Позже Швентек тренировалась в академии Надаля в Манакоре и стала хорошо общаться с ним. По его просьбе она выступила с речью на выпускной церемонии академии в 2023 году, а в себе она вырастила внутреннего Рафу с помощью Дарьи Абрамович, польского спортивного психолога, которая входит в группу ее сопровождения в поездках.

«Мне сложно вспомнить какого-то другого спортсмена, который бы столько лет был таким же упорным, как Рафа, и умудрялся поддерживать этот невероятный уровень твердости духа, – сказала мне Абрамович. “Твердость духа” – это удивительное словосочетание. В нем соединяются решимость, иногда упрямство, но в хорошем смысле, я бы сказала, сила и мотивированность. Но зачастую это самая важная часть процесса, когда все идет не так, как хотелось бы. И я думаю, что это главная суперсила Рафы».

Тони заявил бы, что его племянник сформировал твердость духа и расчет только на свои силы в самых важных розыгрышах среди прочего благодаря ограничению контактов со спортивными психологами. Но и Тони, конечно, тоже воспитывал в нем эту твердость духа. Если препятствий не было, он создавал их: иногда на тренировках он давал Рафаэлю потрепанные мячи, чтобы тот учился подстраиваться и не жаловаться.

Тони – прирожденный рассказчик, и теперь ему прилично платят за то, чтобы он делился жизненными уроками в корпоративной среде. Одна из его любимых историй случилась на юниорском турнире, когда Рафаэлю было пятнадцать, и там же играл еще один игрок, которого тренировал Тони. Тони присматривал за игрой Рафаэля издалека и заметил, что тот проигрывает 0:5 более слабому игроку. К Тони подошел один из его друзей и сказал, что, похоже, Рафаэль играет сломанной ракеткой. Тони поговорил с Рафаэлем, и только после этого тот осознал наличие проблемы. Он сменил обод, но все равно в итоге проиграл матч со счетом 6:0, 7:5.

После игры Тони спросил Рафаэля, как игрок с его опытом мог не понять, что он играет сломанной ракеткой. Рафаэль ответил: «Слушай, я так привык, что во всех бедах обвиняют меня, что даже не подумал, что проигрываю из-за ракетки».

«Я думаю, что готовность критиковать себя необходима, – сказал Тони в своем выступлении на конференции TEDx в испанской Малаге. – Без нее очень сложно прогрессировать и совершенствоваться, так что я всегда старался привить ее ему. Я всегда пресекал на корню его оправдания, как по поводу поражений, так и по поводу чего-то, что произошло в жизни».

Сегодня в некоторых культурах его требовательность (иногда он даже бил в племянника мячом во время тренировок, если тот был невнимателен) может показаться неприемлемой. В результате у Надаля точно осталось несколько шрамов.

«Помню, мы однажды играли в гольф на каком-то турнире на Мальорке, – рассказывает Альберто Тоус. – Рафа к тому времени выиграл уже четыре или пять “Ролан Гаррос”. И я предложил: “Рафа, давай после турнира пообедаем вместе, посидим”. А он ответил: “Нет, не могу – меня ждет Тони. У меня есть всего час, и мне надо еще куда-то заехать перекусить по пути. Я успею съесть только кусок пиццы. Просто, если я не приеду в четыре тридцать, он меня убьет”».

Рассказывая эту историю, Тоус притворился, будто кто-то его душит, обхватив горло руками.

«То есть даже после четырех или пяти “Ролан Гаррос” Тони продолжал бум-бум-бум, давить-давить-давить», – поведал Тоус. Но Тони тренировал многих молодых игроков. И только Рафаэль стал великим чемпионом, так что сам Рафаэль, безусловно, заслуживает большей части похвалы.

«В некотором смысле менталитет Рафы был создан Тони, – размышляет Лопес. – Но я также считаю Рафу от природы очень сильным психологически и готовым принять любой вызов».

Только он мог сыграть по линии, находясь под давлением в игре против некоторых из величайших игроков в истории тенниса. Только он пробивал навылет, играя обратным кроссом с форхенда по диагонали справа налево (будучи в теннисе левшой), бежал до конца за укороченными мячами, исполнял сложные, но очень точные удары с лёта и постоянно держал оппонента в напряжении, сохраняя при этом, по словам Тони, buena cara (хорошее лицо), чтобы дать сопернику еще меньше поводов для оптимизма.

«Давайте не будем забывать, что Рафа – зверь», – говорил Тоус.

Также давайте не будем забывать, что в успехе Рафаэля ключевую роль сыграли и другие люди. Его отец Себастьян, успешный бизнесмен и владелец оконной компании на Мальорке, у которого были и другие инвестиции, мог бы выйти на первый план, но, обеспокоенный тем, насколько много внимания уделяют многим родителям теннисистов, предпочел оставаться в тени. При этом он играл важнейшую роль в качестве консультанта и помогал вести дела своего преуспевающего сына. В первые годы он финансировал карьеру Рафаэля, отказавшись от предложения финансовой помощи от Королевской испанской федерации тенниса, иначе Рафаэлю пришлось бы переезжать в Барселону. Мудрый Себастьян позволил Тони быть публичным лицом предприятия, а мудрый Тони отказался получать оплату напрямую от Рафаэля, чтобы сохранить свою независимость, взамен получив долю в прибыли семейной компании.

Тони часто говорит, что Себастьян убедительно попросил его стать тренером Рафаэля, потому что сотрудники оконной фабрики толком не работали, когда с ними был Тони.

«Мой брат зарабатывает деньги, чтобы я мог путешествовать с его сыном, – рассказывал Тони Надаль газете L’Équipe в 2003 году. – Обмен ролями между мной и моим братом даже не обсуждается. Не знаю, как бы такой обмен повлиял на теннис Рафы, но фабрика бы точно разорилась».

Тони сказал мне, что в свое время Себастьян предлагал Рафаэлю платить ему напрямую. «Я посчитал, что, если мой племянник будет платить мне, это приведет к изменению наших взаимоотношений, а я частично лишусь свободы самовыражения», – сказал Тони.

Посторонние зачастую задаются вопросом, как Тони, никогда не игравший профессионально, получил достаточную компетенцию, чтобы сделать племянника лучшим. Часть ответа – Тони был и остается любопытным: он учится всю жизнь, без раздумий задает вопросы и расширяет свои знания. Но остальной ответ заключается в том, что Тони с племянником нанимали многих помощников, не понаслышке знающих, какие вызовы ждут впереди и что требуется, чтобы стать действительно элитным игроком.

Карлос Коста, ставший агентом Надаля в сентябре 2001 года, когда тому было пятнадцать лет, был одним из лучших теннисистов в мире. Его наивысшая позиция в рейтинге АТР – 10-е место в 1992 году – в том году он выиграл турниры в Эшториле и Барселоне и проиграл Курье в финале Открытого чемпионата Италии. Лучше всего Коста играл на грунте и зачастую становился спарринг-партнером Надаля в его первые годы в профессиональном статусе.

Они вряд ли бы сошлись, если бы Давид Серраима, агент продюсерской компании IMG, подписавший с Надалем его первый контракт, не ушел из агентства. Коста, завершивший выступления в туре в 1999 году, искал новые возможности. «Карлос говорил: “Чем я буду заниматься по жизни?” – рассказывал мне его агент Хорхе Салькельд. – Мы разговаривали о разных вариантах для него, и этот вариант ему предложили, потому что IMG надо было найти решение для ведения дел Рафы в столь раннем возрасте. Карлоса это заинтересовало, потому что Рафа уже имел потрясающие достижения. Думаю, для юного Рафы Карлос стал отличным наставником, потому что он не только был теннисистом из топ-10, но и очень ответственным в том, что касалось его жизни и привычек. Так что он, так хорошо знавший теннис, отлично подошел для команды Рафы и до конца в этой команде оставался».

В период становления Надаля с ним также работал Жофре Порта из Пальма-де-Мальорки, идущий против системы тренер сборной Испании, который помогал спортивному росту Карлоса Мойи. Сегодня Надали редко признают заслуги Порты, но он был важной частью коллективного разума на раннем этапе. Он консультировал Рафу по вопросам техники и иногда ездил с ним, чтобы дать передышку Тони. В числе таких командировок была поездка на Открытый чемпионат Майами в 2004 году, когда Рафаэль впервые играл против Федерера (и обыграл его).

Тони Колом, еще один тренер с Мальорки, также периодически ездил с Надалем в первые годы карьеры и был с ним на оказавшемся последним для него челленджере в августе 2003 года в Сеговии.

Колом, которого Надаль прозвал «Коломбо», описывал эту поездку в статье для La Razón. Прямо перед этим Надаль дошел до полуфинала турнира основного тура в хорватском Умаге и приехал сыграть на турнире рангом ниже. Колом заметил нечто крайне необычное: семнадцатилетний Надаль не старался на привычном для себя максимуме отыгрывать каждый розыгрыш. Колом вежливо сказал ему об этом, выразив удивление, и Надаль признал, что сильно устал, и у него плохо получается привыкнуть к новым условиям в Сеговии.

«Еще он сказал, что должен быть дома на пляже с друзьями в Порто-Кристо, но ранее пообещал сыграть на этом турнире, а самое честное и разумное – всегда держать свое слово», – написал Колом.

Он сказал Надалю, что понимает его ситуацию, но добавил, что его способность биться за каждое очко и бежать за каждым мячом – это один из элементов, делающих его теннис таким особенным.

Надаль задумался об этом на мгновение, и когда Колом уже развернулся, чтобы пойти обратно на тренировочный корт, он услышал ответ Надаля: «Он сказал: “Коломбо, ты абсолютно прав. Спасибо за это замечание и не волнуйся. Ты этого больше не увидишь. Я продолжу бороться, прилагать максимум усилий и, как обычно, стараться достать все мячи”».

Франсиско Ройг, испанский игрок, входивший в 60 лучших одиночников АТР, позже играл ключевую роль в качестве тренера-ассистента Тони. Ройг хорошо узнал Надалей, когда тренировал Фелисиано Лопеса и ездил по тем же турнирам категорий «сателлит» и «челленджер» в Европе. «Тони очень любит поговорить, и мы много разговаривали о теннисе и футболе, а Фелисиано хорошо общался с Рафой, так что мы много времени проводили вместе, – рассказал мне Ройг. – В 2005 году в Австралии Тони подошел ко мне и сказал, что у него молодая семья, дети растут, поэтому ему будет сложно постоянно быть в разъездах, поэтому он ищет кого-то, кто поработал бы с Рафой несколько недель. Уже тогда было очевидно, что Рафа – наверное, лучший проект, который может тебе достаться в теннисе».

Ройг впервые увидел, как играет Надаль, когда тому было двенадцать лет – он участвовал в юниорском турнире на красном грунте Королевского теннисного клуба Барселоны, где много лет спустя центральный корт назовут в честь Надаля.

«Я всегда говорю, что увидеть, будет ли молодой игрок по-настоящему хорош или нет, сложно, но по Рафе это было видно очень ясно, – рассказывает Ройг. – А действительно удивила меня интенсивность, с которой он мог играть, и концентрация. Было видно, что этот парень играет каждое очко, будто это матчбол: очень храбро, совершенно не так, как его ровесники. Еще у него была невероятная динамика для своего возраста: скорость удара, скорость ног. Уже было заметно, что соперников пугает сила его личности на корте и то, как он смотрит, просто невероятно! Всё, что вы видели все эти годы, просматривалось, уже когда ему было лет одиннадцать-двенадцать».

Ройг наблюдал это с Жорди Арресе, бывшим ведущим испанским игроком, который впоследствии стал капитаном сборной, где играл Надаль, в Кубке Дэвиса. «Жорди повернулся ко мне и сказал: “Этот парень будет первой ракеткой мира, 100 процентов”, – рассказывает Ройг. – Но Жорди всегда много и смело говорит, поэтому я ответил: “Жорди, он точно будет большим мастером, в топ-10, но насчет первой ракетки – заранее никогда не угадаешь”. А Жорди мне говорил: “Нет, нет, нет. Первой ракеткой. Сто процентов”. И в итоге он оказался прав».