«Просто непривычно, что меня обнимает незнакомый мужчина, которого я пять минут назад видела голым на балконе» – мысленно объяснила я самой себе эту реакцию.

Маркус перешел на английский и сказал мадам Дюваль, что сам проводит свою девушку в комнату, и домоправительница, поджав губы, удалилась.

Дом изнутри оказался еще более впечатляющим – высокие потолки, антикварная мебель, элегантно вписанная в современные реалии, роскошные вазы и диковинные предметы интерьера. Все говорило о хорошем вкусе владельцев. Даже уместная позолота и картины в массивных рамах. В центральном холле располагалась широкая мраморная лестница, ведущая на верхние этажи.

– Чувствуй себя как дома, любовь моя, – торжественно произнес Маркус, пропуская меня вперед.

– Вот только этого не надо. Мы же сейчас одни, – проворчала я.

Комнаты, которые мне выделили, оказались больше, чем средняя однушка в Москве. Цветовая гамма подобрана со вкусом: синие, светло-серые краски с неожиданными красными акцентами. Здесь современный интерьер встречался с классикой, и все это смотрелось так гармонично. В спальне стояла огромная кровать с балдахином, как у принцессы, была отдельная гардеробная с дверьми из темного матового стекла. Ванная комната тоже отвечала всем современным канонам, при этом сохраняла определенный изыск. Комбинированная плитка в виде узких полосок сине-перламутрового и белого оттенка, отдельно стоящая ванна, две широких раковины и современная душевая система. А самым приятным бонусом оказался балкон с видом на море.

Когда за нами захлопнулась дверь, я решила задать Маркусу вопрос:

– Откуда ты знаешь русский? Я даже не слышу у тебя особого акцента.

– А мой братишка разве не сказал? – насмешливо спросил Маркус. – Я полукровка. Бастард, если хочешь. У меня русская мама и в детстве я жил с ней в России.

– Вот оно что, – задумчиво кивнула я.

Это многое объясняло. И отношения внутри их семьи, и явные внешние различия между двумя братьями. У Маркуса более смуглый оттенок кожи и темная бездна в глазах. Его непослушные завитки кудрей казались намного темнее по сравнению с золотисто-светлой шевелюрой Адриана. Маркус был чертовски привлекательным – в нем чувствовалась какая-то необузданная энергия, контрастирующая с отточенной элегантностью его брата. И если Адриан как теплое солнце в бархатный сезон, то Маркус – знойная жара в Мексике.

Продолжая осматривать пространство, где мне предстояло жить в ближайшее время, я начала замечать детали, на которые не обратила внимания сразу, когда вошла.

На красном журнальном столике в гостиной стоял ноутбук, а рядом лежал телефон. На тумбе у кровати я заметила книгу, массивные мужские часы и запонки. В ванной, помимо стандартных средств гигиены, оказался мужской парфюм, лосьон после бритья и зубная щетка с ирригатором.

– Подожди! – вышла я к Маркусу из ванной. – Это твоя комната!

– Конечно, веснушка! – невозмутимо усмехнулся Маркус, разваливаясь на диване. – Что тебя так удивляет?

– Я не буду жить с тобой в одной комнате! – взорвалась я. – Я с тобой знакома меньше получаса!

– Сдается мне, подруга, ты не в тех обстоятельствах, чтобы выбирать, – нахмурился Маркус, продолжая сверлить меня глазами. – Если ты согласна ради моего братца изображать мою девушку, придется с этим смириться. Никто не поверит, что я стал бы спать со своей избранницей в разных комнатах.

– Это какое-то издевательство! – продолжала возмущаться я.

– Согласен. Неприятная ситуация сложилась. Я про твои отношения с моим братом, если что, – подколол меня Маркус. – Если тебе нужно время, чтобы принять ситуацию, я могу сходить поплавать в бассейне, а ты тут можешь выпустить пар.

– Ну уж нет! Стой!

Маркус поднял руки, всем своим видом показывая, что готов повиноваться, и продолжил лежать на диване.

– У-у, веснушка. Да ты у нас боевитая, – хмыкнул он.

– Нам нужны правила, – решила я. – Раз тут есть гостиная, так и быть, я ее тебе уступлю, но спальня моя.

– То есть ты хочешь спать в трехспальной кровати, как королева, когда я буду ютиться на диванчике? – невинно уточнил Маркус.

– Маркус, ты можешь вообще спать в другой комнате, – вспыхнула я. – Уверена, тут найдутся еще спальни, а днем для поддержания нашей легенды я потерплю твою компанию. Думаю, это не составит труда. Все-таки мы в чем-то родственные души, всегда приятно заграницей с кем-то поговорить по-русски.

– Можно просто Марк, – невпопад сказал он, игнорируя мою тираду.

– Просто Марк, мы друг друга поняли? – хмуро спросила я, не давая ему заговорить мне зубы.

Но Маркус соглашаться не спешил:

– Веснушка, я буду спать с тобой в кровати, нравится тебе это или нет. Уверяю, она большая и мы в ней точно не встретимся. На диван уйду только если ты храпишь как бульдозер. И если тебе не по душе такой расклад, то еще не поздно уехать домой.

Вроде бы Марк говорил все это с невозмутимым видом, но в какой-то момент в его голосе появились циничные нотки, и он продолжил:

– Но, конечно, ты так не сделаешь. Тебе же нужен богатенький мешок, и ты не отпустишь своих цепких лапок от Адриана.

– Что ты сказал?!

Наверное, получить пощечину было бы менее больно, чем выслушивать его унизительные слова. Я даже не смогла сдержать подступающих слез.

Я никогда не гналась за деньгами Адриана. Я об этом не кричала на каждом углу, но мой доход с книг не уступал зарплатам топ-менеджеров в некоторых компаниях. Я сама смогла заработать себе на машину. У меня более чем обеспеченная семья. Я не была серой мышкой, которая всеми правдами и неправдами пытается сохранить доступ к кормушке. Даже если бы я не обладала всеми ресурсами, гордость не позволила бы мне строить отношения из корыстных побуждений. Упрек Марка казался до боли несправедливым и обидным.

Я здесь только из-за одного желания – дать своему будущему ребенку отца, а вместе с ним и счастливое детство. Но Марку об этом знать не обязательно.

Вместо того, чтобы защищаться, я расплакалась и ушла в спальню. Обида и гормоны – гремучая смесь.

– Эй, ну прости, – Марк понял, что немного перегнул палку, подскочил с дивана и пошел за мной.

– Вообще-то я хорошо зарабатываю, – сквозь слезы сказала я. – Я здесь не из-за денег, как ты мог подумать.

– Правда, прости. Не хотел тебя обидеть, – стушевался Марк, присаживаясь на кровать рядом со мной. – В любом случае, нам лучше быть друзьями и союзниками, чем жить тут как кошка с собакой. Мир?

Он протянул мне мизинец как в детстве и мне ничего не оставалось, как подписать это мирное соглашение, протянув в ответ свою руку.

– Мир.

– А у тебя натуральные кудри? – задал вопрос Марк, пытаясь сменить тему и разрядить обстановку. Затем легонько дернул меня за упругий завиток пшеничного цвета.

– Натуральные, – подтвердила я.

– Красивые… Кареглазая блондинка с кудряшками как у африканки. Необычное сочетание. И эти веснушки на носу и щечках тебе очень идут, – Марк решил завалить меня комплиментами, чтобы смягчить последствия нашей ссоры. – Понимаю, почему на тебя так запал мой брат.

– Ладно, хватит тебе подмазываться, – грустно заключила я, стирая последние следы от слез. – Я не злопамятная.

– Говорю правду и только правду, – положив руку на сердце, сказал Марк.

В его глазах снова появились безумные чертики как в первые минуты нашей встречи, призывая поддаться веселью вместе с их обладателем. Чтобы не грустить, я решила припомнить, в каком виде предстал передо мной Маркус в наше первое знакомство.

– Кстати, мне показалось, или ты и правда вышел на балкон после секса?

– Вот это у тебя зоркий глаз, – засмеялся Марк. – Ну да, было. Осчастливил одну горничную напоследок. Она как раз сегодня уволилась, получила расчет и уже уехала. Так что нашей легенде не помешает, не волнуйся.

– Да я и не думала волноваться, – пожала плечами я. – Просто удивилась. Не каждый день встречаешь мужчину, который бесстыдно выставляет свое достоинство на всеобщее обозрение.

– Классный член, – пародируя мой голос, передразнил меня Марк. – Веснушка, кто бы говорил о бесстыдстве!

Я почувствовала, как щеки заливает румянец, но не спешила признавать, что меня хоть капельку смущает разговор.

– Да, господи, я просто пошутила! Не могла же я сделать вид, что ничего не видела. Давай просто забудем об этом?

– Как скажешь, веснушка, – он подмигнул мне ровно как тогда на крыльце. – Думаю, нам будет весело жить вместе.

Ровно в этот момент дверь резко распахнулась и в комнату влетел взъерошенный Адриан.

– Маркус, какого черта?! – набросился он на брата, даже не взглянув в мою сторону. – Мы договаривались не об этом! Ты что творишь?

Марк лениво поднялся с кровати, нисколько не смутившись внезапным появлением разъяренного старшего брата.

– О, великий и ужасный явился, – протянул он на русском, повернувшись ко мне, а затем перешел на английский, – братишка, ты бы стучаться научился.

– Ты поселил ее в СВОЕЙ комнате?! – Адриан шагнул вперед, сжимая кулаки.

– Адриан, вообще-то я тоже здесь, – сказала я, но ни Адриан, ни Марк даже не повернулись в мою сторону.

– А где, по-твоему, должна жить моя девушка? – едко спросил Марк. – В соседнем крыле? В комнате для прислуги?

– Ты должен был выделить ей отдельную комнату! – рявкнул Адриан. – Я не для того просил тебя о помощи, чтобы ты затащил ее в свою постель!

– Никто никого никуда не затаскивал, – холодно ответил Марк. – Я просто делаю наш маленький спектакль убедительным. Хотя ты тоже мог бы постараться и тщательнее продумать детали. Кто из родителей вообще поверит, что я стал бы жить со своей девушкой в разных комнатах? Ты хочешь, чтобы Камилла прямо сейчас выперла из дома Теону, заподозрив неладное?

Адриан замер, явно не ожидая такого логичного отпора.

– Но это неприемлемо, – процедил он.

Повисла тяжелая пауза. Братья смотрели друг на друга и каждый не желал сдавать своих позиций. Воздух в комнате буквально потрескивал от напряжения.

– Если ты так беспокоишься о чести своей дамы, – с сарказмом произнес Марк, – то не стоило вынуждать ее ехать за тысячи километров и заставлять разыгрывать весь этот фарс. А теперь терпи. Если тебя что-то не устраивает, мы оба, – он кивнул в мою сторону, – можем уехать прямо сейчас.

Воцарилась тишина. Я переводила взгляд с одного брата на другого, не зная, стоит ли между ними встревать.

– Ты не станешь этого делать, – наконец произнес Адриан.

– Проверим? – Марк поднял бровь. – Заметь, я сейчас твою задницу прикрываю, чтобы ты не потерял свое великое наследство и эту девушку. Так что имей совесть.

Адриан сделал глубокий вдох, явно пытаясь успокоиться.

– Я просто считаю, что это неуместно, – сказал он уже спокойнее, обращаясь больше ко мне, чем к брату. – Я не хочу, чтобы Теона чувствовала себя неловко.

– Неловко ей будет, когда Камилла раскусит наш план и спустит ее с лестницы, выставив отсюда, – парировал Марк. – Но, если ты так настаиваешь, я могу предложить Теоне одну из гостевых комнат. Только не удивляйся потом, когда твоя мамочка спросит, почему мы живем порознь. От ее зоркого глаза такие детали не укроются.

Маркус повернулся ко мне:

– Теона, я не держу тебя. Если хочешь, я провожу тебя в другую комнату. Только скажи.

Я чувствовала себя ужасно. Не хотелось вставать между двумя братьями и становиться причиной их ссоры. К тому же, логика Марка казалась мне разумной – чтобы наша легенда выглядела правдоподобно, нам действительно лучше жить в одной комнате, хоть я от этого и не в восторге.

– Мне в целом не нравится идея прятаться и изображать чью-то девушку, но я думаю, Марк прав, – наконец произнесла я, избегая взгляда Адриана.

Все-таки осмелившись на него посмотреть, я увидела, как лицо Адриана исказилось от ревности.