А дальше случилось странное – его душа начала растворяться практически сразу! А ведь обычно души какое-то время плавают между землёй и небом, растворяясь неспешно.

С ноги выбив дверь, я вскинул обе руки, зачерпывая из своего ядра энергию и наделяя её своей основной стихией. Над телом врага появился темно-зелёный купол, отделивший душу от основного мира.

Я быстро зашёл в купол и положил ладонь на лоб трупа.

«Печать Прикрепления».

«Печать Подчинения».

«Печать Усиления».

Я развеял каменные колья и пошатнулся.

– Хо… зяин? – пробормотал бандит, склонив голову набок.

– Прибери здесь всё, – кивком я указал на кровь, что забрызгала крылечко и траву.

– На… до? – уточнил он.

– Надо. Тут дети играют.

Новоподнятое умертвие кивнуло и повело рукой. Поток воды, усиленный воздушным вихрем, вымыл ступеньки и старую плитку. Правда, часть плитки, уцелевшей после того, как из неё выросли каменные колья, этот поток окончательно раскрошил. Ещё и траву повырывал.

– За мной иди, – велел я и первым вошёл в дом.

Нужно срочно подзарядиться. Слишком много энергии я потратил на этого шпиона.

Эх, тяжело сражаться с разумными. С монстра ты хоть можешь восстановить энергию, когда поглощаешь его ядро и тело, а с разумными так не получится. Поглощение разумных – табу. Среди волхвов Мораны никто таким не занимался. Только отступники. Но их после такого мы уже за волхвов не считали. Да и за людей тоже.

Дойдя до своего зала подзарядки, я уселся в центр рунического круга и прикрыл веки.

– Тебе нужно было вернуться к остальным? – спросил я у умертвия, застывшего возле закрытой двери.

– Нет… Хозяин… Я должен был остаться… сколько нужно… и всё проверить.

Надо бы влить в него побольше энергии, чтобы говорить начал нормально.

– Ясно. Тогда жди и ничего не предпринимай.

* * *

Двери зала скрипнули, и в помещение ворвались три источника жизни – Иван да беременная Марья.

– Костя, мы закончили! И тепе… А это ещё что?! – выпалил граф, замерев возле умертвия.

Открыв глаза, я собирался ему уж было ответить, да не успел.

– Не «что», а «кто», дорогой. Будь вежливее, – поправила его графиня, тоже удивлённо таращившаяся на моего нового слугу.

Она смотрела на дыры в его окровавленной одежде. Женщина не была напуганной, скорее уж собранной и сконцентрированной.

При этом я чувствовал её усталость. Слишком много потрясений, как эмоциональных, так и энергетических, свалилось на беременную женщину за сегодняшнее утро.

– Это – свой, – спокойно произнёс я, поднявшись на ноги. – Графиня, я настоятельно рекомендую вам отдохнуть. Поверьте моему опыту, никакая магия и никакие снадобья не смогут полноценно заменить естественное восстановление. Необходимо всё гармонично сочетать.

– Вот! – мотнув головой, граф оторвался от созерцания умертвия. – Я тебе то же самое говорил!

– Да знаю я, знаю, – проворчала Марья, нервно глянув на моего послушного слугу. Затем повернулась ко мне, выдохнула и поклонилась. – Я всего лишь пришла извиниться за свою грубость при первой встрече. Я поняла, что сразу не сделала этого, и пришла исправить свою ошибку. Прошу прощения. А теперь я и правда пойду прилягу. Оставляю серьёзные разговоры главе рода. – Она улыбнулась своему мужу, кивнула мне и, бросив ещё один задумчивый взгляд на умертвие, вышла в коридор.

Проводив жену взглядом, граф тихо сказал:

– Она бы с радостью присоединилась к обсуждению наших планов, но понимает, что ей лучше сейчас отдохнуть. Мне не стыдно признать, что как воитель моя жена гораздо сильнее и способнее меня. Но при этом она нежная женщина и любящая мать. – Граф улыбнулся мне. А затем его взгляд изменился.

На меня смотрели глаза учёного, в котором с яростной силой вспыхнул неугасаемый огонь исследователя.

– Как ты смог поднять этого человека, Костя? И где его взял? Уж не с людьми ли господина Корявого он явился?

Граф с любопытством оглядывал бывшего бандита со всех сторон; оттопыривая его рваную одежду, разглядывал смертельные раны; прикладывал руки, чтобы лучше ощутить ток моей энергии в этом поднятом теле.

– Да, с ними, – ответил я, довольный реакцией Ивана. – И, пожалуй, тебе в самом деле нужно прекратить звать главного бандита «господином». Раз мы всё равно собираемся избавиться от него.

– Что? – резко обернулся Иван, изумлённо уставившись на меня. – Как избавиться? Ты… Нет-нет-нет, – замахал руками перед собой граф. – Нельзя так рисковать! Он очень важная фигура в нашем княжестве! И…

– Я имел в виду, что ты хочешь вернуть ему долг, – прервал я этот словесный поток. – Вы что-то говорили об этом, разве нет?

– Да… – протянул Иван и огляделся по сторонам. – Пойдём в гостиную, может? – предложил он, не найдя стула. – Там поговорим?

– Пошли, – кивнул я и указал на умертвие. – Ты – иди за нами.

– Слушаюсь… Хозяин…

– Ух ты! Он тоже говорит! – едва ли не подпрыгнул от радости Иван. – Как ты это сделал, без ингредиентов и подготовки? Как?!

Я всегда считал себя натурой увлекающейся. Особенно в области познания учения заклинателей смерти.

Но, похоже, у меня появился конкурент.

– Сперва поговорим о деле, – осадил его я. – Разве тебе не нужно спасать свой род?

– Да, ты прав, – мигом подобрался Иван.

Спустя несколько минут мы сидели в скромной гостиной. Тут была люстра, а не просто плафоны с лампами, однако же мой мозг счёл своим долгом сообщить, что эта люстра – довольно дешёвая подделка, а раритетную ажурную люстру, как и всё остальные в доме, продали.

Втроём мы уселись за стол, граф уж было открыл рот, да ничего сказать не успел – открылись распашные двери.

– Господин, госпожа велела накормить вас при первой же возможности, – заявила Прасковья, катившая перед собой дребезжащий столик на колёсиках. – Вы ведь пропустили завтрак.

Не дождавшись ответа, девушка принялась расставлять перед нами тарелки с кашей.

В этот момент она очень странно поглядывала на меня и моего слугу.

– Госпожа велела подать на всех, – не выдержав, сообщила Прасковья. – Но она не уверена, нужно ли…

– Спасибо, девица, я поем, – улыбнулся я служанке.

Она съёжилась и нервно кивнула.

У меня что, такая плохая улыбка? Нужно бы глянуть в зеркало.

– Серьёзно? – оживился граф. – Это имеет смысл?

– Я сделал себе узор, позволяющий поглощать пищу и напитки и получать с них энергию, – кивнул я. – Энергии много с этого не будет. Но со временем я улучшу узор. В отличие от живых созданий, такие, как я, не могут самостоятельно восстанавливать энергию. А значит, нужно пользоваться любой возможностью восполнить силы.

– Согласен, – кивнул Иван. – А… вкус ты почувствуешь?

– Пока нет, – мотнул я головой. – Но позже поработаю и над этим.

– А… он? – Граф указал пальцем на моего молчаливого слугу.

– А он на диете. Я за него поем.

– У него нет такого узора? – догадался Иван. – А можно сделать?

– Можно. Но потом. Приятного аппетита. Неужели люди позабыли главное правило жизни: «пока я ем, я глух и нем»?

– Да-да-да, – закивал граф, погрузившись в мысли. – Ты прав. Приятного аппетита, Костя.

К разговору мы вернулись, только когда с трапезой было покончено.

– Прежде чем я начну, я хочу кое-что спросить у тебя, Костя, – неожиданно серьёзно начал граф и уставился на меня немигающим взглядом.

– Хочешь – спрашивай, – кивнул я, развалившись на мягком кресле.

Зачем я это сделал? Когда я был Хозяином Смерти, такой привычки у меня не было, ведь скелет с мощнейшим ядром не может устать, и ему не нужно расслаблять тело.

Привычки прошлого владельца моего нового тела передаются мне?

Или это мои собственные привычки из давнего прошлого, когда я ещё не эволюционировал в Хозяина Смерти, начали ко мне возвращаться?

– Кхм… – откашлялся граф и нервно поёрзал в кресле. – В общем, вопрос такой, Костя… Может ли быть так, что ты в самом деле мой брат?

Он перестал ёрзать и снова впился в меня цепким взглядом.

– Не может, – ровным тоном ответил я.

Иван не шелохнулся. Несколько секунд он всё так же неподвижно сидел и лишь затем выдохнул, сдулся и растёкся в кресле.

– Точно не может, Костя? – с робкой надеждой в голосе спросил он. – Я ведь сделал всё, чтобы подобрать нужную душу…

– И у тебя это получилось, – спокойно кивнул я.

– Вот! – оживился граф. – А какая душа может подходить телу лучше, чем та, что в нём жила тридцать с лишним лет, а?!

– Например, могущественная душа, которая не растворилась в бесконечном вечном за одиннадцать веков, – пожал я плечами.

– Что? – опешил граф. – Ты… в своём уме, брат? Может быть, ты получил какие-то знания, пока твоя душа витала между землёй и небом, и сейчас просто запутался?

В его взгляде было столько надежды, что мне на миг даже стало жалко Ивана.

Но он исследователь. Нельзя утаивать от исследователя истину в угоду жалости.

– Я в своём уме, граф, – ровным тоном ответил я. – Твоя теория о том, что душа твоего младшего брата могла подцепить остаточные знания и силу моей души, очень интересна. Но не выдерживает критики в текущих реалиях. Пока меня не было, мир в самом деле изменился. И дело даже не в ваших телефонах и автомобилях. А совсем в другом. Я почувствовал это, когда он испустил дух, – указал я пальцем на своего молчаливого слугу. – Его душа начала растворяться сразу. А должна была на некоторое время остаться между землёй и небом. Я пустил поисковую волну и не обнаружил в радиусе пары вёрст ни единой души в тонком плане. Притом что плотность населения тут огромная.

Я замолчал, ожидая реакции Ивана.

– Ты… – неуверенно начал он и поджал губы. – Ты хочешь сказать, что… сейчас души людей растворяются сразу? Не так, как описано в запретных текстах?

– Если под запретными текстами ты подразумеваешь трактаты волхвов Мораны, то да, именно это я и хочу сказать.

– Но ведь там написано, что чем сильнее разумный, тем могущественнее его душа! И тем медленнее она будет растворяться! – вдруг оживился Иван. – Мой брат был очень сильным воителем! Он…

– Его нет, – прервал я эмоциональную речь Ивана, а затем, указав пальцем на свою голову, я продолжил: – Я примерно понимаю, каким уровнем силы обладал твой брат. Полагаю, его душа в самом деле растворялась бы чуть дольше, чем его. – Я вновь указал на своего молчаливого слугу. – Но даже так, вряд ли она продержалась бы между землёй и небом дольше, чем один день. Полагаю, тебе больно это слышать. Но такова реальность.

Граф поджал губы и опустил голову. Некоторое время я ждал его ответа, затем поднялся и направился к окну.

Красиво солнце освещает зелёную травку во дворе особняка. Эх… А в Проклятых Землях была лишь мёртвая пустыня.

– Допустим, внутри тебя не душа моего младшего брата, – услышал я за спиной голос Ивана. – Тогда почему ты помогаешь мне? Из-за Печати Подчинения? Я поставил её по условиям договора с господином Корявым…

– Не беспокойся, я снял Печать сразу, когда осознал себя в новом теле, – не оборачиваясь, ответил я, наблюдая за тем, как белка скачет по ветвям старой ели. – А помогаю я тебе потому, что благодарен за новую жизнь и хочу отдать долг. Я ведь уже это не раз говорил. Я не люблю повторять одно и то же, Иван. Тебе стоит научиться ещё быстрее улавливать информацию.

– Вот как… – горько усмехнулся граф. – Я учту. Хм… значит, ты сейчас со мной по доброй воле?

– Именно так, – кивнул я.

– И ты не собираешься меня покидать?

– Пока что нет. Не для того я потратил время и силы, чтобы улучшить свой зал подзарядки.

– Рад слышать. А… ты можешь сказать, кто ты такой?

Белка, за которой я наблюдал, перескочила на другое дерево, и теперь из окна её не было видно.

Я развернулся и, посмотрев в глаза Ивану, произнёс:

– Меня зовут…

Я замолчал и поморщился. Проклятье! Какое у меня имя? Никак не могу вспомнить.