Черты лица Эйфо́рии снова исказились. Лицо Тауруса побелело, а мадам Демейн пронзительно вскрикнула.

– Представительство, – прошептала Эстрелла, стоя позади под своим белым вымпелом по диагонали от Сорри, которая бы удивилась, если бы эта всезнайка НЕ знала всех школьных правил наизусть.

Бен Дулу́м наслаждался моментом:

– Параграф шестнадцать гласит, что каждый, кто овладел одной из дисциплин предсказания, имеет право на место в Академии «Фортуна». А в пятом разделе говорится: каждой дисциплине должен обучаться хотя бы один студент ежегодно при условии, что есть подходящие кандидаты. – Он сложил листок и, сунув его в карман куртки, снова обратился к Эйфо́рии: – Я кандидат на обучение некромантии, а место под чёрным вымпелом до сих пор пустует.

Разговоры стали ещё более оживлёнными, все перешёптывались и обсуждали ситуацию. Что всё это значит? Соблюдалось ли это правило раньше? И главное: почему этого никто не предвидел? Но ведь кто-то всё же сделал это, а именно – Кри́сталл. Только никто не хотел этого слышать.

– Но всё это, конечно, не относится к некромантам, – пробормотала мадам Демейн рядом с Сорри. – Я имею в виду: мы же слышали речь Фатимы Фортуны!

– Но в правиле говорится в целом о дисциплинах предсказания, – возразил мистер Релик, – а не о том, что речь идёт лишь о восьми признанных из них.

– Ты забыл кое-что важное, – странно спокойно заговорила Эйфо́рия, и бормотание стихло. – Это должен быть законный кандидат. А этого возможно добиться через поручительство семьи или после прохождения теста. А у тебя ни того, ни другого, верно?

– Ну, поскольку я не знаю своих родителей и предполагаю, что они мертвы, то вряд ли смогу воспользоваться их поручительством. Но тест я готов сдать прямо сейчас. Так пойдёт?

Сорри почувствовала, как страх немного отступил. Если Бен Дулу́м не знал свою семью, есть шанс, что он не такой злой, как некроманты из рассказов. Поколебавшись, Эйфо́рия слабо кивнула.

Юный некромант вышел на сцену. И только когда он встал рядом с Сорри, та поняла, что всё ещё стоит впереди всех остальных, и быстро отступила назад.

– Невероятно, – прошептала Эстрелла.

Эйфо́рия кашлянула.

– При прохождении вступительного теста принято не смотреть в будущее, а сообщить что-то, касающееся настоящей ситуации, – пояснила она, обращаясь к залу. – Человек, проходящий тестирование, не может знать ответ, но должен быть кто-то, кто сможет подтвердить его заявление. Таким образом выясняется, обладает ли испытуемый способностями к ясновидению или просто обманывает нас.

Сделать такое предсказание было гораздо сложнее, чем заглянуть в будущее. Сорри никогда этого не делала. Но её вряд ли можно назвать эталоном.

– Кто-то хочет задать вопрос мистеру Дулу́му? – спросила Эйфо́рия у зала. Никто не шевельнулся. Единственным движением, которое Сорри заметила краешком глаза, были жесты Ба́тона, переводящего сказанное для Арканы.

– Никто? – спросила Эйфо́рия.

Сорри вздрогнула всем телом, увидев, что вперёд сердито выступила Эстрелла:

– В голове не укладывается! Любой желающий может зайти сюда и объявить себя предсказателем. А вы, директор, собираетесь превратить наше зачисление в Академию в посмешище, позволив ему пройти тест? – Эстрелла указывала рукой прямо на Бена, словно собираясь проткнуть его своим острым ногтем. – Каждому известно, что некромантов больше нет. Кто всерьёз думает, что он тот, кем себя называет?

И снова никакого движения в зале.

Бен Дулу́м взглянул на Эстреллу и кивнул:

– Что ж, с этим вопросом я могу поработать.

Эстрелла ошеломлённо уронила руку:

– Что-что?

Бен вытащил из кармана брюк кусок белого мела:

– Кто в этом зале верит, что я некромант? Это нужно спросить, а потом узнать ответ, верно? – вопросительно посмотрел на Эйфо́рию мальчик.

Та нахмурилась, но потом кивнула:

– Почему бы нет?

Вопрос мог сработать, потому что Бену нужно было сосредоточиться только на людях здесь, в зале. Впрочем, их было довольно много.

– Очень хорошо, – Бен повернулся к Эстрелле, которая всё ещё стояла рядом с ним: – Ты не могла бы отойти в сторону? Мне понадобится место.

Эстрелла так покраснела, что её белые очки отчётливо обозначились на лице, словно это было единственное место, на которое не попадало солнце в течение целого дня, проведённого на пляже. Сжав кулаки, она отступила назад, встав под своё знамя.

Храбрости этому Бену оказалось не занимать. Сорри была под впечатлением. Эстрелла определённо заслужила, чтобы ей указали на место. Но, когда мальчик опустился на колени и молниеносно нарисовал мелом на полу круг, она снова осознала, что он за прорицатель. И её страх вернулся.

Бен исписал внешнюю сторону своего круга буквами алфавита, числами от нуля до девяти, набором знаков препинания и словами «ДА», «НЕТ» и «КОНЕЦ». Было совершенно очевидно, что он делает это не в первый раз. Сорри, как и большинство собравшихся в зале, до сих пор читала о таком круге только в книгах.

Закончив подготовку, Бен встал у края круга, вытянул руку и отпустил золотой маятник на цепочке. Когда тот наконец спокойно завис над центром круга, Бен закрыл глаза. И маятник вдруг начал раскачиваться из стороны в сторону. Сначала едва заметно, потом всё быстрее и быстрее. То, как он находил свой ритм, рисуя всё более крупные круги, почти завораживало. Вдруг Бен открыл глаза, и маятник стал качаться в направлении отдельных букв. Сорри поняла: маятник выписывает имя. Она пыталась проследить за ним, но не могла успеть. Ей показалось, что она уловила «Н, «Р» и ещё «Т». По спине пробежал холодок. А вдруг маятник напишет ЕЁ имя? Буквы совпадали. Как Сорри ни пыталась сопротивляться этому, она была абсолютно уверена, что Бен Дулу́м владеет некромантией.

Маятник остановился на слове «КОНЕЦ» так же быстро, как начал качаться. Бен поднял глаза:

– Я могу назвать имя.

Сорри задержала дыхание, а Бен повернулся к ученикам, стоящим под вымпелами, и внимательно оглядел каждого. Сорри молилась, чтобы его взгляд не остановился на ней. Мало того что все её предсказания были какие-то не настоящие, но если бы она ещё и помогла некроманту попасть в Академию, потому что верила ему – тогда для неё действительно всё было бы кончено. И действительно – Бен смотрел прямо на неё. Некромант словно заглядывал ей в душу своими чёрными глазами. Сорри знала, что он увидел её имя, и взглядом умоляла Бена её не выдавать. Но с чего бы Бену Дулу́му оказывать ей такую услугу? Этот мальчик был некромантом, и у него была цель. Чего она могла ожидать? Страшась неизбежного, Сорри закрыла глаза.

– Аркана Пентакль.

Его голос доносился откуда-то издалека, и Сорри сначала не поняла, действительно ли он это сказал или она только всё вообразила. Она открыла глаза. Теперь Бен смотрел на хранительницу карт Таро. Ба́тон изумлённо уставился на сестру – как и все остальные в зале.

Эйфо́рия подошла к Аркане.

– Это правда? – тихо спросила она.

Аркана не услышала её слов, но перевода не требовалось. С невозмутимым видом она вытащила из кармана карту и подняла её вверх, чтобы все могли её увидеть. Человек с фонарём. Теперь, вблизи, Сорри было видно, что фигура, изображённая на карте, была с бородой как у старика. Внизу было написано «Отшельник».

– Тот, кто приносит давно утраченные знания, – пояснил Ба́тон.

Это было то же предсказание, что и раньше, и оно было однозначным: эти знания принёс Бен. Он был некромантом, первым за несколько поколений.

– Ну что ж, – услышала Сорри слова матери. – Добро пожаловать в Академию «Фортуна», Бен Дулу́м.

7

Едва они оказались дома, мать буквально рухнула на диван.

– Это катастрофа, – пробормотала она, прикладывая тыльную сторону руки ко лбу. – Некромант. В нашей Академии, под моим руководством! Все разговоры будут только об этом.

Сорри была рада наконец-то снять тесные туфли на каблуке. Она вздохнула с облегчением, когда кровь снова потекла в её сдавленные пальцы, потёрла пятку и поклялась себе тайком избавиться от этой обуви.

– А вдруг это ещё и шанс? – Мерри попыталась поднять матери настроение. – Что, если мы наконец сможем оставить прошлое позади и показать, что некромантии не стоит бояться. Для предвидения это может означать новое начало. Под твоим руководством!

Сорри вспомнила, с каким довольным видом стоял Бен под чёрным знаменем, под которым раньше не стоял ни один ученик. Безусловно, это начало чего-то нового.

Эйфо́рия подняла голову и с благодарностью посмотрела на Мерри:

– Ты всегда знаешь, как меня подбодрить. – Однако в её позе всё ещё читалось напряжение. – Только что, если он и в самом деле наша погибель, как предсказала та девчонка из Пентаклей? А потом всё это припишут мне. – Она вздохнула.

Сорри продолжала массировать себе ноги.

– Но ведь Чи́вусы уже давно исчезли, и, может, он вообще не имеет к ним никакого отношения. Нельзя же считать его злом лишь потому, что он некромант? – Она не могла забыть взгляд Бена. Маятник начертил её имя. Почему некромант не озвучил его?

Мать закатила глаза:

– Даже если и так, люди больше не доверяют некромантам, даже если они стоят в окружении других провидцев. Не забывай, что тогда Невилл Чи́вус и его последователи избавились от самых высокопоставленных прорицателей отдельных семей всего за одну ночь, пощадив только семейство Фортуна. А мы потом выступили против них. Таурус понимает, что вся эта ситуация – его шанс избавиться от нашей семьи. Я не удивлюсь, если он снова начнёт мусолить эту старую историю.

Мерри сняла очки и стала тщательно протирать линзы.

Самая мрачная глава в истории визионеров была известна всем. До так называемой Ночи призраков семейство Фортуна было на стороне Чи́вусов. Правда, недолго, но некоторые предсказатели считали это непростительной ошибкой. И хотя с тех пор род Фортуна уже дважды или трижды наверстали упущенное, этот эпизод прилип к ним как банный лист.

– Даже если он не опасен, Сорри, ты должна держаться от него на расстоянии! – сказала Эйфо́рия своей младшей дочери и, вздохнув, откинулась на подушки. – Единственный плюс в появлении этого мальчика – то, что тебе не пришлось делать предсказание у всех на глазах.

Сорри вздрогнула. Она и сама была этому рада, однако же надеялась, что мать не станет поднимать этот вопрос.

– Я уверена, что смогла бы это сделать, – пробормотала она.

Эйфо́рия улыбнулась дочери так, будто та была младенцем, заявившим, что у неё под кроватью живёт монстр. Сорри ненавидела эту улыбку, которая означала, что мать не воспринимает её всерьёз.

– Нет, Глазочек, не смогла бы. Я это видела.

Слова матери вонзились в кожу Сорри, как острые иголки, и с каждой секундой девочке становилось всё больнее. Стараясь сохранить внешнее спокойствие, она чуть не раздавила в руке свою туфлю, и это немного смягчило боль.

Стиснув зубы, она прошипела:

– К счастью, с завтрашнего дня меня начнут обучать этому. И ты как мой преподаватель видений наверняка добьёшься на этом поприще максимального успеха.

Помимо общих учебных предметов для всего класса в Академии существовали индивидуальные занятия по отдельным дисциплинам предсказания. Визионеров – в настоящее время их было только двое: Мерри и Сорри, – само собой, обучала Эйфо́рия Фортуна.

Мать изогнула бровь:

– Сорри, ты ведь понимаешь, что я говорю это не для того, чтобы тебя обидеть! Но я же должна думать о благополучии семьи! Со своей стороны я ожидаю, что ты будешь использовать каждую секунду, стремясь усовершенствовать свои способности, и, пока не добьёшься прогресса, будешь сдерживать эти свои порывы. Если о них станет известно сейчас, это будет просто ужасно.