– То есть твоя доброта совершенно бескорыстна и ты меня не соблазняешь?

От такой наглости у меня язык отнялся. Я посмотрела на его серьёзную мину, и мне вдруг показалось, будто он вовсе не говорил ничего подобного.

– Нет, глупости, – фыркнула. А он губы поджал, неужели правда ляпнул подобное? Поэтому на всякий случай решила внести ясность.

– Не знаю, почудилось мне или нет, но я точно и абсолютно никого не соблазняю. И вообще не нуждаюсь в мужчинах. У меня и без них проблем предостаточно.

Мстислав сощурился, окончательно встал с лавки, стиснув зубы, и ничего не ответил. Я, не дожидаясь, вышла первая, потому что на лестнице нам будет не разминуться – настолько узкая.

Как назло, света наверху было маловато.

– Хочу лишь сказать, – бросил он мне вдогонку, – что в доме вашем неладно, силы кончаются быстрее обычного. Поэтому я и подумал про ведьму, но может статься и так, что к вам забрели силы пострашнее и коварнее, ведь здесь нет домового, и это чувствуется.

Я обернулась и пошла назад в комнату. Вошла и чуть нос к носу не столкнулась с бледным как мел мужиком.

– Здесь точно кто-то есть. Сидит в углу и ждёт, когда мы уснём.

– Глупости, – выдохнула я, прогоняя прочь страх и хандру. Если начну верить в эти бредни, буду пугаться любого шороха и точно расклеюсь. – Но если знаешь, как можно прогнать эту нечисть, я слушаю.

Посторонилась и хотела пропустить его вперёд, но он расценил мой жест иначе, приобнял за плечо и принял за опору.

Что ж, ладно. Раз уж сама в дом привела, дотерплю до его полного выздоровления.

– Идём, ляжешь, но в следующий раз дождись, когда я поднимусь наверх.

Он будто меня не услышал, глаза прикрыл и тихонько зашептал, будто сквозь боль и стиснутые зубы:

– Календулу над огнём сжечь, запарить в воде и по углам веником побрызгать. Но ещё лучше поставить там пучки душистых трав. Нечисть не любит сильные запахи. И блюдце с молоком да хлеба кусочек на столе оставлять, вдруг домовой объявится. Он сам порядок и наведёт.

– Ага, ты ещё скажи пойти его искать в местные леса.

– Это тоже можно, – поумничал Мстислав.

На долю секунды мне показалось, будто он здоров и только придуривается, настолько звонко и довольно прозвучал его голос. Но вот Слава опять застонал, чем вызвал во мне угрызения совести и некоторые сомнения. Может, и впрямь больно? Кровь-то есть на перевязи, а значит, рана открылась.

Эх. В этот раз Болывана уже не позвать. Да и Илоша, слышно, у себя в комнате сидит и всхлипывает. Я воздела глаза и помолилась лишь об одном: терпении, чтобы пережить этот день. Об остальном даже не заикалась, боясь разгневать.

Глава 8

Северный тракт затянуло сизой дымкой от края до края, плотный туман укутывал землю по верхние кроны, ухудшая видимость всякому путнику, рискнувшему покинуть спасительное убежище в этот хмурый ненастный час. Сырая погода портилась всё сильнее и сильнее. Лошадь фыркала и несмело брела по дороге, норовя сломать ногу в ближайшем овраге, едва собьётся с пути.

Всадник в кожаном плаще, украшенном соболиным воротом, внимательно всматривался в дорогу, то и дело прикладываясь рукой к эфесу кривого кинжала, висящего на поясе. Неспокойное время – час нечисти, когда нетопыри, болотники и болотницы, злые лесные духи проявляют себя во всей красе. Иначе когда же ещё им удастся подобраться к людям на расстояние вытянутой руки и не быть замеченными? Вот и сейчас лошадь взбрыкнула, прежде чем громко заржать. Острый укол пришёлся выше её голени. От испуга гнедая кобыла встала на дыбы, скинула с себя седока и унеслась прочь в неизвестном направлении.

– Ух, тетеря! – крикнул всадник. – Вьюки!

Но было уже поздно. Впереди послышался дикий волчий вой, рык, стоны, истовое ржание, а затем и громкое жуткое чавканье.

Ругнувшись последними словами, путник выхватил кинжал и другой свободной рукой достал из-за пазухи иноземную саблю, поблёскивающую сапфирами на гарде. Секунда на принятие решения, и он осторожно зашагал назад, стараясь издавать как можно меньше звуков в надежде, что лошадь станет достаточным отвлечением, чтобы местное зверьё не кинулось за ним вдогонку. Но он ошибся – дикий громкий вой послышался совсем рядом.

Путник вздрогнул, обернулся и не поверил своим глазам. Он смотрел на отражение в зеркале и видел там не себя.

– Так это ты, брат? – только и успел сказать бывший владелец почившей лошади, прежде чем острый узкий нож прошёлся обжигающей болью вдоль правого ребра.

Вздрогнув, Мстислав проснулся, чувствуя чужое прикосновение к руке.

– Тише, это я. – Голос был знакомый, молодой, но уверенный и приятный. – Пришла глянуть, нужно ли зашивать или хватит примочки, вдруг гной. Дай посмотреть.

Мстислав повернул голову на звук и наконец вспомнил, где он и что с ним случилось на самом деле. Он прибыл в эти края гонимый чувством страха за свою жизнь. Родные ему люди желали его смерти, и он не мог игнорировать тот факт, что за несколько последних месяцев сумел пережить сразу три покушения. Мастера обмана и лицемерия искусно плели свои сети, действуя чужими руками. Им ничего не стоило найти среди столицы исполнителей, сохраняя анонимность, и затеряться в случае неудачи, как иголка в стоге сена. Но здесь, в глуши, среди местных, где все всех знали, сделать подобное будет гораздо сложнее. Заодно Мстислав очень надеялся, что при очередной попытке вскроется имя заказчика. Пятое место в череде престолонаследия – не первое, но и не последнее. А значит, желающих обладать его привилегиями хоть отбавляй. В списке ближайших претендентов на обладание короной Ларойской империи значилось сорок два кандидата и кандидатки. Выходило так, что круг подозреваемых был велик и крайне сложен для проверки людьми, преданными цесаревичу Мстиславу, коих, увы, недостаточно. Всего же у императора Сивольда было от разных браков семеро сыновей и три дочери. К счастью последних, все они выданы замуж и покинули родные края в целости и сохранности. А вот братьям предстояла долгая и мучительная борьба за власть и престолонаследие.

– Не больно? – спросил вдруг голос, возвращая Мстислава из задумчивости. – Корочка немного отошла, кровит. Но трогать рану не вижу смысла, нагноения нет. Только края смажу кедровым маслом для снятия воспаления. И отвар принесу, чтобы простуда тебя не свалила.

Мстислав еле слышно выдохнул, борясь с безотчётной улыбкой. Какая же всё-таки наивная эта девушка. Несмотря на напускную серьёзность и колкость, стоило намекнуть на проблемы со здоровьем, тотчас позабыла о намерении прогнать незваного гостя из дому.

– Чего молчишь?

– Думаю, – ответил великий князь Энский. Этот титул ему был пожалован в двенадцать лет, едва Мстиша выиграл скачки среди офицеров драгунского полка. Отец в тот день так расчувствовался, устроил во дворце праздник и велел разослать гонцов в разные уголки империи, чтобы рассказать об этом громком событии всем и каждому. Кажется, к вести прилагался вполне реалистичный портрет победителя и лошади. Да разве она его не узнала?

– И что надумал? – настаивала настырная молодая красавица. – Сколько ещё планируешь у нас быть?

– Неужто погонишь меня на улицу в такую пору, больного и голодного?

– Так ты голоден? – Из всего сказанного её заинтересовало только последнее слово. – Каши ещё принести?

– Нет уж, лучше хлеба и попить чего, горло промочить.

Вот вроде и не сказал ничего особенного, а девица напряглась, губы поджала, глаза засверкали.

– У нас не питейная, горло промочить здесь нечем.

– Я про воду. – Мстислав наконец понял причину её столь странного поведения, о чём и осведомился: – Скажи, тебя обидел кто в прошлом? Ты поэтому огрызаешься? Напился и ударил?

– Если бы так… – выдохнула она.

А он чудом пересилил себя и не сжал кулаки. Не хотел её пугать и давать лишнего повода нервничать.

– Тот детина, который меня нёс, да?

– Да ты что! Конечно же нет, Болыван добрый и работящий, он кузнец и мой сосед. Его племянница, Илоша, с нами живёт.

– А, это та, у которой мать прогнали на болота?

– Не тебе поднимать эту тему, – грозно предупредила владелица трактира по имени Вель. Кажется, подопечная звала её именно так. – В таком возрасте пережить расставание с родителем, я… мне бы…

Губы её задрожали, Мстислав хотел было приобнять свою спасительницу, чтобы утешить, но она, наоборот, отстранилась и быстро переменила тему.

– Сейчас принесу воды и перекусить, а ты забинтуй себя как следует. Мне пироги пора ставить, вижу, ты в силах это сделать сам.

На том разговор был окончен, и Вель спешно покинула комнату, а её собеседник вновь ушёл в себя, прикидывая в уме все за и против. Стоит ли здесь оставаться и подвергать этих двоих ещё большей опасности? Или же правильнее будет поскорее покинуть трактир, в котором вдобавок поселилась нечисть, больше похожая на игошу или злого лесного духа. Он немало о них знал, но по части изгнания был не силён. Какие-то воспоминания всплывали в памяти, но мало что могло быть полезным. Во всяком случае, так ему казалось.

Вздохнув, Мстислав бросил недовольный взгляд на рану и подумал о тонких ловких пальчиках белокурой умницы. Как бы он хотел увидеть её искреннюю улыбку. Вот было б неплохо, узнай она его, наверняка и отношение бы вмиг поменялось. Так хотелось увидеть в её глазах интерес, что он несколько раз намеренно не оговорился. Но увы, ему были неведомы её конечные цели. А вдруг она заодно с врагом? Однако же имелась и другая, более здравая мысль – зачем тогда ей спасать его? Чтобы знахарка не добралась до него раньше неё?

Во всяком случае, если бы она планировала его соблазнить, то не вела бы себя столь неприступно и строго. Ни тебе жеманного взгляда, ни румянца на щеках при виде полуголого мужчины. Совершенно ничего. Будто её это вовсе не интересовало. Однако выходило совсем наоборот. Чем больше она игнорировала его, тем больше интересовала и тем загадочнее ему казалась.

За этими мыслями он заметить не успел, когда руки сделали своё дело. Новая плотная повязка заняла своё место. Это он умел – ускользать в последний момент из лап костлявой. Последний случай был и вовсе невероятен, если учесть, что он почти ничего не помнил о произошедшем. Только то, что лёг отдохнуть после долгого утомительного путешествия. Свалился на кровать, не раздеваясь и не разуваясь. А уже несколько часов спустя к нему в комнату пробралось тёмное нечто, источающее сущую злобу. Человек ли это был, или другое живое существо, не понять. Неприятная сонливость кружила голову, а сил едва хватило, чтобы отбить атаку при попытке к бегству. Существо хрипело, извивалось как уж под его ударами, но он добил его, прежде чем отправиться в сторону ближайшего дома, чтобы попросить помощи. На улице лил дождь, кругом ни души.

Вещи. Его вещи и конь наверняка должны были остаться на постоялом дворе. А преданные люди, сбивая след врага, прибудут сюда немногим позднее окольными путями и наверняка уже его ищут.

Главное, чтобы они не заявились в трактир с разборками и не переполошили местных. И конечно, неплохо бы сделать побольше охранных знаков на стене у кровати. Пощупав пальцами знаки «Свет», «Добро» и «Защита», Мстислав облегчённо выдохнул и снова провалился в сон, так и не дождавшись хозяйку трактира с подносом. Сил было недостаточно, чтобы разобраться даже с мелкой нечистью. Но он подумает об этом позже, когда в очередной раз проснётся. Не сейчас.

Глава 9

В мутноватой коровьей молочной сыворотке неаппетитными клочками плавали взвеси – они были отчётливо видны и немало настораживали.

– Ну что за день? – вздохнула я. – Не с той ноги, что ли, встала?