Среди корейцев уже организовалось несколько лидеров сопротивления. Но с началом информационной кампании особенно выделился некий Пак Гон Ху. До этого он собирал собственную армию из добровольцев, распределял их по гарнизонам отвоеванных нашей армией городов, заодно занимался и агитацией социалистического образа жизни. Неудивительно, что когда маршалу Блюхеру дали команду вооружать корейских добровольцев с наших складов, он просто отдал команду предоставить Пак Гон Ху определенное количество «стволов» и даже немного техники. И вот с этого момента воинственный пыл корейца вырос многократно. Листовки, в которых мы заявляли о скором освобождении полуострова, были подхвачены им и как пожар распространились во все стороны страны. Через своих сторонников, Пак Гон Ху передал ячейкам сопротивления так нужное им вооружение… и японцы взвыли. Нападения на японские патрули из разряда События переросли в обыденность. Корейцы устроили террор японцам в городах, взорвали несколько портовых складов, устроили диверсии на пришвартованных кораблях, выведя их из строя. И это только в Пусане, до которого мы лишь «пообещали» дойти, но в реальности решили не рисковать. Что уж творилось на остальной территории Кореи, особенно дальше от побережья, где японские силы были гораздо меньшим числом и ограничивались больше административными и полицейскими силами, а не армией – в основном опираясь на лояльных граждан самой Кореи, и передать нельзя. Резня – самое пожалуй подходящее будет слово.

Квантунская армия, до этого накапливающая силы для решающего удара по Блюхеру, резко была снята с места. Японские чиновники панически звали своих военных на помощь, и отказать им командующий армией Акира Каору не мог. Разделив свои силы на несколько частей, генерал отправил армию на «усмирение и приведение к порядку» корейских дикарей. Получив через Пак Гон Ху эти данные, Василий Константинович медлить не стал и вместо того, чтобы «показывать натиск», готовясь по команде остановиться и возможно даже отступить назад, кинулся вдогонку за японцами.

***

Перед императором Хирохито встал вопрос – пытаться осуществить высадку десанта во Владивостоке, смысл которой уже терялся. Ведь теперь русскую армию, во всяком случае провиантом, будет снабжать вся Корея, в тиски ее уже не зажмешь, а там и сами русские подтянут дополнительные силы и Япония лишится большей части своей армии. Или же… перенаправить десант на полуостров, чтобы остановить «бешеного маршала» и тоже подумать хотя бы о перемирии с северными гайдзинами. Ведь всем становилось очевидно, что в Европе боевые действия заканчиваются. Япония даже с одной советской армией в полной мере справиться не смогла, а когда их станет две? Для империи восходящего солнца это станет приговором.

Даже помощь американцев не изменит ситуации, а лишь оттянет агонию.

– Корея не должна достаться северянам, – обронил на совещании Хирохито. – Бросьте все силы на ее удержание. И запросите переговоров. Мы готовы вывести свои войска с Карафуто*, если они покинут полуостров. Иначе Карафуто станет безлюдным напоминанием об их несговорчивости.

* – так в Японии называют Сахалин

Глава 3

Май 1939 года

Девятое мая в моей прошлой жизни было символической датой Победы. Вот так с большой буквы. Здесь же… с победой эта дата тоже ассоциировалась, но все же значение ее было в разы меньше. Потому что не было четырех лет войны на выживание. Не было миллионных потерь. Не было руин на месте советских городов. И это хорошо!

Девятого мая тысяча девятьсот тридцать девятого года Третий Рейх завершил вывод своих войск из Франции и начал взаимный с СССР вывод войск с приграничных территорий между Германией и Польшей. В эту же дату состоялись выборы в новый парламент Испании, поставившие точку в гражданской войне. Вместе с Рейхом из войны автоматически вышла Швейцария, что неудивительно – с ее-то географическим положением! А вот Швеция пока продолжала воевать, перебрасывая новые войска в Финляндию. Финны не собирались отдавать ни клочка своей территории, упорно сражаясь за каждый километр. А драться они умели, этого не отнять. Тем более в своих лесах.

– От береговой линии нас с корейцами отогнали, – докладывал генерал Анисимов, прилетевший в Москву с восточного фронта. – Подошел их флот – против их калибра мы противопоставить ничего не можем. Лишь людей зазря потеряем. Главнокомандующий корейскими силами Пак Гон Ху…

– Он уже и главнокомандующим себя объявил? – удивился Жуков, перебив докладчика.

Товарищ Сталин покосился на него недовольно и Георгий Константинович смолк.

– Пак Гон Ху, – продолжил Анисимов, – просит больше оружия. Он организовал две армии, численностью примерно в пять дивизий. Конечно, без нашей помощи окончательно с японцами они не расправятся, но с такими силами нам не нужно перебрасывать войска западного фронта. Достаточно обеспечить самих корейцев – вояки они отчаянные, только умения не хватает.

– Если мы примем ультиматум-предложение японского императора, нам придется отказать им в помощи, – заметил я.

– А мы примем? – спросил с любопытством Иосиф Виссарионович.

– Как решит Ставка и Политбюро, – пожал я плечами. – Но я бы не принимал.

– И не жаль население Сахалина? – испытующе посмотрел на меня Сталин.

– Там наши корабли подошли. Они могут обеспечить переброску гарнизона Владивостока. Японский флот-то ушел на юг – корейцев усмирять. А силами уже высаженных на Сахалин войск японцы быстро геноцид не совершат. Соглашаться на ультиматум Хирохито – значит бросить лояльный к нам народ Кореи. И не забываем, что за нами и нашими действиями следит весь мир. Если нас «прогнет» император Японии, то принудить к миру Великобританию станет в разы сложнее.

Иосиф Виссарионович кивнул, словно я подтвердил только что и его собственные мысли. А еще – словно только что сдал какой-то «тест», но какой именно – знает лишь сам Сталин.

Жалко ли мне было людей на Сахалине? Да. Ставил ли я себя на их место? Ну… пытался. Хотелось бы мне в этом случае, чтобы правительство согласилось на ультиматум Японии? Не буду врать, да, будь я на месте сахалинцев, то очень хотел бы, чтобы СССР пошел на сделку. Умирать никому не охота. Но для страны в целом такой шаг может обернуться куда большей кровью. Если не сейчас, то в будущем. Это понимали все присутствующие на совещании.

– Оружие маршалу Блюхеру и товарищам корейцам мы поставим, – подвел итог Сталин. – Товарищ Анисимов – вам следует незамедлительно отправиться обратно на Дальний Восток и организовать прием боеприпасов и техники. Александр Николаевич, – обратился он к Поскребышеву, – подготовьте приказ для адмирала Кузнецова о срочной переброске красноармейцев из Владивостока на Сахалин и сразу мне на подпись. Медлить в этом вопросе нельзя. А теперь перейдем к тому, что у нас творится на северном фронте…

Кроме попытки подбить японцев на самоубийственную атаку, Британия сделал свой ход и в другом месте. Девятого мая, когда в Европе люди надеялись на скорое завершение конфликта и возвращение к мирной жизни, объединенные силы Великобритании и их индийской колонии пересекли иранскую границу. Массированная атака снесла пограничный заслон и заблокировала связь, после чего войска противника двинулись на всех парах к Тегерану. Британцы для переброски войск собрали огромное количество грузовиков, и их длинная вереница заполонила весь тракт. Как это проморгал Берия, с его-то возможностями по получению данных от англичан, на голову превышающие все остальные возможности нашей разведки – для меня загадка. Однако такой маневр, при удачном стечении обстоятельств для врага, мог позволить собранным силам Великобритании добраться до столицы Ирана всего за сутки!

Да, это была серьезная угроза. И колонну врага смогли остановить лишь на подходе к Тегерану.

Когда при очередном сеансе связи не смогли связаться с пограничными войсками, наш гарнизон в столице забил тревогу и выслал разведывательный самолет. Он-то и засек подход войск неприятеля. После чего все подъездные дороги были спешно заминированы, а населению приказали сидеть по домам и не высовываться. Шаха Пехлеви взяли под стражу – во избежание необдуманных шагов с его стороны. Половину гарнизона вывели из столицы. Генерал Миронов, комендант наших войск, решил не просто встретить врага на подходе, но и после срабатывания мин ударить колонну по флангам. Безумный прорыв, который британцы готовили в тайне, делая основную ставку на внезапность и скорость, закончился для них кровавой бойней. Да, если бы Миронов не среагировал вовремя, не наладил до этого постоянную связь с границей, да не решился вывести часть войск для удара во фланг – то без всего этого бойню устроили бы нам. Или как минимум взяли в осаду город, перерезав контроль над остальной частью страны. И главное – перекрыв нам поставки иранской нефти. Это был бы очень ощутимый удар. Но вот исполнение… Чувствовалось, что готовили операцию от отчаяния, в спешке, как последнюю попытку впиться в нас зубами, чтобы хоть как-то повернуть ситуацию в свою пользу. Не срослось. Не помог и выбор даты, когда по задумке врага мы были бы отвлечены на согласование вывода войск в Германии.

***

– Это конец, Невилл, – отпив из бокала-снифтера коньяк, сказал лорд Галифакс. И тут же уточнил. – Для твоей карьеры. Пора заключать мир с комми, пока нам есть чем на них давить. Сейчас они выведут свои войска у колбасников и перебросят их не на Восток, а на Север.

– Надо поднять шум, что красные бросили своих граждан в этом, как его… на их островке возле япошек! – процедил Чемберлен, не желая сдаваться.

– Поднимем, – согласно кивнул Галифакс. – Но это не сильно поможет. Их информбюро работает не хуже нашего Би-Би-Си. А в каких-то вопросах, вынужден признать, что даже лучше. Особенно это ощутилось, когда эту структуру возглавил сталинский любимчик – Огнефф. Даже ходят слухи, будто он подбил красного вождя влезть в европейский конфликт так рано. Но не суть. В любом случае ты, Невилл, уже вне игры. Тебе осталось лишь поставить подпись в мирном договоре, когда его подготовят дипломаты. Максимум, что ты можешь – выторговать более выгодные для нас условия. Тогда у тебя будет шанс… остаться в обойме.

Чемберлен проскрежетал зубами, но ничего сделать не мог. Спешно и втайне даже от собственных спецслужб подготовленная операция в Иране с треском провалилась. Пост премьер-министра ему не оставят. Но, как и сказал лорд Галифакс, если удастся получить хорошие условия мирного договора, то у него еще появится шанс продолжить свою карьеру, пусть и в ином месте. Уж лучше так, чем быть выброшенным на свалку.

– Хорошо, – выдохнул мужчина. – Я подготовлю пункты. Мне нужно знать – в чем мы можем подвинуться, а за что – стоять насмерть.

Он повернулся к Галифаксу. Последнее предложение было реверансом в его сторону и сторону тех, кто останется у власти после ухода Чемберлена в отставку. Прогнуться перед ними, чтобы потом они вытянули Невилла обратно – нормальная практика для их круга.

– Будем ждать твой вариант договора, – улыбнулся Галифакс, поняв намек премьер-министра.

***

– Похоже, британцы выдохлись, – так прокомментировал маршал Жуков зачитанное Литвиновым письмо, переданное ему из английского посольства.

– Этого следовало ожидать, – пожал я плечами. – Германия из войны вышла. Италия тоже. В Испании уже даже не стреляют. Новое правительство стремительно наводит порядок, разоружая особо непонятливых и сажая тех под арест. Ставка на рывок к Тегерану не сыграла, а Япония увязла на корейском полуострове. Франция уже перекидывает подкрепления в Африку, которые уже не нужны на их территории. У них в «активе» остались лишь Финляндия с Швецией.

– Швеция усиленно ищет способ без репутационных потерь выйти из войны, – вставил слово Лаврентий Павлович.

– Вот, – кивнул я. – В такой обстановке они останутся один на один с нами. А без союзников британцы воевать не любят. Кинуть некого, – усмехнулся я в конце. – Но вот их условия для заключения мира – тут они конечно загнули.

А предложения Великобритании заключались в том, что советские войска обязаны покинуть территорию Финляндии и выплатить им компенсацию, а самим британцам мы должны возместить ущерб – за удар по Лондон-Сити и Скапа-Флоу. Сами же островитяне обязуются… прекратить военные действия. И все.

– Наглость – второе счастье, – пожал плечами маршал Белов. – А им и наглости и высокомерия не занимать.

– Жахнуть по ним еще разок – чтобы губу закатали, – предложил Георгий Константинович.

– Думаю, надо исключить Великобританию из переговорного процесса, – предложил я. – Будем договариваться с финнами напрямую. Зачем нам посредники? Да еще такие неадекватные.