбили друг друга и поженились? Или Эванджелина сейчас чувствовала бы себя иначе? Кто знает, возможно, если бы ее память не пострадала, Аполлон все равно бы заставлял ее сердце так трепетать.

Ветер хлестал по щекам, внизу вспыхивали все новые огни, когда Эванджелина медленно повернулась и посмотрела на принца.

Ее принца.

– Ты смотришь не в ту сторону, – протянул он с дразнящей ухмылкой.

Сердце Эванджелины неистово забилось в груди, будто снова предупреждая: «Опасность! Опасность! Опасность!» И тем не менее Эванджелина сомневалась, что может ему доверять. А возможно, ей нравилась эта опасность.

– Похоже, меня больше привлекает этот вид. – Эванджелина протянула руку и коснулась щеки Аполлона, заставляя его склониться к ней, а затем медленно провела кончиками пальцев по его слегка шершавой коже.

Она не знала, правильно ли поступает. В то мгновение, когда приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам, Эванджелина чувствовала лишь неподдельное волнение.

– Наконец-то, – прорычал Аполлон. Он прикусил ее нижнюю губу и жадно поцеловал.

В отдалении вспыхнули фейерверки. Эванджелина слышала, как они взрываются в небесах. Аполлон скользнул руками под ее накидку, чтобы притянуть ее ближе к своему телу.

И в тот момент Эванджелина не могла точно сказать, движутся ли они оба к краю башни, или же у нее просто кружится голова. Однако она чувствовала, как ветер дует ей в спину, и знала, что от падения ее удерживают только сильные руки принца.

6. Эванджелина

Мир изменился в одночасье, и дело было не столько в том, что Эванджелина чувствовала бабочек в животе каждый раз, когда вспоминала поцелуй с Аполлоном.

Пока она спала, время года, похоже, сменилось и место зимы заняла весна. Эванджелина выглянула в окно, ожидая увидеть укрытые снегом поля, а не все краски сочной зелени на деревьях и кустах и изумрудный мох, покрывающий глянцевитую поверхность скал. Все это окутывала невесомая пелена серебристого дождя, который барабанил по крышам.

Этим дождливым утром к Эванджелине заглянул другой лекарь, чтобы узнать, не вернулись ли воспоминания, но она так ничего и не вспомнила. Затем в ее покои пришли портнихи, но надолго они не задержались.

Как оказалось, в расписании Эванджелины значилась еще одна встреча, о которой она даже не догадывалась, пока к ней не нагрянул новый гость.

– Добрый день, Ваше Высочество, меня зовут мадам Восс. Очень рада с вами познакомиться. – Женщина присела в идеальном реверансе, и подол ее изумрудно-зеленого платья скользнул по каменному полу. Ее волосы красивого серебристого оттенка были уложены в изящную прическу, а на вытянутом лице пролегали глубокие морщинки от улыбки, отчего на сердце у Эванджелины как-то враз потеплело. – Я буду вашей наставницей во всех королевских делах. Но сначала давайте начнем с вас.

Мадам Восс положила на колени Эванджелине красивую синюю книгу. Страницы ее были покрыты мерцающим золотом, что отлично сочеталось с названием.

Эванджелина прочитала вслух:

– «Величайшая история любви из когда-либо рассказанных: правдивая и полная история Эванджелины Фокс и Принца Сердец».

Мадам Восс испуганно ахнула.

– Какая досадная ошибка!

Она похлопала по книге на коленях Эванджелины, пока название наконец не сменилось на «Величайшая история любви из когда-либо рассказанных: правдивая и полная история Эванджелины Фокс и принца Аполлона Титуса Акадианского».

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Книгу только-только напечатали. Я думала, что проклятье ее не затронет, раз уж она совсем новая, – пробормотала мадам Восс и бросила на переплет осуждающий взгляд. – Надеюсь, подобных ошибок вы в ней больше не встретите.

– Вам не за что извиняться, – успокоила ее Эванджелина.

До этого момента она не слишком-то задумывалась о проклятии сказок Севера, о котором ей еще в детстве рассказывала мама. Каждая сказка на Великолепном Севере была проклята. Некоторые истории никак не получалось записать, другие не могли покинуть пределы Севера, а сюжет всех остальных менялся каждый раз, когда их рассказывали, и в конце концов доверять им становилось поистине сложно. Считалось, что любая сказка на Севере изначально описывала правдивую историю, но со временем проклятие исказило все так, что там остались лишь крупицы истины.

– Там, откуда я родом, книги спокойно стоят на полках, – произнесла Эванджелина. – А истории Севера весьма необычны.

Она еще какое-то время разглядывала обложку. Эванджелина впервые видела такое, чтобы слова в книге сменялись прямо на глазах. Мадам Восс отнеслась к этому с раздражением, но для Эванджелины происходящее казалось чем-то магическим. Потому что это и была самая настоящая магия.

И все же Эванджелине стало любопытно, почему в первом названии упоминался Принц Сердец.

В Меридианной империи, где Эванджелина прожила почти всю свою жизнь, Принц Сердец считался мифическим существом – персонажем, встречавшимся в колодах гадальных карт, – а не реальным человеком из плоти и крови. Она вдруг задумалась, не является ли здесь Принц Сердец еще одним прозвищем принца Аполлона?

От этой мысли ей стало не по себе, и Эванджелина снова распереживалась, что ничего не знает о собственном муже. Впрочем, она продолжала убеждать себя в том, что все это не имеет значения. Они с Аполлоном вместе создадут новые воспоминания, как те, что остались с прошлой удивительной ночи.

Тем не менее Эванджелина не могла избавиться от необъяснимого беспокойства, которое охватило ее, когда она открыла книгу мадам Восс.

На титульных страницах разместились потрясающие полноцветные портреты Эванджелины и Аполлона, смотрящих друг другу в глаза на фоне ярких всполохов фейерверка. Аполлон был изображен в роскошном королевском фраке, с накидкой и огромной золотой короной, украшенной крупными рубинами и другими драгоценными камнями.

На секунду Эванджелине показалось, что она увидела на картинке третьего человека – еще одного мужчину, внимательно наблюдающего за ней с края страницы. Но, как и случилось с самым первым названием книги, силуэт только появился, а затем так же быстро исчез.

На следующей странице Эванджелина нашла еще больше иллюстраций, но в этот раз ни одна из них не двигалась. Самый верх листа украшали изображения солнца, луны и звездного неба, а под ними были выведены слова:

Давным-давно девушка, которая искренне верила в сказки, украла сердце прекрасного принца, некогда давшего клятву никогда не влюбляться.

– Это правда? – удивленно спросила Эванджелина. – Принц Аполлон поклялся никогда не любить?

– Так и есть. Некоторые считали это просто шуткой, но мне так никогда не казалось, – призналась мадам Восс. – По правде говоря, его настрой немного пугал меня. Как вам должно быть известно, у нас на Севере есть традиция – мы устраиваем роскошный бал, прозванный Нескончаемой Ночью.

Эванджелина мало что помнила о Нескончаемой Ночи, но не стала признаваться в этом. Она до сих пор не знала, как впервые встретилась с Аполлоном, и даже прошлой ночью так и не решилась расспросить его об этом.

– Аполлон тогда сказал, что бал, если начнется, будет длиться вечно, потому что он не собирался жениться, – продолжила мадам Восс. – А потом он увидел вас. Как жаль, что вы ничего не помните. То была поистине любовь с первого взгляда. Меня там, правда, не было. На ужин пригласили лишь узкий круг лиц, но мне известно, что вы встретились на уединенной поляне, скрытой аркой.

Слово «арка» она произнесла иначе, чем все остальное, словно в нем скрывалось нечто волшебное, а не то, что Эванджелина, вероятно, представила.

– Похоже, арки здесь считаются чем-то особенным? – не сдержала она любопытства.

– Верно, – кивнула мадам Восс. – Их построила семья Доблестей, наши первые король и королева, чтобы путешествовать по всему Северу. Но арки также прекрасно подходят для хранения ценностей. Например, у принца есть арка, которая оберегает дерево-феникс удивительной красоты. Обязательно попросите принца показать его вам. Ах, подождите. – Мадам Восс перевела взгляд на книгу в руках Эванджелины. – Здесь наверняка есть его изображение.

Наставница перевернула страницу, и Эванджелина увидела потрясающий портрет Аполлона, восседающего на ветке одного из самых великолепных деревьев, которые она когда‑либо видела. Каждый его листок, казалось, сверкал. Половина из них, словно феерия теплых цветов осени, переливалась желтым, оранжевым и красновато-коричневым, но остальные были похожи на настоящее золото. Блестящее, искрящееся золото из сокровищниц дракона.

– Это и есть дерево-феникс, – пояснила мадам Восс. – После того как оно вырастает и все его листья распускаются, требуется более тысячи лет на то, чтобы они превратились в чистое золото. Но если сорвать хоть один листок до того, как все они изменятся, дерево мгновенно вспыхнет. Пуф! – Мадам Восс взмахнула рукой, бросив на Эванджелину предостерегающий взгляд.

– Не беспокойтесь, я не стану срывать листья, – заверила ее Эванджелина.

Но мадам Восс уже перелистнула на следующую страницу.

И там снова был изображен Аполлон. Но в этот раз он сидел верхом на белом коне и одет был более скромно: в бриджи темно-коричневого цвета, рубашку с распахнутым воротом и меховой жилет с перекрещенными кожаными ремешками, которые крепили висевшие за спиной золотой лук и колчан со стрелами.

– В этот день принц сделал вам предложение, – сказала мадам Восс. – Нескончаемая Ночь только началась, а принц нарядился персонажем любимой сказки, «Баллады о Лучнике и Лисице».

– Я знаю эту историю, – воскликнула Эванджелина. – Она мне нравится…

Или нравилась. Произнесенные вслух слова казались ей не до конца правдивыми.

– Это ли не прекрасно! – улыбнулась мадам Восс. – Полагаю, вы хорошо знаете сюжет. Принц Аполлон выглядел так роскошно, когда въезжал на бал на своем могучем белом коне, и одет он был совсем как Лучник…

Внезапно Эванджелина перестала что-либо слышать. Голова начала немилосердно раскалываться, а грудь сдавило так, что сделалось невыносимо больно. Ее сердце, казалось, разрывалось на куски, а каждый его удар словно пронзал ее острием стрелы – да и мысли об этом тоже почему-то отзывались болью. Эванджелина отчаянно пыталась вспомнить, почему упоминание ее любимой сказки вызвало столько страданий, но в памяти было…

пусто…

пусто…

пусто…