Там кормилица, прижимая к себе малыша, расхаживает от стенки к стенке. Но её «марш» не помогает – Муса продолжает надрывно плакать.

– Чего тебе? – женщина замечает меня.

– Я могу попробовать успокоить ребёнка, – предлагаю помощь и делаю шаг вперёд.

– Ты кто такая? – кормилица смотрит на меня с недоверием.

– Это Аиша, – Гюле долго ждать не пришлось. – Она новенькая и сегодня работает со мной.

Я тянусь за мальчиком.

– Драгхалла, я сойду с ума! – женщина практически швыряет ребёнка мне в руки. – Дамла обещала прислать нянек мне в помощь, но пришли только вы с вёдрами.

– Не знаю, – моя пухленькая напарница пожимает плечами. – Она могла забыть…

– Забыть?! – у кормилицы глаза, как блюдца. – А ну беги к ней! – приказывает Гюле. – Попроси, чтобы прислала кого-нибудь.

Служанка пулей вылетает за дверь, а я разглядываю орущего мальчика. Хотя… не такой уж ты и крикливый, да? Он хнычет, но уже не надрывается от плача.

Ребёнок – прелесть. Светленький, голубоглазый – ангел просто. Ещё бы не кричал так громко.

– Что с ним? – задаю вопрос кормилице. – Может, болит что-то?

– Живот, – она вздыхает. – Но лекарь сделал всё, что нужно. Должно было пройти. Слушай… как тебя там?

– Аиша, – я качаю малыша, не обращая внимания на хамство этой женщины.

– Мне нужно сбегать кое-куда. Посиди с ребёнком.

– Эм-м… а так можно? – интересуюсь на всякий случай.

Я успела понять, что во дворце не знаешь, где наткнёшься на неприятности. Вот так согласишься остаться с ребёнком на пять минут, а тебя казнят.

– Да никто не узнает, – обещает кормилица. – Я быстро сбегаю к себе в комнату и вернусь.

– Ладно, – соглашаюсь, хотя сомнения по этому поводу есть и немаленькие. – Я покачаю его пока.

– Ай, драгхалла! – женщина машет рукой. – Положи ребёнка в люльку. Не стоит приучать его к рукам.

Что?.. Не знаю, о чём говорит кормилица, но её брезгливый тон мне не нравится.

– Детей надо брать на руки, – открыто спорить не решаюсь, но и молчать не могу.

– Кто это будет делать? Матери у мальчика нет, а няньки постоянно его таскать не будут.

Тогда на кой чёрт вообще нужны няньки? Похоже, маленького бастарда ненавидит не только госпожа.

– Вы хотели уйти, – напоминаю нетактично. – Если передумали, заберите малыша.

– Не передумала, – фыркает кормилица.

По её недовольному лицу ясно, что я перегнула палку, но мне плевать. Мальчика не брошу, но и неприятности мне не нужны. Пусть поторопится.

Женщина уходит, а я продолжаю качать мальчика. Он быстро успокаивается и с интересом разглядывает меня, а я его. Ангел. Этот подкидыш вырастет красивым мужчиной.

– И сильным, – заканчиваю мысль вслух, и малыш дарит мне очаровательную беззубую улыбку. – Какой ты зайка! – не удержавшись, чмокаю мальчика в нос, а он хохочет.

Получив пару раз маленькой ладошкой по лицу, я убеждаюсь – дело не в малыше. Нормальный ребёнок – играет, улыбается, даже умеет смеяться и гулить. Дело в тех, кто за ним ухаживает.

Лет с шестнадцати я подрабатывала няней для соседских детей. Так что опыт имеется, и рассказывать сказки про животик мне не надо. Всё равно не поверю.

Хочу положить ребёнка в люльку, чтобы развернуть пелёнки – мне кажется, что они не сухие. Но едва я склоняюсь над кроваткой, он заходится в плаче.

– Ладно-ладно! Я поняла! – разгибаю спину и шагаю по комнате, успокаивая малыша.

Тишина.

Странные дела. Мальчика вроде не приучали к рукам. Тогда почему он не хочет лежать в люльке? Я кошусь на большую кровать под балдахином. Понятия не имею, кто на ней спит, но для эксперимента подойдёт.

Кладу малыша на кровать – молчок. Разворачиваю туго стянутые пелёнки – тихо. Очень интересно!

Что с тобой делали в этой люльке, малыш? А что-то точно делали и нехорошее. У Мусы на животе ожоги – не волдыри, конечно, но красняки конкретные. Я удивляюсь, как он вообще умудрялся улыбаться и играть со мной?! Пелёнки наверняка натирали ранки, мальчику было больно.

Руки бы оторвать его кормилице! Или кто там его пеленал?..

О том, чтобы снова замотать малыша в тряпки, и речи быть не может. Хорошенько поискав в шкафчиках, я нахожу чистые пелёнки – расстилаю их на широком матрасе, и забираю из люльки одеяльце. Гнёздышко для подкидыша получается уютное, и он совсем не против в нём полежать. Ведёт себя тихо.

Где носит кормилицу, я не знаю. Её «быстренько» явно затянулось, и Гюле не спешит возвращаться. Похоже, все заняты, а до нас с мальчиком-подкидышем дела нет. Свесили ребёнка на служанку – и хорошо.

На дворе ночь, я голодная и без сил – у меня уже глаза закрываются. Сама не замечаю, как оказываюсь в горизонтальном положении на кровати. Малыш держит меня за палец, а я мурлычу ему колыбельную и зеваю…

Глава 6. Бриллиант требует огранки

Ночью я стоял на балконе, вдыхал прохладу и размышлял. Голову занимали не дела города или выходки брата – я думал о предстоящей женитьбе. Я не планировал жениться второй раз, но Лейла не оставляет мне выбора. Всё осложняется тем, что вторая моя супруга должна в первую очередь стать хорошей матерью Мусе. Но найти такое сокровище среди дракониц, которых готовят совсем для другого – настоящее испытание.

Драгхалла, нет пытки страшнее, чем пытка мыслями!

Размяв затёкшие ноги, я окидываю взглядом рассветную Бушару. Город посреди бескрайнего океана песков – оплот безопасности и сытой жизни. Здесь каждый имеет хотя бы каплю счастья. Так почему, драконий бог, я – хозяин этого чуда, несчастлив?!

Моё сердце умерло вместе с той, кого я любил. Вот почему.

Крутить в голове мысли, от которых крошится душа, невыносимо. И сна уже не будет. Я решаю проведать Мусу и заодно посмотреть, как Дамла подготовила покои для него.

Захожу на женскую половину дворца, поднимаюсь по лестнице – возле покоев Мусы, меня встречают джинны-стражи. Двери открываются, я переступаю порог и не просто слышу – кожей чувствую, тишину и умиротворение. Всё, что нужно, чтобы ребёнок спал спокойно – отсутствие Лейлы. Безрадостно, но это правда.

С этой мыслью я захожу в спальню и замираю. Я ожидал увидеть дитя в окружении нянек и кормилицы, но застаю совсем другую картину: на кровати спит девушка, а с ней рядом мирно посапывает Муса. Мальчик держит её за палец и причмокивает во сне.

Нянька решила улечься на кровать в господских покоях?!

Я подхожу ближе и теряю дар речи – у дворцовых нянек наряды куда богаче, а эта девчонка одета, как обычная служанка. Да это и есть служанка! Какого драконьего бога?!

У меня из груди вырывается злой рык, и девушка открывает глаза. Я едва успеваю прижать ладонь к её губам, чтобы не закричала и не испугала ребёнка. Служанка цепляется тонкими пальчиками за моё предплечье и пищит.

– Тиш-ш-ше! – шиплю сквозь зубы.

Но вместо того, чтобы взять нахалку за гриву и выкинуть из комнаты, я разглядываю её. Эта девушка красотой затмит многих дракониц.

– Пуштите! – она хрипит, пытаясь оторвать мою руку от своего рта.

Неслыханная наглость! Но я отпускаю.

Служанка вскакивает с кровати и отступает. Вот только дальше стены не уйдёт, и я почему-то этому рад. Чувствую себя голодным хищником, почуявшим аромат долгожданной добычи. Иду на неё.

Эта девушка пахнет невероятно сладко, вкусно, маняще. И выглядит так, словно её не мать родила, а сами боги создали и зачем-то отправили в наш грешный мир. Она пытается натянуть на лицо баки – дышит часто, и дрожит.

– Оставь это, – складываю указательный и средний палец вместе, отвожу изящную руку от миловидного личика.

Не стоит скрывать красоту под баки, когда я хочу рассмотреть её. Особенно – глаза. Приносящая удачу тем, кто её заслуживает – так говорят люди о таких, как эта девушка.

Но красавицу придётся наказать. Улечься на постель в господских покоях – верх дерзости. Каким будет её наказание? Задавая себе этот вопрос, я не думаю про темницу, мне на ум приходят совсем другие мысли…

Да что со мной, драконий бог?!

Делаю два шага назад, показывая жертве, что с расправой мы повременим. Она переводит взгляд на Мусу, потом снова смотрит на меня. В её взгляде теперь читается дерзость и смелость. Похоже, девчонка не понимает, перед кем стоит. Думает, что я могу навредить мальчишке? Кажется, если подыграть её воображению – она кинется на меня, как тигрица, защищающая своего котёнка.

– Владыка! – за моей спиной раздаётся голос Дамлы.

Вполоборота смотрю назад – старуха стоит у порога, согнув спину.

– Владыка?.. – вторит ей шёпотом служанка и бледнеет.

Девушка цепляется за бортик ниши, чтобы не упасть. На её месте я бы серьёзно задумался о поклоне. А она на ногах устоять пытается!

– На колени… – шипит Дамла девчонке.

Красавица шагает вперёд, но, пошатнувшись, едва не падает. Она сама не своя от страха, и голова наверняка кружится, но она чудом находит силы собраться. Служанка встаёт на колени и не забывает прижать лоб к полу.

– Простите… – шепчет.

– Молчи, драконий ты бог! – Дамла чует, что дело пахнет жареным. – Владыка не позволял тебе раскрывать рот!

Это верно. Но мне нужны объяснения. В покоях нет нянек и кормилицы, а спящий Муса выглядит вполне довольным ребёнком. Кто же за ним следил? Уж не прислуга ли, которая должна драить пол?

– Посмотри на меня, Дамла, – приказываю, – и объясни, – у меня в голосе гремит тихий, чтобы не разбудить дитя, но гром.

Старуха разгибает спину, а в глаза мне посмотреть не решается. В тяжёлом молчании рождается правда, которую мне рассказывать не торопятся. Дамла попросту не знает, что случилось.

– Господин… – она открывает рот, чтобы выпустить оправдание.

Мне это не нужно.

– Ни слова больше, – прерываю старуху. – Пусть служанка объяснит.

Дамла быстро ковыляет к девчонке и, поддерживая её за локоть, помогает подняться.

– Что ты молчишь, драгхалла?! – ругает её шёпотом. – Владыка хочет, чтобы ты всё рассказала!

– Вас не понять, – девушка, округлив глаза, смотрит на старуху. – Мне говорить или молчать?

– Замолчи! То есть говори! – Дамла запуталась окончательно. – Отвечай владыке сейчас же!

– Закрой рот, Дамла! – я делаю шаг вперёд. – Ты разбудишь Мусу своими воплями, – киваю на дверь.

Муса – беспокойный ребёнок, и редкие минуты его сладкого сна стоит беречь, как драгоценность.

Дамла хватает служанку под руку и семенит к выходу. И я выхожу. Стоя в небольшом пространстве между комнатами в покоях, я смотрю на понурую служанку. Девчонка чувствует вину, но, кажется, не понимает, в чём она заключается.

– Почему ты была здесь с ребёнком одна? Отвечай, – требую.

– Ночью мы с Гюле убирались в покоях, – служанка говорит тихо, и голосок у неё дрожит. – Потом она ушла искать Дамлу, а я осталась с кормилицей. Эта женщина попросила меня присмотреть за мальчиком, пока она отлучится, – вздыхает. – Она ушла и не вернулась. Вообще никто не пришёл, – осмеливается поднять на меня глаза.

– Значит, ты всю ночь нянчила Мусу? – тру бороду, размышляя, кому какое наказание назначить. – Так?

– Так, – тяжелее прежнего вздыхает служанка. – Малыш не хотел спать в люльке, плакал. А когда я положила его на кровать – уснул. И я… уснула. Случайно.

Девчонка оправдывается, а я её почти не слышу. Мысли птицами уносят далеко отсюда. Она совсем не похожа на человечек из Бушары. Хм-м, не местная? Должно быть, так. Точёная фигурка, шёлк длинных тёмных волос и эти глаза… Лейла рядом с ней выглядит замарашкой.

Драгхалла, это настоящее наваждение!

Я не могу найти в себе силы перестать рассматривать служанку. Мой взгляд будто прикован к ней тысячами цепей, и кровь в раскалённых жилах разгоняется сильнее. Она бриллиант, которому не хватает огранки, чтобы засверкать всеми гранями. Она прекрасна.