Ведун изменил тактику и уделил внимание стойке и самой технике броска. А потому после отработки звено самолично выступало к мишеням, собирало дротики и возвращалось. Он же оставался в группе. Причем стоял всегда так, чтобы всегда мог бы кем-то прикрыться. Более того, никогда не оставлял никого из них у себя за спиной.

Храня при этом всю полноту спокойствия. Словно стоит в кругу друзей. Что стоило ему впечатляющих усилий. Ведь, в конце концов, на него могли напасть и просто так.

Сценарий он как себе представил?

Бросили дротики и сразу ходу. Стараясь как можно скорее укрыться у своих. Остальные же ученики, в силу сочувствия, противодействия им, скорее всего, не окажут.

А если нет?

А если уже они сговорились со всеми?

А если решатся напасть вот так – в толпе? Тем же ножом.

Вот Беромиру и стоило весьма впечатляющих усилий держать лицо. Хотя рука его почти всегда либо покоилась на топорике, либо на саксе, либо находилась где-то рядом. Он же сам старался двигаться плавно, экономно и ни на секунду не терял бдительности. Но все вежливо. С приятной улыбкой и довольно мягкими речами.

Эта троица же дергалась.

Крепко.

На лицах остальных стали появляться ухмылки. Они, видимо, либо знали, либо догадывались о задумке этих персонажей.

Заход шел за заходом.

Серия бросков за серией.

Начало даже пованивать. Не искрить, а именно пованивать. Психологически. Эти ребята, задумавшие покушение, все сильнее нервничали. Отчего дротики их летели все хуже и хуже. Вгоняя их натурально в краску и вызывая смешки у окружающих. А местами и сальные комментарии.

Наконец Беромиру это надоело. И когда эта троица отправилась к мишеням, собирать свои дротики, ведун взял атлатль, вложил в него дротик. И метнул.

Очень хотелось в спину заводиле.

За столько часов тренировок он бы не промахнулся.

Пришлось даже зубы стиснуть, чтобы сдержаться. Выдохнуть. И отправить дротик в самый центр мишени. Аккурат тогда, когда заводила находился в паре шагов от нее.

Раз.

И дротик вошел на его глазах красиво и эффектно.

Бедолага от неожиданности аж присел.

– Спокойствие – залог успеха! – назидательно подняв палец, произнес Беромир.

– Ты мог попасть в меня! – взвизгнул заводила, лицо которого стало мертвенно-бледным. Словно мелом измазали.

– С двух десятков шагов? – усмехнулся ведун.

Взял еще дротик.

Метнул.

Еще.

Еще.

И каждый ложился аккуратно в центр своей мишени. По очереди. Причем делал это парень без каких-то особых видимых причин. У него за этот год непрерывных тренировок сформировалась двигательная память. Руки сами все делали.

Бросив по три дротика в каждую мишень, Беромир улыбнулся. Как можно более ласково и приветливо.

– Сила Велеса в мастерстве, в навыке, в умении. Но она ничто без силы Перуна, которая суть спокойствие духа, – произнес ведун, обращаясь к ученикам, стоящим рядом. – Человек слаб. Он постоянно тревожится мыслями и чувствами, из-за которых ему нет покоя. Это низводит его навыки к полной ничтожности. Перун – это дисциплина, как внешняя, так и внутренняя. Ты держишь себя в кулаке. Без этого любое мастерство – ничто.

Повисла тишина.

Все думали. Каждый о своем.

Зачинщики же прекрасно поняли – Беромир все знает и играет с ними. Из-за чего их еще сильнее стало трясти. Вызывая острое желание наброситься на ведуна прямо сейчас. Открыто.

Остальные эту выходку явно не поддержат. Ибо не по обычаям. Да, если бы кинули дротик и бежать – ушли бы. Ученики бы особо не усердствовали в преследовании. Только так, для вида. А если так набросятся – выбора у них не останется. Чай, не круг.

Но хотелось, как же им хотелось…

Обида и страх в них перемешались жуткой смесью.

– У нас гости! – крикнула Златка.

Ее звонкий голос словно рассек густую, вязкую атмосферу конфликта. Все глянули на нее, а потом куда она указала.

Несколько лодок с мужчинами.

Кто именно – не видно. Но в любом случае прямо сейчас нападение явно срывалось. И эта троица, злобно пыхтя, сдала назад, демонстративно подчинившись.

Но надолго ли?

Минут через десять появились гости.

– Как у вас тут дела? – спросил Борята, вылезая из лодки и тепло пожимая руку Беромиру.

– Пока обошлось без крови, – максимально равнодушно ответил ведун.

– Рад, – кивнул он. – Надеюсь, Перун не возьмет свою плату.

– Это не плата, – возразил Беромир. – Он карает лишь тех, кто взялся за дело, что ему не под силу. Тех, кто опозорит его имя.

– Согласен, – ответил глава «клуба» вполне дружелюбно.

Эти слова слышали все ученики.

Сколько было сказано слов? Всего ничего. А какой эффект? О! Вон как они все нахохлились, да и глазки у них забегали. Это ведь что получается?..

Учеников отправили разгружать лодки, а Беромир повел гостей к столу. Посидеть. Поговорить.

– Возмужал-то как! – крякнув, сообщил смутно знакомый мужчина лет сорока пяти. Или около того.

– Не помнишь его? – поинтересовался Борята, увидев взгляд парня.

– Смутно. Понимаю, что он мне знаком, но кто он – напрочь забыл.

– Старейшина он. Глава твоего рода. Старик Тук.

– Тук^[12]? – переспросил парень, с трудом сдержав улыбку из-за имени. – И что ему надо от меня?

– Проведать, – довольно вежливо ответил сам гость.

– Почему ты не защитил моего отца и мою семью?

– Потому что это навлекло бы гнев роксоланов на весь наш род. Мы дали твоей семье жито, соль и скот. Вы должны были выжить.

Сказал и смотрит такой испытывающе. Ждет реакции.

– Проведал? Посмотрел? А теперь садись в лодку и греби отсюда.

– Беромир!

– Из-за твоей трусости моя семья в рабстве! – рявкнул парень, положив руку на небольшой боевой топор, что висел на его поясе. А с недавних пор он с ним даже спал.

– Остынь! – выступил вперед Борята.

– Зачем ты его привез?

– Он попросил, – указал глава местного «клуба» Перуна на стоящего чуть в стороне еще одного седого мужчину, да еще и в белых одеждах.

– Это кто?

– Друид, – ответил гость сам. – Я слышал от Вернидуба, что ты поминал Верцингеторикса. И мне стало очень любопытно с тобой поговорить. Мало кто помнит его славное имя в наши дни.

– Друид? Здесь? – несколько опешил Беромир, а потом, кивнув на Тука, спросил: – А зачем тебе он?

– Вам нужно примириться. Ибо не будет успеха в семье, что разделена промеж себя.

Парень скрипнул зубами.

Скосился на Тука.

И, молча кивнув, отправился под навес, оставляя гостей Миле, Злате и остальным женщинам. Сам же сел в стороне насупившийся вороной. Может быть, и не стоило играть эту роль. Но Беромир уже четко и ясно понимал: равнодушия ему не простят. Равно как и излишней компромиссности. Тот, кто идет за Перуном, ищет справедливости, ибо громовержец в первую голову небесный судья.

– Мы все совершаем ошибки, – тихо произнес Тук, подойдя и садясь рядом.

– Как будто тебе есть дело до их судьбы.

– Твой отец был моим внучатым племянником.

– Я о том и говорю. Небось, сына бы защитил. Или внука. Своего.

– Я не мог поступить иначе.

– Понимаешь, мы всегда говорим, что выбора нет, если он нам не нравится. Ты не хотел враждовать с Гостятой и Араком. Вот и все.

– Да они бы размазали бы нас как сопли! Весь род в рабство бы угнали! Ты Гостяту не знал – очень злопамятный и обидчивый человек он был. Очень!

– Я тоже, – буркнул Беромир.

– Ты поцелован богами. С тебя и спрос иной. А что было делать нам? В роду шесть семей. Из молодых только твоя да Горяна. Остальные – в годах и почти бездетные. Бо́льшая часть молодой поросли слегла от поветрий всякий. С кем нам бороться? Какими силами? Кто за нас бы встал? Баб да детишек под рабство подвести по дурости?

Беромир промолчал.

Просто сидел и смотрел куда-то в пустоту перед собой.

– Ответь. Как бы ты поступил? – наконец спросил старик Тук.

– В любой игре, деда, всегда есть охотник и всегда есть жертва, – начал ведун цитировать одну из фраз кинофильма «Револьвер». – Вся хитрость – вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым. Ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон. Говори, зачем ты на самом деле приехал…

Глава 7

167, июль, 23

Утро.

Самое что ни на есть раннее.

Беромир из-за нервического состояния последних недель находился в мобилизованном состоянии психики. Из-за чего спал мало. Насколько его так хватит – неясно. Пределы прочности этого тела он еще не успел нащупать.

Но пока держался.

Даже головные боли не тревожили оттого, что вскакивал он ни свет ни заря. А порой и до рассвета. Или первым, или одним из первых.

Вставал.

Оправлялся.

Умывался, приводя себя в порядок.

И шел будить ребят коронной фразой: «Рота, подъем!». Чтобы уже выгонять их на утренние процедуры. Каждый день. Без исключений. И, несмотря на ворчание, люди уже стали привыкать. Человек вообще быстро адаптируется. Особенно когда нет выбора и излишков алкоголя под рукой. Ну или какого-то заменителя.

Ученики при таком подходе были попросту обречены умываться по утрам и мыть руки перед приемом пищи. И воду употреблять только «очищенную Перуном», то есть кипяченную. Что самым позитивным сказывалось на их здоровье – с весны покамест никто не хворал животом.

– Наговор какой-то… – шептались ребята.

И Беромир не спешил их разубеждать.

Рано.

Да и микроскоп хоть какой-то он еще не соорудил, чтобы подтвердить свои слова про микроорганизмы, поэтому использовал привычные и понятные им модели управления. С религиозно-магической причинно-следственной цепочкой…

Сегодняшний день не был исключением.

Закончив свои утренние дела, ведун оправил одежду и пошел в дом будить учеников.

В их новый дом.

Собственно, Беромир бы еще несколько месяцев тянул с железом, если бы не нужда поставить казарму для этой толпы. Для чего требовались инструменты в достаточном количестве. Вот он и не сдержался и вперед срока провел выделку железа.

Конструктивно дом не представлял ничего особого. Простой длинный дом в формате полуземлянки с соломенной крышей. Только стены были снаружи присыпаны извлеченной землей для пущего утепления. А солома перед укладкой вымачивалась в жидкой глине, чтобы не горела и хуже гнила.

Из необычного – пол и потолок.

В обоих случаях применялись бревна балок да плахи – колотые пополам бревнышки умеренного диаметра. Только на полу плахи обращались плоской стороной вверх, а на потолке – вниз. На первый взгляд – излишества. Однако деревянный пол, поднятый над земляным на локоть, защищал от прохлады, которая стелется по самому низу. А потолок формировал холодный чердак. Что защищало от образования сосулек и делало помещение теплее. Ведь потолок со стороны чердака засыпали толстым слоем сухих листьев в качестве теплоизоляции.

Но это так, цветочки.

Приятные мелочи.

Куда вкуснее и интереснее была система отопления и вентиляции дома, которую реализовал ведун.

– Как тебе? – спросил Беромир у Боряты, когда тот впервые осмотрел длинный дом.

– Так-то дельно. Но ума не приложу – отчего ты очаг поставил такой чудной и у входа, а не в самом центре дома.

– А что тебе не нравится?

– Тут греет, а там? – указал Борята в сторону большого зала, который занимал основную часть длинного дома.

– Видишь? – указал Беромир на «уши». – Здесь у печи два «рукава» трубы, по которой должен уходить горячий дым. И сразу под пол. Там к стенам и вдоль них до самого конца – до трубы с той стороны дома.

– Ты же мне говорил, что горячий воздух устремляется вверх. Я хорошо помню это. И на костре показывал. И печь свою старую там, в родительском жилище. А тут вниз. Как так?

– Все дело в трубе, – улыбнулся ведун. – Она высокая. А чем труба выше, тем лучше естественная тяга. Но я прицепил на нее штуку странную. Видел ее?

– Да, но так и не понял, для чего она.