На грузовую палубу Бьярне не пошел – не хватало еще споткнуться обо что-то в темноте. Остался на площадке у выхода, облокотился о поручень. Хотелось курить, но, скорее, это не тело требовало никотина, а сработал стереотип: моряк с непременной трубкой во рту.

Внизу послышались шаги, гулко отдававшиеся по металлу палубы. Освещенная со спины фигура моряка прошествовала через палубу, потом направилась к лестнице. Ритмичные шаги по узким ступеням – и на площадку к Бьярне поднялся боцман.

– Осваиваешься? – спросил он у Бьярне.

– Есть такое, – согласился Бек.

– И то верно, – Кейси сунул руку в карман куртки, выудил какой-то пакетик. – Орехи в глазури. Будешь? – протянул пакетик Бьярне.

– Спасибо, – он запустил пальцы в пакетик, взял несколько прохладных гладких орехов.

– Решил бросить курить, вот сублимирую, – пояснил Кейси. Забросил в рот несколько орехов. – Если так и дальше будет, скоро мне придется бросить еще и ужинать, – усмехнулся он и похлопал себя по животу.

– Я не заметил, что у вас проблемы с весом, сэр – Бьярне положил в рот орех. Он ожидал, что это вариация арахиса в молочном шоколаде, но ошибся. В пакетике был соленый миндаль в острой панировке.

Причем перца было так много, что перехватило дыхание. Бьярне крепче ухватился за поручень, хватая ртом воздух.

– Ко мне на «ты», – скомандовал Кейси. – Расслабься, сейчас отпустит, – посоветовал уже мягче.

Да, он был прав – пожар во рту утих. А когда Бьярне закинул в рот второй орех, острота не доминировала, а лишь оттеняла вкус.

– Вообще их закупают как средство от морской болезни, – заметил Кейси. – Но и тягу к куреву они неплохо осаживают.

– Морская болезнь? – Бьярне ухватился за актуальную для него тему. – А разве ее не таблетками лечат?

Кейси снова залез в пакетик, потом протянул его Бьярне.

– Все таблетки вызывают сонливость, а на вахте лучше не спать, – пояснил он. – Так что если тебя просто мутит – лучше пожуй орешков. А если начнется голова-ноги – то никакие таблетки не спасут.

– Голова-ноги? – переспросил Бьярне.

Кейси повернулся к нему, кивнул.

– Прости, забыл, что ты новичок. Это качка с носа судна на корму, – а потом окинул Бьярне очень внимательным взглядом. Прямо в душу заглянул. – Ладно, давай расходиться. Новак тебя сожрет завтра, если проспишь.

– Я привык рано вставать, – возразил Бьярне. – Но сегодня мне действительно нужно больше времени на отдых. До встречи.

– Не забывай убирать вещи в шкафы и запирать дверцы, – напутствовал его Кейси. – Телефон держи или под подушкой, или в ботинке.

* * *

От душевой кабины Бьярне не ждал чего-то особого, но все равно остался доволен: размера помещения хватило, чтобы не биться головой или локтями, краны были не ржавыми, напор воды – отличным. И горячая вода была по-настоящему обжигающей, а холодная – правильно ледяной.

Закончив с гигиеническими процедурами, Бьярне вернулся в свою каюту и разобрал вещи. Понял, о чем говорил Кейси: все шкафы и ящики были оборудованы специальными запорами. И нужно было не просто их захлопывать, а следить, чтобы они закрылись.

Из необычного Бьярне заметил «бортики» на полках и поручень по краю кровати. Сейчас он был опущен вниз, но при необходимости его можно было поднять и зафиксировать. Фиксаторы были и на ставне, закрывающем иллюминатор.

Решив, что, пока они в порту, качки ему опасаться не стоит, Бьярне не стал поднимать поручень. Разделся, поставил телефон на зарядку и забрался в кровать. Думал, что не уснет из-за переизбытка эмоций, но провалился в сон, едва голова коснулась подушки.

Глава 5

Платформа высилась неприступной громадой, и Бьярне безумно хотелось рассмотреть ее.

Но, как назло, у Новака было для него сто и одно задание.

– Закончишь с посудой, проверь овощи, – отдал он распоряжение. – А потом сходи в прачку и забери полотенца.

Бьярне поднял купол посудомойки и принялся вынимать тарелки из корзины. Ладно, в свой перерыв спустится к себе и посмотрит в свой иллюминатор.

Работы оказалось много, и это было ожидаемо. Но вот что стало неожиданностью для Бьярне – это то, что к концу каждого дня он подходил прилично уставшим.

Новак не подпускал его к готовке: во-первых, потому что Бьярне не обладал нужными для этого навыками, а во-вторых, потому что подобное не входило в его обязанности. Помыть палубу – да-да, пол на судне назывался палубой независимо от того, был ли он на открытой части или в каютах – это работа Бьярне. Почистить овощи, принести продукты, навести порядок – тоже да. Но, например, нарезать хлеб – уже нет.

В первые два дня Бьярне был несказанно рад такому положению вещей. Потому что стоило «Кассиопее» выйти из порта, как морская болезнь дала о себе знать. Закупленные в оптовых количествах таблетки убрали тошноту, но без малого двое суток Бьярне провел как во сне. Отойдя, он убрал таблетки подальше и решил прибегнуть к рекомендованным боцманом солено-перечным орехам.

К четвертому дню или Бьярне адаптировался, или волны в открытом море были меньше. Его не просто не мутило, но вернулся аппетит. Он с удовольствием выпил чашку кофе ранним утром, пока Новак включал плиты и цедил свой зеленый чай. Яичница-глазунья в этот день вызвала не дурноту, а заставила желудок голодно заурчать.

Сегодня, на шестой день пути, Бьярне даже решил дойти до спортзала, если только Новак не решит, что пришло время помыть все стены на камбузе и в столовой.

К счастью, генеральная уборка в планы повара не входила. Он, насвистывая, ловко шинковал капусту. Бьярне даже залюбовался, отрешенно подумав, что, если Соммерс хочет получить подобные кадры в своем фильме, ему придется брать дублера. Впрочем, Бьярне и не нанимали махать ножом.

Но присмотреться к тому, что делает Новак, не мешало бы.

Совсем хорошо было бы попробовать что-то на практике – хотя бы переворачивать обжаривающиеся овощи без помощи лопатки. Но к плите Новак Бьярне не подпускал, даже чтобы помыть ее или сменить прогоревшую фольгу.

Ну зато Бьярне уже знал, что профессиональные повара делают эдакие «фартучки» на плиты из фольги. Удобство уборки налицо, особенно учитывая, что во время качки содержимое кастрюль запросто может вылиться.

А еще – и вот это было так неожиданно, что Бьярне даже попросил пояснения – кольцо из фольги, положенное на конфорку, позволяло регулировать нагрев. Промышленные плиты были так же похожи на домашние, как карьерный экскаватор – на лопату. Их поверхность была разделена на равные площадки, и они нагревались целиком. Никаких тебе больших, маленьких и средних конфорок. И пользовался Новак только одним режимом нагрева – максимальным. Так что у него была целая коллекция кружочков и колечек из фольги.

Еще больше, чем плита, Бьярне завораживал прибор, именуемый Новаком «па́рик». Добравшись до документации, Бьярне узнал, что его полное название «пароконвектомат», и это гибрид духовки с конвекцией и пароварки. Новак нажимал на кнопки – и прозрачная дверца чудо-шкафа размером с встраиваемую духовку запотевала от влаги. Выставлял другой режим – и замороженные круассаны бодро раздувались и золотили бока.

* * *

Бьярне как раз закончил выставлять в холодильник соки, когда «Кассиопея» крупно вздрогнула и замолчала. Гул движков, в первые часы раздражавший, а потом ставший таким же привычным, как шум воды за бортом, исчез.

– Легли в дрейф у платформы, – снизошел до пояснения Новак. Сморщился, будто у него в ухе застреляло. – Будет качать, – не сказал, выплюнул. С грохотом засунул кастрюлю с супом в термокожух и ушел на камбуз.

С уточнениями пришлось подождать, потому что начался обед, и парни потянулись в столовую. Следующий час Бьярне был занят, а потом решил все-таки посмотреть на буровую. Вот только дождется, пока боцман закончит обедать, и сходит.

Кейси всегда приходил под конец приема пищи и довольно долго сидел за столом, уже расправившись с тем, что было в его тарелке. Пил сок или чай, уткнувшись в экран смартфона, иногда вставлял в ухо наушник. Очевидно, что эти несколько минут безделья были почти единственным временем отдыха боцмана, не считая сна, и все на судне по возможности уважали его право на одиночество. Заведенный порядок был нарушен только раз старпомом Муракисом. Как понял Бьярне, возникла проблема с каким-то грузом, и требовались срочные усилия по его фиксации. Или нужно было его переставить – тут Бьярне не очень разобрал акцент грека-старпома. Но очевидно, что проблема была серьезной, потому что Кейси тут же покинул столовую, только походя взял бутылку питьевой воды.

Сегодня, к счастью, все было в порядке. Кейси сделал себе большую чашку капучино и теперь сидел у иллюминатора, неспешно потягивая кофе и увлеченно высматривая что-то на экране. Бьярне протер все столы, убрал в пакеты остатки хлеба, принес со склада две упаковки воды и счел, что вполне заслужил перерыв.

– Бек, – позвал Кейси, застав Бьярне уже в дверях. – Хочешь глянуть на малышку «Гретту»?

– Хочу, – Бьярне аж в жар бросило. Ему разрешат выйти наружу?

– Только, чур, без фото и видео, сам понимаешь, – предупредил Кейси.

Бьярне кивнул.

– Хорошо, – решил, что просто жеста мало, нужно словесное подтверждение. – Могу телефон сдать.

Кейси усмехнулся, огладил рыжеватую бороду.

– Оставить, юнга, мы не в Шоушенке, – сказал он. Допил кофе, убрал телефон в карман. – Пойдем, выдам тебе жилет и каску. Андре, спасибо! – крикнул, сунув голову в камбуз. – Все, как всегда, супер!

Новак что-то ответил, Бьярне не разобрал. Кейси оставил пустую чашку на раздаточном столе – нарушение правил конечно, но боцману, как и капитану, никто не ставил это в вину – и зашагал по коридору.

Они с Бьярне пришли в раздевалку, где Кейси быстренько пошарил по шкафам с маркировкой «вещи общего пользования» и упаковал Бьярне в кислотного цвета жилет со светоотражающими полосками и ярко-желтую каску.

– От меня далеко не уходи, – предупредил, тоже надевая каску. Только, в отличие от безликой «общественной», на ней было написано «Кейси». Большими буквами с двух сторон, чтобы любой, кто глянет на палубу, мог сразу найти боцмана. – Море спокойное, но бывает всякое. За борт не вывалишься, конечно, но тряхнуть так, что сшибет с ног, может.

И повел Бьярне на грузовую палубу.

* * *

– Сколько же она весит?.. – протянул Бьярне, разглядывая махину. – Особенно учитывая то, что над водой только верхушка айсберга.

Он стоял, задрав голову и придерживая каску рукой у макушки. Упасть она, конечно, не упала бы, ведь Кейси собственноручно затянул ремешок у него под подбородком, но Бьярне казалось, что, если отпустить, этот самый ремешок его удушит, вдавившись в мягкую плоть под челюстью.

– Много, – весело ответил Кейси. Зашуршал пакетиком, и до носа Бьярне долетел запах перца. – Хочешь? – последовало дежурное предложение орехов.

– Нет, спасибо, – Бьярне не хотел орехов. Он хотел как можно внимательнее рассмотреть высившуюся перед ним махину. Когда еще выдастся такой случай?

Тем более что посмотреть-то было на что.

Ни одна фотография не передавала даже тень той мощи и высоты инженерной мысли, что торчала сейчас из морской воды. Ну и размеров тоже.

– Эта платформа среднего класса, если можно так о них говорить, – Кейси будто бы подслушал мысли Бьярне. Но, конечно, нет, даром телепата он не обладал. Просто, если притащить сто человек, далеких от нефтедобывающего бизнеса, в море и поставить рядом с платформой, мысли у всей сотни будут одинаковы. – Она способна работать на глубинах до тысячи метров, и ее экипаж насчитывает порядка двух сотен человек.