Разбейся и сияй (страница 9)
– Можно ли Кэмерон приедет к нам на ферму?
– Я не могу об этом просить, Джейми. Путь неблизкий, а мама хочет, чтобы я отвезла тебя домой.
Вообще-то мне хочется наплевать на ее указания. Если бы она беспокоилась о сыне, могла бы приехать за ним сама.
– Ну пожалуйста, Хейзел! Пусть Кэмерон познакомится с животными. И с дедушкой. – Джейми нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
Кэмерон между тем стоит, прислонившись к машине и засунув ладони в карманы брюк. У меня опять бурчит в животе, словно я съела что-то не то, хотя я знаю, что происходит – мне приятно на него смотреть.
– Хорошо, я спрошу. Садись в машину.
Джейми вприпрыжку подбегает к машине, открывает заднюю дверцу и быстро садится на сиденье. Я тем временем составляю сообщение для Кэмерона.
Хейзел: Я знаю, что прошу слишком много, но не мог бы ты подвезти нас до фермы нашего дедушки? Джейми хочет показать тебе животных. Мне не хочется везти его домой к матери. Правда, езды отсюда сорок минут… За бензин я, разумеется, заплачу.
Пока Кэмерон читает, я еще раз погружаюсь в созерцание. До сих пор не понимаю, отчего у меня в его присутствии подгибаются колени. И это несмотря на то, что в сознание постоянно протискивается лицо Мейсона, вызывая угрызения совести. Но ведь я не делаю ничего запретного, просто пытаюсь познакомиться с новым человеком. Если он вообще не против со мной знакомиться…
Поток мыслей прерывает вибрация телефона. На моих губах расцветает улыбка.
Кэмерон: Я не могу отказать твоему брату;) Денег не надо, считай это моей компенсацией.
Хейзел: Компенсацией за что?
Кэмерон: За то, что я такой несносный ученик.
Он убирает телефон и обходит вокруг машины, чтобы занять место за рулем. Я поспешно набираю сообщение матери о том, что мы решили нанести визит дедушке. Джейми за окном машины посылает мне воздушный поцелуй. Как мне теперь себя вести? Наслаждаться этой новообретенной легкостью, пока ее у меня грубо не отобрали?
8. Кэмерон
Сам не знаю, почему я не отказался, когда Хейзел попросила меня подвезти их на ферму дедушки. Последние сорок минут были не просто непривычны, а напряженны. Непривычны – потому что рядом со мной в машине давно не сидел никто, кроме Эндрю. Напряженны – потому что никто не трогал меня за живое так, как эта девушка. Выскочила перед капотом как сумасшедшая, дико замахала руками, я едва не рассмеялся во все горло.
В зеркальце вижу любопытные взгляды Джейми и его разбитую губу. Я сжимаю руль, представив себе, как часто малыш попадал в такие ситуации только потому, что он не такой, как все. А ему как будто все нипочем, по-прежнему улыбается. И почему причиненные ему травмы так меня задевают? Я же его почти не знаю, вдобавок он не мой младший брат.
Мысль об этом врубается в грудь как мачете. Я с детства мечтал о брате. Мне жутко хотелось расти с ним, учить его чему-нибудь.
К счастью, взгляд на навигатор прерывает мои мысли, устремившиеся в ненужном направлении. Тем более когда я везу других людей и отвечаю за их безопасность.
Слева появляется цель нашей поездки. Уже наступил вечер, небо окрасилось в оранжевый цвет.
Я сворачиваю на подъездную дорожку и останавливаюсь перед открытыми воротами. Перевожу взгляд на Хейзел; она повернулась к заднему сиденью и жестами беседует с братом. В этот момент ко мне впервые приходит желание научиться понимать этот язык и разговаривать на нем, потому что мне интересно, о чем они болтают.
Хейзел поворачивается и достает телефон.
Хейзел: Мой брат хочет показать тебе наших животных. Разумеется, если тебе надо домой, то не обязательно соглашаться.
Мой взгляд вновь встречается в зеркале заднего вида со взглядом Джейми. Мольба на лице мальчишки быстро ставит мне шах и мат. Я киваю ему, он радостно хлопает в ладоши, отстегивает ремень безопасности и выскакивает из машины, словно не в силах больше усидеть в ней ни секунды. Теперь, когда мы с Хейзел остались наедине, мне тоже хочется поскорее выйти. Когда она рядом, в голову лезут мысли, для которых у меня нет ни времени, ни стойкости. Надо вылезти из машины, чтобы избежать ее близости, однако заметив, что она опять набирает текст, я прилипаю к сиденью. Мой телефон вибрирует.
Хейзел: Спасибо, что сделал одолжение Джейми. Ему надо сегодня отвлечься. Он делает вид, что происшествие на тренировке ему нипочем, но я знаю, что он обижен. Если не хочешь брать с меня деньги на бензин, хотя бы останься на ужин. Я приготовлю лазанью из овощей.
Черт, как у Паркеров получается все повернуть таким боком, что я не могу им отказать? Ведь у меня был план на вечер. Я собирался вернуться домой, посмотреть пару серий «Во все тяжкие», отключить мозги, а теперь мой же план кажется мне скучным.
Хейзел: Если тебе нужен еще один аргумент за, то я делаю лучшую лазанью в Техасе. Рецепт достался мне от бабушки. Она была поварихой от Бога. :)
Была. Значит, ее бабушки больше нет в живых. И, судя по тоскливой пелене в глазах Хейзел, потеря оставила невероятно глубокую рану. Я стискиваю губы, потому что у меня вот-вот вырвется «да». Простое слово из двух букв. Но я не могу его произнести, поэтому ограничиваюсь кивком. Уголки рта Хейзел расползаются до ушей. Черт, в моей машине никто и никогда не улыбался такой красивой улыбкой. Когда она открывает дверцу и вылезает наружу, я испытываю невероятное облегчение. Джейми уже стоит рядом с лошадьми и бросает в мою сторону нетерпеливые взгляды. Ему хочется представить своих питомцев.
Я ни разу в жизни не подходил к лошадям ближе чем на десять метров и отношусь к ним с уважительной осторожностью. Хейзел, шагая по гравийной дорожке к деревенскому дому, оглядывается на меня через плечо. Я невольно рассматриваю те части ее тела, на которые неприлично пялиться. Однако ее зад, обтянутый светлыми джинсами, выглядит очень уж аппетитно.