Хорошенький разговорчик. Что ни скажи, всё можно трактовать против меня. Надо косить под влюблённую запуганную овцу. Это хотя бы статусно. Да и мой внешний вид этому соответствовал.

– Тэрн выбрал в жёны робкую девушку. Счастье любит тишину, и муж охраняет мой покой от тревог. Простите меня, если вы расстроились, не увидев меня на дне рожденья. – Я взглянула в его глаза с обеспокоенностью трепетной лани. – Поверьте, я не хотела причинить вам неудобство. Вы так сильно огорчились? Ответьте мне честно? Вы страдали?

В глазах Альфы Белых промелькнуло удивление. Он вёл меня в танце, а сам прикидывал, насколько я глупа. Моргнул несколько раз, словно подбирая слова. Приподнял седую бровь.

– Но вы ведь выступали в концертах, собирали большие залы. Я видел ваши выступления. Там вы не стеснялись. Вполне свободно музицировали. Неужели вы нас, глав дружественных стай, боитесь больше, чем зрителей на концерте?

От расстройства я едва не застонала! Он знал о моём прошлом. Идиотом не был, да и цель какую-то для разговора имел. Цель! Моя была понятной и простой – выжить, и не только сейчас. Я едва слышно всхлипнула.

– Разве это можно сравнивать? Тогда я была школьница. Начинающий музыкант, но девчонка. А теперь – жена Альфы! – Я заглянула ему в глаза с таким вдохновением, словно в новую веру вербовала. – А это ответственность и совершенно другой уровень опасности. Теперь мне страшно. И я благодарна Тэрну, что он защитил меня от необходимости бывать в людных местах и на массовых сборах. Это большая удача встретить такого понимающего и сильного мужа!

Выпалив это, я едва не прикусила язык. Завралась так, что уже даже пень раскусил бы этот обман. Но Илта мои слова не смутили. Он снова качнул головой, словно взвешивая мысли.

– Ну, предположим, что вы нашли своё счастье в семейном логове. А что думает по этому поводу ваш отец?

Я сбилась с шага.

А что думает папа?

Судя по вопросам, Илту было выгодно вбить клин между мной и Тэрном. И тут надо было придерживаться нужной стороны. Самая подходящая для меня – моя. Но ни главе Белых, ни вожаку Серых этого не надо было знать.

– Мой отец мудрый человек, – начала я вдохновенно. – Он рано лишился любимой жены и рад, что я нашла своё счастье. Ему ли не знать, как важна семья? Как чужое внимание может разрушить целую жизнь, превратив её в работу. Мама была известна, и чем закончились её гастроли?

– Но ведь авария была случайностью! Любой может умереть! Неужели из-за этого вы собираетесь похоронить себя в логове Тэрна?

Илт раздражался, а я, наоборот, чувствовала, что выбрала нужный тон для разговора.

– Знаете, мой дедушка говорил, что бывает всякое, но не со всякими. Если вести спокойную жизнь, то и случайностей будет гораздо меньше. Что со мной может произойти дома? Если только пирога объемся. А в поездках случаются аварии. Я не хочу этого испытывать на себе!

Всхлипнув, я заглянула Альфе Белых в глаза. Илт пялился на меня, как на щенка в питомнике. Прикидывал, как меня можно приручить и дрессировать. Я тоже прикидывала, как можно увильнуть от главы Белых.

– Лирика, мне жаль, что так получилось с вашей мамой. – В его голосе не было ни капли сострадания. Мне даже показалось, что Илт знает про аварию гораздо больше, чем я. Но подумать об этом я не успела. Он продолжил. Неужели вы так боитесь ездить, что не навещаете отца? Вы что же, так и не виделись больше со свадьбы? А папа вас навещает?

И снова эта нотка осведомлённости. Она меня беспокоила. Илт был мощным и опасным. Мне было неуютно с ним танцевать. Не так, как с Лакстером, хотя он тоже был опасен и будоражил меня. Но с ним даже сердце билось иначе.

Глава Белых был просто властным. Именно я ему была интересна только как способ достижения цели, а не как личность. Тогда и мне его внимание – только опасность.

– Нет. Мы уважаем уединение. Общения с видеосвязью вполне хватает, чтобы поддерживать тёплые отношения. Но при этом мы не вносим сумятицу. Вы же знаете, кто мой папа?

Илт не ожидал, что я буду задавать вопросы. Как интересно. Это потому, что ему никто не перечит, или ему не возражали именно женщины? Глава Белых нахмурился.

– Да, он знаменитый учёный. Его инженерные разработки хорошо известны. Особенно в области регулирующих машин.

На последних словах он сделал ударение, словно давая мне понять, что он всё знает. Осведомлён и допущен. Молодец. Пусть пользуется этими знаниями. Я ему нового не скажу.

– О! Как это приятно! Обязательно расскажу папе, что даже глава Белых о нём слышал. Ему будет приятно.

– Не надо! – горячо возразил Илт, но, сумев взять себя в руки, продолжил спокойно. – Давайте не будем беспокоить вашего отца подобной ерундой. Вы же знаете учёных. Они плохо переносят стрессы, а похвала для них тоже волнительна. Давайте оставим наше восхищение талантами вашего отца втайне. Пусть это будет между нами.

Теперь я чувствовала, что глава Белых был недоволен собой. Он хотел закончить разговор, но мелодия ещё продолжалась. Было невежливо оборвать танец.

Дело было не во мне, а в статусах. Он глава Белых, я – супруга главы Серых. Это могло быть расценено, как неуважение ко всей стае. А тут и перемирие можно поставить под сомнение. А, значит, выторговывать для Серых особые условия.

Белым это было невыгодно. А что выгодно? Зачем Илт всех собрал? Если он уходит с территории, то ему должно быть всё равно, кто заберёт его район. Но он волнуется. Значит, заинтересован в результате передела.

Интересно.

Мы немного потанцевали молча. Илт иногда недовольно поджимал губы. Но не заговаривал со мной. Мне это тоже было на руку. Лучше пусть молчит, чем допрашивает.

– У вашего отца юбилей в этом году. Вы и на круглую дату не соберётесь его навестить?

И снова в голосе что-то нервное. Словно ему срочно нужен был ответ, а я в пятый раз не могла понять вопроса. Я вновь ответила взволнованно, фонтанируя деланным энтузиазмом.

– Что вы! Папа не любит дни рождения. Я поздравлю его по видео связи. Он задует на пирожном свечу, и мы стукнем фужерами о монитор. А потом немного поболтаем и ляжем спать.

– Вы так поздно поздравляете друг друга с днём рожденья? – удивился Илт.

Я едва не зашипела от разочарования своей глупостью. Не надо было знать главе чужой стаи, что и когда я делаю тем более, с человеком, в лояльности которого хотелось бы быть уверенным каждому.

Сообщать Илту, что с днями рождения мы с папой поздравляем друг друга в 0 часов 0 минут, я не собиралась. Решила продолжать нести чушь любой ценой.

– Разумеется. Это наша семейная традиция. – Я видела, что Альфа белых не стремился к диалогу, но информация ему была нужна. Я ехидно наблюдала, как его прижало! Он просто вынужден был спрашивать. А я отвечала, подстраиваясь под легенду. – Дни рождения чаще всего приходятся на рабочие дни. Для папы его изобретения важнее всего в этой жизни. Поэтому мы разговариваем вечером. Чтобы точно не отвлекали дела и сотрудники.

Илт снова помолчал.

– Как вы думаете, Лирика, ваш отец хотел бы активнее сотрудничать с БСС?

Ого, как его прижало! Он даже задал вопрос, за который можно было получить по загривку, и не только от Тэрна.

Я сделала вид, что не понимаю важности разговора.

– Даже не знаю. Для папы важны только его изобретения. А вот с кем он хотел бы сотрудничать, даже предположить не могу. – Я заглянула Илту в глаза с совершенно детской наивностью. – Знаете, учёные совсем другие люди. Иногда мне кажется, что папа даже не догадывается о существовании БСС.

Илт посмотрел удивлённо, но допрос прекратил. А когда закончилась музыка, проводил меня к Шейду, которому я успела сказать спасибо, за помощь. Пасынок буркнул «пожалуйста, в расчёте», до того, как к нам вернулся Тэрн.

Гордон

Тэрну не нравилось мероприятие. Он не мог его контролировать, и это вызывало агрессию. Если приглядеться, можно было увидеть, как муж разогревал тело. Прокатывал небольшую волну от пяток до затылка.

Мы с пасынками рефлекторно отодвинулись от главы стаи. У нас уже были отработаны незаметные движения для такого случая. Серия, вроде бы бесцельных, мелких шажков, перетаптываний с ноги на ногу.

Всё это я провернула, наступая на подол платья и глядя ровно перед собой. Но когда подняла глаза на Чёрных, успела поймать взгляд Лакстера. Сейчас он тоже был напряжённым. Готовым броситься вперёд и рвать.

Кого? Зачем?

Почему-то именно натянутое, как звенящая тетива тело Лакстера, меня успокоило. Словно я понимала, что на моей стороне кто-то появился. Сильный, умный, заинтересованный.

Во мне даже шевельнулась робкая надежда, которую я тут же придавила реальностью происходящего. Заиграла музыка, и оборотни пришли в движение. Тэрн рванулся вперёд. На этот раз его интересовала жена Гордона Лукреция.

Теперь муж мог обменяться спутницей с главой Чёрных без спешки. У Белых в зале не было других мужчин, кроме Илта. Но Тэрн опасался конкуренции со стороны сыновей.

Обдумать это я не успела. Передо мной материализовалась махина в чёрном. Когда я смотрела на Гордона, находясь на расстоянии, он не выглядел столь внушительно. К тому же рядом с ним стоял внушительный Лакстер.

Теперь же я ощутила сразу всё: власть, силу, уверенность. Он был похож на старшего сына, но чего от него ждать я не понимала. Решила просто наблюдать. Это я научилась делать виртуозно.

– Вы позволите.

Гордон кивнул, в приветствии, но слова прозвучали хоть и без угрозы, но с хорошо ощущаемым нажимом. Словно он констатировал факт моего полного подчинения. Альфа. Другого с ними не будет.

– Да, буду рада с вами танцевать.

Глава Чёрных моргнул, словно я сказала что-то неожиданное. Сделал ещё один шаг ко мне, вытянув руки вперёд, и замер. Он держал их согнутыми в локтях, развернув ладони друг к другу.

Было ощущение, что Гордон собрался аплодировать, но я увидела в его взгляде приглашение. Медленно скользнула навстречу, и руки Альфы легли мне на талию. Точно так же, как перед этим, ладони Лакстера.

Прислушиваясь к ощущениям, я не без удивления заметила, что с главой Чёрных комфортно. Он вёл в танце уверенно, но не стараясь подавить. А ещё он, так же как старший сын, тянул ткань платья со спины вперёд.

Прикрывал грудь.

Вопреки утверждению Тэрна, он не пялился на молодое тело. Смотрел с достоинством исключительно мне в глаза, а не на оголившуюся из-за неудачного фасона, грудь.

Скосив взгляд в сторону Лакстера, я успела заметить его губы, изогнувшиеся моментально в едва заметной улыбке.

– Так не пойдёт! – Прервал мои размышления Гордон. – Я не намерен терпеть невнимание партнёрши по танцам. Даже в пользу старшего сына. Даже такой прекрасной, как вы, Лирика. Тем более, такой талантливой.

– Что? – Растерянно уточнила я, повернувшись к Гордону. – Какой талантливой?

– Можете не скромничать. Дочь была вашей поклонницей. Ниира младше и буквально заслушивалась исполнением фортепианных концертов в вашем исполнении. На нескольких мы даже присутствовали всей семьёй. – Гордон посмотрел на меня изучающе. – Сейчас вы бросили карьеру пианистки?

Взгляд чужого Альфы не был издевательским. Он не хотел меня унизить. Возможно, даже вёл обычную, оговоренную протоколом, светскую беседу. Но меня это царапнуло.

В груди стало больно. Я постаралась взять себя в руки, восстановить сбившееся дыхание. Но, то ли музыка была слишком пронзительной, то ли я разучилась общаться с людьми за два года заточения, никак не могла успокоиться.

– Да. Бросила карьеру. – Стараясь сохранить бесстрастное лицо, ответила я тихо.

– Почему? Вы же выиграли несколько крупных конкурсов. Почему не продолжили музицировать? – Гордон нахмурился. – Простите, что не был внимателен к вашему профессиональному пути. Я же не пропустил что-то важное, что вас ранит?