Налюбовавшись отступлением противника, я развернулась и едва не споткнулась о девчонку, которая, оказывается, все это время так и стояла у меня за спиной. Глаза у нее были еще еще больше и испуганнее, чем до моего вмешательства.

– А как вы это сделали? – еле слышно пробормотала она. – Такого же не бывает…

И это вместо «спасибо, тетенька, что спасли!» Расписывать ей подробно, как и что я сделала, разумеется, никто не собирался.

– А ты чего ждешь? – строго свела я брови. – А ну-ка беги домой. Родители уже, наверное, места не находят.

Уговаривать ее не пришлось. Она мигом сорвалась с места и побежала по освобожденной дорожке.

– И по ночам больше не шатайся! – крикнула я ей вслед и пошагала в свой отель.

Странно, но сил после этой истории у меня как будто бы прибыло. Хотя обычно после колдовства я изрядно уставала. Может быть, это потому что я сделала что-то по-настоящему хорошее?

Как бы то ни было, я чувствовала себя всемогущей. Огромная магическая сила, заключенная во мне, плескалась и просилась наружу.

Может, все дело в том, что это и есть мое призвание – наказывать негодяев? Почему я не делала этого раньше? Мне досталась такая сила, а я ее трачу на глупости вроде заговоров от пыли, хотя могла бы… Ух, чего бы я могла.

К тому времени, как я добралась до отеля, идея расправиться со всеми злодеями мира уже казалась мне вполне разумной и единственно верной. От открывшихся перспектив дух захватывало.

Глава 8

Я так и заснула, убаюканная сладкими грезами о грядущих свершениях. И наутро уже нисколько не сомневалась в правильности выбранного пути. Подумать только, если бы не мой ужасный кот, я бы, может, так никогда и не поняла, для чего мне дана ведьмовская сила. Нет, силища!

Следовало выразить ему благодарность – почесать за ушком, например, а заодно отдать остатки паштета, вроде в сумочке еще была пара пакетиков. Однако никого черного и пушистого в номере не обнаружилось.

– Кис-кис-кис! – позвала я. – Выходи уже. Я больше на тебя не сержусь.

Ответом мне была тишина. Я растерянно обвела глазами номер. Нет, никого не материализовалось. Ни на софе, ни на кресле, ни на подоконнике у приоткрытого окна.

Приоткрытого!

Я подошла поближе и нашла неопровержимое подтверждение своим догадкам: глубокие царапины и несколько черных волосков за оконной ручке. Явно тут кто-то долго пыхтел, отворяя окошко мохнатыми лапами. Как только сумел?

И как мне теперь его искать?

И вдруг с ним что-нибудь случится – в большом-то городе? Вдруг его кто-то обидит?

В этом месте я едва не рассмеялась. Обидишь его как же! Если кто-то решит напасть на моего котика… Ну что поделать, сам напал, сам пусть и спасается.

Вернется сам. Вообще-то он всегда так делал. Даже когда его не просили…

Окончательно успокоившись, я заказала завтрак в номер. Чуть-чуть поколебавшись, выбрала кофе. Травяной чай как-то поднадоел в последнее время. А кофе… Я ведь раньше его очень любила!

Сделав первый глоток, я вдруг вспомнила: мне же сегодня снилась ведьма Ангелина!

Да уж, раньше я такого не забывала. Хотя раньше она и приходила ко мне как-то по-другому. Вроде бы и во сне, а все равно по-настоящему. Сейчас же это был именно сон, неясный, наполовину забытый сон.

Я сделал глоток кофе и попыталась вспомнить, что же там было. Вдруг старуха сказала что-то важное?

Но нет, сколько ни терзала я свою память, никаких подробностей так и не всплыло. В этот раз она скромно сидела в уголке и что-то бубнила под нос. Вообще на нее не похоже. Скромность никогда не входила в список добродетелей Ангелины, это факт. Ладно, иногда сон – это просто сон. Фантазия перегруженного мозга.

От мыслей меня оторвал звонок. Увидев на экранчике имя лучшей подруги, я обрадовалась:

– Маришка, угадай, кто сейчас пьет кофе в лучшем отеле столицы?

– Да ладно! Нам срочно нужно увидеться!

Мы с Маришкой встретились в уютном кафе, каких в столице немало – выбирай любое. Какое-то время я рассматривала интерьер: полукруглые диванчики у стен, на столиках – крохотные вазочки со свежими цветами. Мягкий свет подвесных светильников отражался на тёмной барной стойке. На стенах – картины. Отличное место для неторопливой беседы за чашкой горячего кофе…

– Я тебя чуть узнала! – удивленно воскликнула Маришка. – Такая стала…

Она запнулась, видимо, никак не могла подобрать нужное слово.

– Какая же? – Я и сама чувствовала перемены, и все же было любопытно: как это смотрится со стороны.

– Другая… – сдалась она. А потом добавила: – И красивая. Ну то есть ты и раньше была очень даже ничего, а сейчас просто ух!

Просто ух? Что ж, отличное определение. Теперь мне следовало вернуть комплимент Маришке, сказать, что она тоже выглядит великолепно, но… она так не выглядела. Наоборот – за то время, пока мы не виделись, осунулась, под глазами залегли серые тени, а между бровей обозначилась тонкая морщинка.

От необходимости что-то говорить меня избавила официантка, подошла к столику с подносом и начала выставлять чашки, приборы, тарелочки с пирожными. Довольно медленно у нее получалось, надо сказать. От скуки я стала рассматривать картины: на одной угадывался силуэт города в лунном свете, а на другой – то ли холмы, то ли волны, усеянные огоньками. Почему-то это вызывало досаду. Ну да, на картинах ночь, загадочная и чертовски притягательная. А за окном – солнечный день, беспокойный и суетливый. Лучше бы наоборот!

Залюбовавшись картинами, я не сразу заметила, что официантка отошла от нашего столика. Маришка уже что-то щебетала, и я не сразу уловила, что именно. – Вот не знаю, что теперь делать… – вздохнула Маришка. – Что делать с чем? – я отвлеклась от созерцания окружающей действительности и уставилась на подругу. – Ни с чем, а с кем. С Робертом. – А что с ним надо делать? И зачем?

Она снова тяжело вздохнула. И только сейчас я поняла, что не только внешний вид, но и настроение у подруги, прямо скажем, не ахти. То есть она, конечно, была очень рада меня видеть, а вот всему остальному – не рада.

– Давай-ка с самого начала и подробно, – велела я.

Маришка вздохнула и приступила к рассказу:

– Понимаешь, он ведёт себя странно. Это его новая работа… Пропадает на ней целыми днями, а иногда вечерами… И в выходные тоже…

Он – это, разумеется, Роберт. Маришкин парень и по совместительству внук кошмара моих ночей – Ангелины Генриховны. Когда-то я с большим недоверием отнеслась к этому красавчику, подозревала, что он подкатывает к моей подруге исключительно для того, чтобы поближе подобраться ко мне и к моей колдовской книге. И была очень рада узнать, что ошиблась. Он и правда влюбился в Маришку по уши, в этом никаких сомнений не было.

А вот как раз с его работой все обстояло не так просто.

– Но ведь это нормально, – несмело протянула я, – Он только что туда устроился, наверняка загрузили выше крыши!

– Ты бы видела, какой он счастливый оттуда приходит. Глаза горят, весь взъерошенный, как будто не с работы вернулся, а со свидания.

Я только вздохнула. Ещё бы не счастливый и не взъерошенный. Если человек всю жизнь мечтал обучаться колдовству и был уверен, что мечта его никогда не сбудется, а тут вдруг такое везение: взяли в лучший ковен да ещё и учат всяким ведьмовским премудростям. Удивительно, что вообще домой приходит. Ведь в отличие от меня всё это ведьмовство ему очень даже по душе.

Только вот сказать Маришке я это не могла. Тайный ковен – он на то и тайный, чтоб никто из посторонних о нём не знал. А она, как ни крути, посторонняя.

– Глупости, – отрезала я. – Я же видела, как он на тебя смотрит. Никто другой ему точно не нужен!

Она только тихо вздохнула:

– Может, уже и нужен… кто-то. Его целые выходные не было. Сказал, что командировка…

– Ну… такое бывает, – протянула я.

– А когда вернулся, в волосах веточка была. И в одежде тоже. Листья.

– Может, командировка была в сельскую местность? Вот и…

– У программиста? – воскликнула Маришка, и я поняла, что моя версия не слишком удачная.

Какое-то время мы молчали. Я судорожно прикидывала, как бы получше объяснить странности Роберта, а Маришка просто грустила.

– Я вот думаю, наверное, нам с ним нужно расстаться.

– Ты что?! – Я разве что руками не замахала.

Маришка и Роберт были идеальной парой, он ее так обожал, что готов был наделать любых глупостей, лишь бы любимой было хорошо, уютно и сытно…

А потом подумала, может, она и права? Как бы там что у них ни сложилось, а свою главную тайну он никогда и ни за что не раскроет. Нельзя, не положено. Единственное, что ему остаётся – это врать. Причем врать обо всём сразу. И о работе, и о том, где пропадает вечерами.

А если ему особенно не повезёт и со временем его приставят курировать какую-нибудь начинающую ведьму? Да Маришка же с ума сойдёт от ревности! А он даже объяснить не сможет, почему это вдруг проводит с какой-то девицей все свободное время и срывается бог знает куда по любому ее звонку. Ну и что это будут за отношения?

Подруга смотрела на меня выжидательно, словно я сейчас скажу ей что-то важное. Приведу какие-нибудь неоспоримые аргументы в пользу того, что всё у них с молодым колдуном прекрасно и безоблачно. И расставаться с ним вовсе ни к чему.

Я бы и сама хотела сказать что-то похожее, но вместо этого проговорила:

– Возможно, вам действительно лучше расстаться.

– Что? Почему? – Маришка распахнула глаза. Видимо, не ожидала от меня ничего подобного. Да и кто бы ожидал… – Ты думаешь, он и правда… Что у него кто-то есть?

Вот уж чего я точно не думала. Но вместо того, чтоб порадовать подругу, лишь пожала плечами.

– Мне-то почём знать, правда он или нет. Но если ты ему не доверяешь…

– А я, может, доверяю! – сверкнула глазами Маришка.

Эта внезапная вспышка гнева никак не вязалась с ее, в общем-то, милым и покладистым характером.

– Ты же сама говорила, – удивилась я. – Вот только что…

– Мало ли что я говорила! Нет-нет, ты все правильно сказала. У него работа новая. Там, наверное, его так загружают, что и вздохнуть некогда. Да ещё как новенького небось шпыняют по всем поручениям. А он и отказаться не может…

– Угу, только возвращается довольный и радостный… – я снова напомнила ей ее же слова.

– Ну, разумеется, это же любимая работа. Да ещё и в столице. Всё как он хотел!

Теперь она сверлила меня недобрым взглядом, словно это я, а не Роберт была причиной ее переживаний. Я лишь пожала плечами. В конце концов, не хочет с ним расставаться – ее дело. Уж точно не мое.

Маришка залпом допила кофе из чашки, поморщилась, будто это было что-то алкогольное и крепкое, и резко поднялась из-за стола:

– Знаешь что, я, наверное, пойду. У меня ещё… – она запнулась, явно придумывая, что бы такое соврать, но тут же бросила эту затею и просто добавила: – дела.

– Ты же говорила, весь день свободна. Мы хотели погулять, – удивилась я.

– Говорила, – упрямо ответила подруга. – А теперь вспомнила, что дела.

А потом даже не попрощавшись вылетела из кафе.

Неужели обиделась? Ведь я всего-то повторила ей то, что она сама говорила. Ну не глупо ли?

Наверное, следовало ее догнать, сказать: «Ну ты чего?», обнять, помириться.

Но я даже не встала с места. Попросила счёт, медленно допила кофе, продолжая рассматривать картины на стенах. Смотреть на них было куда приятнее, чем в окно с его раздражающим солнечным светом.

На самом деле все то, что я только что думала об их отношениях с Робертом, можно применить и к нам.

Ну какая может быть дружба между ведьмой и обычным человеком? Если неизбежны тайны друг от друга. Да ладно бы только тайны! Слишком уж неравны у нас силы. Я могу так много, что дух захватывает. А она не в состоянии даже понять, что там творится с её парнем.