Вы пробудили не того. Том 1 (страница 7)
Мы обошли ещё одну башню, и наконец остановились перед массивной дверью, украшенной серебряной гравировкой в виде круга, пересечённого восьмиконечной звездой. В центре – выгравированные инициалы.
И.Л.
Ирина остановилась, приложила ладонь к кристаллическому замку – тот вспыхнул мягким светом, и дверь медленно распахнулась, открывая вид на просторный кабинет с огромными окнами, высоким потолком, множеством книг и голографических проекций. Посреди комнаты – рабочий стол, и всё в нём – от расположения кресел до оттенка света – говорило: здесь думают, командуют и… решают судьбы.
– Проходи, – сказала она, не оборачиваясь. – Мы ненадолго. Но ты должен знать, куда попал.
Я шагнул внутрь и впервые осознал, что прежняя жизнь осталась где-то совсем далеко. Здесь начиналось другое. Новое. И, возможно, куда опаснее, чем всё, что было раньше.
Кабинет Ирины оказался не просто рабочим помещением – он был выстроен, словно тщательно собранная сцена, на которой хозяйка всегда держит главную роль. Полумрак здесь не угнетал, а скорее успокаивал, пряча от глаз лишнее, оставляя только то, что должно было быть увидено. Высокие окна, плотно закрытые шторами из тяжёлой ткани, пропускали лишь капли приглушённого света. По полкам расставлены древние фолианты и гладкие кристаллы, в которых едва заметно пульсировала магия. Воздух пах терпкой свежестью бумаги и древесной смолы, и в этом было что-то… обволакивающее, почти интимное.
Ирина прошла внутрь легко, даже грациозно, будто входила не в свой кабинет, а на бал. Движения её были не спешными, но точными, в каждом шаге чувствовалась власть. Она не носила короны, но нужды в этом не было – её взгляд сам по себе был достаточно тяжёлым, чтобы опускать глаза.
Я последовал за ней и остался стоять, не присаживаясь, ожидая, когда она решит, что момент подходящий. Она обернулась ко мне, взгляд её стал мягче, и на губах появилась тонкая, почти ленивая улыбка.
– Удобно устроился? – спросила женщина, хотя знала, что я даже не присел.
– Пока разбираюсь, – ответил я спокойно. – Слишком много всего.
Она чуть приподняла бровь, как бы одобряя ответ, а затем медленно обошла стол, не спеша, касаясь пальцами его гладкой поверхности, как если бы это было чьё-то тело.
– Я помогу тебе, Дем, – сказала Ирина негромко, почти нежно. – Почти во всём, – голос её был тихим, но густым, словно напиток, который хочется пить медленно. – Ты для меня… интересен. И не только как ученик.
На этих словах она подошла ближе, оказавшись сбоку. Я не двигался. Она провела рукой по моей руке – не навязчиво, скорее, как случайное касание, но оно несло в себе напряжение. Лёгкое, словно тень от костра на стене.
– Ты умеешь слушать. Молчать. Наблюдать, – она улыбнулась. – Это редкое качество. Особенно в твоём возрасте. Большинство мальчишек здесь пытаются доказать, что у них острые зубы. А ты… уже знаешь, что у тебя они есть.
Я повернул к ней голову. Глаза наши встретились. В её – искра. Чуть влажный блеск. Внимание. Флирт, который не просит ответа, а ждёт реакции.
– Вы флиртуете с учеником, – сказал я негромко, но с оттенком иронии.
– А ты слишком наблюдателен, – усмехнулась Ирина, отходя. – Это делает тебя опасным, – она обошла меня медленно, и я чувствовал её взгляд, как холодную струю воды по позвоночнику. – Но именно это мне в тебе и нравится.
– Что вам от меня нужно? – спросил я прямо, когда она вновь оказалась передо мной. Голос был ровным, но достаточно твёрдым, чтобы вопрос прозвучал как вызов.
Она остановилась. Посмотрела в глаза внимательно. И вдруг… на долю секунды – пауза. Легчайшая тень в её лице. Почти незаметная. Но она была.
Потом директриса усмехнулась. Медленно села за свой стол. Плавно, со вкусом, как женщина, уверенная в себе и в своём положении. Ноги перекинула одну через другую. Ладони положила на столешницу. И – замерла.
В её глазах теперь горело нечто иное. Глубже, темнее. Демонические искры. Не настоящие. Не дословно. Но… ощущение, будто в глубине её зрачков смотрит что-то древнее. Или слишком умное.
– Ты слишком жирный потенциал, Воронов, – сказала она тихо. – Слишком ценный.
– Для Академии?
– Для меня, – уточнила она. – Для моего дела. Для системы. Для всей картины, – она слегка склонилась вперёд, подбородком почти коснувшись пальцев. – Я видела многое. Я преподавала, исследовала, вела практику и на поле, и в лабораториях. Я видела, как работают заклинания, как трескаются артефакты, как умирают люди. Но ты… – на секунду замолчала. – Ты иной.
Я не ответил. Внутри поднялось нечто холодное. Не страх – ясность.
– В тебе есть магия, которая не принадлежит ни свету, ни тьме, – она провела пальцем по воздуху перед собой. – Ты можешь изменить само представление о природе магии. О том, где кончается добро, и где начинается зло, – улыбнулась. – Но ты зелёный. Глупый. Упрямый. Пока ещё – почти ничего из себя не представляешь. Поэтому я… – чуть склонила голову, – возьму тебя под своё крыло. Наставлю. Поддержу. Протолкну, если потребуется, – она откинулась на спинку кресла. – Но бегать за тобой, вытирать тебе кровь, шептать в ухо, когда боишься… я не стану. Будешь падать – поднимайся. Будешь лезть – думай, на что встаёшь. А я позабочусь, чтобы никто не мешал тебе добраться до вершины.
Я молчал. Долго. В её голосе звучала правда. Но и ложь. Они шли рука об руку, и я не знал, где одна заканчивалась. Но понимал – в этом мире других условий не будет.
Я поднял взгляд.
– Согласен, – сказал я. – Раз уж всё началось…
– …то отступать нельзя, – закончила она. – Именно, Воронов. Впредь думай так и дальше.
На несколько секунд в кабинете повисла тишина. Она прикусила губу, не сводя с меня заинтересованного взгляда, и о чём-то думая. И вскоре, решив, что к чему, махнула мне рукой на дверь.
– Что ж, Дем Воронов, – произнесла директриса с каким-то странным придыханием, – ты можешь идти. Мои люди проводят тебя до мужского кампуса. Но… помни мои наставления: не лезь на рожон, но если деваться некуда, то ты должен показать, что с тобой не стоит связываться; девочек не трогать – это уже моя личная прихоть, и за непослушание применяются самые строгие кары, – в этот момент голос Ирины стал грубым: – Поверь мне на слово.
– Не беспокойтесь, госпожа Ларионова, – я впервые назвал её госпожой. Видимо, теперь придётся привыкать к новым реалиям. – Я буду вести себя, как истинный джентльмен, достойный рода Вороновых.
– Этого-то я и боюсь, – хмыкнула она. – Ладно, иди, надеюсь, что мы друг друга поняли.
– Конечно, – я слегка поклонился, после чего вышел наружу, где меня уже поджидала парочка знакомых охотников.
Они ничего не сказали, лишь правый кивнул мне, мол, следуешь за нами. Выбора у меня не было, и я двинулся следом за магами, облачёнными в кибер-доспехи.
Интересно, а мне скоро такой же выдадут?
Глава 7
Коридоры кампуса встретили меня гулкой тишиной, нарушаемой только эхом шагов охотников, шедших позади. Плотные стены, выполненные из тёмного шлифованного камня, несли на себе следы времени, но не износа – каждое углубление, каждая выбоина были заделаны, переплетены с магической инкрустацией, что-то вспыхивала, что-то гасла под ногами, отслеживая передвижение, пульс, тепло, ману. Казарменный дух витал здесь даже не в запахах, а в самой структуре пространства: всё было рассчитано, ровно, подогнано до миллиметра, будто создано не для жизни, а для подготовки к смерти – методичной, выверенной, идеальной в глазах тех, кто здесь правит.
Никаких украшений, никаких окон – только редкие, высоко расположенные люминары, свет которых не радовал, а скорее напоминал о допросной. Всё выглядело одинаково: двери с выбитыми номерами, врезанные замки с аркано-печатью, на стенах – ни одной фотографии, ни одного следа человеческой индивидуальности. Этот мир не терпел «я». Только «мы». Только строй.
Мы миновали один поворот, затем второй, пока не остановились у двери с номером 207. Один из охотников протянул руку, приложил ладонь к замку, и тот со щелчком отозвался, как обученная собака. Они не сказали ни слова, просто жестом указали внутрь. Я шагнул вперёд.
Комната оказалась довольно просторной, по местным меркам – и даже почти уютной, если игнорировать отсутствие тепла. Две кровати, каждая строго застелена белой тканью, серые тумбочки, два стола у стены, встроенный в одну из поверхностей магический терминал, неактивный до активации личности. Всё идеально симметрично, зеркально, как в операционной. Личный угол? Забудь. Личная жизнь? Здесь её не планировали.