Выдающийся историк Андрей Ильич Фурсов, с кем я имел удовольствие беседовать в своей передаче «Политика космоса», сравнивал текущую богооставленную эпоху с перекрестьем Средневековья и Возрождения, изображенным в творчестве Иеронима Босха. «Наше время Босха» Фурсова рекомендуется в качестве навигационной карты перед отправкой в синкретическое исследование. Ну что, дураки, поплыли!

Сделай что-нибудь ради себя, своих денег, привилегий, успешного успеха – и оно будет непременно смыто в помойку небытия историей, с полной зачисткой ершиком подвисших по краям унитаза остатков. Так были забыты тысячи писателей, ученых, художников и философов.

Что позволяет человеку впечатать свое имя в вечность? Только синхрон с ней, работа на нее, для нее и через нее – там, где чело-век приближается к грани Бого-века.

Сделай что-нибудь для Бога – и ты станешь немного равен ему, войдешь в сонм бессмертных «Степного волка» Гессе.

Бог в одиночку атлантом стоит и держит веревку над ницшеанской пропастью между зверем и сверхчеловеком. Ницше констатировал его смерть 150 лет назад. Но Он умер для богооставленного золотого миллиарда. Сегодня самые сильные, богатые и накаченные оружием люди с официальных трибун честно и во всеуслышание ставят задачу убить 7/8 человечества через создание симулякров их Бога. Кому-то скормят ИИ, кому-то – банки с колой и коробки с тряпками. Но Бог не может умереть, пока сильна память народа, а память есть язык, репрезентация символической системы.

Астролог вынужден работать с вечностью, ломая свои примитивные извилины о лопасти неподвижного движителя и ухватывая смертными жабрами потерявшей крылья души фракции воздуха остановленной копии вечности – времени, в котором мы живем.

От пламенеющей готики захватывает дух. Находясь рядом с таким сооружением, ты понимаешь муравьиный статус своего существования в игровой песочнице, в матрице Демиурга.

Можно ли построить такое, как современные здания, из лего? Нет, это целостная структура, многие детали которой спустя столетия остаются загадками для современной инженерии. Микеланджело высек Давида из куска мрамора, убрав все лишнее.

Миланский собор

Скульптуры и декоративные элементы Миланского собора

Идея, платонический эйдос, эвакуированный прямиком с Неба, подобно заключенной в темницу тела душе, не может быть разбит на кирпичи, он понимается целиком. Все великие готические соборы построены масонами, свободными каменщиками, через серию алхимических реакций^[2] – схожим образом протоссы строят свои здания в игре «StarCraft». Огонь, как Божья искра, ближе всего к эфиру, пятой стихии Аристотеля.

Задача огня – быть катализатором, ускорить превращение животного в человека, вершить промысел Божий. Находясь в орбите великого произведения науки или искусства, вы неизбежно взлетаете опять к небу. Собственно, эту задачу издревле и решала теургия, входящая в метафизический корпус знаний Аристотеля и научающая примата пользоваться божественными приложениями в бортовом компьютере.

Задача этой книги, выходяшей из-под пера астролога, – нанести стратегическую разметку сознания, позволяющую менять модус рендеринга матрицы: то, как мы воспринимаем мир внешний, соединяем его с миром внутренним и выпускаем наружу в виде своей жизни и судьбы.

Казалось бы, зачем мучить сознание, если и так все давно придумано?

Безусловно, знание есть припоминание и все новое есть хорошо забытое старое, а 90 % того, что мы будем описывать далее, придумали полторы-две тысячи лет назад в эллинском мире, и в Александрии в частности.

События на изломе XX века, переходящего в кризисный XXI, сигналят о чрезвычайной важности перезапуска матрицы и поднятии частотности сознания каждого индивида. Кризис капитализма, пандемические пляски, швабовское обнуление, расчеловечивание через кризис системы образования, «отиктокивание» головного мозга требуют не только частичного отката к традиционным первоосновам, но и вовсе ставят вопрос ребром.

Кто такой человек? Прав ли Дэн Браун в «Происхождении»? Мы лишь фактор ко-эволюции искусственного интеллекта? Физическое тело, погруженное в социальную ткань общества потребления и аффективного капитализма, где эмоциями торгуют, а внутри грусть и стекло отверженного и богооставленого? Прав ли Дэн Браун в «Инферно»?

Хомо издревле боится рока, слепой судьбы. Религия, архитектура и искусство зарождались как экраны от превратностей неизведанного будущего. От Гомера и Вергилия до Шекспира, Гюго и Толстого – рок занимает центральное место в литературных памятниках мышлению.

Почему один рождается в богатой семье, блещет талантами и катается как сыр в масле, а другой рождается и умирает в нищете, истязаемый бесконечными болезнями и проблемами?

Логически ответить здесь нечего. Ну, типа так бывает. Дарвин, теория хаоса, стохастичность, теория вероятностей и математическая статистика.

Понимание судьбы сейчас гораздо ближе к демоническому. Оставим события жизни на откуп шансу. Шанс = хаос, непоследовательность. Угрюмое следствие второго начала термодинамики. Вселенная разрушается, энтропия нарастает. Настает вакханалия, под руководством Диониса грядущее исполняет оргии, лишенные света божественного разума. Это и есть ад – жить в безучастном холодном аутичном мире.

При всем множестве футурологов я вижу рабочие модели, адекватно описывающие, моделирующие и позволяющие просчитать динамику развития реальности, лишь на стыке астрологии и неоплатонизма. Ровно поэтому несколько сот страниц мы будем выковыривать жемчужины современной истины в древних текстах – заниматься тем, что в теологической терминологии называется экзегезой.

Ответ нашелся у Кастанеды. Там, где логика слаба, тысячелетиями применяли выход в трансперсональное состояние. От первобытных шаманов до жрецов Античности и вплоть до представителей эзотерических течений внутри основных религий применялись растительные средства, освобождающие разум от оков тела.

Теренс Маккенна в «Пище богов» со своей эксцентричной позиции уверяет, что растительные экстракты – дар более продвинутых цивилизаций, чтобы отдельные земляне могли «хакерить» матрицу. Представитель более умеренного научного истеблишмента Станислав Гроф весьма доказательно расписывает в «Космической игре», как применяемые в психиатрии препараты и их растительные аналоги оказали невероятное влияние на развитие человеческой цивилизации.

Дельфийская сивилла

Кумская сивилла

Ливийская сивилла

Эритрейская сивилла

Персидская сивилла

Не верите? Тогда поверьте, что в Святая Святых находятся огромные портреты обнаркоманенных девственниц, а их записанные бредни легли в основу цивилизации, покорившей весь мир.

Вот такие по-римски марсианские брутальные чики украшают свод Сикстинской капеллы, где столетиями заседает конклав кардиналов и происходит таинство избрания понтифика, наместника Бога на Земле, начиная с апостола Петра.

Диотимы, наставницы Сократа и героини бессмертного платонического диалога «Симпозиум», которую мы будем упоминать далее, Микеланджело не дорисовал в Ватикане. Так или иначе большая часть сивилл остались увековечены в шедевре.

И ни у одного кардинала, богослова и блюстителя канона не закралось ни единого сомнения, что эти тетки делают в самом сакральном секторе веры. Они посланницы Небес, как и Моисей со скрижалями. Они жрицы Аполлона, который управлял разумом, порядком и роком. Поэтому никто не посмеет обвинять Вергилия, Данте и Гоголя в плагиате, они уместны в вечности, их имена вписаны в небесный свод.

Потолок Сикстинской капеллы

Книги сивилл легли в основу греческого эпоса (откуда практически вся литература) и римского права (откуда все наши законы), они хранились в храме Юпитера в Капитолии. После их сожжения, по одной из версий, Римская империя пала.

Текст весьма эзотеричен, составляет серьезную конкуренцию Гомеру и Библии:

После того как сойдет поколенье десятое в Тартар, Женщина властью великой тогда завладеет, и много Бед Господь ниспошлет, когда она увенчает Царским венцом главу – все в мире изменится сразу. Жаркое солнце свой бег являть будет людям и ночью, Звезды с неба исчезнут, и бешеный вихрь пронесется, Опустошая весь мир, и мертвые всюду воскреснут, Быстро хромые пойдут, и слышать смогут глухие, Зренье получат слепцы, обретут дар речи немые.

Фрагменты книг сивилл изданы^[3], в русском переводе читать их практически невозможно, как Канта и Хайдеггера, но английский вариант терпим.

От сивилл и Гомера, от Вергилия и Овидия к неоплатоникам и средневековым схоластам через Декарта и Гегеля тянется ноосферная нить понимания того, что такое судьба и как устроена реальность. Мы нацепим на один конец нити астрологический крючок, другой привяжем к главному таланту автора (занудство) в качестве палки для удочки. Сквозь астрологическую оптику мы взглянем на исходный код этого мира.

Кто хочет готовую инструкцию «Как обмануть жизнь, делать поменьше, получать побольше и кайфовать», тот приобрел дорогостоящий набор туалетной бумаги. Придется пожертвовать жесткой обложкой, но дальше страницы помягче – такое прямое бодипозитивное использование данной книги полностью отвечает современной концепции ESG^[4] и очищает вашу финансовую совесть.

Тем, кто алчет и жаждет найти готовые ответы на извечные вопросы, возникающие при анализе карт рождения, я также заранее предлагаю изготовить из данной книги аксессуар для игры в «Skibidi Toilet». Возможно, при расслаблении вы получите ключи к первой порции замков, висящих на тайнах ваших исканий в районе первой чакры. Но лишь для того, чтобы ваш мозг оказался под натиском мириадов оголенных жал тех вопросов, которые, как головы Горыныча, будут отрастать на месте якобы решенного и понятного.

Кто относится к категории алчущих и жаждущих правды, тот насытится. Но не стоит забывать, что Бога узрят только чистые сердцем. И выстлана дорога в ад благими намерениями.

«Оставь надежды всяк сюда входящий» – заключительная фраза текста над вратами ада в «Божественной комедии». Но надежда все же есть, она сияет каждую ночь у нас над макушкой, что заметил Ломоносов в «Вечернем размышлении о Божием величестве при случае великого северного сияния»:

Открылась бездна, звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна.

Когда мой любимый философ Плотин отправился поучиться эзотерике у колонистов Атлантиды на Востоке вместе с императорским войском, Гордиан был разбит, а Плотин еле унес ноги.

По сути, вся «Библия синкретизма» представляет собой мой расширенный комментарий на «Эннеады», в свое время сыгравшие роль фундаментального учебника астрологии в моем профессиональном становлении. Поэтому готовимся, Плотина будет много, а на разделе «Космос символов» мы подключим еще парочку толкователей языка.

Откуда такая надменность с поименованием моего карманного справочника по саморазвитию библией? Оттуда же, откуда библиотеки или магазин «Библио-Глобус» (не платил мне за рекламу!). Это всего лишь книга про синкретизм. К слову, в треклятом англосаксонском лежащая на каждой тумбочке в отеле истина называется The Holy Bible – Священная книга. Наш язык при всех степенях заимствования грешит сокращениями, поскольку мозг ищет дофамин простых быстрых решений.