– Я это понял, учитывая то, что ты ещё в этом мире успел с ней сцепиться, судя по твоим высказываниям, а развести меня она пыталась уже в моём, – выйдя из калитки, я внимательно посмотрел, как она закрылась. И могу поклясться, что её на мгновение окутало серебристым сиянием. Так, а это что? Не та ли упомянутая котом защита? – А-а-а, – я повернулся к нему, указывая на калитку, но Савелий меня не видел, убежав уже довольно далеко вперёд. – Понятно, – пробормотал я и поспешил вслед за своим помощником. Хотя такого помощника врагу можно пожелать. Знает ведь, гад, что я пока как слепой котёнок, и всё равно так себя ведёт. Наверное, мой намёк на кастрацию забыть никак не может, сволочь злопамятная.

Дорога, идущая через дубовую аллею, плавно влилась в довольно ухоженную гравийку, огибающую луга с высокой сочной травой. Выйдя из тени дубов, я оказался под палящим солнцем. Здесь было лето в самом разгаре, и я снял куртку, забросив её за спину. На мне сейчас была надета светлая рубашка, в которой меня ещё вчера валяли по полу мордовороты Шустова. Она была в пятнах, в том числе и кровавых, и мятая, как будто её кто-то тщательно пережевал перед тем, как я в неё облачился. Вот сейчас я как раз был похож на владельца огромного замка. Хоть мне до сих пор в это не верилось. Ну, ничего, приедут официальные лица, и разберёмся, что к чему, а пока я могу только идти за котом, понимая, что он вполне может оказаться плодом моего воображения.

Пока я шёл, раздумывая над несовершенством мира, точнее, всех миров, дорога вильнула в сторону, уходя от луга, забежала в рощу и принялась петлять между деревьями. Здесь хотя бы было не так жарко, как под палящим солнцем.

Остановившись на невысоком пригорке, я осмотрелся по сторонам. Ну, и где кот? Я вообще правильно иду или уже успел заблудиться?

– Эй, Савелий! – крикнул я и прислушался. Ничего, никаких намёков на голоса в голове, никаких звуков, выбивающихся из шелеста листвы и щебетания птиц. – М-да, неужели мне кот действительно привид…

Я не договорил, потому что именно в этот момент раздалось конское ржание, чья-то приглушённая ругань и истошные кошачьи вопли.

– Мяу-у-у, – завывал кот за ближайшими кустами так, словно с него сейчас живьём шкуру снимают.

– Да отцепись ты от меня, грязное животное! – вторил ему мужской голос. – Убью, тварь блохастая!

Так, а вот убийство единственного источника информации допустить никак нельзя. Перехватив куртку, я ломанулся прямо через кусты и выскочил на другую дорогу, которая вела куда-то вбок, почти под углом в девяносто градусов от ведущей к Матвеевке. На дороге стоял конь и смотрел куда-то вбок, а на обочине в это время молодой совсем парень, лет восемнадцати на вид, вскочил на ноги и, выхватив кинжал, кинулся на шипящего кота.

– Эй, парень, спокойно, – я бросился между ним и Савелеем. – Я тебя в какой-то мере понимаю и даже где-то сочувствую, тварь это добрая, не спорю. Но проблема в том, что это мой кот, и я не дам его просто так прирезать.

– А ты ещё кто такой? – заорал парень. – Уйди, а то я тебя с этой тварью сейчас рядком положу.

– Тише-тише, не надо нервничать, – я заметил на его шее длинную царапину. Да что он с Савелием не поделил-то? – И не надо себя переоценивать, иначе может стать мучительно больно.

Вместо ответа парень бросился на меня, а я швырнул ему в лицо свою куртку. Она была тяжёлая, кожаная, почти до колен. Да ещё и карманы в ней были не пустые. Парень растерялся, и я, воспользовавшись этим, выбил у него из руки нож, после чего легко крутанул куртку, выпутывая его из неё, и легонько приложил лбом о близстоящую берёзу. Несильно, просто чтобы он слегка остыл.

Сделав шаг назад, я поднял с земли и свою куртку. Всё это проделал, не спуская с мальчишки настороженного взгляда. А тот в это время развернулся и выкинул руку в мою сторону и пробормотал несколько слов, которые я не расслышал. С его пальцев сорвалось что-то, со стороны похожее на марево вокруг костра, когда словно воздух течёт и искажается, раскаляясь от жара тлеющих углей.

– Ты что творишь, твою мать! – я упал на землю, пропуская над собой этот странный поток и добавляя пятен на рубашку.

«Магия, – промелькнуло в голове, и это были мои собственные мысли, а не голос Савелия. – Кот говорил, что здесь есть магия. И, скорее всего, он имел в виду далеко не ярмарочные фокусы». А дальше пришла злость. Да что этот щенок себе позволяет? Он напал на моего кота, угрожал мне ножом, потом решил проверить на мне свою абракадабру, и мне что, всё это терпеть?

Парень снова начал что-то бормотать, но я уже вскочил и в два прыжка оказался рядом. Схватил его за шею и прижал к той же берёзе, об которую слегка стукнул до этого.

– Не вздумай, – прошипел я, надавливая на шею ещё сильнее и слегка приподнимая его, так что парень привстал на цыпочки. – Я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Ещё раз попытаешься что-то такое отмочить, я тебя пристрелю, просто и без затей. Кивни, если понял.

Парень, до этого момента хватавший меня за руку, чтобы ослабить давление на горло, едва заметно кивнул, и лишь после этого я слегка ослабил хватку. Это против десятка опытных головорезов я ничего не мог сделать, но это вовсе не значило, что я совсем беззащитный неумеха. Работа у меня такая, мне нужно уметь за себя постоять.

– Ты пожалеешь, – прохрипел парень, хватаясь за шею, когда я его отпустил.

– Я уже жалею, что не прибил тебя, – раздражённо ответил я ему, отряхивая куртку и отмечая, что у мальчишки на коже остались синяки. Ничего, в следующий раз умнее будет. – Надеюсь, ты не идиот и не глухой, и больше не будешь нарываться. Савелий! Пойдём, быстро!

Я спиной чувствовал неприязненный взгляд парня. Но глупостей он больше не делал, и я, выйдя на дорогу, с которой не так давно свернул, позволил себе слегка расслабиться.

– Что он тебе сделал? – спросил я хмуро у идущего рядом кота. – Что ты так на него вызверился?

– На хвост наступил, – мрачно ответил Савелий. – Сижу я, значит, в кустиках, любуюсь ромашками, а тут этот… На хвост наступил, ещё и штаны спускать начал, извращенец!

– А, так вы одни кусты не поделили, – я протёр лицо. – Господи, куда я попал?

– Вот не надо этого… не надо… – начал кот, но я его перебил, рявкнув так, что он подпрыгнул.

– Хватит! Ты обещал мне помогать, вот и помогай, а не болтайся по кустам с сомнительными юнцами! Почему мой портрет оказался в галерее?

– Не знаю, – немного подумав, неохотно ответил Савелий. – Так не должно было случиться. Портреты появляются после официального вступления в права владения. Это необъяснимый факт из области фантастики. Как и тот, почему ты меня слышишь. Да, а ты зачем Генкин кинжал с собой прихватил? В качестве трофея или как компенсацию за моральный ущерб?

– Какой кинж… Твою мать, – я остановился, тупо глядя на рукоять кинжала, торчащего у меня из-за ремня. – Так, Андрюша, соберись уже! – пробормотал я, вытаскивая своё новое приобретение.

Похоже, я его поднял с земли, приняв за обычный нож, когда забирал куртку. Явно дорогая вещь: отличное качество стали, чеканка, возле гарды два камня, подозрительно напоминающие драгоценные, или в крайнем случае, полудрагоценные. Я плохо разбираюсь в камнях, но, когда я глядел на тёмно-красные грани, в голову приходили исключительно рубины.

– Это накопители магической энергии, не просто красивые камешки, – Савелий заметил мой интерес к камням и решил пояснить. – Для тебя толку от них нет, но зато красиво, да, не без этого. Ножны только нужны, а из-за этих турмалинов универсальные не подойдут.

Ага, значит, не рубины. Интересно, а турмалин – это драгоценный камень или не очень? Чёрт, – я глухо рассмеялся, всё-таки ещё никак не могу прийти в себя. Соберись, Андрей! Постенать и ночью сможешь, в подушку, а пока соберись! Так, стоп. Что там Савелий сказал?

– Генка? – я посмотрел на кота. – Ты сказал, Генка? То есть, ты этого мальчишку знаешь?

– Конечно, знаю, – фыркнул Савелий. – Единственный сын и наследник графа Макеева, соседа нашего. И вообще, он, между прочим, по твоим землям как у себя дома гулял, вон кустики метить собирался. Ты имел право ему башку открутить, но пожалел, чего уж там. Добрый ты человек, Андрей, жалостливый. Другой бы на твоём месте, как только Генка зеркальную волну в него пустил, точно его башку в красивой упаковке папаше выслал бы курьером. Ну да ладно, мы из тебя этот ненужный и часто вредный гуманизм выбьем, ты не переживай.

– Да я и не переживаю. И вряд ли позволю что-то из себя выбивать, – рассеянно ответил я, переваривая крупицы информации и пытаясь из них создать цельную картину.

– Вот, запомни этот настрой. Он мне очень нравится, – заявил кот и замолчал.

Я тоже не спешил продолжать расспросы, мне нужно пока с тем, что имеется, определиться. Вот так, в тишине, мы и подошли к деревне Матвеевке.

Деревня – это было совсем не то слово, которым можно охарактеризовать увиденное. Скорее, населённый пункт, представший передо мной, напоминал большое село. Причём село зажиточное. Добротные дома, хорошие дороги, фонари. Правда, я не заметил проводов, идущих к фонарным столбам, но решил пока не обращать на это внимания.

Так, и куда мне идти? Пока я думал, желудок решил за меня, громко заурчав. Жрать охота. Надо найти какую-нибудь забегаловку и поесть, заодно немного в ценах сориентироваться. Может, Савелий зря меня пугает, и тех денег, что удалось в столе найти, хватит надолго.

Мимо шла девушка, одетая вполне привычно: брюки, белая блуза, на ногах туфли. Я сделал шаг вперёд, слегка заступая ей дорогу.

– Простите, а где здесь, хм, можно поесть? – наконец я нашёл подходящее слово, ведь что-то мне подсказывало, что слово «кафе» здесь не в ходу.

– Трактир, что ли? – она внимательно посмотрела на меня, словно пыталась что-то разглядеть. Не увидев ничего, на её взгляд, достойного внимания, девушка махнула в сторону двухэтажного дома, стоящего неподалёку. – Так вот он. А вы…

– А я ничего здесь не знаю, приехал издалека, – ответил я ей, улыбнувшись. Девушка в ответ пожала плечами и пошла дальше по своим делам. Я же направился прямиком к этому трактиру.

Внутри народу было немного, и мы с Савелием прошли прямиком к стойке. Бармен, или, может быть, сам хозяин, с угрюмым видом что-то писал в огромном гроссбухе. Подняв на меня взгляд, он осмотрел меня с ног до головы, а потом немного перегнулся через стойку и заявил:

– С животными нельзя.

– Сам ты животное! – Савелий выгнул спину и зашипел. – Андрей, скажи этому гамадрилу, что он сам животное!

– Нам бы поесть, – примирительно произнёс я, садясь на стул и кидая куртку на соседний. – И кот не помешает, обещаю.

– И всё же с животными нельзя, парень, – трактирщик покачал головой.

– Ну, хорошо, – я потёр шею. – А с собой завернуть можно?

– А не проще эту наглую гадину пнуть на улицу? Я же супа тебе завернуть не смогу, – он скептически посмотрел на меня, потом на кота.

– Ну что же теперь поделать, – я развёл руками. – Как-нибудь без супа перебьюсь.

Пробегавшая мимо официантка так на меня посмотрела, будто я сейчас сказал что-то кощунственное. Как так, обедать без супа? Ну вот так, милая. Я вообще в последнее время одними бутербродами питался, так что, нормально всё.

– Нет чтобы кота на улицу выкинуть, – бармен покачал головой, а я подхватил Савелия, который явно был настроен разобраться с наглым мужиком, и прижал к себе, шёпотом сообщив, что планы о походе к ветеринару всё ещё актуальны.

– Все так и норовят бедного котика обидеть, – буркнул Савелий и застыл у меня на руках неподвижной статуэткой.

– А ты откуда? – спросил всё-таки хозяин, вытаскивая холщовую сумку и начиная наполнять её едой.

– Да, так, проездом, – ответил я уклончиво, а потом решился. – Замок-то объявился, как посмотрю.

– Объявился, – трактирщик махнул рукой. – Скоро хозяева новые должны прибыть. Даже интересно, кого на этот раз принесло. Минаевы-то важные были. К ним на хромой кобыле не подкатишь. Но в дела особо не лезли, им главное, чтобы налоги платились. Марк-то всё по балам, да по бабам… Эм, – он замолчал, посмотрев на меня с философским видом.