Не отрывая взгляда от Таллулы, Берджес протянул руку к стойке и взял с нее свой коктейль. Эта непринужденная уверенность показалась ей… опасно привлекательной. На Таллулу тут же нахлынуло почти забытое ей ощущение. Горячая искра влечения, которую она чувствовала к этому мужчине все эти месяцы. Она решила сделать сюрприз для своей лучшей подруги Жозефины и прилетела к ней на день рождения в Калифорнию. Берджес присутствовал там в качестве зрителя на турнире по гольфу, в котором соревновался его друг, Уэллс Уитакер, а Жозефина была его кэдди. Дочь Берджеса, Лисса, была там вместе с ним.

В один из дней по воле судьбы они впятером встретились за ланчем, и когда Берджес сел рядом с ней за стол, она была застигнута врасплох почти осязаемым сладостным напряжением, которое заставляло ее трепетать каждый раз, когда она слышала его громкий и глубокий голос. У нее не было причин сомневаться в его внешнем спокойствии во время обеда с другими людьми, но она не могла сбрасывать со счетов свои нынешние опасения по поводу перспективы оставаться с ним наедине. В одном доме. Изо дня в день. Зная, что он способен сломать кому-нибудь нос одним своим чихом.

Пока Берджес приближался к ее столу, каждый его шаг звучал приглушенно, ее ладони тут же стали влажными. Она не могла не заметить, что бедра представшего перед ней бога Грома слишком массивны для еле удерживающих их джинсов. На нем был свободный темно-синий свитер, какой носят люди, явно желающие просто расслабиться в воскресенье. Она задумалась, не специально ли он расстегнул вырез на своем свитере, чтобы демонстрировать миру буквально резные грани своей шеи и ключиц.

Инстинкты подсказывали ей, что это не так. Он просто набросил на себя первый попавшийся свитер. Однако инстинктов не всегда бывает достаточно, когда речь идет о мужчинах, не так ли?

Когда Берджес оказался в нескольких метрах от стола, Таллула вскочила на ноги с самой яркой улыбкой, на которую только была способна, и протянула ему руку.

– Берджес. Я так рада снова тебя видеть.

Она с силой вдавила пальцы ног и ступни в мягкую кожу своих сапожек, когда их руки соприкоснулись, грубая с нежной. Это столкновение реальности с ее ожиданиями и опасениями показалось ей удивительным – и очень шумным. Она и сама услышала, как сглотнула слюну.

Черт, какой же он высокий. Внешне грубый, а манеры – исключительно сдержанные. Это сбивало с толку.

– Мне очень жаль, но я не смогу занять место твоей домработницы.

Глава 2

«Мне очень жаль, но я не смогу занять место твоей домработницы».

Берджес так сосредоточился на том, чтобы подавить свои реакции на эту женщину, что ее слова почти не доходили до его сознания. Этому предложению предстояло преодолеть немало препятствий, начиная с того момента, как ее запах ударил его по чувствам, словно шайба в подбородок. Несколько лет назад ему пришлось присутствовать на свадьбе одного из своих товарищей по команде, и там подавали один фирменный коктейль. Во время своего тоста он чувствовал себя настоящим огром, держа нелепый хрустальный бокал между большим и указательным пальцами – примерно так он чувствовал себя на чаепитиях с Лиссой, – но вкус того напитка был достаточно уникальным, чтобы запомниться ему.

Кровавый апельсин и базилик. Именно так пахла Таллула. Свежестью и чувственностью.

Когда они пожали друг другу руки – и она, судя по всему, подала заявление об уходе еще до начала работы, – он ясно ощутил вкус апельсина на задней стенке горла. И если уж говорить о горле, он не мог оторвать глаз от горла Таллулы, потому что ей, похоже, было трудно сглотнуть, судя по заметному бугорку под ее подбородком. Ее ладонь тоже была немного влажной, что не смущало Берджеса – человека, который каждую неделю проводил часы в окружении потных спортсменов и их зачастую отвратительного запаха. Черт возьми, их вратарь всегда носил с собой ремень на удачу и не стирал его во время серий их побед. Потные ладошки были для него цветочками.

Но почему вспотели ее ладони?

Их знакомство в Калифорнии прошло через три стадии.

На первой – он был застигнут врасплох ее красотой. Ее широкими черными бровями и бездонными миндалевидными карими глазами, заключившими в себя ее ум, любознательность, доброту. Бронзовым цветом ее кожи. Тем, как она морщила нос, когда надо было признать чью-то правоту.

Позже он узнал о ее турецких корнях и о том, что она родилась в Стамбуле, где до сих пор проживает ее семья… и погуглил, играют ли в Турции в хоккей, тут же почувствовав себя болваном.

На второй – он был потрясен ее чувством юмора и способностью с легкостью находить общий язык с его дочерью, что другим удавалось редко. В тот период он даже подумывал о том, чтобы нанять себе консультанта по воспитанию. Слишком уж часто дочь либо откровенно игнорировала его, либо устраивала ему истерики.

На последней стадии знакомства он осознал, что Таллула – его полная противоположность, будущая аспирантка, планирующая влиться в бостонскую светскую тусовку, еще и младше его на одиннадцать лет, – и сразу же отнес ее к категории тех, с кем не стоит завязывать романтические отношения.

Впрочем, это не помешало ему предложить ей комнату и работу в своем доме, но суть не в этом. Несвойственная ему импульсивность, проявленная в тот день, – тема для отдельного разговора. Сейчас речь шла о том, что она уже решила уволиться, и после недели, проведенной в метаниях о том, какие подушки предпочитает начинающий морской биолог – мягкие или твердые, – он хотел знать почему.

Берджес поставил свой коктейль «Белковая лавина» на столик Таллулы и сел за него сам, ожидая, пока она сядет напротив него, что она и сделала через мгновение. Он обратил внимание на то, как напряжены ее плечи, как она продолжает сжимать ручку своего чемодана, и решил, что это все ему очень не нравится.

Быстро откашлявшись, он наклонился вперед, сложив руки на столе.

– Ты ведь все же собралась и успела доехать до моего любимого кафе, прежде чем решила уволиться. Что-то случилось?

Она медленно опустилась на сиденье, облизнула губы и на мгновение перевела глаза на телефон.

– Я бы предпочла оставить это при себе.

– Дело в районе? Тебе не нравится?

– Район великолепный, – насмешливо ответила она, глядя в окно на «Маяк», на последнем этаже которого он проживал. – Здание тоже прекрасное. Я начинаю жалеть, что выбрала карьеру морского биолога вместо профессионального хоккеиста.

Берджес издал грубый смешок – именно такой она была: смышленой и прямолинейной со щепоткой самоуничижения; абсолютно особенной. Мне стоило бы позволить ей уволиться. Будет проще, если под моей крышей не будет проводить ночи такая прекрасная девушка.

Или все наоборот?

– Тогда в чем проблема? – спросил Берджес. – Ты не хочешь быть няней Лиссы?

– О нет, дело совсем не в этом. Лисса просто прелесть, да и я ей почти не нужна, она уже такая взрослая. – Она взмахнула рукой, и его взгляд остановился на простых серебряных браслетах, цвет которых так контрастировал с естественным загаром ее пальцев. – ты сделал мне щедрое предложение. А Уэллс и Жозефина высоко о тебе отзывались. Правда.

Берджес снял крышку со своего коктейля, отпил и ждал продолжения.

– Я буду рада помочь тебе найти кого-нибудь на замену. Уверена, что люди по головам пойдут, чтобы получить эту работу. Это ведь мечта, а не вакансия, – сказала она, одарив его яркой улыбкой, и на ее щеке появилась ямочка.

Черт возьми… она опасно сочетала в себе сексуальность и миловидность. По ее плечам струились длинные черные волосы, доходящие почти до локтей, которыми она опиралась на стол, обнимая себя… чтобы успокоить нервы?

Эти волосы служили щитом ее телу, которое и было сексуальной частью уравнения по имени Таллула. Поэтому, наверное, было к лучшему, что он, находясь с другой стороны стола, не мог разглядеть ее целиком. Ему и так было трудно сосредоточиться на собственных мыслях от взмахов ее ресниц и проникающего в мозг аромата кровавых апельсинов. То же самое он ощущал тогда в Калифорнии. Когда один жалкий ланч привел к тому, что он месяцами смотрел в пустоту, пытаясь вспомнить точный оттенок ее глаз.

Перестань отвлекаться.

– Если мое предложение настолько заманчиво, почему же ты не хочешь его принять?

Она вздохнула и еще крепче обняла себя руками. Таллула внимательно наблюдала за ним, словно оценивая его реакцию.

– Я нервничаю из-за того, что буду жить с человеком, которого плохо знаю.

Хотя ее ответ и вызвал неприятные ощущения в его животе, Берджес почувствовал, что разговор предстоит непростой, еще в тот момент, когда заметил ее в кафе. Что-то в том, как она напряглась при его приближении, подсказывало ему об этом. Был ли он оскорблен? Нет. На самом деле он чувствовал себя идиотом, что не подумал раньше, что она может сомневаться в правильности своего решения и переживать о том, что будет жить с незнакомцем. Таллула, судя по всему, тоже не задумывалась об этом.

До того самого дня, когда она должна была выйти на работу.

Берджес начал расспрашивать Таллулу о том, вызвана ли эта внезапная перемена здоровым страхом перед незнакомцами или чем-то другим, но тут ее телефон зажужжал от входящего сообщения. Тихо извинившись, она провела пальцем по экрану.

Нажала на значок.

На экране появилось видео, о котором он знал не понаслышке.

Ведь его агент прислал ему это видео еще сегодня утром.

Очевидно, знакомство его локтя с носом О’Хэнлона уже разлетелось по Сети.

Неужели… это и стало причиной того, что Таллула так засиделась в этом кафе? Да. Ответ был очевиден. Она успела посмотреть видео еще до его прихода. Значит ли это… что она боялась его?

– Прошу прощения, – пробормотала она, беспорядочно водя пальцем по экрану телефона, чтобы открыть текстовые сообщения. – Не то приложение.

– Таллула, можешь не скрывать, это ведь было видео со мной? – Он уже морально приготовился к сложному разговору. Таллула, с большой вероятностью, не чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Одна мысль об этом давила ему на грудь, как тысячефунтовая гиря. – Так вот в чем дело? Ты увидела ролик с предсезонной игры, и он… заставил тебя переживать? Из-за меня?

Ей потребовалось собраться с силами, чтобы ответить.

– Инстинкты подсказывают мне, что жить с тобой будет безопасно, но мне трудно полагаться на них, когда дело касается мужчин. Другими словами, я им не доверяю. Интуиция меня уже подводила. Поначалу мне казалось, что рекомендаций Уэллса и Жозефины мне будет достаточно, и именно поэтому я и проделала весь этот путь до смузи-кафе с ужасно неудобными стульями. Только вот это видео… Думаю, оно напомнило мне, что люди не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд.

– Понимаю. – Ее ответ ужаснул его, но он продолжал держать руки на столе, несмотря на желание сжать их в кулаки. Судя по всему, у Таллулы уже был неудачный опыт общения с мужчинами. Да, похоже на то. И в этот момент, глядя в ее честные глаза, Берджес осознал, что если он когда-нибудь узнает, кем был или были эти мужчины, то сломанный нос будет цветочками по сравнению с тем, что он с ними сделает. – Мой стиль игры в хоккей не отражает то, как я веду себя в реальной жизни. Думаю, то же самое можно сказать о любом профессионале. Это ведь спорт. Иногда он бывает жестоким.

– Я это понимаю. Правда, понимаю, – быстро проговорила она, облизав губы. – Это видео – не причина отказываться от работы. Оно скорее… сигнал. Сигнал сбавить темп и хорошенько задуматься о своем выборе. Иногда я принимаю очень импульсивные решения и потом жалею о них. Как сейчас, например.

– И какие импульсивные решения ты склонна принимать?

– Вот, заказала себе смузи с арахисовым маслом и эспрессо на голодный желудок.

Берджес не смог скрыть своего недоумения.

– Господь всемогущий, ты правда его заказала? Я все это время думал, что они добавили его в меню в шутку.

– Должно быть, так оно и было, – вздохнула она, прикоснувшись ко лбу внешней стороной запястья. – У меня такое чувство, что через меня пропускают электрический ток.

– Кофеиновая передозировка, – хмыкнул Берджес.

Она огляделась вокруг.

– Это нормально, что вокруг меня все светится?