«Великие не отдают тебе ничего, но ты знаешь, что, каким бы ни был счет, Рафа не отдаст тебе ни дюйма, – вспоминает Джон Изнер, один из всего лишь троих игроков, которым удалось дойти с Надалем на «Ролан Гаррос» до пятого сета. – Он будет играть на 100 процентов с первого и до последнего мяча. Тебе приходится соответствовать силе и скорости его игры, и это крайне сложно. Кажется, что у него какой-то никогда не останавливающийся мотор. Он выходит, просто смотрит на соперника и такой: “Может, я и не покажу свой лучший теннис, но я тебя перетерплю, задавлю волей и превзойду в настрое”. И он так и делает. По моему мнению, хоть я и немного предвзят, потому что сам из мира тенниса, я думаю, что такого соревновательного духа, как у него, не было ни у кого ни в одном виде спорта за всю историю человечества».

Звучит как преувеличение даже в отношении Надаля, но то, что такой ветеран, как Изнер, вдумчивый выпускник Университета Джорджии и серьезный спортсмен, делает такие далекоидущие заявления, дает вам примерное понимание, какое психологическое преимущество над конкурентами сформировал и развил Надаль. Игра с ним изматывала. Точно так же изматывала сама мысль о том, чтобы играть с ним, особенно на грунте.

Маккензи Макдональд обыграл хромающего Надаля на Открытом чемпионате Австралии 2023 года в матче второго круга, которым завершился сезон Надаля из-за травмы бедра. Это было на харде, но Макдональд играл с Надалем и на грунте во втором круге Открытого чемпионата Франции в 2020 году на главном корте Филиппа Шатрие. Надаль выиграл 6:1, 6:0, 6:3.

«Я правда не верил, что могу его обыграть, – сказал Макдональд. Я прикинул математически. Думаю, разминался я на том корте минут пятнадцать и посчитал: если сложить все и учесть, что турнир длится две недели, он примерно полгода провел, выигрывая матчи на том корте. Наверное, я сам себе сооружал психологический барьер еще до выхода туда. Но для меня было просто честью быть с ним на корте, и он меня размотал».

Макдональд, с детства болевший за Надаля, не только получил классический опыт разгрома королем грунта. Как и все его предшественники и последователи, он получил возможность наблюдать полный комплекс процедур, когда Надаль проделывал все свои предматчевые ритуалы: холодный душ, короткие ускорения и кенгурячьи прыжки в раздевалке и тоннеле.

«Душ я не смотрел, – смеется Макдональд. – Но точно видел все остальное. Он забирает пространство. Видно, что это его территория, и он будто хочет ее пометить. Он делал все то же самое, что и всегда, все те же самые маленькие моционы. У него есть эта аура, и я такой: “Ладно, и как, черт возьми, мне хотя бы соответствовать этому?” Я ощущал себя маленьким, в каком-то благоговении. А он все равно вышел, бегал, прыгал, и когда выиграл матч, то отнесся к этому, будто никогда раньше на этом корте не выигрывал. Все, что он делает, он делает не просто так».

Это началось очень рано, с его дяди Тони, сторонника дисциплины и спорщика, в чьем хриплом теноре звучал шорох гравия, которого хороший аргумент в разговоре радовал, наверное, даже больше, чем качественно выполненный форхенд. Испанец Жорди Арресе, бывший теннисист и капитан сборной в Кубке Дэвиса, дал Тони прозвище «доктор Нет». Тони и вправду может быть колючим, но и мудрым.

Большинство соперников Надаля, в том числе Федерер, на протяжении многих лет как минимум некоторое время работали со спортивными психологами. Надаль не делал этого на регулярной основе. Ему предложили поработать с таким специалистом, когда подростком он начал заниматься в региональном тренировочном теннисном центре в Пальме, столице Мальорки. Но они с Тони отказались от этого предложения. Ближе к завершению карьеры Надаль рассказал, что он обращался к психотерапевту на двух отдельных стадиях своей жизни: «Один раз, когда я был очень маленьким, и еще раз, когда был старше, – поделился он. – Может, это запретная тема, но я считаю это вполне естественным».

Очевидно, что в лице его дяди у Надаля был неофициальный спортивный психолог, делавший с ним каждый шаг и скольжение в карьере.

Естественно, Тони – не единственная причина, почему его племянник стал одним из величайших спортсменов за все времена, но помимо самого Рафаэля он – самая главная причина. Тони сформировал игру и соревновательную психологию Рафаэля и направлял его, что невероятно, на всем пути от новичка до серийного чемпиона.

«Конечно, временами было сложно из-за того, что тебя тренирует твой же дядя, и до сих пор бывает сложно, – сказал мне Рафаэль, когда я впервые спросил его о Тони. – Но это и большое преимущество, и я очень благодарен».

Как справедливо заметил Рафаэль, Тони тоже должен быть благодарен ему.

Тони был вторым из пяти детей, он родился после Себастьяна Надаля. Их отец, тоже Рафаэль, был известным на Мальорке музыкантом, дирижером и человеком энциклопедических знаний с живым умом и внимательным взглядом, который точно не планировал делать из своих детей спортсменов мирового уровня. Тони был первым в семье, заинтересовавшимся теннисом и всерьез занимавшимся им. Начав поздно, он вошел в число 30 лучших теннисистов-мужчин в Испании с хорошим одноручным бэкхендом и цепким оборонительным стилем. В начале 1980-х годов, немного предвосхитив дальнейшие события, он играл за Королевский теннисный клуб Барселоны, один из сильнейших в стране, – за него же в самом начале своей карьеры потом играл Рафаэль. Не хватало же Тони мощи и арсенала игроков уровня профессионального тура.

Тони познакомил Рафаэля с теннисом, когда тому было три года, бросая ему мячики на красном грунте в теннисном клубе в Манакоре, который тогда находился буквально через дорогу от квартиры, где жила семья Надалей. Тони и Себастьян оба были поражены, насколько чисто сразу начал попадать по мячу кроха Рафаэль. Тони было ближе к тридцати, когда он дал четырехлетнему Рафаэлю первые регулярные уроки, и скоро стало очевидно, что Рафаэль – талант исключительный. Альберто Тоус, первый человек с Мальорки, игравший в ATP-туре, вернулся на остров и стал тренером. Когда Рафаэлю было шесть лет, Тоус по просьбе Тони немножко побил по мячу с малышом.

«Он был такой маленький, я начал на середине корта и разговаривал с Тони, пока отбивал мячи Рафы, – рассказал мне Тоус. – И честное слово, мы три минуты били по мячу, и этот мальчонка ни разу не промахнулся. Сто восемьдесят секунд, ни разу! В итоге я поймал мяч, чтобы остановить розыгрыш, повернулся к Тони и сказал: “Он стена!”»

Так описывали Рафаэля не в последний раз. Только вот стена не возвращает ваш удар с большей скоростью и вращением.

Мало сомнений, что, если бы не влияние Тони, Рафаэль предпочел бы более серьезные занятия футболом, а не теннисом. Тяга играть в футбол была бы слишком сильной с учетом популярности этого спорта в Испании и на Мальорке. У Рафаэля были очевидные способности к этой игре, и он забивал очень много голов за молодежные футбольные команды. К тому же его, мальчишку, увлекал просмотр выступлений еще одного из его дядей, Мигеля Анхеля Надаля, звезды ФК «Барселона», «Мальорки» и сборной Испании.

«Рафе колоссально повезло – он очень хорош сразу в двух видах спорта», – сказал тренер его молодежной футбольной команды Антонио Мескида в интервью газете Diario de Mallorca в 2000 году, в том году, когда Надалю нужно было делать выбор между этими двумя видами спорта, в которых он был так талантлив.

Мигель Анхель, получивший от британской прессы прозвище «Барселонский зверь», был внушительного вида защитником и полузащитником, который на самом деле был первым проектом Тони по обучению теннису в семье. Под руководством Тони Мигель Анхель выиграл чемпионат Балеарских островов (группы островов в Средиземном море, включающих Мальорку) среди мальчиков. «Это было экспериментом», – сказал Мигель Анхель в документальном фильме Mestre Toni.

Но несмотря на внушительные перспективы в теннисе, Мигель Анхель предпочел футбол, и вряд ли можно сказать, что это был неправильный выбор, учитывая его долгую и успешную карьеру в клубах и сборной.

В семье Надалей теннис был не на первом плане, но экстраординарные способности Рафаэля в сочетании с присутствием и методикой Тони смогли изменить это уравнение, хотя у Рафаэля, очевидно, и были сомнения в выборе.

В возрасте восемнадцати лет, когда он уже входил в топ-50, он давал интервью национальной газете Испании El País, и его спросили, реализовал ли он уже свою мечту, став профессиональным теннисистом. «Bueno, – ответил он. – Моей мечтой на самом деле было стать профессиональным футболистом, как мой дядя».

Вместо этого он воплотил мечту другого дяди, который когда-то переехал в Барселону в попытке стать профессиональным теннисистом и, понимая свою ограниченность, стал инструктором по теннису, забросив учебу по специальности «юриспруденция и история» в университете и вернувшись в Манакор.

«Я говорю это не для того, чтобы присвоить себе чужие лавры, но Рафаэль играет в теннис благодаря мне», – однажды сказал мне Тони.

Его племянник согласен. «Думаю, мне сильно повезло, – говорит Рафаэль. – Он присматривал за мной с детства и помогал мне во всем. Тем, что я стал теннисистом, я обязан ему. Без него этого никогда бы не произошло».

Здесь, кажется, стоит отметить, что часть заслуги принадлежит и Илие Настасе.

В декабре 1972 года Тони было почти двенадцать лет, он еще не был теннисистом, но пришел посмотреть турнир Гран-при из серии «Мастерс», который в том году проводили на новой арене «Палау Блауграна» в Барселоне. Этот «Мастерс» был предшественником сегодняшнего финала АТР: заключительный турнир сезона с восемью участниками – лучшими игроками мира. Тони находился на трибунах и смотрел, как в финале знаменитый эксцентричный румын Настасе играет против Стэна Смита из Соединенных Штатов. Настасе был действующим победителем Открытого чемпионата США, а Смит – действующим чемпионом Уимблдона. Это было время деревянных ракеток и подач с выходом к сетке, и харизматичному, непредсказуемому Настасе с развевающимися длинными темными локонами едва хватило акробатических смэшей и запоминающихся обводящих виннеров, чтобы одолеть Смита в пяти сетах.

Тони Надаль был очарован. У него появился новый идол, и хотя навыков Тони в настольном теннисе хватило, чтобы стать чемпионом Балеарских островов среди юниоров, его страстью, а потом и профессией, стал теннис большой.

Любопытное свидетельство неоднозначности Тони: его образец для подражания в теннисе во многих отношениях был противоположностью всему, чему он учил своих учеников, и всем достоинствам, олицетворением которых стал Рафаэль. Хотя Настасе стал первой ракеткой мира и выиграл два мейджора, многие считают, что он не раскрыл свой потенциал. Он был темпераментным и импульсивным, то вздорным, то располагающим к себе. Он не мог долго сохранять концентрацию и любил вульгарность, устраивал клоунаду посреди матча и приводил в бешенство судей на вышке.

Но молодежь любит бунтарей, и Настасе точно подходил под это определение, хотя иногда и казался худшим врагом для самого себя.

Настасе мог обходиться с очками как с пустяками, такими же ненужными, как конфеты на Хеллоуин. Рафаэль обращался с ними как с вопросами государственной важности. И как бы невероятно это ни звучало, один чемпион привел к появлению другого.

Это не единственный парадокс в тренерском методе Тони. Он часто на протяжении многих лет говорил о том, как важно для Рафаэля принимать «реальность» и уважительно к ней относиться, слышать неприглаженные оценки его теннисных недостатков и предстоящих вызовов, особенно когда они касались Федерера.

Но в первые годы занятий с племянником фантазии занимали Тони ничуть не меньше, чем реальность. Рафаэль был первым внуком и поэтому «талисманом» семьи. Он был полон энергии и доверчив, и Тони, как известно, получал от этого удовольствие. Он убедил своего юного племянника, что у него есть магические силы. На своем первом турнире для команд до 12 лет на Мальорке семилетний Рафаэль играл против одиннадцатилетнего. Тони обсуждал с Рафаэлем его варианты в игре по пути на матчи и объяснил, что если он будет сильно проигрывать более старшему мальчику, то можно просто сказать сопернику, что его семье нужно уезжать со стадиона и что они могут доиграть матч в другой день. Но Рафаэль заявил, что такой план его не устраивает, и тогда Тони сказал, что если Рафа начнет сильно проигрывать, то проблем не будет, потому что Тони вызовет дождь.

Матч начался. Рафаэль, естественно, проигрывал.