– Элиана! – Оскар наклонился. – Эли, ты меня слышишь?

Я не подняла сразу взгляд. Просто слушала.

– Вот чёрт… – добавил Сантьяго уже ближе.

Гул в ушах начал отступать. Я сделала глубокий вдох сквозь боль. Медленно выпрямилась, будто вытягивалась из вязкой воды. Спина прямая. Плечи расправлены. Боль – где-то внутри, но лицо моё спокойно.

– Всё нормально. Просто пропустила.

Оскар приподнял бровь, скептически глядя. Поднявшись на ноги, чуть покачнулась, но не позволила себе задержаться на этом. Сделала шаг. Один, потом второй.

– Я в порядке, – повторила твёрже. – Продолжаем?

Они переглянулись. Сантьяго выглядел напряжённым, но ничего не сказал. А я снова подняла кулаки. Даже если внутри всё горело. Даже если рёбра ныли, а вдох казался пыткой.

Каждый удар отдавал в бок, каждое движение резало, но… По крайней мере, теперь мои мысли не разбегались, как до этого. Боль держала меня здесь. Сейчас.

Мы с Оскаром продолжили отработку – он уже не бил в полную силу, но не щадил. Я благодарила его за это. Щадящие удары щадят разум. А мне нужно было чувствовать каждую секунду. Тело работало, как хорошо смазанный механизм – под натянутую боль, под дыхание сквозь зубы, под пульс, бьющийся в висках.

Когда всё закончилось, я встала с матов, села на скамейку у стены и начала разматывать бинты. Каждый слой лип к запястьям, как пройденный бой. Пальцы дрожали от напряжения. Накидывая толстовку, обняла себя, прикрываясь – и почувствовала, как спина вспотела насквозь.

Оскар подошёл.

– Ты точно в порядке?

Я подняла на него глаза. Он был хмурым, напряжённым. Видел, как я вырубилась. Видел, что не физика в этом виновата.

– Всё нормально, – выдохнула, вытирая лицо. – Просто… несколько тяжёлых дней. Бывает.

Он кивнул, чуть тронул меня за плечо – жест короткий, братский.

– Удачи, тигрица.

Я слабо улыбнулась.

– Спасибо, Оскар.

Сантьяго ждал у двери. Мы вышли вместе, воздух на улице ударил прохладой. Я вдохнула глубже, чем позволяли ребра, сжалась и тут же расслабилась, как будто никто ничего не заметил.

– Что с тобой? – спросил он, как только закрылись двери и машина тронулась.

Я отвернулась к окну.

– Всё нормально.

– Не ври мне, Элиана.

– Я не вру. Просто… не всё нужно обсуждать.

– У тебя снова в глазах эта чертова тень как после похорон. Ты где-то летаешь. На тренировке тебя срубило, потому что ты ушла в себя. И ты даже не моргнула. Ты думаешь, это нормально?

– Сантьяго…

– Ты отгораживаешься. От всех. Даже от меня.

Я нащупала в кармане сумки сигарету и чиркнула зажигалкой.

– И снова куришь, – проворчал он. – Тебе плевать, что это убивает?

– Я снаружи выгляжу живой. Это уже плюс, – отрезала я, затягиваясь.

Он шумно выдохнул, но больше не говорил.

Когда мы приехали, я вылезла из машины первой и почти сразу пошла наверх. Мне нужно было смыть с себя это. Дверь ванной закрылась – и я сразу сбросила толстовку, сдёрнула топ. Развернулась к зеркалу.

Слева на рёбрах уже расползался тёмно-фиолетовый синяк. Я провела пальцами – боль откликнулась мгновенно, как будто кто-то хлестнул током.

В голове всплыла картинка – совсем другая, солнечная. Я – ещё подросток, смеющаяся, запыхавшаяся. Он – высокий, сильный, в чёрной майке, босиком на матах. Отец. Мы тогда боролись в зале у дома, и солнце пробивалось сквозь узкие окна.

– Низкий центр тяжести – твоё оружие, Эли, – говорил он, улыбаясь, – ты не самая сильная, но ты быстрая. Пользуйся этим. И не бойся упасть. Главное – вставай быстрее, чем упала.

Он тогда всё делал с улыбкой, но каждый раз бил мягко, точно, сдержанно, обучающе. Никогда не щадил, но всегда ловил, если я срывалась.

Помню, как падала ему на грудь, смеясь, когда вдруг удавалось сбить его с ног. А он говорил, что гордится мной, что в следующий раз мне удастся сбить его не случайно, а потому что я стала сильнее.

Я не сдержалась – ладонью прикрыла глаза. Не чтобы плакать – просто чтобы это не вышло наружу. Это чувство. Слишком много. Слишком остро.

– Всё, хватит, – прошептала в пустоту, – ты уже и так развалилась на части. После каждого посещения одно и то же Элиана. Соберись уже.

Я встряхнула головой, как будто могла отогнать всё это – память, голос, его смех и ту боль, что жгла не ребра, а глубже. Включила душ.

Вода стекала по телу, и с каждой каплей словно смывалось всё что было в голове. Боль, воспоминание, слабость. Ничего из этого не должно было выйти за порог этой ванной. Не сегодня. Я вытерлась, накинула лёгкую футболку и короткие шорты. Не утруждая себя макияжем или прической – просто хотела лечь. Хотела тишины.

Прошла в спальню, ввалилась на кровать, снова и снова погружаясь в день аварии и счастливые воспоминания.

А в голове крутилось: «Папа, если бы ты был здесь… Я бы, может, всё делала иначе.»

Спустя пару часов после того, как наконец позволила себе расслабиться и лечь отдохнуть, телефон внезапно зазвонил. Я неохотно взяла трубку, надеясь, что это не очередная проблема, но сразу услышала знакомый напряжённый голос одного из охранников.

– Элиана, это Яго. У нас тут серьёзная беда. Склад… его взорвали.

Сердце сжалось от неожиданности, а усталость мгновенно улетучилась, уступая место гневу.

– Как так? – я с трудом сдерживала голос, чтобы не сорваться на крик. – Кто это сделал? Что произошло?

– Пока неясно, – ответил он, голос был сухим и напряжённым. – Разобраться пытаемся, но последствия серьёзные. Нужно срочно принимать меры.

Я села на край кровати, сжимая в руках телефон, ощущая, как внутри всё кипит.

– Я скоро буду.

Вздохнув, повесила трубку и уже в следующий миг начала собираться. Сердце билось учащённо, адреналин уже разгонял усталость. Не раздумывая, выскочила из комнаты и громко крикнула:

– Сантьяго!

Он сразу же вышел из кухни, с удивлением глядя на меня. В его взгляде смешались тревога и вопрос: что случилось?

Я без лишних слов схватила с тумбочки ключи от машины и, не теряя времени, сказала:

– Склад взорвали. Нам нужно ехать – немедленно.

Сантьяго даже не успел задать вопросов, а лишь молча последовал за мной. Мы выбежали на улицу, где уже стояла машина. Я села за руль, заведя мотор, и буквально вдавила педаль газа в пол. Сантьяго уселся рядом, напряжённо глядя на дорогу.

– Ты знаешь, кто мог это сделать? – спросил он, не скрывая тревоги.

– Пока нет, – ответила, сжав руки на руле, – Яго лишь сказал, что его взорвали.

Время играло против нас, каждая секунда была на вес золота. Мы мчались по улицам, объезжая машины, проносясь мимо светофоров. В голове мелькали планы – что делать дальше, как предотвратить новую катастрофу и защитить то, что осталось.

Ни один звук не нарушал напряжённого молчания в машине, кроме ритмичного гула двигателя и редких вздохов Сантьяго.

Когда мы подъехали к складу, уже издалека чувствовался запах горелого пластика и топлива. Открытая площадь перед зданием была освещена пламенем, которое вздымалось к небу, отражаясь в окнах соседних зданий. Склад пылал, словно гигантский костёр, и казалось, что сама земля дрожит от жара.

Парни в спешке таскали коробки с оружием и боеприпасами, пытаясь спасти хоть что-то из огненного ада. Они выкладывали всё на землю, быстро сортируя и перекладывая в машины. Всё происходило с напряжённой слаженностью, каждый знал своё дело, но видно было – время работает против них.

Я прошла ближе к Яго, наблюдая, как его глаза бегали по окружающему хаосу.

– Что известно?

Он лишь достал планшет и включил запись с камер наблюдения. На экране появились кадры – группа людей подъезжает к складу на нескольких машинах, быстро выходит, достаёт канистры с бензином и начинает поливать стены здания. Огромное пламя охватывает склад через секунды. Взрыв, оглушающий звук, крики. Группа быстро загружалась в машины и уезжала так же стремительно.

Мы пересмотрели видео несколько раз. Я всматривалась в лица, машины, детали. Вдруг взгляд зацепился за знак на одном из автомобилей – едва заметная наклейка на дверце. Что-то, что сразу выделялось на фоне общего хаоса.

Моё сердце сжалось – я поняла, кто стоит за этим нападением. Это был он. Этот сукин сын, который всегда гадил нам из тени, не давая покоя. Слов даже не было описать всё, и я лишь направилась к машине, чтобы встретиться и поговорить с ним.

Сантьяго, стоявший рядом, моментально понял серьёзность ситуации. Он повернулся к паре стоявших поблизости бойцов и отдал им короткий приказ:

– Выезжайте за ней.

Парни кивнули и быстро рванули на своих машинах вслед за мной, пока я уже садилась за руль.

Я ехала так, что стрелка спидометра то и дело подпрыгивала к красной зоне. Сцепление, газ – всё слилось в один рваный ритм, как удары сердца. В висках стучало: Агустин. Я уже видела его лицо, слышала его насмешливый голос.

Подъехав, резко затормозила у облезлого дома в промзоне. Хлопнула дверью так, что металл дрогнул. Дверь распахнулась с глухим стуком.

Внутри за столом сидел он. Агустин. Жилистый, с прищуром, с той своей ленивой ухмылкой, как будто мир был для него одной длинной шуткой. Карты, пепельница, недопитый ром.

– Какого чёрта ты сделал? – мой голос ударил по тишине, и двое его парней в углу замерли.

Агустин медленно поднял взгляд, затянулся сигаретой, выдохнул.

– Элиана… Всегда так приятно, когда женщина сама приходит в гости. Только тон у тебя… неправильный.

– Ты взорвал мой склад.

– Твой склад? – он приподнял бровь. – Может, это просто старый сарай, который сам загорелся?

– Не играй со мной, Агустин. Я видела видео.

Он пожал плечами, будто я говорю о погоде.

– И что? Даже если бы… это был я. Ты всерьёз думаешь, что можешь просто вломиться и диктовать мне, что делать? Меня лично не было на твоей территории, а мои люди могли просто развлекаться.

Я подошла ближе, ладонь с силой опустилась на стол. Пепельница подпрыгнула, сигаретный пепел рассыпался.

– Если ты тронешь мой товар ещё раз – ты пожалеешь.

Он наклонился вперёд, улыбаясь уголком рта.

– А если ты думаешь, что контролируешь всё, милая, то ошибаешься.

Я почувствовала, как внутри всё закипает. И да, он прав – я не могла контролировать всех. Не могла вычистить каждую крысу в этих переулках. И это бесило сильнее всего.

– А может, просто совпадение. Но знаешь… Я могу помочь тебе.

Я сузила глаза.

– Помочь?

– Да, – он наклонился вперёд. – Мы могли бы работать вместе. Я бы закрыл дыру от этих убытков. Даже сделал бы тебе… ещё больше, чем было. – Он сделал паузу, глядя прямо в глаза. – Но это будет стоить одной ночи. Со мной.

Я молча на секунду посмотрела на него… И улыбнулась.

– Как интересно. А твоя жена, Клариса, тоже будет участвовать в сделке?

Его лицо дёрнулось. Улыбка исчезла, сигарета в пальцах чуть дрогнула.

– Осторожнее, Элиана.

– Что такое? – я сделала шаг ближе, голос стал почти ласковым. – Уже забыл о ней? Или думаешь, она забыла о тебе?

Агустин сжал зубы, в голосе прорезался металл:

– Не только ты умеешь дёргать за ниточки.

– Тогда будем смотреть, кто из нас умеет это делать лучше.

Я вышла из здания, чувствуя, как злость всё ещё греет изнутри сильнее ночного воздуха. Каблуки стучали по тротуару, а в голове крутились варианты, как именно я возьму Агустина за горло, и сколько времени на это уйдёт.

До машины оставалось метров десять, когда впереди с визгом тормозов встали два чёрных внедорожника. Двери почти одновременно распахнулись, и из первого вышел Сантьяго, за ним ещё трое его парней.

Он быстро подошёл, вглядываясь в моё лицо, будто искал ответ ещё до того, как я скажу хоть слово.

– Ну?

– Насколько большие убытки? – спросила я прямо, не снижая шага.