– Почему? Что сделала Элиза? В чем она провинилась? – теперь мне еще больше захотелось узнать, что же все-таки произошло с девушкой. Почему она оказалась в овраге? Ладно я, неудачно свалилась. Но каким образом дочь кузнеца оказалась так далеко от своего села? Что такого знала хозяйка таверны, что было скрыто от меня?

– Нет у тебя больше дома, Элиза, и семьи тоже нет. Отец выгнал тебя из дома и больше не признает в тебе свою дочь. Ты для них умерла. Даже не думай ехать туда. Слова сказать не успеешь, бывшие соседи забьют тебя камнями, или выпорют как следует и выкинут в канаву, – каждое последующее слово из уст Эйвы убивало мою надежду вернуться в свой мир. – Если не к позорному столбу не привяжут. Тогда тебя никто не спасет. Никому дела не будет, что в теле Элизы чужая душа. Только сильнее обозлятся, если услышат про такое. Поэтому как можно скорее выкинь все, что вспомнила из головы и начни новую жизнь. Я тебя не гоню, но оставлю у себя, только если сменишь имя. Чтобы имя Карнесс при посетителях нигде не звучало, даже у тебя в мыслях! – пригрозила мне Эйвари Бартли и оставила в зале одну.

Я же обессиленная от потери надежды и обескураженная от услышанных слов опустилась на стул. Что же теперь мне делать дальше? Как быть? В свой мир мне вернуться просто нереально. Я не знала, что для этого делать и что нужно. Да и заплатить за работу магу я не могла. У меня не было ни денег. И не только. Ни вещей, ни дома, ни родных, ни работы. Только Эйвари Бартли.

Я подняла голову и взглянула на дверь кухни, за которой скрылась женщина. Долго сверлила обычные доски, приколоченные друг к другу, придя к единственному верному решению. Эйвари Бартли права. Если я хотела выжить, то должна начать все сначала, позабыв свое прошлое.

Вот так я и стала Ветой Барринер.

Глава 4
Близкое знакомство

Вета Барринер (Елизавета)

– Я помогу, – кинулась я к мужчине, когда тот попытался встать на ноги, но застонал, схватился за бок и упал на деревянную табуретку.

В тот момент страх перед ним куда-то исчез, испарился. Гюрза взглянул на мою протянутую в его сторону руку, будто это была не помощь ему, а погибель. Долго смотрел, затем схватился за нее и встал на ноги. Мне пришлось нырнуть ему под руку и прижаться к боку мужчины, обхватывая его. Так мы и доковыляли в сторону лестницы. Поднимались медленно. Гюрза хватался за перила и при каждом шаге скрипел зубами, сдерживая мучительные стоны. Он ранен? Только ответа на свой вопрос я не знала. Ну не напрямую же спрашивать у пугающего меня мужчины? Вдруг еще пришибет!

По коридору мы двигались тоже медленно, хватаясь за стену. Хорошо, что в этом крыле постояльцев не было. Иначе бы они тут же выбежали в коридор посмотреть на того, кто скребся им в дверь. Дойдя до конца, мы вплотную подошли к огромной кадке с растением. Если не знать, то в жизни не догадаться, что здесь была еще одна комната. Как добилась этого Эйвари, я не знала, только вот женщина тоже была не так проста, как казалась на первый взгляд.

В комнате Гюрза тут же опустился на кровать, скрючившись в одну сторону. Я немного постояла, подождала, не озвучит ли мужчина какую просьбу.

– Я принесу воды, – так и не услышав от него больше ни слова, поспешила прочь.

Мне еще нужно было натаскать воды целую ванну. Колодец находился во внутреннем дворике, а ведра были деревянные и тяжелые.

– Что, красавица, заставляют работать? – я подняла голову и увидела Барта. Молодой человек ненамного старше меня каждую неделю приезжал в Лертон и привозил на продажу все, что передавали ему односельчане. – Помочь тебе?

– Благодарю, но справляюсь сама, – я подозревала, что Барт заинтересован во мне, но поощрять его я не собиралась. Только вот отделаться от настырного завсегдатая таверны Эйвари именно сегодня оказалось не так-то легко.

– Сегодня у мэра день прошения. Не хочешь сходить на площадь? – его вопрос настиг меня тогда, когда я уже начала подниматься по лестнице. – Поговаривают, именно сегодня он в отличном расположении духа. Его жена ждет ребенка. Будут танцы.

Новость безусловно была хорошая, но лично для меня никакой пользы она не несла. Многие слухи я старалась пропускать мимо ушей. У местных жителей было не так много развлечений, и они тешили себя тем, что пересказывали слова друг друга, кто, когда, где и что слышал. Сперва я интересовалась всем. Слушала и переваривала у себя в голове. Но чуть погодя поняла, что они лишь отвлекают меня и перестала прислушиваться. Иногда доходило даже до абсурда, что кроме как отсмеяться и забыть лучшего варианта не было. Только на этот раз Барт, видимо, решил добиться моего согласия любым путем, и не отставал от меня.

– Лучше пригласи Оллену, – встав перед случайно выбранной дверью, я опустила ведра на пол и взглянула на парня. – Думаю, она ждет не дождется от тебя приглашения на прогулку.

Лицо Барта сделалось кислым, словно он отведал несвежего супа. Молодой человек хотел сказать что-то еще, но я перебила его.

– Извини, Барт, но мне некогда разгуливать по площади. Комнаты надо убирать, – и указала на дверь перед собой. – Иначе получу взбучку от Эйвари, она не любит, когда ее работники слоняются без дела.

Упоминание о хозяйке таверны немного остудило пыл молодого человека. Он опустил голову и поплелся в сторону лестницы. Я же дождалась, пока он наступит на предпоследнюю ступень, которая скрипела, и только после направилась к Гюрзе.

– Ах! – воскликнула я, выпустив ведра из рук. На мою удачу, они не опрокинулись, с глухим звуком ударившись широким дном об пол и немного разлив воду. Мужчина опомнился и попытался прикрыться своим плащом, только я успела все разглядеть. Вся его широкая спина была исполосована шрамами. Несвежими, старыми, которым было уже несколько лет. На его боку зияла свежая рана, которая еще и кровоточила. «В какую передрягу он влез?» – чуть не вскрикнула я, но тут вовремя появилась Эйвари.

– Что за шум? – грозно спросила она, но ее взгляд ни за что не смог зацепиться. – Помоги ему, Вета, внизу мы сами справимся, – с таким наставлением женщина сунула мне в руки деревянную чашу с какой-то кашицей, кивнула мужчине и оставила нас одних.

Пару минут я так и простояла возле двери, переводя взгляд с чаши на мужчину и наоборот. Почему я? Раньше Эйвари всегда занимала мужчину сама. И как мне перестать бояться его? Да и сам он не выглядел счастливым, пытаясь сильнее закутаться в свой плащ. Только вот рана на боку не давала ему свободу движений.

– Рану следует промыть, – пришла я в себя. Как бы там ни было, мужчина нуждался в помощи. В моей помощи. Эйвари в свое время очень помогла мне и продолжала это делать бескорыстно. Теперь она попросила меня. Значит, я не могла ее подвести. – Желательно и обеззаразить.

Я подошла к шкафу. На одной из полок Эйвари всегда держала пойло, так похожее на наше виски. Чем не замена медицинскому спирту? Заодно подготовила и иголку с ниткой. Вдруг рану придется зашивать. Затем достала чистые тряпки и подвинула одно из ведер к кровати.

– Ложитесь! – с бутылкой в одной руке, с тряпкой в другой, развернулась я в сторону мужчины.

Гюрза недоверчиво взглянул на добро в моих руках и нехотя послушался. Правда, на этот раз не стал раздеваться полностью, что хотел сделать до моего прихода. Гюрза лишь приподнял пропитанную кровью рубашку чуть повыше, открывая мне бок и рану. Меня немного замутило, что я зажмурила глаза и попыталась успокоиться. Казалось, вся комната пропахла кровью мужчины. Намочив тряпку в воде, начала протирать вокруг раны. При первом же прикосновении мужчина дрогнул не то от боли, не то от холодной воды, но я не стала обращать на это внимания. Вспомнила слова Алеси. Хоть она была единственной дочерью и наследницей отцовского состояния, владельца типографиями, пошла учиться на медицинский. И практику проходила в обычной больнице, а не в частной клинике. «Ни при каких обстоятельствах не жалейте пациентов, иначе тебе никогда не стать врачом. Промой и зашей рану несмотря на его стоны, и даже надрез скальпелем сделаешь без обезболивающего, если твои действия спасут жизнь человеку», – повторяла она при наших редких встречах. Мы же с ребятами отмечали, что с каждым разом из милой девушки перед нами все чаще появляется другая Алеся: все более циничная, жесткая и бесчувственная.

– Вот выпейте, – протянула я мужчине бутылку. – Подействует как обезболивающее и вы перестанете вздрагивать каждый раз. Иначе я не могу зашить вам рану.

Мужчина на мои слова лишь прикрыл глаза, затем резким движением выхватил бутылку и начал пить обжигающее горло напиток. Опустошив треть, закашлялся и вернул бутыль мне.

– А теперь ложитесь и постарайтесь не шевелиться, – убрав в сторону грязную воду, я отвернулась от мужчины.

Нет, я уже не чувствовала стеснения перед ним. Мне нужно было собраться с силами. Я была весьма далека от медицины. Как зашить рану я ни малейшего представления не имела. Как это протыкать иголкой живого человека? Только вот мне выбора не оставили. В свое время Эйвари спасла меня, предоставив кров, еду, заодно и работу. Теперь же пришла моя очередь отплатить ей добром. Раз она не боится этого Гюрзу и у нее есть свои поводы помогать ему, то и я не вправе отказаться.

Выдохнула и, собрав все свои силы, повернулась к мужчине. Он растянулся на кровати и часто-часто дышал. Лицо его побелело, скорее всего, из-за потери крови. Мне надо было немного поторопиться.

– Вот, зажмите зубами, – взяв другую чистую тряпку я свернула из него наподобие жгута и протянула мужчине. Не раз видела подобное в фильмах. – Чтобы другие посетители не слышали ваших стонов, – объяснилась я на его недоуменный взгляд.

Дальше начались мои мучения. Едва успокоив себя, но никак не справившись с дрожащими руками, я приступила к делу. Щедро полила на рану из бутылки, поймав на себе убийственный взгляд мужчины, как и его зверское мычание, смочила иголку с ниткой и почти с закрытыми глазами сделала первый прокол. Кровь не переставала сочиться из раны. Приходилось все время протирать рану вокруг. Тяжелыми оказались только первые стежки, после же дело пошло легче. Зашивать рану ничем не отличалось от того, чтобы залатать одежду. Мама в детстве учила меня всему. «Женщина должна уметь все, несмотря на присутствие прислуги дома», – повторяла она, все чаще становясь за плиту и готовя нам ужин. Я же очень хотела стать похожей на нее…

– Все, – чуть ли не радостно воскликнув заключила я, отрезая нитку.

Мужчина лежал с закрытыми глазами. Непонятно было, то ли он уснул, потеряв много крови и сил, то ли просто лежал так, отдыхал. Я не стала проверять. Снова протерла вокруг раны, полюбовалась своими аккуратными стежками и нанесла кашицу, что оставила мне Эйвари. Завязать рану не было возможности. Не одной же мне переворачивать мужское тело. Опустив рубашку, как и укрыв мужчину до раны, я начала убираться в комнате. По-хорошему, здесь все надо было помыть. Только я не хотела беспокоить мужчину. Ему нужно было отдохнуть и набраться сил. Навела порядок и в последний раз взглянула на мужчину. Дыхание у него выровнялось, да и цвет лица был не таким белым, как до этого. Я снова задумалась о том, где ж его так, но потом одернула себя. Это не мое дело. Лишь бы Эйвари снова не направила меня к нему.

И я только схватилась за ручку двери, когда за спиной услышала голос мужчины:

– Теперь я перед тобой в огромном долгу, Вета.

– Благодарите Эйвари, это она вас спасла, – сама бы я к нему добровольно ни на шаг не приблизилась. Гюрза пугал меня. Только вот мужчина словно и не услышал мои слова.

– Можешь обращаться ко мне за помощью, когда она тебе понадобится. Я не откажу, какой бы она не была. Я умею платить по долгам, – закашлялся мужчина, но все же договорил.

– Отдыхайте, – был мой ответ, и я вышла из комнаты, прикрыв дверь, как и надеясь на то, что мне не придется обращаться к нему за помощью.

– А ты тут что делаешь? – удивилась Эйвари, когда я спустилась на кухню.